***
Поздним вечером, прощаясь с Паркером на пороге дома тети, я отчаянно боролась с протестом не отпускать такого необычно нормального Кая восвояси, желая еще хоть немного насладиться произошедшими с ним приятными изменениями. Как долго они еще продлятся? Как скоро он вспомнит о своих обидах, ставшими целью? Возможно, завтра утром Малакай уже снова станет собой и сделает вид, что этого вечера не было. Не стоит ли мне тогда продлить это временное выздоровление еще на пару часов? -Послушай,-говорить тяжело, словно что-то застряло в горле и мешает, а не собственная трусость. Кай, спустившийся с крыльца на две ступеньки ниже, останавливается и оборачивается.-Родителей, скорее всего до утра не будет, а у меня осталось еще пол банки кофе. И в запасе есть кое-что по-вкуснее шоколадных конвертов. Не хоче… -То есть, вот оно твое гостеприимство? Ты банально зажала что получше себе, а мне, не удивлюсь, если просрочку подсунула. Не могу сдержать смеха от его поддевки, прижимаюсь лбом к ребру двери и закусываю губу.***
Но уже всего лишь через какой-то один день произошло то, чего я никак ожидать не могла. На утро, после ночи проведенной у меня, Кай встретился с Бонни Беннет, которой удалось уговорить его переместить Деймона и Ко в Тюрьму 1903-го ради возвращения мамы Сальваторов, способной одним своим появлением достучаться до человечности Стефана. Я бы могла и не узнать об этом намерении Деймона, Елены и Бонни совершить путешествие во времени, если бы случайно не вошла в комнату тогда, когда девочки обсуждали будущее знакомство Елены и матери ее парня. -Чем меньше людей участвует, тем легче удерживать заклинание,-этот аргумент Бонни показался мне достаточно веским, чтобы согласиться с ней и отступить от уговоров, но взгляд ведьмы, всего на мгновение показавшийся мне виноватым, поселил зерно сомнения в честности ее слов, но увидев через мгновение все ту же уверенную в себе подругу, я постаралась расслабиться. Весенние каникулы начались очень некстати, мне до ужаса сильно хотелось учиться, просто с головой погрязнуть в науке, чтобы отвлечься от изнурительных мыслей о своей прежней жизни и брошенном бездумно Гэрри, которого я обязательно заберу, только вот возьму свои эмоции немного под контроль. Поэтому дабы занять своё свободное ненужное время в ожидании возвращения друзей, решила заняться “неотложкой”–совместить полезное с приятным. Воспоминания о прошедшем вечере постоянно отвлекали меня от страниц учебника, заставляя прокручивать каждую деталь и вспоминать что я сказала не то, а где стоило промолчать. Мне казалось, что все прошло замечательно и почти нет моментов и слов, которые я хотела бы изменить. Зажимаю между страницами закладку из обертки конфеты и откладываю книгу на кровать рядом с собой, откидываюсь на подушку и вытягиваю ноги. Взгляд цепляется за фотографии, поселившиеся в рамках над камином комнаты и не могу сдержать улыбки удовольствия своей правоты на счет ведьмака–что теперь они все скажут, когда сами увидят, что парень изменился? Я уверена почти на все сто процентов, этот визит в 1903-й ради своблждения миссис Сальватор, поможет Каю получить желаемое прощение Бонни и наконец успокоит терзающие его муки совести. А вместе с Беннет простят этого красавчика и все остальные и осуждение меня наконец закончится, я смогу не стыдясь говорить вслух о ведьмаке. Перевернувшись на другой бок и просунув руки под прохладную сторону подушки, вспоминаю заразительный смех парня и широченную улыбку. И не могу сама не улыбнуться, когда в голове всплывает картинка того, как Кай смешно ест. Я всякие экземпляры видела, но чтобы парень так набивал щеки и жевал так активно, словно ест мамонта, впервые. А потом с особой скрупулезностью вспоминаю время, проведенное в полумраке в моей комнате, опять же болтая обо всем; и Малакай даже отвечал на мои вопросы о своей прошлой жизни и сверхъестественном мире что знал, словно и не было того непредсказуемого нестабильного обиженного на весь мир мальчика. А в перерывах между этим…мы целовались. Боже, как же классно он целуется. Было так волнительно зарываться пальцами в его мягкие отросшие волосы и притягивать сильнее к себе. Как бы я хотела это повторить прямо сейчас и снова ощутить мужскую ладонь на затылке и движение колец по позвонкам ниже. Надеюсь, в скором времени у меня будет такая возможность. Я робеть не стану. Когда ведьмак вернется, я обязательно наберусь смелости и пускай не скажу, но прозрачно намекну на свои чувства и желание усложнить наше общение, если он не против, если он действительно растерял безразличие. У меня будет еще целая ночь и целое утро подумать как лучше сказать, чтобы не выглядеть дурой. И из-за многочисленных раздумий вариантов признания и возможных вариантов ответов брюнета, я не спала пол ночи, а заодно переживая за всех, решивших воочию встретиться с потрошителем номер два, наградившей Стефана своим проклятием.***
Когда утром прозвенел будильник, я была уверена, что ребята уже наверняка вернулись из тюремного мира, а значит, я должна дождаться полуденного времени и приехать в новый особняк-отель Деймона, служащий временно тюрьмой для бесчувственной Кэролайн Форбс, и изображать из себя само спокойствие и некоторое хладнокровие по отношению к красивому брюнету-социопату. Я накрасилась, завила волосы и в прекраснейшем расположении духа отправилась в дом Деймона, чувствуя себя как никогда возбужденно и бодро, все-таки дофамин в крови делает свое дело, давно этого подъема не испытывала. Я буквально впорхнула в дом не чувствуя недосыпа и так спешила найти Кая, что совсем не вовремя внеслась в коридор и застала Елену, Бонни и Деймона, повиснувших на металлической двери временного заточения Форбс.***
-Эммм.. Хейли. Кая нет с нами,-Елена оттягивает края кофточки под джинсовой курткой, пытаясь скрыть неловкость. -Да меня это не особенно-то и волнует,-краснею, когда вру и отмахиваюсь рукой.-Пришла узнать, как все у вас прошло. Нашли миссис Сальватор? Но девочки, наверняка все прекрасно понимая, пропустили мои слова мимо ушей и внезапно обе стали выглядеть так виновато, словно имели действительно какую-то вину передо мной, и продолжили разговор о Паркере. -Мы тебе не стали говорить,-Елена смотрит на Беннетт, ища поддержки, а потом карие глаза с жалостью обращаются на меня. Терпеть не могу жалость к себе. Именно по этой причине я не рассказываю им о своем трудном детстве. -О чем?-беззаботную улыбку с каждым замеченным сочувствующим взглядом и словом становится держать всё труднее. Что произошло? Почему они себя так странно ведут? Затянувшая пауза начинает порядком беспокоить меня, а улыбка теряет искренность. Бон-Бон выходит из-за спины голубоглазого парня Елены и становится впереди этих двух. -Мы заключили с Каем договор–он получает мое прощение, взамен убирается из города навсегда и больше никогда не появляется в наших жизнях. -В смысле?-снова глупо улыбаюсь и начинаю неконтролируемо краснеть от жара, прилившего к голове. Мне кажется или в комнате действительно стало подозрительно душно? Или только мне? -Он уехал, Хейли. Вчера вечером,-вмешивается Гилберт,-сразу же после нашего возвращения из 903-го. -В смысле? В смысле уехал? Мне срочно нужен воздух. Мне нужно к открытому окну, вдохнуть дневную солнечную чистоту, чтобы едкое ощущение непонимания ситуации рассеялось и очистило кровь. Вытянув кулаки из карманов куртки, нервно поправляю идеально завитые волосы, пытаясь волнистые пряди убрать с лица за ухо. Воздух в помещении от каждого вздоха кажется пропитанным фосфором и разжижает спазмированные новостью легкие, как только я начинаю соображать случившееся. Девочки говорят отрывками, дозированно выдавая мне информацию, чтобы я успевала все переварить и обдумать. -Прости, что не сказали раньше,-Елена пожимает плечами и ее идеально выщипанные брови становятся домиком, выражая всю силу сожаления в девушке, а мне хочется коснуться собственной шеи, чтобы удостовериться в отсутствии веревки на ней, сдавившей мышцы до невозможности проходимости кислорода. Для меня слова Бонни стали полной неожиданностью, ведь при последней встрече с Паркером и речи не заходило о каком-либо отьезде парня. Да и в разговоре с девочками накануне их путешествия во времени никто и словом не обмолвился о состоявшейся договоренности. Хотя выходит: все всё знали и молчали? Уверена, ни для кого из них не является секретом моя, хоть и маломальская, симпатия к парню, тщательно скрываемая и очевидная для всех ребят. И в итоге я получаю всего лишь “Прости, что не сказали раньше”? Во рту как в Сахаре все пересохло, но я старательно пытаюсь сглотнуть этот мерзкий ком предательства во что бы то ни стало. Я внезапно ощутила себя совершенно одинокой и оторванной от сплетенной нити их тесной дружбы, после ее фразы, словно я и ребята, “забывшие“ сообщить мне об этой их с Каем договоренности, оказались на разных берегах реки, а между нами сбивающее с пути течение, которое никому не в силах перейти. Течение, сотворенное для разлуки совсем не мной. -Но…,-я часто заморгала и свела брови, силясь сложить воедино всю имеющуюся информацию. После каждой фразы, произнесенной в этом коридоре, возникает омерзительная на вкус тишина. Которую неожиданно решает нарушить ведьма Беннет, остановившись прямо передо мной и со свойственной ей манерой, гордо задрав подбородок. -Удивлена, что ты ожидала какого-то другого поведения от Паркера,-заговорила Беннет голосом холодящим душу, как бы на самом деле с некоторой высокомерностью, за получившую подтверждение свою правоту, говоря мне “Нужно было слушать меня. Я тебе говорила”. -Я не…,-отрицательно качаю головой, неосознанно пытаясь оправдаться, будучи не совсем в себе, чтобы с уверенностью послать мисс-величественность нахер за оскорбительный и раздражающий тон. Слёзы подступили к глазам, готовые сорваться в любой момент, если я не смогу сдержать их. Как это не прискорбно, но задень меня кто-то чужой, а не люди, которых я считала новыми друзьями, я бы вспылила, я бы нашлась что сказать в ответ и как отшить. А попав в такую трогательную ситуацию, чувствую себя загнанной в угол близкими мне людьми, и потому слабо контролирую собственную растерянность, пойманная врасплох неожиданной новостью. Кого я пытаюсь обмануть, что “Я не..”? Но Вселенной показалось и этого мало, поэтому чтобы окончательно эффект был произведен и я была стерта в порошок собственной доверчивостью, в разговор неожиданно вмешалась Кэролайн, выглядывая через решетку бледным лицом. -Оуу бедняжка. Не доводилось прежде быть использованной?-блондинка наигранно кривится и сжимает тонкими пальцами металлические прутья, отделяющие ее опасную безэмоциональность от нас всех.-Решила, что умнее всех? Наслаждайся собственной тупостью, неудачница,-хихикает Форбс в сжатые в кулак пальцы.-Я верно передала ей суть ваших мыслей, девчонки? Представляю каким испуганным взглядом пялюсь на вампиршу, получив ее слова как жгучую пощечину исподтишка, и не могу поверить, что они все Все! оказались “заодно”, не со мной, против меня, не ставя мои интересы ни во что, думали исключительно о своих планах, не сказав мне ни слова, в то время как меня разрывала изнутри своими размерами надежда. Предательство и чувство глубокого душевного одиночества охватило меня, завернув в толстое одеяло, сотканное из всех их сказанных и невысказанных слов, брошенных сегодня мне. Внутри что-то снова начало ныть, напоминая о хроническом ощущении ненужности, заразившем меня еще в родном доме. Боль неожиданного отъезда Малакая не сравнится, конечно, с нарывающей раной, нанесенной мамой, но я все равно это чувствую, и это выбивает твердую почву из-под ног. -Мне...мне нужно идти,-лихорадочно качаю головой, поникше опустив ее,видя себя здесь лишней, и разворачиваюсь в ребятам, готовая немедля уйти и больше не приходить. -Хейли, все будет хорошо,-слышится голос сострадательной Гилберт. Можно подумать тебе не все равно. -Я знаю, я…,-слезы начинают застилать глаза и я зажимаю пальцами переносицу, делая глубокий судорожный вдох.-Вы неправильно поняли. Мне все равно за этого...психопата. Я не… Увидимся позже. Уже выскочив из отеля на улицу, пальцы, дрожа от эмоций, набирали в справочнике последний работающий номер Малакая, а после, жали на зеленую трубку. Я надеялась, что слова девочек окажутся неправдой, неверно понятыми или найдутся какие-то вразумительные объяснения и обещания. Но женский голос автоответчика на том конце звонка сообщил, что абонент сейчас недоступен и если мне, наивной дуре, хочется что-то сказать красивому эгоистичному парню, то я могу оставить голосовое сообщение после сигнала. Сбрасываю вызов и сжимаю телефон в кулаке, лишь бы не заплакать. Кай не тот человек из-за которого я готова нарушить данное себе обещание больше не реветь, как соплячка, при возникших трудностях-ярость, апатия, агрессия, но никак не слезы. И я нашла в себе силы и заодно слабость все-таки показать ему свое возникшее небезразличие к нему. Я набрала короткое сообщение “Удачи тебе” без каких-либо знаков препинания и нажала отправить. Ответа, естественно, до фееричного возвращения ведьмака из Тюремного мира 1903-го года, я не получила.