Сегодня мы с тобой, пройдёмся под луной Ты будешь самой яркой -Но нет Луны на небе Светить нам будет Солнце? -Совсем не так, малышка Мы там где нет ни солнца, И планета словно ледышка
Финал
Рождество...яркие огни, карамельное печенье, кофе с корицей, душевные посиделки у елки под звуки новогодних песен...когда-то это был любимый праздник Филцефера. Но сколько лет прошло? Десять, двадцать, пятьдесят?...В Аду время течёт совсем по-другому, и ты не замечаешь, какая это ощутимая разница по сравнению с его родной, любимой Землей...и любимой девушкой, которая навсегда осталась в его сердце... На холодную кожу упала снежинка. И вместо того чтобы начать таять, она заморозилась ещё сильнее, превратившись в кристалловидную миниатюрную ледышку. Фил смахнул ее, и стараясь не привлекать внимания к своей персоне, надвинул на глаза капюшон и перешёл дорогу. Пройдя ещё пару кварталов, наблюдая за радостными людьми в окнах домов, празднующих Рождество, ему становилось все тоскливее и тоскливее. Затем он остановился, и встав за деревом на дорожке у одного из белых кирпичных домов, замер. На первом этаже, в гостиной, горела елка. Вокруг неё стояло двое людей, его приемная мама, папа. Они постарели, осунулись, но улыбки на их лицах были как прежде, искренние, беззаботные. Фил грустно улыбнулся. Он всегда их любил, всегда ценил за доброту и заботу. Как жаль, что будучи взрослым он не смог показать этого. К ним присоединились ещё двое. И сердце Филцефера, и без того холодное как лёд, чуть не остановилось полностью. Его маленькая Майлз....в обнимку с его двоюродным братом, Семью... А на что он ещё надеялся? Неужели, он думал, что оставив ее на попечение брата, он не влюбится в неё за эти восемь лет? Что она, не примет его любовь? И не полюбит в ответ? Это было ужасно. Он стоял, оперевшись об дерево и горько плакал. Впервые за столько лет, он был так близок к ней, но не мог подойти, не мог приблизиться. У неё своя жизнь. Новая, идеальная. Он не мог мешать, не мог вспоминать прошлое. Он был уверен, что она живет настоящим. Что она забыла о нем и своей матери, которая на 15 лет пропала со Стайлзом и ни разу не появлялась. Как же хорошо, что она хотя бы не знает всей правды...он взял все на себя....ей и так досталось многое. Вдруг в комнате раздалась детский хохот. В комнату заскочила восьмилетняя малышка, с русыми волосами и озорным личиком. Она была похожа на...Лидию?.. Да. Она была копией Лидии. Филцефер пол часа стоял так. Наблюдал, как они веселились у елки, а потом перешли в другую комнату, которая была спрятана за стеной. Ее окна выходили на другую сторону, поэтому Филцефер собирался было переместиться. Он тихим шагом направился по дорожке к заднему дворику, настолько затуманенный своими мыслями, что не заметил как к двери кто-то подошёл и резко открыл ее. —Кто вы?...—послышался обеспокоенный женский голос. Филцефер замер. —Что Вам надо?—уже более уверенно. Фил не поднимая головы, стоял как статуя. И тут произошло невозможное. Фигура, стоящая в дверях, слегка тронулась. —Филцефер?...—дрожащим голосом сказала девушка, не веря своим глазам. Он постепенно поднял лицо навстречу фонарю, висящему над дверью. Его сердце теперь билось как живое, как человеческое. Последнее, что он услышал в ту секунду, было обращение к Господу Богу. Как иронично, что она обращается к Господу, учитывая что перед ней Король Ада. Она повисла на его шее, тихо рыдая. Он почувствовал самый настоящий жар, исходящий из неё. Минуту он стоял не трогая ее, и лишь потом аккуратно приобнял. —Я...я...я почувствовала, что-то странное...—сквозь плач тараторила она,—и я...я решила, что...что мне надо срочно выйти на улицу...я...Фил...ты...господи,—не переставала она. Теперь он спокойно гладил ее по спине. Она слегка успокоилась и отпрянула, чтобы посмотреть на него. Первое, что бросилось ей в глаза, его грустный, одинокий, отсутствующий взгляд. Как будто он находился не здесь, а где-то далеко, и смотрел не на неё, а на что-то другое. Грустное выражение так и застыло на его красивом лице. А он...он просто смотрел на неё и не мог не налюбоваться. —Пройдёмся?—сказал он. Глубокий, низкий бархатный голос. Голос повелителя, никак иначе. Она все ещё не веря спросила: —Это...правда ты? —Я,—улыбнулся Филцефер. Но даже улыбка его была грустной, молящей о помощи взгляд навевал такую тоску, что ей было неловко. Ей хотелось обнимать его и никогда, никогда не отпускать. —Лучше зайди к нам. Мама и папа, они будут так рады тебе. А Семью! Боже, они все так обрадуются. Я познакомлю тебя с Лили. Она чудесная девочка...—но как только Майлз начала говорить, она сразу поняла, что ответ будет отрицательным. —Я-я...—Протянул Фил,—я не могу. Она только понимающе кивнула. —Тогда я зайду за курткой. Филцефер остался ждать у дома, до сих пор не веря в то, что он разговорил с Майлз. С той самой Майлз, о которой он думал все последние десятки лет и только в мечтах мог надеяться на встречу с ней. Майлз вышла скоро, сверкнула белоснежными зубами и предложила пройтись до ледяного озёра, такого же красивого и холодного как ее голубые глаза... Он молча взял ее под руку, как будто это обычная ежедневная прогулка для них, и смущаясь неожиданно накатившему чувству влюбленности, ответ взгляд. Рядом с ней Филцефер чувствовал умиротворенность, теплоту и искренность. Да-да, Майлз сочетала в себе все необходимые качества, чтобы Филцефер на ближайшие полчаса забыл о том, кто он и откуда прибыл. Он слишком долго был один, с грустью подумала Майлз, и отвык от простого человечного общения. —Как ты?—прервала довольно таки долгое молчание Майлз,—в последний раз мы виделись, не при лучших обстоятельствах. —Верно,—с сожалением подметил Фил, вспоминая как он ворвался в номер дешёвого мотеля, где Майлз, только что узнавшая что беременна, собиралась покончить с собой. Видимо и она думала сейчас об этом, потому что ее лицо стало на мгновение призраком прошлого, выражавшего всю боль и страх, окутавшую ее тогда. —Если бы не ты...если бы..—замялась она. —Давай не будем об этом,—без доли эмоций сказал он,— в том, что ты пережила был виноват лишь я один. Я не должен был тебя оставлять совсем одну. Не должен. —Так или иначе, это осталось в прошлом и послужило уроком. Для всех нас, ведь так? —Возможно. Майлз внимательно посмотрела на его лицо, пытаясь разглядеть хоть что-то, чтобы выражало чувства, которые он испытывает. Но Филцефер был абсолютно безэмоционален. Почему эта тема разговора вызывает у него потребность надевать на себя маску? —Фил...а что случилось-то? Мама и Стайлз? Они обещали навещать меня. Но за все время ни разу этого не сделали. А ты...ты и они...вы все пропали. Филцефер боялся этого разговора больше всего. Они уже подошли к ледяному озеру, окруженного высокими белыми деревьями, красиво подсвеченными неяркими синими огоньками. Он увидел лавочку, прямо у самого края озёра и сел на неё. Майлз села рядом, с замиранием в сердце ожидая ответа парня, но его не последовало. Фил долго смотрел куда-то вперёд, потом опустил голову и облокотив руки об колени, обхватил ими затылок. —Это наша последняя встреча. Майлз бросила на него волнующий взгляд. Он старался сказать это без эмоционально, но на слове «последняя» его голос дрогнул. Он должен держать себя в руках. Держи себя в руках, спокойно Фил, ты справишься. —Какого черта?!—резко воскликнула она. Только не это... —Сначала мы встретились в клубе. Ты ночевал у меня, и все было...было ок. Хах! Впервые я почувствовала, что рядом со мной мой человек. Но на утро оказывается, мать вашу, что ты мой брат! —она истерически улыбается,— и вы бросаете меня одну с отцом, который меня терпеть не может. Потом, моя мать, тире наша мать, укатывает в неизвестном направлении «Ада» с бывшим парнем, по совместительству твоим отцом. И ни разу! Ни разу я не получила от неё никаких вестей! А ты...ты вообще исчез не понятно где, и те встречи, которых было только две, даже их ты провёл со мной так мало, что этого ни на что не хватало...Может я чего-то не упомянула, Фил? Я все верно истолковала? Он наконец поднял лицо, но все также не смотрел на неё. Если бы она знала, какой ураган он сдерживал в себе в тот момент. —Какого хрена, Фил?! Ты даже не собирался попрощаться со мной! Стоял как маньяк у окна, и что дальше...давно ты был там? Даже не зашёл! —по ее щекам потекли горячие слёзы,—Посмотри на меня, черт возьми! Не будь таким жестоким! Филцефер чувствовал, как разъярённая кровь течёт по его венам...он сжал костяшки, чтобы хоть как-то сдержать в себе монстра, который вот-вот мог выбраться наружу. Майлз заметила, как от него стал появляться сильный пар, контрастирующий с сильным морозом на улице. Но он все молчал...Девушка почувствовала сильную горечь в душе. —Будешь молчать, не смотреть на меня, пожалуйста. Не зачем мне с тобой прощаться. У меня нет брата. И никогда не было. А то подобие, что было, забрало с собой мою маму. Всего хорошего,—выплюнув последнюю фразу, сдерживая подкатившую истерику, Майлз вскочила, но Фил моментально схватил ее за руку, и усадил обратно. Он держал ее за плечи и внимательно смотрел ей в глаза, в ее голубые, холодные глаза. —Я люблю тебя Майлз. И все это было только ради тебя...Я не могу сказать тебе всего и причинить боль. Прости меня... —Но ты уже причинил мне много боли,—рыдая проговорила она и отвернулась. Фил аккуратно обхватил своей ладонью ее голову и прижал к своей груди. Девушка прильнула к нему и он почувствовал, как сильно она была напряжена. Поглаживая по белым волнистым волосам, сдерживая слёзы, он сказал: —Я знаю малышка, знаю...и мне никогда не будет прощенья... Они обнимались молча минут 5 или больше. Фил не мог считать время. Он вдыхал ее аромат, успокаивал ее, чувствовал одно горе и тоску на двоих. —Наша мама, Лидия и мой отец, Стайлз..они пропали. Майлз вдруг резко отпрянула и посмотрела на Фила, заметив что у него тоже глаза сырые от слез. —Долгое время мы не могли их найти,— продолжал Фил,—и мне, как единственному наследнику пришлось сесть за трон короля Ада. Это вызвало сильное недовольство его жителей, ведь Люцифер правил у них тысячи лет, Потом Стайлз, они только к нему привыкли, как снова потеряли. Начались войны....ужасные войны. Я несколько раз пытался сбежать, уйти или просто исчезнуть, чтобы навестить тебя здесь. Но они следили за мной. А я бы меньше всего на свете хотел, чтобы они знали о твоём существовании...они бы стали манипулировать мной тобой...и никто не знает, чтобы они с тобой сделали. Но я всегда приглядывал за тобой,—он улыбнулся,—ты знала это? —Догадывалась. —Сейчас, спустя столько лет, наверное сотни по годам Ада, все более менее спокойно. Но все равно, очень опасно. —А что случилось с Лидией и Стайлзом? —Мы не знаем. —Но ты сказал... —Да, я сказал «не могли найти». Но так и не нашли. У нас есть пару предположений, где они могут быть. Скорее всего, сейчас они моложе нас, лет на десять. Как они и хотели. Но в Ад не отправились. И кажется, у них напрочь отшибло память. —То есть,—переваривая информацию протянула Майлз,—ты хочешь сказать, что вместо того чтобы омолодиться и отправиться в Ад, они сейчас где-то на Земле и ничего не помнят? Они вообще живы? Филцефер ехидно улыбнулся. —Чего?—непонимающе спросила девушка,—что я сказала смешного? —Не думаю что они Земле. Но все что знаем, что они рядом друг с другом. Майлз недоверчиво посмотрела на невозмутимого Филцефера. —Ты врешь. Нет. Нет. Только не ещё раз. Я не могу больше врать ей-промелькнуло в голове Фила. В мыслях этот разговор звучал куда приятнее. —А знаешь,—начала она, доставая из кармана куртки пачку сигарет,—иногда я представляла, что все это было нереально. Что я просто напридумывала себе все это,—она зажгла сигарету, поднесла к губам и глубоко затянулась,—придумала тебя. Стайлза. Эти байки про Ад. Придумала, чтобы хоть как-то оправдать поведение моей матери, которая всю свою жизнь только вас двоих и любила, а потом сбежала. —Не говори так... —Нет, Фил,—перебила она его,—хочу и буду. Я уже довольно взрослая, у меня есть свой ребёнок. И я не понимаю поведение Лидии...и в твою сказку про счастливую жизнь я тоже не верю. Майлз долго курила, потом смахнула пепел, затянулась в последний раз и выбросила бычок. —Хреново. Семью не любит когда от меня пахнет. —Зачем тогда ты это сделала? —Учитывая обстоятельства, я не смогла не сделать это. Вообще, я редко это делаю...видимо сегодня тот самый раз. Фил давно хотел спросить это у неё, но все никак не решался. —Как он?—грустно спросил он у Майлз. По ноткам в его голосе, она поняла, что эта тема для него наиболее сложная. —Семью? Прекрасно. Твой двоюродный брат стал для меня лучшим другом и спасательным кругом. Он растит мою дочь как своего ребёнка. А ещё...—она задумалась, говорить ли это,—он часто вспоминает о тебе. И скучает. Филцефер мученически улыбнулся. —Я тоже. Очень. И я рад за вас с ним. Ты заслужила быть любимой. Не сдержался. Блять. Не сдержался. И от Майлз не скрылся этот потайной знак. —Фил... —Пожалуйста, давай не будем...—он отвернулся, чтобы она не могла посмотреть на него. —Но я хотела сказать...—она волновалась не меньше его,—хотела сказать, что ...если это последняя наша встреча, то я хочу чтобы ты знал. Я люблю тебя. И мне все ровно, что я замужем, что ты Король Ада, и что у нас одна мама. Сейчас, прямо сейчас, в данную минуту, мне все равно на это. Фил резко повернулся к ней и внимательно, долго рассматривал черты ее лица. Он делал это, чтобы запомнить каждую морщинку, каждый родинку, каждый уголок ее чудесной кожи. —И я тебя, Майлз. И этих чувств я боялся...боюсь,—поправил он себя,—больше всего на свете. Не выдержав, Майлз подалась вперёд и впилась своими губами в его. От неожиданности Филцефер отпрянул. Он посмотрел на девушку, увидел в ее глазах отчаяние и тоску, и теперь сам пододвинулся вперёд, чтобы поцеловать ее. Но перед этим он успел сказать «прощай» и как только его горячие губы коснулись ее губ, Филцефер растворился в воздухе, оставив сидевшую на лавочке девушку совершенно одну. Лунный свет освещал ее грустное лицо, сырые глаза и выражение губ, на которых повисло слово «Люблю»...