Мне нечего терять.

Интуиция. Моя слабо развитая интуиция снова подсказывала, что в недалеком будущем должно случиться. Я уже третий день не нахожу себе покоя от пронизывающей тревоги, мысли трудно собираются в кучу, а в теле чувствуется напряжение, словно в любой момент я готова от чего-нибудь защищаться. Кай наверное уже из трусов выскочил, чтобы избавить меня от домашних обязанностей, убежденный, что я переутомилась, но мне заметно, сам чего-то не договаривает. Окидываю взглядом наш заваленный детской ерундой задний двор, вдыхаю полной грудью влажный лесной воздух и наклоняюсь поднять с земли арбалет-самый новый и дорогой в моей коллекции, на прикладе которого Паркер уже успел ножом нацарапать «Застрели меня, Джерси». Обнова весила наверное килограмма четыре и мне ещё нужно было привыкнуть таскать эту махину и не заработать межпозвоночную грыжу. Не знаю из каких реальных мотивов наш Лидер приволок мне, как он сказал, «новейшую разработку Пентагона» таких гигантских размеров, но с серьезным лицом уверял, что это лучшее предложение в сегменте - я вчера в прихожей чуть из рук его не выронила, стоило взяться за ручку кофра. Сейчас же пальцы изучающе заскользили по направляющей, удерживающей стрелу, коснулись прижимной пружины и провели по выдающемуся оптическому прицелу. Сначала мне предстояло намертво поразить шесть целей на расстоянии от двадцати до трёхсот метров, потом удержаться от соблазна пустить стрелу Малакаю в живот, после чего меня должен ждать какой-то неистовый сюрприз, от которого я грохнусь в обморок или как он там обещал. Достаточно поняв за пару лет театральные кривляния Паркера, я почти безошибочно могла определить когда меня ждёт что-то действительно приятное - ведьмак тогда весь мялся и выдавливал из себя нежности - и когда ожидалось какое-то дерьмище, как, например, сейчас. Настрой отстой и я надеюсь, тренировка сможет меня занять на какое-то время, заодно и удастся выпустить пар с каждым точным попаданием в цель. Выдвигаясь на центр нашего заднего двора, ногой отпихиваю красную пластиковую лопатку на моем пути и занимаю стойку, взглядом окидываю чёрных бумажных человечков, скотчем примотанных к деревьям, и выбираю безоружного противника справа. Наигранно профессионально прижимаю приклад к плечу, всматриваюсь в размытую картинку прицела, видя только засвеченное пятно, наугад верчу колесико пока не появляется четкость. – Отлично. Ну посмотрим, на что ты способен, – говорю металлическому другу, уверенная, что с такими вещицами лучше налаживать любовный контакт и договариваться, как с живыми. Снова вглядываюсь вдаль через оптику, целюсь в чёрную голову, затаив дыхание, и нежно жму упругий курок до упора. Легкая отдача тут же толкает в плечо, но я остаюсь стоять почти не шелохнувшись, тетива лязгает в утренней тишине и слышно, как сложный механизм выталкивает стрелу из направляющей, и та, рассекая воздух, попадёт четко в цель. – Молодец, Коллинз, не облажалась, – хвалю сама себя и чересчур самоуверенно решаюсь на самую дальнюю мишень. Повторяю прежнюю процедуру и вторым выстрелом бездарно теряю стрелу где-то в глубине леса, очевидно промахиваясь. Я разочарованно ругаюсь себе под нос, списывая неудачу на тяжесть конструкции в трясущихся руках, и одновременно злюсь на Малакая, словно это он стоит у меня над душой и бесконечной болтовнёй рассредотачивает внимание. После тренировки придётся хотя бы попытаться ее найти, а пока продолжу набивать глаз и руку, хотя начерта оно мне нужно я не понимаю. Приказы Лидера не обсуждаются, мать его за ногу. Спустя еще пол часа мой кивер пустеет и за подствольное крепление цепляется новый с шестью металлическими стрелами, готовыми острыми наконечниками пронзать всех, кто попадётся на их пути. Главная цель - сердце, идеальная цель, можно в голову, все остальные органы в этом деле бесполезны. – Тебе стоит поработать над скоростью. Я нервно дергаюсь от неожиданности, услышав чье-то замечание у себя за спиной, ведь голос совсем незнакомый, не моего любимого ведьмака, и дом наш находится почти в отшельничестве и случайные люди сюда не попадают - мы почти все время под заклинанием Сокрытия. Обернувшись, только подтверждаю опасения, видя приближающегося статного мужчину в массивных ботинках, джинсах и темно-зелёной куртке. По выражению его лица не могу разгадать намерений и соотвественно понять стоит ли мне в него уже сейчас пускать стрелу и кем он вообще является, я его впервые вижу. На вид ему было лет пятьдесят, но сложен он был просто невероятно подтянуто для своего возраста, больше походя на актера-каскадера боевика, нежели на своего среднестатистического ровесника. – Если будешь так же не спеша перезаряжаться, головы лишишься моментально, враг не будет ждать пока ты подготовишься к выстрелу. По мере решительного приближения незнакомца, я шаг за шагом отступаю в противоположную сторону, стараясь сохранить между нами достаточную дистанцию для обороны и судорожно соображаю чем смогу защититься в случае нападения. – Кто Вы? – спрашиваю заметно беспокойным голосом, абсолютно застигнутая врасплох и обескураженная уверенностью, с которой направлялся ко мне незнакомец, словно мы какие-то старые знакомые и он торопится засыпать меня советами, а не свернуть шею, чтобы добраться до Паркера. Я чувствую, как сердце начинает взволнованно колотиться под рёбрами и сдерживаюсь, чтобы не начать как ненормальная звать Кая на помощь, хотя уже давно стоило бы. – Стой на месте! – завожу в воздухе арбалет, прицел направляя на здоровяка, стрелять буду без предупредительных в воздух. – И твоя стойка тоже вызывает много вопросов. Ты недостаточно прогибаешься назад, чтобы компенсировать вес арбалета. Поэтому и спина на каждом выстреле ноет, – мужчина останавливается в нескольких метрах от меня и прячет руки в карманах куртки, давая понять что с места больше не сдвинется. Я же в свою очередь, несколько трезвею, когда адреналин уже равномерно циркулирует по телу, испуг сменяется инстинктом самосохранения. – Ты не услышал вопроса? – я все ещё дико напугана, но прозвучала скорее раздражительно, нетерпимо. – Ты кто? Что тебе здесь нужно? Мужчина, моргнув, усмехается, не сводя с меня пронзительного взгляда, выглядит так, как будто его забавляет вся сложившаяся ситуация и он только волей снисхождения подчиняется моим требованиям держаться подальше, а не предпринимает дальнейших действий. Я предполагаю, что он не из простых смертных, иначе не держался бы хозяином положения будучи на чужой территории, в отличии от меня. – Я здесь не для того, чтобы причинить тебе вред. Да и если бы намеревался, ты уже была бы мертва, Хейли. – Я тебя не знаю, – тут же отрезаю я, ему не запудрить мне мозги. – Опусти оружие, девочка. Даже если ты выстрелишь, я все равно ее поймаю. Я такой же, как и ты, Охотник. И тебе нечего опасаться. Я не ослышалась? Он сказал «охотник»? Я, конечно, к таковым себя не причисляю, потому как чтобы так называться, нужно иметь уйму способностей, а Кай свято верит, что я сверхъестественное существо, потому что у меня какой-то там ген охотника, который я ни разу не видела и не находила. Но меня смутило, что мужчина знает мое имя и утверждает о нашей схожести, что он в принципе владеет даже минимальной информацией обо мне, а это уже больше, чем ничего. – Ладно, – я недоверчиво опускаю арбалет, но остаюсь готова в любой момент пустить его в ход, поэтому просто опираю его о правое колено, не спуская пальца с курка. – Может, я все же узнаю зачем Вы здесь? – Меня зовут Ноа. Охотник. Можешь быть спокойна, тебе действительно ничего не угрожает…, – ну конечно, я по уши вляпалась в Кая Паркера - это самое опасное для меня создание, любая другая угроза полная хрень. Все же будучи максимально настороженной, я внимательно наблюдаю за каждым движением рук мужчины напротив, чтобы он не выкинул чего неожиданного, уверившись, что усыпил мою бдительность. Меня сильно подкупало его хладнокровное спокойствие, чуть ли не волнами исходящее по округе, и та уверенность, с которой он держался, вызывала восхищение, от чего складывалось впечатление, что человек это не очень обычный. Нет, речь идёт не о его сверхъестественности или каком-то возможном магическом воздействии на мое сознание, в целом этот Ноа казался занимающим далеко не последнее положении среди Охотников. Так обычно держится Кай, когда не строит из себя недалекого придурка. Он тоже возглавляет какую-то свою организацию? Может, мне стоит быть с ним повежливее? Ладно. Ладно. Сделаю вид, что поверила ему. – Что не так с моей стойкой? Мне, на самом деле, и учиться не у кого было, я регулярно черпаю информацию из интернета. Подняв в воздухе своё нелегкое орудие, я надеялась получить конструктивный комментарий от нового знакомого, если он действительно имеет представление о чем говорит. Заодно и проверю действительно ли он тот, за кого себя выдаёт, надеюсь, что моя новая сущность окажется наделена недюжинной прозорливостью или, на худой конец, банальной чуйкой родственной души. Арбалет был отведён в сторону, чтобы случайно не стрельнуть в человека, имея от природы руки из задницы и удачу неудачника, и я заняла свою обычную позицию, которая мне до этого казалась довольно удобной. Ноа смело подошёл ближе и, не касаясь меня, чего я и сама не хотела бы, попытался скорректировать положение тела, движениями указывая куда мне нужно сместиться. – Шея напряжена, ты вжимаешь голову в плечи, – наставляет охотник, нависая утесом надо мной, из-за чего я чувствую себя несколько скованной. Но тем не менее, послушно опускаю плечи, в миг расслабив мышцы с огромным облегчением, правда арбалет стало держать ещё сложнее-слишком тяжелый. – Отлично. Прогнись назад, нужно компенсировать вес арбалета. Я выполнила указание, выгибая позвоночник назад, плотнее перехватила левой ладонью цевье, щекой удобнее прижалась к гребню приклада и заглянула одним глазом в прицел. Ноа сказал дышать медленно, пока тело не привыкнет к новой правильной позиции и не успокоится, пока мне не станет комфортно так стоять. И как только я почувствую, что готова, на выдохе затаить дыхание и нажать курок. Утренняя свежесть окутала эфиром все мое тело и я стала ощущать каждое изменение, каждое движение, каждый шелест в пространстве вокруг меня. Я чувствовала неровность газона под моими кроссовками, вытоптанную неловкими телодвижениями под наставления охотника; чувствовала как греется металлический приклад под моей щекой; как подушечка пальца принимает форму лепестка курка; и как сердце замедляет биение, готовясь к выстрелу. –Оууу. Доброе утро, охотнички, – и тут, максимально настроившись, я испуганно дергаюсь от неожиданно подкравшегося к нам Паркера, которого то днем с огнём не сыщешь, то в он своём стиле как гиена подбирается в самый неподходящий момент. – Помешал, Джерси? Я, не скрывая недовольства, оборачиваюсь на ведьмака и жгу взглядом в его голове громадную сквозную дыру, чувствуя колотящееся в грудной клетке сердце, которое когда-нибудь не выдержит манер большого Лидера. Хотя по правде говоря, замечательно что он решил присоединиться к нам двоим, ведь мне будет так спокойней находиться в компании едва знакомого человека. И если спустя целую минуту мой любимый дурак ещё не подаёт никаких сигналов к бегству, то мужчины действительно знакомы, ситуация под его контролем. Одна я оказалась как всегда не у дел. Кай отчего-то игриво улыбается, как обычно улыбается, когда осуществил мерзопакостный план, буквально сверкая глазами от лукавства, и не сводит с меня непонятного взгляда. Я опускаю арбалет, пытаюсь его за ремень повесить на плечо и сдвинуть за спину, как рюкзак, чтобы не мешал, а эти двое продолжают смотреть на меня, абсолютно молча, заставляя покраснеть от неловкости, пока я борюсь с толстовкой и зацепившимся за карман ружьем. – Все хорошо, Малакай, – справившись, выпрямляюсь, как солдатик и смущенно улыбаюсь. – Ноа подсказывал как правильно обращаться с этой штуковиной, – пальцем указываю на металл у меня за спиной, – и у меня почти получилось. Пока ты не нарисовался. – Я заметил, заметил, – тянет ведьмак и проводит языком по внутренней стороне щеки, даже как-то похотливо осматривая меня с ног до головы, чем только вызывает желание напомнить ему, что ведёт себя неприлично и мы не одни. Да черт возьми, знаю я все эти его жесты, что они подразумевают под собой, и всю эту энергетику, исходящую от него. Он что-то натворил, даю руку на отсечение, или планирует это сделать. Но что? – Способная? – с издевкой спрашивает Кай, обращаясь к мужчине, и тычет пальцем с кольцом в мою сторону. Охотник отвечает почти сразу, подобно Паркеру навешивая на меня свой тяжелый взгляд, будто два шакала загнали добычу в угол и только оттягивают сладкий момент расправы. Они меня оба пугают до чертиков и, кажется, им это нормально. – Есть над чем работать, но учитывая наследственность, Хейли может стать выдающимся охотником в нашем братстве. – Каком Братстве? В смысле выдающимся? – я откровенно не понимаю что сейчас происходит и о чем эти оба говорят, хочется только подобраться поближе к Каю, спрятаться за его крепкую спину и найти защиту, как делалось это раньше. Если Кай выглядит таким спокойным, значит, и мне опасаться нечего? – Хейли Джерси, ты сейчас меня позоришь, – говорит парень, демонстративно закатывая глаза и проводя ладонью по лицу. – Ты не знаешь кто такие Братство пяти? – Да знаю я, слышала, просто… – Просто что? Опять ушами хлопала? Я начинаю обижаться на ведьмака, за то что как раз таки он меня сейчас позорит, стыдя перед охотником за незнание всех идиотских разновидностей сверхъестественных существ, кланов и прочей херни. Если такой умный, пускай выпустит свой альманах по магическим дебрям со всеми классами и подклассами ведьм, оборотней, вампиров обычных и древнейших, и я клянусь изучить его от корки до корки, ему на зло. – Кай, перестань, – шикнула я и мило улыбнулась новому знакомому, чтобы он не подумал что мы парочка чокнутых. – Не веди себя, пожалуйста, как Кай Паркер. – А чего стесняться? – не унимается он и только лучезарнее улыбается, к тому же начиная активно жестикулировать, в своей манере. Тут впору мне провалиться от стыда прямо к ядру Земли. – Тут только близкие люди. И я безмерно рад, что ты наконец-то познакомилась со своим отцом. Повисает оглушающая пауза. Я смотрю на Малакая, на его дебильную злодушную ухмылку на красивенных губах и не чувствую ровным счетом ничего, не могу выковырять из клубка мыслей ни одной ниточки, а игла уже садистки медленно ввинчивается в солнечное сплетение. Я ещё не чувствую боли, но знаю, стоит кончику металла дойти до сердцевины и обратного пути может не быть. Я смотрю на Малакая и слышу как заскрипели ржавые механизмы в моем сознании в обратном направлении, каждым миллиметром движения разрушая конструкцию моей, казалось, размеренной жизни. Я почти смирилась с реальностью, которая от меня не зависела, и результатами моих решений последних пяти лет, я так тщательно вкручивала винтик за винтиком в гребанную карту моих ценностей не смотря на все сопротивления, и сейчас, прямо сейчас все разрушилось. Пальцы сталкивают грубый кожаный ремень с моего плеча и арбалет с треском падает на траву, утопая в свежей зелени. Я откуда-то нахожу силы отвести взгляд от ведьмака, смотря ему за плечо, делаю первый титанически тяжелый шаг и не чувствую земли под кроссовком, будто ее и не там, а только ватные волны врезаются в щиколотку. Следующий шаг такой же, я боюсь что вот-вот, ещё секунда, и я утону в бездне пустоши, мне хотелось бы раствориться в воздухе, чтобы не сталкиваться с придушенными эмоциями, страхами и сомнениями, но разве это возможно? Даже когда огибаю Паркера и шагаю в сторону нашего дома, спустя пол метра, метр, пять метров, я по прежнему не чувствую почвы под ногами, я лихорадочно провожу ладонью по грудной клетке, пытаясь скинуть тяжесть, возлегшую в самом центре, а кроме ткани толстовки на ней ничего и нет. Провожу снова-пусто, снова-пусто и снова и черт возьми ничего. Тяну за воротник, чтобы освободить горло и вдохнуть в полные легкие кислорода, но с первым глотком в трахее начинает гореть огнём и огненная жидкость стекает глубже внутрь, я не могу насытиться воздухом, не могу сделать полноценный вдох, слыша из горла судорожные свисты раз за разом, потому только быстрее перебираю ногами чтобы оказаться в доме, как будто это сможет мне как-то помочь. До крыльца остались считанные метры и я бегу как загнанная олениха, не смотря что валяется по пути на подъездной дорожке, даже влажные ступени и перспектива шлепнуться меня волнуют гораздо меньше, чем приступ нехватки воздуха и предчувствие, что должно произойти что-то катастрофическое.