***
— Ты не можешь так просто уйти! — чашка из любимого сервиза летит в стену, разлетаясь на миллиарды осколков. В сервизе еще три чашки, а сердце у меня всего лишь одно и, оно, кажется, сейчас остановится. -Бэк, прекрати немедленно! — Чанёль срывается на крик и, отвесив мне звонкую пощечину, продолжает собирать вещи. — Ненавижу тебя! Слышишь?! Ненавижу! — я кричу, срывая голос, но Пака это не остановит. Он сделал свой выбор. И, увы, не в мою пользу.***
Сегодня твой День Рождения, любимый. Ты помнишь, как мы его праздновали раньше? Помнишь, как я будил тебя поцелуем в губы и тащил на кухню, где тебя уже ждал твой любимый бисквитный торт с клубникой? Ненавижу торты и клубнику, но не больше, чем эту чертову жизнь. Я закатываю рукава рубашки и смотрю на свои запястья. Четыре шрама. Эти шрамы всю жизнь будут напоминать мне о моей сумасшедшей любви. А сегодня уже твой пятый день рождения, который ты будешь праздновать без меня. Сегодня на моем запястье будет багроветь еще одна полоска засохшей крови, постепенно превращаясь в шрам - напоминание о годах, которые я провел в непрерывной боли. Дорога до работы занимает больше времени, чем обычно: ужасные пробки. В автобусе из динамиков магнитолы писклявым голосов вещают гороскоп на день. Если верить звездам, то сегодня мне следует навести порядок в доме и в голове. Мысленно посылаю эту пигалицу на три буквы: не хватало, чтобы мне еще звезды указывали, что делать, а что нет. — Господи, кто вообще эту херню слушает? — шепотом бурчу себе под нос, но женщина на соседнем сиденье недобро сводит брови. Я поднимаю руки, признаваясь в поражении: спорить с женщинами — себе дороже, тем более, что через остановку мне уже выходить. Вываливаясь из автобуса, я сразу же влетаю в лужу. Мысленно посылаю всех и вся в долгое путешествие к мужскому детородному органу. День не задался с самого утра. Коллеги и босс встречают меня хмурым взглядом: понедельник — день тяжелый. Особенно сегодня, потому что на календаре 27 ноября. Главное продержаться на работе до вечера, а потом можно оторваться дома по полной, выплеснуть все эмоции. — Бэк, ты как? — До смотрит на меня внимательным взглядом, как — будто ищет признаки скорой кончины. — Все нормально, — я улыбаюсь так, что лицо скоро треснет от натуги. И так каждый год. Потому что Кён знает, все, черт возьми, знает обо мне и об этой дурацкой истории с Чанёлем. Пожалуй, это мой единственный лучший друг. Он не сбежал от меня даже после такого, как узнал о моей ориентации. Он почти всегда рядом. Почти, потому что сейчас у него семья и лапочка — дочка растет. Я был бы рад, появись и у меня такое солнышко в жизни. Наверное, моя бы жизнь перестала быть такой черно — белой, появились бы краски, появился бы смысл жизни. Но для этого нужна женщина, а на женщин меня не тянет. Совсем. Ни капли. Можно взять малышку из приюта, но кто с ней будет нянчиться, когда я на работе? Я и домой то обычно прихожу поздно, поэтому не могу кошку завести, а тут — ребенок! Так и приходится тешить себя мыслью, что когда —нибудь и на моей улице будет праздник: любимый человек, дети, кошка и собака. И собственный дом. Большой, чтобы пяти детишкам было где развернуться. Почему пять? Не знаю. Бог не дурак, любит пятак. Вот так вот. Пять и все тут. — Бэк, не хочешь сегодня заскочить к нам? Сохён обещала испечь вишневый пирог, — а это Чонин подал голос. Он совсем недавно работает с нами, но уже успел втереться в доверие. Свой человек, сразу видно. Конечно, после того, как он узнал о моей ориентации, косился еще неделю, а потом махнул рукой на все свои предрассудки и медленно стал пробиваться в ряды друзей. -Спасибо за приглашение, но, — Чонин мне не дал договорить, просто кивнув. Он тоже знает, что 27 ноября я всегда дома. Традиция, так сказать. Когда рабочий день подошел к концу, я быстро собрал свои вещи и рванул домой. Сегодня важный день: сегодня День Рождения моего любимого человека. Нужно его отпраздновать, именно поэтому я, как и все предыдущие четыре года, направляюсь в продуктовый за бутылкой виски. По дороге мне попадается зоомагазин и в голове появляется совершенно дурацкая идея: «А почему бы мне не завести кошку? Будет мне стимул приходить домой пораньше». Заруливаю в зоомагазин, но котят там нет: всех разобрали. Не думал, что на кошек такой спрос. Или люди закупаются специально на случай холодной зимы? Ну, чтобы теплый кот грел душу, руки и живот. Черт с этой кошкой, не судьба значит! В расстроенных чувствах плетусь в продуктовый, где покупаю виски и молоко для утреннего кофе. Уже подходя к своей многоэтажке, слышу чей — то беспомощный писк в придорожных кустах. Подхожу ближе и натыкаюсь на маленького рыжего котенка. Ни о чем не раздумывая, хватаю этот комок солнца и несусь на всех порах домой. Вместо миски — блюдце из любимого сервиза, который когда-то потерял одну кружку, вместо домика — коробка из под обуви. На первое время, естественно, в выходные куплю все, что нужно. Котенок неумело лакает молоко из импровизированный миски, а я слушаю радио. Снова этот писклявай голос и гороскоп на день. — Тельцам сегодня следует разобраться в своих мыслях, навести порядок в голове. Не следует принимать важных решений, лучше навести порядок в доме или просто отдохнуть. — Иди на хрен, — нараспев выдаю я и выключаю это радио к чертям собачьим. Меня ждет бутылка виски и лезвие. Набираю полную ванну воды, бухаю туда всякой ароматической дребедени и пены. Так, осталось бутылку виски притащить и все готово. Бегу на кухню за бутылкой, попутно наливая котенку еще молочка. Вот и все, можно начинать празднование. Погружаюсь в теплую воду и замираю от наслаждения на доли секунды. Глаза начинает щипать. Не от пены. От слез, которые дорожкой стекают по щекам. Интересно, как ты отмечаешь свой День Рождения? Со своей женой? И с детьми? Интересно, у тебя есть дети? Счастлив ли ты? Я горько ухмыляюсь. Вряд ли. Может ли быть счастлив человек, который предал себя? А ведь ты предал не меня, Чанёль, а в первую очередь себя. Отказался от любви. Променял любимого человека на деньги власть. Выгодная инвестиция, Пак Чанёль, ничего не скажешь. Вот только ты отказался от себя, вряд ли это выгодная сделка. Ты трус, Чанёль. Ты отказался от борьбы. Ты предпочел выгодный брак любимому человеку. Ты побоялся вступить в борьбу с предрассудками. Ты ушел, потому что побоялся быть осмеянным обществом. Пак Чанёль, какой же ты дурак, раз все время обращаешь внимание на то, что о тебе говорят или думают другие люди. На самом деле, всем на всех плевать, все думают только о себе. -Make me feel like I am breathing.Feel like I am human again*, - я тихо напеваю слова той самой песни, которая звучала в том дешевом мотеле, и беру в руки лезвие. Перед глазами стоят картинки - воспоминания из нашего счастливого прошлого: вот ты стоишь с цветами и признаешься в любви,машешь перед моим лицом билетами до Чеджу, даришь парные браслеты и клянешься, что никогда меня не бросишь. Интересно, что ты сделал со своим браслетом? Наверное, давно выкинул в мусорное ведро и забыл об этой безделушке. Я закрываю глаза и перевожу дыхание. Вдох-выдох, руки больше не дрожат и твердо держат лезвие. Каждый год 27 ноября я оставляю на своем теле напоминание о годах, прожитых без него. Небольшой надрез, который быстро затянется, но обязательно оставит шрам. Каждый год 27 ноября я смотрю, как капли-бусинки набухают на моем запястье, а через мгновенье стекают маленькой струей в воду. Я не пытаюсь свести счеты с жизнью, я просто очищаюсь. Своеобразный ритуал обновления и очищения. Я выпускаю все дерьмо, которое накопилось за год. Выплескиваю эмоции. Избавляюсь от тебя в своем организме, Пак Чанёль. Из горьких раздумий меня вырывает жалобный писк котенка. Я откидываю лезвие, так и не сделав надреза, быстро вылажу из ванны и несусь на кухню. Крохотный комок солнца навалил знатную и, довольно-таки, ароматную кучку. Бью себя по лбу, потому что только я мог забыть о лотке. — Ну, и где я тебе лоток с наполнителем сейчас искать буду? — бурчу я, а потом мой взгляд падает на горшок с фиалками. — Все равно засохли давно, — весомый аргумент сотрясает воздух и я, оприходовав какую — то широкую и неглубокую пластмассовую миску, высыпаю туда землю из горшка. Вот и лоток готов, а завтра нормальный куплю. И наполнитель, естественно. — Придется полы мыть, — разговоры с самим собой уже входят в привычку. Тревожный звоночек, между прочим. Берусь за тряпку и вспоминаю гороскоп. Уборка дома? А почему бы и нет? Захожу в спальню и убираю с прикроватной тумбы старый поп — фильтр — вещичка Чанёля, которую он оставил на память. Из шкафа достаю его футболку и рубашку. С дивана летит его любимая подушка с рилаккумой. Все это добро аккуратно складываю в коробку и убираю далеко — далеко под кровать. Теперь о Чанёле напоминает лишь гитара, которую он подарил мне на год наших отношений. Смотрю на инструмент и понимаю, что не играл уже пять лет. Пять чертовых лет я не давал себе жизни. Отравлял себя воспоминаниями. Хватит, Бэк, пора жить. Теперь у тебя есть….хм… Лео! Пусть будет Лео. А потом появится любимый человек. Рано или поздно я забуду о тебе, Пак Чанёль, потому что ты - пройденный этап жизни. Прошлое не вернуть. Пора высвободиться от воспоминаний, которые отравляют жизнь. Избавиться от воспоминаний, которые заперли меня в клетке и не дают дышать полной грудью. На уборку всей квартиры уходит часа три. Я убираю тщательно, будто пытаясь стереть все следы Чанёля, хотя их давно уже здесь нет. Я убираюсь в квартире, пытаясь очистить себя от горьких воспоминаний. Когда тряпка, наконец — то, летит в бак с грязным бельем, я сажусь в кресло, беру на руки Лео и закрываю глаза. С Днем Рождения, моя любовь …и … прощай?