***
Следующие дни для девчонки проходили однообразно, как и три предыдущих, она опять продолжала сидеть в этой комнате, пытаясь найти что-то полезное для себя. С одной стороны она так до сих пор и не узнала о себе ничего, что плохо, но с другой стороны она узнавала все новые и новые подробности истории дома, в котором жила. И после ещё нескольких прочитанных газет девушка поняла, что сейчас их жизнь была ещё «цветочками» по сравнению с тем ужасом, что творился здесь двадцать лет назад. Мари помнила слова Найтмера, который сказал, что скоро её ждет куча статей про пиццерию… и он оказался прав. «Жестокое убийство ребенка в популярной детской пиццерии» — так было написано в каждой газете, которая была выпущена осенью 1987-го года. Мари просто не могла поверить, что такое действительно могло произойти, а еще больше ей не хотелось верить в то, что Фредбер, этот добрый медведь, оказался виновником этого инцидента. В один из этих дней, воспользовавшись тем, что Найтмер не сказал, когда ей нужно было бы доложить ему о находках, Мари сидела на одном из этих двух старых кресел и в который раз перечитывала все газеты, в которых есть упоминание о происшествии, что глубоко засело в её голове. Ей хотелось знать подробности, хотела найти подтверждение, что золотой медведь не виновен, хотела узнать последствия, но это было очень трудно сделать, и не потому, что мало информации, а из-за больших несостыковок. Например, в одной газете говорится, что это было жестокое убийство, и пострадало гораздо больше детей, не один, в другой газете говорится, что это была лишь случайность, просто ребенок куда-то не туда залез, а в одном журнале так вообще написано, что это все придумки директора, видите ли ничего не было, просто такая реклама, вот и попробуй тут разобраться, кому верить кому нет. Тяжело вздохнув, девчонка окончательно убедилась, что это бесполезно и чуть отодвинула газеты от себя. "Ну почему люди не могут писать правду, а не придумывать истории? Ведь совершенно ничего не понятно!", - возмутилась она. Тогда, решив чуть-чуть отвлечься, марионетка отодвинула занавеску, скрывающую за собой «окно», и стала туда заглядывать, пытаясь увидеть, чем её сожители занимаются. Две курочки в дальнем углу комнаты все красовались, переодеваясь в свои многочисленные наряды, тем временем рядом сидели два кроля, которые выступали в роли советников, точнее им задавался один и тот же вопрос: «Ну как, мне идет?», и они с натянутой улыбкой всегда отвечали «Да», хотя, а у них вообще был выбор ответить по-другому? И они тоже понимали, что нет. Мари же долго смотреть на них не стала, попыталась увести свой взгляд куда-то в сторону, а то внутри этой маленькой куколки уже загорелось очень острое чувство — зависть. У этих желтоволосых девчонок есть много одежды, даже очень много для робота, но вот у Мари кроме одного черного платья с длинными полосатыми рукавами и одних черных колготок не было ничего другого, даже обуви, а ведь она тоже девчонка, и ей тоже хотелось рядиться и иметь на смену ещё хотя бы одно платьице. Конечно, чего стонать, можно было бы взять и попросить, чтоб привезли, ведь другим то привозят, но она знала, ей не позволят, ведь она нерабочий робот, а значит и деньги на неё тратить никто не будет, так же как и для Фокси. Тут же пытаясь забыть об этом, Мари стала искать остальных. Однако в данный момент в зале не было ни одного, ни второго медведя, наверняка, где-нибудь снова зарылись по голову в документах, но зато сейчас Мари увидела того, кого давно уже, к счастью, не встречала. Фокси сидел за самым ближним к девчонке столом и усердно точил свой пиратский крюк до остроты кухонного ножа. «Ведь этот лис может много чего плохого натворить, почему его никто не останавливает?», — думала марионетка, хотя, чему удивляться, Фредди же этого не видит, а остальным всё равно, думают только о себе. Мари продолжала тихонько смотреть за ним, думая, зачем ему такой острый крюк. Она была уверена в своей безопасности, была уверена, что никто не знает о свойствах этого зеркала и её слежке, но зря. Лис, который долгое время точил свой крюк, остановился, и вдруг девушка увидела его белые ужасные глаза. Он смотрел на неё, как будто знал свойство этого зеркала, его рот искривился в ужасном оскале хищника, а Мари тем временем начала паниковать, не зная, что делать, как он вообще мог узнать? — Наш враг, как и все они, — произнес пират, никто из других аниматроников не слышал, а куколка услышала эти слова и тот детский голос, что произнес это. И вдруг лис, который до этого смирно сидел за столом, вскочил на ноги, а испуганная марионетка сделала то же самое. Она не понимала, что происходит с этим лисом… да и что вообще происходит?! И тут Фокси, снова посмотрев на неё своими белыми глазами и злобно оскалившись, кое-куда пошёл. Мари не была до конца уверена, куда он направился, в той стороне было много дверей и одна из них — это дверь, ведущая в комнату директора. Девушка медленными шажками отступала назад, боялась, не знала, что делать дальше… вдруг он сейчас придет, и тут Мари быстро обернулась и хотела бежать к двери, чтоб проверить заперта ли она. Однако, не успев сделать и два шага, девчонка вдруг сильно сталкивается с какой-то высокой преградой и падает на пол. Кукла сидела на полу, пытаясь понять, во что хоть она такое врезалась, тем временем аккуратно стирала набегающие слезы с глаз, слегка приподняв маску, надеясь, что лис сюда не придет. — Ты своей нелепостью не перестаешь меня удивлять, уж и при свете-то ничерта не видишь, — вдруг Мари услышала этот голос и тут же убрала руки из-под маски, снова спрятав полностью лицо. Поняв, что не одна, она облегченно вздохнула, ведь это был голос того, кто её пугал, но сейчас марионетка была как никогда счастлива, что это оказался он, а не тот психопатичный лис. И в тот момент счастливая девчонка вдруг окончательно осознала, что за робот был перед ней, и поэтому сразу же успокоилась, понимая, что если этого медведя разозлить, то он ещё опасней того пирата окажется. И тогда Мари тут же вскочила на ноги, виновато опустив голову вниз. — Извини, я тебе сразу не заметила, — попробовала она оправдаться. — Да? А я что такой незаметный? — недовольно прорычал Найтмер. — Нет, не в этом дело… — хотела Мари объяснить ситуацию, но поняла, что это бесполезно, поэтому замолчала, от страха тут же вцепилась в подол своего платья. Мужчина лишь закатил глаза, а после прошел мимо неё к этому «окну», чуть опять не сбив девчонку. Он не стал, делать то, чем занималась кукла пару минут назад, а просто быстро занавесил это зеркало и потом сел на рядом стоящее кресло, уставившись на неё. — Я пришёл поговорить с тобой, а не с твоим затылком, — опять недовольно прорычал Найтмер, когда увидел, что девчонка продолжала так же стоять на месте спиной к нему. Но услышав его выговор, Мари сразу же села на стул директора и повернулась лицом к этому роботу, как она была рада его появлению, а теперь он снова начал над ней издеваться и критиковать её. — Вижу за это время ты не очень далеко продвинулась, — продолжил говорить мужчина с медвежьими ушами, увидев на столе газеты 87-го года. — Там было очень много статей, — попробовала оправдаться Мари. — За прошлые три дня ты справилась гораздо лучше, а сейчас даже этот год не закончила… в чем дело, Мари? — его голос был такой спокойный, из-за чего сразу понятно, что он специально так говорит, чтоб только над ней посмеяться. Но даже такие выводы Мари не успокаивали, ведь сейчас-то он смеется, а вот возьмет куколка и что-нибудь не то ответит, так он начнет орать и уже пойдут настоящие оскорбления в её сторону. — Я не хотела читать дальше, потому что я не понимаю, что на самом деле произошло осенью этого года, — ответила куколка ему правду, ну, а что, не врать же. — А газеты на что? — Там почти в каждой газете говорится о разном, как будто сами люди не знают, что там произошло. — Хм, интересно… и что, всё настолько разное? — Да… После этого разговора Мари молча сидела и смотрела на него, тем временем кошмарный робот листал газеты, что она оставила на столе, и слегка удивлялся тому, что люди готовы до такой степени испоганить историю, ради только популярности своей газеты. — Найтмер… я могу задать тебе вопрос? — вдруг неуверенно произнесла девчонка. — Можешь, — с явным раздражением ответил мужчина. — Фредбер правда это сделал? — услышав ее не очень уверенный вопрос, Кошмар сразу же засмеялся. — Что никак не можешь поверить, что такой хорошенький золотой медвежонок смог убить ребенка? — продолжал усмехаться он. — Значит, в тех статьях говорилась правда: он специально и жестоко это сделал… — тихо рассуждала Мари, чем и привлекла своё внимание черного робота, и в тот момент он сразу же перестал усмехаться, сделал то самое злое лицо и повернулся к ней, как будто хотел с ней уже по-серьезному поговорить. — А сейчас я бы попросил тебя закрыть свой рот и больше никогда не говорить подобное! — яростно зарычал мужчина, оскалясь. Девушка испуганно посмотрела на него, не понимая, что она такого неправильного сказала. — Но ведь ты сам сказал, что он это сделал? — Да! Да он это сделал, но не по своей воле, и уж тем более, не специально! — Почему ты за него так заступаешься? — удивилась Мари, вроде со стороны ей казалось, что эти медведи ненавидят друг друга, а тут такое. — Потому что, в отличие от него самого, я помню, что он мой брат. И помню, каково было ему после этого происшествия, ведь Фредбер долго не мог с этим смириться, даже на целый год спрятался от всех, даже от своих друзей. И поэтому я не хочу, чтоб даже такая незначительная куколка, как ты, верила в этот бред. Эта тупая версия таких же тупых людей, которые не могут правильно своё отродье воспитать! — Похоже, ты не очень любишь людей? — осторожно спросила Мари, увидев, что этот робот чуточку успокоился. — А за что их любить? Они постоянно нас ломали, считая, что это весело. Их не заботили последствия таких действий, а ведь наша же система могла легко сломаться, вот это и случилось тогда… Они ломали его, и его разум в конце концов не выдержал и дал сбой… — А во время сбоя мы не можем себя контролировать… — вслух подумала Мари. — И он не мог. Но думаешь, это учли? Нет. Они осудили нас и чуть не устроили самосуд… хм, тоже мне «высшие существа», — сейчас Найтмер снова был спокоен, хотя чуть-чуть ещё рычал, снова рассказывал ей о событиях, которые лично наблюдал. Но девушка была уверена, долго это не продержится, он опять вскоре вспомнит о том, кто сидит рядом с ним, и тут же закончит этот разговор. — Теперь-то я ответил на твой вопрос? — уже снова злобно рявкнул он, посмотрев на неё своим вечно недовольным взглядом. — Да… — тихо произнесла Мари. Услышав её ответ, медведь откинулся на спинку кресла, а на его лице снова недружелюбная физиономия. — Надеюсь, теперь ты приступишь к работе, и не будешь тратить моё время зря! — грозно произнес мужчина. Марионетка промолчала и быстро повернулась обратно к столу, пытаясь как можно быстрее начать, а главное, чтоб этот робот побыстрее ушел. Прошло десять минут, Мари, скукожившись, листала очередную газету. Девушка пыталась успокоиться и сосредоточиться, но ничего не получалось, ведь она знала, он сидит сзади и пристально смотрит на неё и даже ухом не ведет, как будто даже не понимая, что ей не очень-то приятно ощущать на себе такое внимание, особенно от робота, который может в один момент подскочить и сделать ей больно, вот ни за что, просто так, хочется и сделает, ибо характером он именно такой. И в этот раз девчонка оказалась права. Посидев ещё минут пять в полной тишине, Найтмер вдруг словно настоящий медведь что-то прорычал и потихоньку поднялся на ноги. Мари, услышав это, вздрогнула и сжалась ещё сильнее, догадываясь, что он встал явно не для того, чтоб уйти. И правда. Не успела куколка ещё что-нибудь предпринять, а этот робот уже стоял сзади неё. Облокотившись о стол, мужчина чуть наклонился и, схватив бедную девчонку больно за волосы, заставил её поднять голову и посмотреть на него. — У нас есть уговор и также есть условия, которые обе стороны должны выполнять, ты ведь знаешь об этом? — неожиданно прошипел он, смотря девчонке в глаза. — Знаю, — жалобно проскулила Мари. — Это очень хорошо. Моя задача — обеспечить доступ к месту, где ты можешь найти нужную нам обоим информацию, и по возможности не наносить тебе физические увечья, и, как мне кажется, со своей задачей я прилежно справляюсь. А теперь, куколка, постарайся объяснить, почему ты вдруг решила, что можешь выполнять только часть своих обязанностей? — Почему? Я ведь тебе всё рассказываю… — испуганно произнесла девушка, не понимая, что она опять такого сделала. — Ну, у меня к этому пока что нет и претензий, но меня волнует другое. Ещё ты была обязана молчать и никому не говорить о том, чем ты занимаешься. По-моему, не очень сложная задача, но к удивлению, ты даже с этим справиться не может. — Я никому не говорила… — Да? А почему ж тогда на днях ко мне заявляется мой братик и начинает предъявлять мне претензии на счет того, что я, видите ли, очень плохо с тобой обращаюсь!!! — повысив свой голос, Найтмер сильнее сжал её волосы и потянул вниз. От новой резкой боли девушка вскрикнула и машинально схватилась за его руку, пытаясь облегчить эту боль, но она не стала больше ничего говорить, ибо понимала, что это, и вправду, её вина, и пусть тогда Фредберу она особо-то много ничего не говорила, но откуда ей было знать, что этот золотой медведь будет разбираться со своим братом. Они снова молчали, он с ненавистью смотрел на неё, похоже был готов даже придушить её, но что-то ещё останавливало, и она также смотрела в его красные злые глаза, не хотела, но приходилось, ибо отведешь взгляд — сделает опять больно. Она не знала, что он хочет, может извинений, может оправданий… хотя навряд ли… Это затишье сейчас пугало куколку ещё сильнее. Тем временем Найтмер продолжал смотреть, не отводя своего взгляда. Он был зол на неё, сам не знал, почему именно, но злился, может, потому что эта девчонка отказывается подчиняться его приказам. Наглая. Стала слишком наглой, стала слишком много себе позволять, и он знал, что нужно бы её проучить… Но вместо этого Кошмар отпускает её, позволяя вернуть голову в нормальное положение. — Работай! — прошипел медведь, Мари не стала противиться и сопротивляться, она только тихо кивнула, взяла ручку и стала дальше листать газету, пытаясь не реветь, чтоб его не злить. Найтмер же продолжал также стоять сзади неё, опираясь одной рукой о стол, и также не спускал с неё взгляда. Он знал, она к нему уже попривыкла, стала смелее, чем при их первой встрече… Ему это не очень нравилось, хотелось, чтоб она опять начала его бояться, так бы кукла меньше уделяла времени своим прихотям, и быстрее делала бы то, что ему нужно… и добиться этого можно было только с помощью силы, другого способа он не знает. Но было то, что останавливало этого робота — его собственная гордость. Ударить её — никаких проблем, оскорбить — тоже, сделать что-то ещё похуже — тоже нет проблем, но от этого никакой радости. Эта девчонка словно ребенок, маленький беззащитный ребенок, который не сможет даже оказать сопротивление своими маленькими кулачками, а бить ребенка ему не хотелось, еще следить нужно, а то вдруг перестараешься, и простое развлечение может дойти до летального исхода. И пусть мужчина не больно хотел это признавать, но эта кукла в качестве партнера его вполне устраивала, хотя и были недостатки, которые бесили… Тем временем Мари продолжала листать газету, тихо ревя. Она сама понимала, что он хочет сделать, и была готова, всё же он не первый, кто делал ей больно, хотя с надеждой верила, что этот робот просто успокоится и уйдет. Её тело вздрагивало, как только тяжелое дыхание напоминало о его присутствии, руки тряслись, не давая перелистнуть газету или написать хоть одно слово. Время шло, он продолжал молчать, а девушка места себе не находила, лучше бы поскорее сделал, что хотел, чтоб больше не мучить её… И вдруг черный робот положил руку на её, крепко прижав к столу, тем самым заставляя прекратить эту бессмысленную писанину. Сейчас Мари вся тряслась от страха, и ему нравилось за этим наблюдать, но была и проблема: в таком состоянии девчонка была совершенно бесполезна. И перед кошмарным медведем снова встал выбор: либо продолжать наблюдать за ней и её истерикой, либо дать шанс ей успокоиться, чтоб кукла уже качественней продолжала свою работу… Сложный выбор, но почему никогда нельзя совмещать то, что тебе нравится, и то, что тебе нужно?! — Ну и что теперь мне с тобой делать? — вдруг игриво прошептал мужчина и наклонился к её уху, видать, все-таки выбрал. Услышав эти слова, Мари опустила голову вниз, попытавшись вытащить свою придавленную руку, и как ожидалось, не получилось. — Отпустить… — тихо ответила девчонка, понимая, что это может разозлить его ещё больше, хотя он же задал вопрос, значит, нужно было ответить. — Нет, не думаю. Слишком это просто, да и тебя так не воспитаешь… Знаешь, первым делом я зашил бы тебе рот, — и в тот момент на него снова уставились две испуганные белые звездочки, и тут он снова увидел, как её глаза заблестели от новых слез… поверила. — Так ты уж точно никому бы лишнего не рассказала, — с хитрой улыбкой на лице шептал медведь ей на ухо, пугая этим ещё больше, — но, увы, есть две причины, из-за которых я не могу это сделать… Первая — это мои руки, уж больно неудобно брать иголку такими когтями… да и как-то совсем не хочется трогать ребенка. — Я не ребенок, — тихо ответила Мари, пытаясь казаться более уверенной и наконец-то перестать плакать. — А ведешь себя как ребёнок: без причины ревешь и не можешь понять, когда заканчиваются твои прихоти, и начинается слово «надо», — его усмешка сработала, девушке стало обидно ещё больше, — никогда не можешь сделать нормально то, о чем просят, пока тебя «по-плохому» ни заставишь. — Почему ты обо мне такого мнения? — А ты хоть что-то сделала для меня полезного? — Нет… — Ну вот, и почему ж тогда я должен хорошо к тебе относиться, если от тебя одни убытки, никакой помощи, ничего. — Но я ведь стараюсь… — Как-то плохо стараешься, никакого результата, — прорычал недовольно Найтмер, его вроде и веселит этот их небольшой спор, но с другой стороны его бесило, что она имеет смелость с ним пререкаться. — Тогда почему ты мне не помогаешь? — Мари опять хотела хоть что-то ему ответить, ведь его слова достаточно обидные. — Я не обязан, это твоя задача. — И ты делаешь всё, чтоб я не смогла её выполнить… — тихо вздохнула Мари, вроде даже чуть успокоилась. — Это что ещё за обвинения? — удивился черный робот. — Но если это не так, то почему ты до сих пор стоишь здесь. Ведь ты знаешь, что я прочитаю газету быстрее, когда в комнате никого не будет, — услышав её не очень уверенное предложение, которое марионетка произнесла с запинками, Найтмер засмеялся. — Мне нравится твоя честность, поэтому сделаю тебе одолжение. Давай на пару минут представим, что меня интересует твоё мнение, и я спрашиваю: «Что ты хотела бы от меня?», — услышав его слова, Мари снова удивленно посмотрела на него, это шутка или нет? — Ты же сейчас шутишь, да? — от её вопроса Найтмер снова усмехнулся. — Ну почему, я же сказал, в течение этих двух минут я тебя внимательно слушаю. — Ты можешь уйти? — закрыв глаза, быстро произнесла Мари, боясь, что тот разозлится. — Мешаю? — и тут она услышала его игривый голос, стало сразу понятно, он не злится, наоборот, его данная ситуация веселит. — Д-да… — Ну, что ж хорошо, я отойду… — посмеялся мужчина, но тут спустя буквально секунду девушка снова услышала его рычание. Найтмер отпустил её руку, но зато вместо этого снова схватил её за волосы и заставил смотреть на него, — Но для начала, давай кое-что уточним. Раз эта твоя первая ошибка, сегодня я тебя пока прощаю, но если хоть ещё раз я узнаю, что ты треплешь своим языком не то, что нужно, или расскажешь брату то, что я тебе про него говорил, тогда я тебе, и вправду, твой рот зашью, найду способ, не бойся… Поняла?! — Д-да, — получив её ответ, Найтмер наконец отпустил её и сам встал прямо. — Если ты так боишься, что я расскажу Фредберу твои слова, зачем ты вообще мне это рассказывал? — от её вопроса мужчина только пожал плечами. — Не знаю, наверное, потому, что, если долго молчишь, язык уже сам стремится растрепать все секреты первому встречному. — То есть ты считаешь меня «первым встречным»?! — слегка возмутилась Мари, конечно, она знала, что он ее ни во что не ставит, но разве даже до партнера она недотягивает? — Оценку-то себе не завышай, — посмеялся кошмарный аниматроник, а после снова подошел к креслу и сел туда. Мари ждала, что он уйдет, но нет, похоже он вставать с кресла в течение двух часов, как минимум, не собирался. — Ты не уйдешь? — А должен? — Но ведь ты обещал… — Я сказал, что я отойду, а про уход разговора не было, — прошипел мужчина, но потом все же закрыл глаза и утих, наверняка, спать тут собрался. Девчонка же, тяжело вздохнув, снова повернулась лицом к столу. Сняв маску и утерев своё лицо, она продолжила свою работу. Пусть ей сейчас опять было не очень уютно от того, что этот страшный робот здесь, но он хотябы на неё не смотрит и не стоит сзади… хоть какая-то радость.***
Следующие дни для маленькой куколки проходили так же, как и предыдущая неделя. Всё это время девушка продолжала сидеть в комнате директора, читая статьи в газете. Обстановка в комнате не менялась, но зато теперь она не была одна. Как же в тот день, когда робот впервые заявился сюда, Мари мечтала, чтоб он побыстрее ушел, как она радовалась, когда он всё-таки сделал это, оставив её одну, но вот радость была не долгой. На следующий день Найтмер периодически заявлялся и начинал расспрашивать марионетку о результатах. Во второй день черный медведь стал дольше тут задерживаться, особо-то не торопился уйти. А вот в третий день и в последующие мужчина уже как будто сюда переехал. Сидел с утра до вечера, иногда, конечно, мог уйти часа на два, на три, но это было такое редкое исключение, что лучше об этом вообще не говорить. Мари же было очень тяжело переносить его присутствие, особенно из-за того, что он сидит недалеко от неё буквально в двух метрах да ещё и сзади, поэтому она боялась даже повернуть голову, не зная, куда и с каким настроением он смотрит, вдруг на неё. Даже чуточку отдохнуть она боялась, ведь знала, что Найтмер по-любому будет недоволен, он же думает, что только ему свойственно отдыхать, а Мари кукла, значит, она и уставать не может… Логика эгоиста. Тем не менее, в последние дни девчонка уже попривыкла к нему и пыталась не обращать внимания на присутствие этого кошмарного робота, к счастью, и он особо-то к ней не придирался, конечно, насмешки были, но больше ничего такого серьезного не было. И пока Мари изучала очередную газету, медведь читал книгу, которую притащил из подвала, ожидая от куклы каких-нибудь новых вопросов. И опять это его поведение оскорбляло девушку. Они могли вместе разбираться с этими газетами, так бы вышло куда быстрее, но при очередной её просьбе помочь он отвечал своей любимой фразой: «Меня не должно это волновать», — и все. Хотя Мари особо-то и не понимала, почему Кошмар так интересуется этими газетами, ладно она, которая не знает историю пиццерии, а он-то все помнит, да всё настолько подробно, что даже в газетах так подробно не пишут. Однако может ей не стоило на этом уже настолько сильно заострять внимание, может он просто хочет кое-что уточнить, может он всё-таки что-то и не помнит… таких идей можно придумать кучу, только вот ей, наверно, никогда не узнать, какая цель у этого робота. Что же касается самой Мари, то свою задачу, даже не смотря на присутствие этого аниматроника, она выполняла достаточно, как ей казалось, хорошо. Да, похоже, у самого Найтмера особо-то не было к ней претензий, раз он больше молчал, чем критиковал её по этому поводу. После того как марионетка наконец-то разобралась с тем происшествием двадцатилетней давности, она продолжила чтение. Когда самый ажиотаж прошел, то статей о пиццерии снова стало мало, но, к счастью, она все-таки могла узнать дальнейшую судьбу этого заведения. После этого происшествия пиццерию закрыли на два года. В течение этого срока в газетах не было ничего полезного написано, изредка новости о решении суда и каких-то там забастовках, да и разные бесполезные статьи-размышления: «Как быть уверенным, что даже в детском заведении ваш ребенок в безопасности?» или «Доказывает ли „Укус 87“, что искусственный интеллект — это очень опасное изобретение, и можно ли позволять таким роботам до сих пор существовать?» и другой похожий бред. Надо же. Вон, каждый день в мире человек убивает человека, и ничего, а тут единственный раз аниматроник дал сбой, и так всё понеслось, теперь надо истреблять ему подобных опасных для людей сородичей. В этом мире нет никакой справедливости… Хотя может и есть, ведь через два года благодаря каким-то там умным людям с большими кошельками все роботы пиццерии и сам директор были оправданы, а происшествие свели к «человеческому фактору». Но каково было удивление Мари, когда она узнала, что буквально через два месяца после оправдания Фазбер снова объявил об открытии пиццерии. После такого заявления в газетах снова стали печататься разные слухи, факты, сплетни, размышления о скором открытии. Кукла тут особо-то ничего важного не нашла, только смогла прочитать, что теперь в пиццерии будут новые аниматроники.***
Сегодня пока Найтмер молчаливо читал книгу, ожидая от куклы новостей, сама Мари уже минут десять просто сидела и смотрела на одну цветную фотографию в каком-то журнале. Это фото с открытия пиццерии — так было написано внизу — а точнее там были сфотографированы четыре аниматроника новой версии, которые вызвали у Мари очередную порцию вопросов. Тем временем мужчина, что до этого спокойно сидел в кресле, вдруг зарычал, когда не услышал шебуршание страниц, сразу понял, что девчонка опять отвлеклась. И тогда кошмарный медведь тутже повернул голову в её сторону, чтоб узнать, в чем дело. — Что это? — довольно-таки спокойно спросил Найтмер. — Фотография со… с открытия пиццерии, — также с осторожностью произнесла Мари. — Дай посмотреть, — попросил, нет-нет, не приказал, а именно спокойно попросил он. Девушка, также поняв это, улыбнулась и тут же протянула ему журнал. Как же ей было приятно, что хоть сейчас он в хорошем настроении, не то, что вчера. Осторожно коснувшись пальцами красной полоски на своей шее и вспомнив, как он вчера на неё кричал, Мари чуть вздрогнула, надеясь, что такого больше не повторится, хотя сложно предугадать, когда эти два брата в очередной раз разругаются чуть ли не до драки. Но по крайней мере сегодня этот медведь с самого утра сидит с ней, а значит с Фредбером поссориться он ещё пока не успел. Осматривая эту фотографию, Найтмер усмехнулся, как будто в своей голове что-то вспоминал. Тогда Мари снова повернулась к нему лицом, вспомнив про все свои вопросы. Кстати, это был ещё один плюс, ведь теперь девушка могла спросить этого робота, если ей что-то будет не понятно, ибо он сидит рядом, и шанс, что ей ответят, а не пошлют в сторону газет, был велик. — А почему они так странно выглядят? — спросила девушка. На этой фотографии были изображены четыре аниматроника: медведь, кролик, курица и лис. И пусть Мари из-за размера фотографии не смогла разглядеть их лица, но она была уверена, что это тот самый квартет, что сейчас являются её соседями. — В каком это смысле странно? — уже чуть более раздраженно прорычал Найтмер, не понимая, почему девчонка даже свой вопрос нормально озвучить не может. — Н-ну. Ведь они сейчас одеты совершенно по-другому… — также не очень понятно продолжила она говорить, при этом посмотрев в сторону «зеркала», сквозь которое можно было увидеть парочку её сожителей, что были заняты кто чем. Имея способность быстро соображать, Найтмер понял, про что всё это время девчонка пытается его спросить, поэтому он тут же засмеялся. — Неужели ты считаешь, что это одни и те же роботы? — продолжал смеяться Кошмар над её глупостью. — Ну… да, а разве между ними есть какая-то разница? — Есть ли разница между нашими друзьями и этими… роботами? Ммм, даже не знаю… — и вот опять начались его издевательства, и опять он просто над ней смеется. Мари была удивлена словами этого робота, с одной стороны из-за того, что в этой пиццерии оказывается когда-то была ещё одна неизвестная ей версия аниматроников, а с другой стороны из-за того, что она узнала, что они были друзьями… как-то странно. — Так они заменили вас после того происшествия? И вы больше не выступали? — попробовала Мари расспросить его о прошлом, ведь если этот робот впадет в раздумья, то может рассказать ей достаточно много вещей. — Да. Мы спокойно сидели на складе и радовались наступившей тишине… ну, по крайней мере, я. — И как вы могли быть друзьями, ведь вы аниматроники разной версии? — Они знали своё место, — произнес мужчина и, убрав руки за голову, закрыл глаза. Чтож это сработало, он отвечал ей на вопросы, при этом не злился, и тогда Мари решила задать ещё один, самый важный на данный момент вопрос. — А почему тогда они сейчас не с вами? — С ними кое-что неприятное случилось… — Что именно? — в тот момент мужчина усмехнулся тому, насколько же она любопытная. — Зарублены пожарным топором, — как-то спокойно произнес Найтмер, как будто это было в порядке вещей, а после, не услышав от девчонки ни слова, он снова открыл глаза… и не пожалел. Давно, очень давно этот робот не видел настолько удивленный, даже лучше сказать, шокированный взгляд, что заставило его снова засмеяться. — Надо же, куколка испугалась, — произнес Найтмер, издеваясь. — Это не смешно! — вдруг вскрикнула Мари и, выхватив из его рук журнал, повернулась обратно к столу. Вдруг ей снова стало обидно. Она совершенно не понимала, почему он над ней смеется. Однако, пока кукла злилась, не думая о последствиях, сзади неё снова послышалось недовольное рычание. — Раз ты такая нервозная, в следующий раз ни о чем меня и не спрашивай! — Ты первый начинаешь надо мной смеяться, что бы я тебе ни сказала. — Ну, тогда молчи, какие проблемы, — равнодушно пожал он своими плечами, а потом взял книгу и продолжил чтение, но на его губах осталась та самая ухмылка, сильно эта глупая кукла веселит его. Тем временем Мари сидела и вся тряслась, так хотелось выкрикнуть в его сторону какое-нибудь оскорбление, но она держалась, все же у роботов тоже присутствует инстинкт самосохранения. Оставалось лишь успокоиться и продолжить изучение газет…, но ей не хотелось. — Почему тебе так нравится надо мной смеяться? — все же не выдержала марионетка. — Мне перечислить все причины, или сама догадаешься? — как-то равнодушно произнес он. — Конечно, это ведь так интересно, оскорблять того, кто тебе возразить не может, это так повышает самооценку. — Ну, тебе не привыкать к этому. Услышав его мнение, Мари возмущенно посмотрела на него, как он может такое говорить, высокомерный эгоист. — Неужели это настолько приятно… развлекаться за счет того, что кому-то плохо. — Ммм, какая ты неженка. Говоришь, что оскорбления — это самая неприятная вещь? Лучше бы радовалась, что не живешь среди людей. — В каком смысле? — Помимо оскорблений, есть много других способов развлечься. И… как жаль, что у нас нет потребности в этом, а вот, у людей есть. — О чем ты говоришь? — А сама не догадываешься? В людском мире такая маленькая девчонка, сующая свой нос туда, куда не следует, уж одним бы оскорблением точно не отделается, — с наглой ухмылкой на лице произнес Найтмер, и тут он увидел испуганный взгляд девушки и еле-еле удержался, чтоб не засмеяться в голос. — Да-да, ты все правильно поняла, я говорю о том, что было написано в той книге. И в тот момент лицо девушки покраснело, как и тогда, когда этот аниматроник увидел, что именно она читала. Но откуда было маленькой куколке знать, что книги в той подвальной библиотеке были разного рейтинга, она просто взяла наобум, а в итоге черный медведь узнал и начал смеяться, теперь ей даже до сих пор стыдно это вспоминать. Теперь Мари снова сидела спиной к нему. Она хотела с ним поговорить, а что в итоге? Она оказалась обижена, а ему снова смешно. — И что, если бы эта «потребность» была обязательной, ты бы воспользовался… — А почему бы и нет… На пару раз ты вполне сгодишься. — Мы же созданы для детской пиццерии, по-моему, то, что говоришь ты, это как-то не правильно. — Мы уже давно списаны и никому не нужны, тем более всем всё равно, что говорит «добрый» аниматроник. А если это тебе самой не нравится, то и не задавай глупых вопросов, по-моему, все просто. — Просто… — Тогда почему я не вижу, что ты работаешь! И тогда, вздохнув, девчонка взяла в руки ручку и продолжила дальше листать этот журнал, задаваясь одним единственным вопросом: «Что творится в его голове?».***
В следующий день, точнее, вечер Мари стояла в главном зале пиццерии, прижимаясь к самой двери, из которой пришла. Сегодня черный медведь отпустил её пораньше, девушка до конца не понимала почему, но выяснять не стала, а просто побыстрее ушла, пока тот не передумал. Давно в её голове появилась мысль, чтоб кое-что сделать, но это что-то она не могла найти в пиццерии, поэтому нужно было попросить, чтоб привезли, именно для этой цели марионетка стояла в зале, ожидая удобного момента, чтоб подойти к Фредди. Она понимала, что не имеет права хоть что-нибудь просить, но надеялась, что может этот медведь ей как-нибудь поможет, ведь они сейчас вроде не ругались, он на неё не обижен, так что может можно… Сколько уже времени прошло, как эти роботы впервые начали играть в карты, но никто из игроков не мог до сих пор выиграть Фредди, только в редких исключениях, когда сам медведь зазевается, и Мари не понимала почему. Ведь «Дурак» это очень легкая игра, и видать, эти роботы, и вправду, дураки раз до сих пор не могут научиться играть. И вот когда их очередная партия подошла к концу, девушка все же осмелилась отлипнуть от двери и подойти ближе к нему. Тем временем пока Той Бонни, рыча, размешивал карты, а двое других издевались над ним, главный медведь сидел и с улыбкой наблюдал за этим, но тут за спиной своего товарища он увидел куклу, что стояла достаточно-таки близко и смотрела на него. Немного удивившись её появлению, парень поднялся и подошёл к ней. — Мари, тебе что-то нужно? — спросил он, сложив руки на груди. — Да… — неуверенно ответила девушка, схватившись за подол своего платья, — Фредди, я могу по-попросить, чтоб мне кое-то привезли? — Ну, так-то для тебя это запрещено. — Я понимаю, но… — Но насколько я помню, ты спрашиваешь об этом впервые, так что я думаю один раз я смогу тебе помочь… — и в тот момент в белых глазах марионетки заблестела радость, неужели он ей поможет…, но не тут-то было. — Э! А вот это вообще нечестно! — вдруг вскочил и завопил голубой мешальщик карт, услышав своими ушами-локаторами их разговор. — А че случилось то? — удивились два игрока, которые не поняли, чего их друг вдруг вскочил. — Да то. Я тут услышал, что Фредди, оказывается, этой лентяйке разрешил что-то заказать! — В смысле?! То есть мы должны соблюдать очередь, а ей вообще за так?! — Это за что, интересно, ей такие почести?! И тут на Мари уставились три пары недовольных глаз. Испугавшись такого гнева, девушка быстро спряталась за спину Фредди, единственного, кто сейчас не смотрел убийственным взглядом на неё. — Что вы все запрыгали-то? — недовольно прорычал медведь, смотря на своих друзей. — А с какого перепугу ты ей столько позволяешь? — Чего я ей позволяю? Она впервые попросила. — Какая разница, впервые или нет, очередь соблюдают все! — Не было бы никакой очереди, если бы вы не просили у меня каждую неделю по тысяче новых вещей, причем каждый! — А что ты заступаешься-то. Мы все живем в одной пиццерии, и прав у нас одинаковое количество, — надо же о правах заговорили. — Да! — Вот именно! Кричал каждый из недовольных. И в тот момент Фредди понял, что свою точку зрения нет смысла отстаивать, поэтому он прекратил этот спор. — Ну, хорошо, и что вы тогда предлагаете? — и тогда все протестанты замолчали, задумались. И когда наступила тишина, тогда Мари осмелилась выйти из-за спины медведя. — Пусть с нами в карты сыграет, — предложил Той Фредди. — Дурь-то не придумывай, — возразил Фредди, но было уже поздно. — А точно, хорошая идея! — завопил Той Бонни, уже не собираясь спрашивать мнение старшего медведя. — Эй, кукла, сыграешь с нами тремя? Выиграешь — разрешим заказать одну вещь, — предложил голубой кроль. Эта была хорошая возможность для Мари, был шанс, но было одно «но». — А если мне нужно чуть больше чем одна вещь? — спросила девушка, Той Бонни в ответ только развел руками. — Ну раз так, пускай она с Фредди сыграет, — предложил Бонни, и в тот момент на него посмотрел его молодая версия. — Она? С Фредди? Ты ничего лучше придумать не хочешь? — Ну, а что? Если они оба не против, то пускай играют, тебе-то что волноваться, — также добавил Той Фредди. — Ну, ладно, хорошо, — согласился бунтарный кролик и снова повернулся к ним, — Если хочешь, играй с ним. Выиграешь — можешь просить сколько хочешь. В тот момент Мари чуть испугано посмотрела на Фредди, который продолжал молчать, и против не был, да особо-то и не радовался. И тогда девушка дала знак согласия, и они оба пошли к столу. Тем временем кукла всё вспоминала слова Фредбера: не терять бдительность и запоминать, какие карты уходят, какие ещё на руках.Спустя 10 минут.
Мари, держа в руках ручку, пыталась осторожно записывать слова в блокнот, чтобы было понятно, что она там накалякала. Тем временем на неё с огромным удивление смотрели уже четыре пары глаз. — Ты на фига ей вообще поддался?! — снова стал возмущать Той Бонни. — Ничего я не поддавался, — отрицал Фредди, который сам был немного удивлен её победе. — Ага, хочешь сказать, что она сама честным путем выиграла? — Да. — Не верю! — снова выкрикнул заяц. — Ну, конечно, это ведь только ты можешь «честным» путем выиграть, — посмеялся Бонни над своим другом. — Они случайно залетели. — Да-да-да. Случайно. Тебе случайно в рукава залетели два «Туза», а в карман «Король», — напомнил Той Фредди. Услышав это, Той Бонни недовольно фыркнул и надулся. — Да и тем более, мы не вводили правило, что нельзя поддаваться, так что зря ты возникаешь, — добавил Игрушечный медведь, а после поднялся и пошел на кухню, за ним последовал Бонни, а потом уже злобной походкой и сам недовольный кролик. И когда они поравнялись, то начали оглядываться и что-то там шептать друг другу на ухо. И в тот момент, как эта троица скрылась, Мари закончила писать и протянула Фредди обратно блокнот и ручку. Медведь не мог удержаться и тут же при ней прочитал то, что она написала. — Альбом, карандаши, книга по истории, расческа и резинка для волос… И это всё? — удивился Фредди. — А разве мало? — Ну, я ожидал увидеть список на пару листов больше. У тебя есть такой шанс, ты же могла выбрать что-то более значительное, одежду, например. — Мне всё равно нельзя ничего заказывать, поэтому я думаю, что даже столько мне хватит… Ведь я смогу получить это? — Да, не волнуйся, привезут. — Спасибо, — тихонько произнесла Мари и, поднявшись, пошла на выход из зала, радуясь, что ей разрешили. И пока она не скрылась за дверью, Фредди смотрел ей в след, и все думал, где же она могла научиться играть в карты… или может это просто он расслабился. Не известно. Хотя не важно какая причина, все-таки удар по самооценке был…