Она.

Я любил наблюдать за людьми. Весьма незаметно и странно, порой углубляясь так сильно, что люди стремились обходить меня стороной. Я смотрел на пьяных и тихих, на шумных и громких, и даже на тех, кого, увы, никто не видит. Но больше всего я любил наблюдать за ней. Она была самой обычной девчонкой, которая любила быть там, куда никто не ходил. А мимо ее хрупкого тела, лежащего на скамейке, витал лишь я и все видел. Всё. Она смеялась глядя на небо, считая звезды. Одна. Вам станет смешно, но я понимал, что она одна, не потому что ей не с кем, а потому что она не хочет. Пусть ее глаза были не голубые и не зеленые, пусть они были не цвета солнца и меда, не цвета заката и морской волны, но они мерцали ярче всех на свете. Они были как крепкий и дорогой коньяк, который пьянил даже сильных и сдержанных. Ее смех мог заразить даже самого забитого в угол человека, ее смех мог заставить улыбнуться даже... меня. Я никогда не хотел подкрадываться тихо, я ходил так громко, что содрогались даже ее хрупкие пальцы. Но она ни разу на меня не взглянула. А я наблюдал. Неделями и месяцами, вдыхая каждый час. Да черт с ним, я чувствовал каждую секунду. Я хотел гладить ее по волосам, поправлять ей выпавший к лицу локон белых кукольных волос и касаться засохших искусанных губ. Но мне раздирало сердце то, что я не мог. Я просто не мог ее целовать и ощущать руками, я просто не мог слышать ее настолько близко, что даже бы сердце сжималось от тонкого звука ее чудесного голоса. Она заказывала самый некрепкий кофе и любила его с молоком и десятью ложками сахара. Она любила прекрасное, и стала такой сама. Она всегда шла очень быстро, так быстро, что ее собранный хвост на голове разлетался по сторонам, словно под сильным ветром. Её все любили и все хотели с ней быть. А она ничего не хотела. Совсем. Однажды я случайно заметил, что к ней подошли какие-то девушки. Ее толкнули и пнули в живот. Она выронила стопку только что купленных книг в лужу. Сильная, сильная девочка. Она просто опустилась руками и коленями в самую грязь, что бы поднять их, слыша оскорбительные отголоски в спину. Она сломалась? Нет. Она не сломалась. Все думали, что она обычная. Такая простая и всеми любимая, но это было не так. А майским спокойным вечером весь город шумел, что такая хорошая девочка, хрупким и стройным телом, с улыбкой легла на рельсы. С такой же улыбкой она считала звезды. Но никогда не знала, что она считает их не одна. Я любил наблюдать за людьми. За трезвыми и вечно поющими, за молодыми и курящими по подъездам. Но больше всего я любил наблюдать за ней. Я жду того дня, я просто его жду и кричу от боли, что когда я буду проходить мимо той самой скамейки, она будет... там.