Связаны прошлым

Аккуратно шагая и пытаясь наделать как можно меньше шума, Маро вскоре добрел до нужной ему двери. И теперь остановившись, он некоторое время просто стоял и прислушивался, пытаясь услышать голос того, кто и живёт за той дверью. Из-за того, что слух у него был как у обычного человека, он мало чего мог понять, но вроде была полная тишина. Тогда парень, ухватившись за ручку, всё же осмелился открыть дверь и заглянуть в комнату. Благодаря тому, что здесь был свет, кошмарный сразу увидел хозяина комнаты. И вот теперь Маро уже гораздо спокойнее зашёл в комнату. Обычно в комнату Найтмера кошмарную куклу и силой нельзя было затащить, но сейчас он был полностью уверен, что здесь безопасно, ибо сам Кошмар уже третий день лежит без сознания. — Маро? А ты зачем пришёл? — спросила девушка, которая совершенно не ожидала его здесь увидеть. Перед тем как ответить, парень снова с осторожностью посмотрел на медведя, убедившись, что он точно сейчас не встанет. — Маро пришёл за Мари, — заявил парень и присел на диван, где также сейчас сидела кукла, — Мари весь вчерашний день и весь сегодняшний день, а ещё, ещё и весь позавчерашний вечер просидела тут — Маро о ней беспокоится. Маро хочет, чтоб Мари пошла с ним, поиграла и отдохнула. Да-да! Самое главное, отдохнула. В тот момент куколка, что сейчас смотрела на своего друга, увидела такой умоляющий взгляд, что даже сложно было сказать «нет». Хотя Маро и так был прав, ведь девчонка с того вечера не выходила из этой комнаты и даже не спала уже две ночи. И Мари бы очень хотелось сейчас согласиться с парнем и пойти с ним, ведь энергии в её организме и вправду осталось так мало, но тут она, посмотрев на того, кто лежал на кровати, поняла, что не может. — Я не могу уйти, ведь вдруг его состояние вновь ухудшится. — Но если ты не отдохнёшь, то уже ухудшится твоё состояние, да-да. — Ну и пусть, — спокойно произнесла Мари и теперь, отвернувшись от Маро, стала смотреть на кошмарного аниматроника. Последнее, что она помнила из своего похода так это сильную боль и наступившую почти что сразу тьму. Позже она пришла в себя и поняла, что находится на полу этой комнаты, а рядом с ней лежал кошмарный медведь. Долго она кричала и просила его очнуться, открыть глаза, тогда много утекло слёз, но он так и не выполнил её просьбу… до сих пор. — Фредбер уже говорил Мари, что в данном случае мы не можем ему никак помочь, — пробурчал Маро. — Фредбер, наверное, сам даже не хочет в это верить. Иначе бы он не написал мне целое расписание, когда Найтмеру нужно давать вот это вот лекарство, — произнесла куколка и указала пальцем на пластиковую бутылку, что стояла на столе, а внутри неё была та самая жидкость, которую однажды дал ей чёрный медведь, чтобы «ускорить работу её организма». — И когда тебе снова придётся это ему давать? — тяжело вздохнув, спросил Маро, не зная какими ещё словами заставить её пойти с ним. Прежде чем ответить, Мари обернулась и посмотрела на большие часы, что стояли у стены. — Эм… примерно через двадцать мин… — не успела она договорить, как вдруг, вернувшись в нормальное положение, девушка посмотрела на кошмарного медведя и увидала там что-то такое, что заставило её резко вскочить и подойти к нему. — Он снова холодный, — обеспокоенно заявила вдруг кукла, коснувшись сначала лба, а потом и щёк мужчины. И теперь Мари села на кровать и закрыла медведя одеялом, что сначала прикрывало его лишь по пояс. За сегодняшний день температура его тела уже менялась и не по одному разу, но каждый раз кукле и помогало это самое одеяло. Однако сейчас «регулятор» оказался бесполезен, потому что прошло уже несколько минут, а температура до сих пор не поднимается, а даже наоборот: ещё больше падает. И снова Мари начала паниковать, когда увидела, что и без того бледная кожа мужчины побелела ещё сильнее. За эти дни она впервые видит его в таком состоянии, поэтому марионетка, не зная, что и делать, только обеспокоенно посмотрела на него и попыталась сильнее прижать одеяло к его телу. Однако это не помогало. Мари уже почти не могла думать здраво от паники, которая разгорелась внутри неё, но она всё-таки взяла себя в руки и пыталась придумать хоть какое-то решение. И тут ей на глаза попалась бутылка с химической смесью внутри. «Наверное, не будет ничего страшного, если я это дам ему выпить на пятнадцать минут раньше», — подумала девушка, смотря на листочек с расписанием. Опять внутри неё зародилось сомнение, хотя в этот раз оно быстро пропало, стоило ей только подумать, что Кошмару может стать ещё хуже, если она будет ждать, а значит, нельзя медлить. — Маро, пожалуйста, налей в стакан из той бутылки и принеси его мне, — попросила друга девушка. — А сколько налить? — Полстакана. Быстро Маро выполнил просьбу куколки и уже стоял рядом с ней, ведь он тоже заметил резкое изменение на коже медведя. Мари же тем временем залезла ещё дальше на кровать и очень аккуратно перенесла голову мужчины с подушки себе на колени, так ей было легче его поить. И как только девушка сделала все приготовления, парень отдал ей стакан и тут же поспешил вернуться на диван. Маро хоть и понимал, в каком Кошмар сейчас состоянии, но всё же боялся подходить к нему близко, ведь один раз он уже подошёл к спокойно лежащему роботу, за что и был очень сильно схвачен за голову, до сих пор страшно вспоминать. И теперь, снова расположившись на мягком диване, парень издалека наблюдал за куклой, которая, аккуратно приподняв голову чёрного медведя, стала потихоньку его поить. Вскоре стакан был пуст и убран на тумбу, что стояла рядом, а девушка, снова натянув одеяло до самой шеи мужчины, продолжила сидеть рядом с ним, надеясь, что температура его тела наконец-то поднимется. Опять прошло несколько минут, хотя марионетка этого даже не заметила. Она продолжала просто сидеть и смотреть на чёрного медведя, чья голова сейчас лежала на её коленях, и даже все её мысли были именно о нём. В том, что сейчас происходит с Найтмером, виновата только она одна. И куколка это понимала и поэтому не могла сдержать слезы, которые теперь ровной дорожкой ползут по её щекам вниз. Аккуратно отодвинув черные волосы, что каким-то образом оказались на его лице, назад, девушка закрыла глаза и опустила голову, пытаясь успокоиться. Но вскоре кукла поняла, что ничего не получается, ведь она продолжает периодически всхлипывать. И когда Мари открыла глаза, то вновь посмотрела на Кошмара и увидела, что несколько капелек её слез попали на его щеку. Прихватив рукав от платья, она попыталась как можно быстрее тканью их стереть, ведь вдруг он это почувствует. Кукла не знала, как, но всё же вдруг. И тут её пальцы случайно коснулись его лица, и девушка почувствовала то, что заставило её забыть о слезах. Надеясь, что ей не показалось, Мари вновь положила руку на его лоб и замерла в ожидании. И действительно, вскоре она почувствовала, что температура его тела вновь поднимается, а потом она ещё увидела, что и кожа постепенно становилась привычного цвета. Радостно улыбаясь, Мари стала вытирать своё лицо, уверенная в том, что эти слезы не нужны и Найтмер наконец-то приходит в норму (если вообще это состояние можно назвать нормой). И вскоре девушка подвинула одеяло, которое теперь вновь прикрывает его лишь по пояс, ведь ей не хотелось, чтобы ему стало жарко. Всё вроде закончилось и вернулось, как и было ранее, но это спокойствие не продержалось долго. Ведь вскоре, когда Мари уже подумывала уйти, лицо мужчины, на котором до этого не было ни единой эмоции (оно и понятно), вдруг искривилось от боли, а потом послышался тихий болезненный стон. Кукла подумала, что он начинает просыпаться, поэтому она уже хотела слезть с кровати и попытаться как можно быстрее отойти от него, но тут же она забыла про свой план. Ведь Найтмер даже и не думал очухиваться, вместо этого его лапы сжались в кулак, а тело всё напряглось, и тут он начал ворочаться и изредка стонал от боли. Девушка не понимала причину такого поведения, может ему что-то снится, а может он ощущает какой-то физический дискомфорт. И скорей всего, второе. Ведь вскоре Кошмар повернулся на бок, спиной к кукле, а после чуть успокоился, но зато сильнее теперь задрожал. И именно сейчас девушка увидела синие пятна, что проходили вдоль позвоночника по всей спине. Такие же синяки появились и у неё, наверное, из-за этого её спина продолжает чуть-чуть побаливать. Но вот у Кошмара эти пятна были куда ярче, и их было больше, а значит, подумала девчонка, они и приносили ему больше боли. И теперь поняв причину этого поведения, Мари снова от позора опустила голову. Он спас её, а теперь вот, страдает… и всё это опять из-за неё. Шмыгнув носиком, девушка вновь виновато посмотрела на мужчину и протянула в его сторону руку, вскоре уже коснувшись его оголённой спины. Бережно она водила пальцами вдоль его позвоночника, надеясь, что может это ему хоть как-то поможет. Однако Кошмар, наверное, почувствовав чужие прикосновения даже сквозь сон, вскоре зарычал и снова лёг на спину. Но Мари не собиралась отступать, ведь увидев его лицо вновь, её сердце сжалось до боли: его было так жалко. С помощью одной руки она прижала голову Найтмера к себе, а второй стала очень осторожно гладить его по волосам. Кошмар вдруг, оскалившись, вновь взвыл от боли, начав ёрзать по кровати. Но в очередной раз отвернуться ему не дала девушка, которая ещё крепче прижала его голову, а её поглаживания постепенно становились всё более уверенными и нежными, при этом она ещё тихо нашёптывала ему слова, которые, как ей казалось, должны были помочь ему успокоиться. И возможно, именно благодаря её действиям дыхание медведя уже в скором времени становилось всё спокойней, а сам он начал ёрзать меньше. «Он такой милый», — подумала Мари, наблюдая за этим медведем и за тем, как вздрагивают его уши, когда её пальцы случайно дотрагиваются до них. Именно сейчас, когда он не мог сделать с ней ничего плохого и был как никогда безопасен, девушка как-то по-новому взглянула на этого… аниматроника. Ведь сейчас он казался как раз аниматроником, а не каким-то опасным злым зверем, каким видят его все остальные и каким ему бы самому хотелось казаться. И тут девушка снова улыбнулась, но не от радости, как это обычно бывает, нет. Её улыбка отразила грусть, которая и скрывалась внутри куколки. Ведь снова она думает об этом медведе, опять мечтая о добре с его стороны, мечтая увидеть его улыбку, однако уже сама прекрасно понимает, что будет с ней, когда он очнётся. Кто-то мог бы спросить, почему она ничего не хочет делать, не хочет куда-то убежать, спрятаться от него. Всё просто, девушка знала, что он, если захочет, найдёт её везде. И поэтому сейчас, пытаясь забыть все эти грустные мысли о неизбежном будущем, Мари снова прижала голову медведя ближе к себе и продолжила его гладить осторожно, нежно… любя. Ведь кукла уверена, это первый и последний раз, когда он показал ей, пусть и не добровольно, что тоже может быть слаб и беспомощен, и, наверное, это последний шанс, быть рядом с ним и чувствовать его… тепло. Всё это время, пока девушка сидела рядом с чёрным медведем, Маро наблюдал за ней со стороны дивана. Сейчас он молчал, не выдавая ни одной шутки, отчасти из-за напрягающей атмосферы, а отчасти из-за того, что не мог оторваться от того, что видит. Он, как добродушный робот, тоже хотел помочь этому медведю в такую трудную для него минуту, однако Маро даже своим детским разумом понимал, что всё, что сейчас делает для кошмарного аниматроника Мари, это просто неблагодарное дело. Ведь парень видел, сколько добра она вкладывала в свои действия, как бескорыстно о нем заботилась, волновалась, когда его состояние ухудшалось. Девушка могла воспользоваться тем, что он сейчас совершенно беспомощен, и вспомнить всё то плохое, что он делал для неё, но кукла этого не сделала. «И что она получит взамен?», — фыркнул Кошмарионетка. Вот именно, ведь даже он понимал, что когда Найтмер очнётся, то только и будет на неё кричать, не задумываясь над тем, сколько сил и нервов потратила девчонка в эти дни, заботясь об этом эгоисте. — Мари же понимает, что будет дальше, когда Найтмер очнётся? — задал парень вопрос девчонке, ведь ему хотелось знать, понимает ли она. — Да, — тихо произнесла кукла, будто она боялась этого слова. — Ну… Тогда Маро не понимает, почему Мари о нем так заботится. Ведь это глупо, да-да, глупо, — в голосе кошмарной куклы промелькнула нотка ревности. — Нет, не глупо… — Тогда почему, почему? Неужели только из-за чувства вины? — Нет. Просто я не могу отказать в помощи, когда кто-то в ней так нуждается. — Даже ему? — Тем более. Вы же сами отказались ему помогать, — произнесла Мари и теперь уже наконец-то переложила голову мужчины обратно на подушку, ведь он успокоился, а значит, незачем ей здесь больше сидеть, — сказали, что в этом нету смысла, — тихо добавила она и, улыбнувшись, в последний раз привела в порядок его волосы, а после встала и снова отошла. Теперь кукла сидела на диване, где всё это время находился её друг, и держалась за голову, которая почему-то вдруг сильно разболелась, наверное, всё из-за её противоречивых раздумий. Пусть она и ответила на вопрос Маро, почему решила помочь чёрному медведю, но настоящий ответ до сих пор не знала сама. Когда всё это случилось, девушка без сомнений делала то, что нужно, чтоб помочь Кошмару, не задавая вопросов, но сейчас, благодаря Маро, она засомневалась и ответ никак не нашла. Возможно, это всё из-за её воспитания. Парню никогда не нравилась подобная тишина, и молчать ему тоже не нравилось. Однако сегодня даже он не мог найти тему, которой мог бы отвлечь свою подругу. Но теперь, видя её состояние, Маро понял, что без неё он из комнаты не выйдет. Ведь столько времени прошло, а она и не спала, и не ела, что довольно-таки опасно для аниматроника. А теперь он ещё и услышал всхлипывания с её стороны и понял, что пора действовать, ибо это всё происходит именно из-за недосыпания. У девушки же тоже есть те, кто хочет о ней позаботиться. — Ну, Мари, ну, пойдём поиграем. — Не могу, — твёрдо заявила куколка и закрыла лицо руками, продолжая реветь. Хотя в чем причина её слёз, она сама не понимала… она сейчас уже совершенно ничего не понимала. — Ну, мы недолго, да-да. Только немного поиграем, и всё. По расписанию тебе всё равно ещё нескоро ему давать это лекарство, — Маро приблизился к кукле и легонько обнял её, — За эти дни Маро так соскучился по Мари, — снова проскулил парень, не зная, что ему ещё сказать, чтоб наконец-то утащить её из этой комнаты. Хотя, вроде, говорить теперь ничего и не придётся. Потому что Мари вдруг убрала руки с лица и, обернувшись, посмотрела на друга. — Правда недолго? Услышав, что она заинтересована, Маро тут же радостно закивал. — Да-да-да, — торжествующе прокричал он, а потом, уже тихо хихикая, вскочил, схватил куклу за руку и потащил её скорее на выход, боясь, что она передумает. Мари только и успела в последний раз взглянуть на пострадавшего, убедившись, что никаких изменений с ним не произошло, а потом, выключив свет в комнате и закрыв дверь, уже добровольно последовала за Маро. Играли сегодня они в игру, которую так любил Фредбер, ведь там надо было думать головой, а не просто кидать кубик, надеясь на удачу. Игра была спокойная, да и самый шумный игрок сегодня вёл себя как-то подозрительно тихо. Мари же всё это время, пока шла игра, с непониманием смотрела на своих друзей. Обычно Маро не любил думать, какое слово ему составить, поэтому тыкал первое попавшееся, какое придумает, Фредбер также составлял слово очень быстро, но, в отличие от друга, ничего не придумывал, ведь его словарный запас был больше чем у них, и он чаще всего выигрывал. Однако почему-то именно сегодня, что один, что второй сидели и думали почти по пять минут, что очень замедляло процесс игры. Девушка даже уже спрашивала, чего они так долго, так они лишь сказали, что плохие буквы им попались, из которых ничего не составляется. Так прошло уже пятнадцать минут, а у них пошёл только третий круг. Фредбер снова наиграно хмурил брови, пытаясь придать вид, что думает над тем, какое слово поставить. Маро повторял за ним, пытаясь также казаться более убедительным, но вдруг парень поднял голову и посмотрел на девушку, а после сразу же расслабился и радостно улыбнулся. — Она заснула, — сообщил он новость своему другу. — Наконец-то, — также радостно улыбнулся медведь, облегчёно вздохнув, ведь он был не особо сильным актёром. Их план исполнился на отлично, куколка теперь могла хотя бы отдохнуть, чего они ей так сильно и желали. Вскоре Фредбер встал, подошёл к девушке, что сидела в кресле, и аккуратно поднял её на руки. — Осторожно, не разбуди! — возмутился Маро, который тем временем достал из-под дивана одеяло и подушку. — Думаю, сейчас её ничто не способно разбудить, — усмехнулся мужчина и переложил девушку на диван, головой на подушку, а Маро тем временем закутал её одеялом, чтоб ей было удобно и не холодно спать.

***

В этот раз сон куклы длился дольше обычного, и всё благодаря усталости, а также тишине, которую два её друга пытались соблюдать, давая Мари шанс нормально отдохнуть. Однако теперь пришло время просыпаться. Почувствовав, что снова контролирует своё тело, Мари, конечно же, первым делом открыла глаза, однако ей пришлось тут же сощуриться из-за яркого света и спрятаться под одеялом. Ещё не до конца отойдя ото сна, она вскоре предприняла вторую попытку по привыканию и поэтому снова вылезла из «укрытия». И теперь марионетка, потирая слезившиеся глаза, зевнула и медленно села на диван, а когда свет стал более-менее терпим, она убрала руки и попыталась осмотреться, чтоб вспомнить, где и с кем она была до отключения. Первым делом куколка увидела, что была в зале подвала, и это довольно-таки сильно её удивило, ведь она думала, что находилась в своей комнате. Потом девушка увидела на противоположном диване Фредбера, что читал книгу, изредка поглядывая на Маро, который сидел чуть подальше от него на полу и, хитро хихикая, что-то энергично чирикал в своём альбоме. Первым скрип диванных пружин услышал Голден, поэтому сразу поднял голову и посмотрел на проснувшуюся девушку. — Выспалась? — по-доброму произнёс мужчина и улыбнулся, теперь и Маро наконец-то понял, что его подруга встала. — Да-а, — как-то нечётко ответила Мари, осмотрев место, на котором лежала, — А как я тут оказалась? — до сих пор воспоминания о вчерашнем дне не хотели возвращаться в её голову. — Ну, мы вчера играли, играли… играли, играли, а потом увидали, что Мари вдруг и заснула, да-да, заснула, — пояснил опять по-своевски Маро. И вот теперь девчонка начала вспоминать, как парень уговорил её пойти поиграть, и она пошла с ним. А потом оказалось, что игра была такой тихой, что её сморило, и… она так и не вернулась обратно в ту комнату. — А сколько сейчас времени? — Ну-у, думаю, уже около часа, — ответил Фредбер. — Чего? — Дня. — Около часа дня? — в панике переспросила кукла, схватившись за голову, и тут же вскочила, понимая, что она надолго оставила без присмотра того, за состоянием которого нужно было следить без перерывов, —Маро, ты же обещал, что мы только немного поиграем!!! — Я… — хотел что-то сказать парень в своё оправдание, однако тут понял, что это уже не нужно. — Успокойся!!! — повысил свой голос Фредбер, который вмиг оказался рядом с девчонкой и тут же схватил её за руки, пытаясь прекратить эту начавшуюся истерику. Мари, увидев, что на неё обозлился даже этот медведь, всё же утихла, и теперь просто стояла, опустив голову, и плакала. — Почему вы меня не разбудили? — проскулила она, теперь боясь даже посмотреть на медведя, который, к слову, уже отпустил её, понимая, что это и так было резко. — Может, потому что мы беспокоились о твоём состоянии, — пробурчал золотой медведь, который никак не ожидал, что кукла поведёт себя подобным образом. — То есть, о своём брате ты не беспокоишься?! — Это не имеет значения: я всё равно не могу ему помочь. — Можешь! Только не хочешь! — Мари! — снова возмутился он, понимая, что кукла сейчас переходит все границы. — До чего же вы злые. Из-за какой-то глупой ссоры вы совершенно забыли, кем друг другу являетесь. — Кто бы говорил. Ты сама будто из благородных побуждений решила о нем позаботиться. — Д-да. — Нет! Если бы с ним произошло подобное без твоего участия, тогда ты даже бы и взгляда на него не кинула. — Думаешь, это только из-за чувства вины перед ним? — Именно. Вскоре, как только он очухается, ты снова будешь от него шарахаться, мечтая, чтоб он куда-нибудь сгинул. — Нет… нет, я никогда об этом не мечтала. — Ну, тогда начнёшь, потому что ему не нужна твоя забота. Думаешь, он оценит твои старания? — Он будет кричать. — Вот именно, будет кричать. Этому бездельнику не нужен никто: ни ты, ни мы. — Я знаю, но… Всё равно… Это… Это не повод от него отказываться. Он аниматроник, и… и ему нужно помочь, — еле-еле выговорила Мари и теперь направилась обратно в ту комнату. Подходя к двери, она ещё раз обернулась и посмотрела на своих друзей, увидев, с каким непониманием они на неё смотрят. Да, возможно, это очень глупо, так рваться помогать этому эгоисту, но марионетка просто не могла остановиться и отказаться, ведь… «Меня не так воспитывали!», — заявила Мари, убеждая себя, что уйти она не может. — Неужели это, правда, только из-за совести? — удивлённо спросил Маро, когда девушка скрылась за дверью. — Частично. Думаю, она надеется, что сможет с ним сдружиться, — усмехнулся Фредбер. — С ним? — Да, забавно звучит. Вы, куклы, такие похожие, одна наивней другой. Пока девушка шла по коридору, то всё думала, что может стоит вернуться и извиниться перед ними. Ведь они просто пытались о ней позаботиться, а она на них накричала. «Как-то нехорошо получилось», — подумала Мари и уже решила, что точно извинится, но потом, а для начала она всё же решила заглянуть в нужную ей комнату. Стоило девушке оказаться рядом с нужной дверью, так сразу она увидела то, что её очень смутило. Ведь в темноте этого коридора можно было отчётливо увидеть, что в комнате чёрного медведя горел свет, хотя вчера кукла его выключала. Теперь марионетка застыла на месте, подумав, что может хозяин комнаты очнулся. С одной стороны, можно было бы порадоваться этому, ведь теперь ей не придётся сидеть тут безвылазно, впадая в панику, стоит только температуре пострадавшего сдвинуться на несколько градусов от нормы, но с другой, его пробуждение означало, что то, что кукла напридумывала, произойдёт именно сейчас. Однако, снова всё обдумав, Мари поняла, что у неё нет выбора. Ну, не могла она из-за своей натуры просто так взять и уйти, не заглянув и не убедившись в своих доводах. И тогда, тяжело вздохнув и мысленно пожелав себе удачи, она открыла дверь и быстро заскочила в комнату. Действительно, её предположение сбылось, ведь кровать, которую она сразу увидела после захода сюда, оказалась пустой. И теперь, схватившись за подол своего платья, Мари отошла от двери и стала осматриваться, пытаясь найти чёрного аниматроника, которого, конечно же, не пришлось долго искать. Найтмер сейчас стоял в пол-оборота и глядел в зеркало, что висело на внутренней стороне дверцы одного из шкафов, пытаясь осмотреть синяки на своей спине. И пусть он о приходе куклы узнал ещё тогда, когда она только шла по коридору, однако до сих пор он продолжает делать вид, будто и не знает о её присутствии. Именно так девушка и подумала, поэтому и не решилась что-то сказать, а просто осталась стоять на месте, да и испытывала она сейчас разные чувства. С одной стороны, ей хотелось искренне радоваться за него, ведь он наконец-то пришёл в себя и уже даже встал. С другой, ей было очень стыдно, ведь эти синие пятна до сих пор напоминали ей о том, что это всё произошло только по её вине. Ну и, конечно, больше всего в маленькой кукле сейчас было именно страха, думаю, понятно, почему. Так прошло пару минут. И теперь, когда Кошмар наконец-то полностью разглядел свои «ранения», он подошёл к дверце с зеркалом и закрыл её. А после мужчина злобно зарычал и в тот момент обернулся, чтоб увидеть ту, из-за которой всё это с ним и произошло. В этот момент Мари вся задрожала, ведь теперь она видит его взгляд, наполненный злобой именно к ней, хотя в глубине своего разума она ещё продолжает радоваться, что видит его здоровым. — Я… я так рада, что ты очнулся, — решила она, что всё-таки ей первой надо было начать. Однако Найтмер не ответил ни словом, ни каким-либо другим действием, он лишь продолжил сверлить её взглядом. И Мари подумала, что, наверное, он сейчас придумывает, чтобы с ней сделать. — Найтмер… мне так… — снова начала она и уже сделала пару шагов вперёд. — Заткнись!!! — вдруг рявкнул он, понимая, что сейчас она опять будет говорить это глупое «прости». Куколка сразу же вся поникла и опять была вынуждена отступить назад, настолько сказанное им было резким, страшным и неожиданным. Однако далеко у неё уйти не получилось: Кошмар быстро сократил дистанцию между ними, а после жёстко схватил девушку и швырнул её в шкаф. От удара в глазах куклы потемнело, и она, потеряв равновесие, тут же упала на пол. — Когда же до тебя наконец-то дойдёт, что надо отвечать за свои поступки, а не скулить постоянно свои глупые извинения. Эти слова настолько же бесполезны и не нужны, как и ты сама!!! — рявкнул мужчина, а потом решив не тратить на неё больше своё драгоценное время, прошёл мимо неё, направившись к своей одежде. — Тогда… если я такая ненужная… почему ты, рискуя собой, спас меня? — поднимаясь, спросила девушка. Этот вопрос не нёс какой-то скрытой насмешки и злости по отношению к нему, нет, она, и вправду, просто хотела знать, почему. — Что?! — возмутился Найтмер и в тот же момент обернулся. Кукла даже и не догадывалась, что этот вопрос очень легко можно было спутать с оскорблением или придиркой, что мужчина и сделал. — После того, что случилось, у тебя ещё хватает смелости на такие высказывания?! — со злобой в голосе произнёс он и опять подошёл к девчонке, которая совершенно не понимала причину такой его реакции, — Другая на твоём месте забилась бы в свою коробку и радовалась, что до сих пор жива! — продолжил рычать он, и тут кукла была сильно схвачена за волосы, — Ну, раз тебе не нравится, что для тебя сделали, тогда… пойдём!!! — сказал мужчина, а после, обхватив волосы куклы поудобней, пошёл на выход из комнаты, таща её за собой. — К-куда? — проскулила перепуганная девушка. — Хватило смелости такое говорить, значит, хватит смелости снова посидеть в том коридоре, только в этот раз спасать тебя будет некому! — с усмешкой заявил Найтмер, уверенный в том, что его наказание как раз подходящее для этой неблагодарной куклы. Мари же, как только поняла, что он хочет сделать и куда отвести, тут же начала сопротивляться и кричать, прося его остановиться. Конечно, Кошмара очень тяжело переубедить, если он что-то удумал, но сейчас ему самому не хотелось возиться с этой дёргающейся куклой. Поэтому вскоре, когда её возня, со стороны похожая на сопротивление, начала его доставать, медведь не вытерпел и просто остановился, швырнув девчонку на пол. Оказавшись свободной, Мари тут же стала отползать от медведя, пока не упёрлась спиной в стену, но после она не стала вскакивать и пытаться убежать, а просто осталась там сидеть, прижавшись к стене. Конечно, девушка давно уже понимала и знала, что с ней произойдёт что-то подобное, а может, ещё и хуже, но от этого понимания ей не становилось лучше. Ведь одно дело думать об этом, и совершенно другое, чувствовать всю его злость на себе, особенно, когда даже не можешь ничем ответить: ни силой, ни словом. Найтмер же пока забыл об агрессии по отношению к девчонке, и только стоял на месте, и смотрел на неё. Видел, как она вся дрожит, как неровно дышит, как пытается прижаться к стене, думая, что это ей поможет, видел её растрёпанные черные волосы и видел её глаза… такие заплаканные и испуганные. Она его снова боится, снова смотрит на него… как на монстра. Найтмер только хмыкнул. Ведь он знал, что та, кто только недавно с радостной улыбкой смотрела на него, встречая, что та, которая буквально чуть больше недели назад его нежно обнимала, доверяя, снова будет видеть в нем только монстра… Хотя, а не сам ли он в этом виноват?.. Насмотревшись, Найтмер недовольно фыркнул и обернулся, собираясь заняться тем, чем и хотел, однако он опять отвлёкся, увидев на столе бутылку, на которую до этого просто не обращал внимания. — Для чего этого? — спросил он, поняв по запаху, что за жидкость находится внутри. — Это… это Фредбер дал, чтоб… чтоб тебя поить, когда ты был… без сознания, — очень неуверенно отвечала ему девушка, боясь, что он опять услышит в её словах какое-то оскорбление для себя, как в том, как ей казалось, безобидном вопросе. — Вроде умный медведь, а такой дурью занимается, — усмехнулся мужчина, ведь он тоже знал о том правиле, о котором эти три дня кукле твердили её друзья. — Это… это я его попросила. — Зачем? — спросил Найтмер, однако вместо ответа он услышал, как девушка ещё громче заскулила, испугавшись, что её слова ему не понравятся. — Зачем?! — уже требовательней повторил мужчина вопрос. — Они говорили, что ты сам справишься, надо только подождать, но ты всё не просыпался и не просыпался. И я испугалась, что ты… — Что я сдох?! — Д-да… Тогда я попросила его о помощи, и… и он дал мне эту бутылку и написал расписание, когда… — попыталась оправдаться девушка, но потом поняла, что это уже не нужно, так как медведь сейчас как раз нашёл ту самую бумажку с расписанием. Найтмер стоял и изучал записи, сразу поняв, что это написал его брат, так как только Фредбер может так скрупулёзно вырисовывать каждую буковку и циферку. «Судя по тому, что интервал между написанными часами был мал, вероятней всего, эта кукла всё это время была здесь», — рассуждал он. — Сколько я провалялся без сознания? — Три вечера. И в тот же момент Найтмер снова зарычал от злости, которая неожиданно появилась внутри него, и всё из-за того, что он был возмущён её поведением. Она просидела в этой комнате столько времени без разрешения, да ещё, наверняка, спала на его диване, и главное, видела его в беспомощном состоянии… Да что за наглость! Вновь Кошмар быстро приблизился к девчонке. Мари даже ничего не успела понять, как была крепко схвачена за локоть и резким рывком поднята. И тут же второй рукой он обхватывает её горло и прижимает к стене. — Надо же, кто бы мог подумать, что за таким наивным лицом скрывается столько наглости. Решила воспользоваться моей слабостью, да?! Ну и, много ты тут успела перерыть, а?! Отвечай!!! — Я… я ничего не трогала, — снова со слезами на глазах испуганно произнесла Мари. — Да ну?! Ты ещё смеешь мне врать!!! — зарычал мужчина. — Я… я не вру. Я ничего не брала. Правда. Пожалуйста, поверь, — проскулила девушка и обхватила когтистую руку, прося его ослабить хватку, — Я всего лишь хотела тебе помочь. Он не хотел ей верить, ведь был уверен, что любой бы воспользовался его слабостью, и эта кукла не исключение, но тут Найтмер снова увидел её глаза, эти две белые звёздочки. В них не было лжи… «Она и врать-то не умеет», — усмехнулся мужчина, делая вывод, который противоречил его убеждению. И тут в последний раз, взглянув на эту трясущуюся от страха куклу, он разжимает руку, из-за чего Мари вновь падает на пол. Теперь Кошмар осмотрел свою комнату, опять убедившись, что она ничего не сделала, ведь всё было на месте, а годовая пыль на полках и шкафах так и лежала нетронутым слоем. «Тогда почему она здесь сидела столько времени?» — снова задумался он, не зная ответа. Теперь, вновь оказавшись на полу, девушка сидела на коленях и изредка всхлипывала, ожидая своего нового наказания, ведь он до сих пор стоял рядом. Однако этого не произошло, Кошмар лишь присел и стал снова смотреть на неё. — Кукла, вот интересно, что ж ты ничего мне не сделала, когда у тебя была такая возможность? Ты же давно мечтаешь расквитаться со мной. Услышав этот довольно-таки спокойный вопрос с его стороны, ненаполненный злобой и оскорблениями, Мари подняла голову и посмотрела в его красные глаза, в которых почти и не было агрессии, а были, как ей показалось, какая-то растерянность и лёгкое удивление. — Я… я никогда о подобном не думала и не желала делать плохо тому, кто нуждается в помощи… Да и вообще, не хочу никому делать плохо… — испугано, но откровенно произнесла она, не отводя взгляда от глаз мужчины. Сейчас Найтмер уже придумал, что ей ответить, не исключено, если одно из его слов вновь обидело бы девчонку, но тут он увидел, как её маленькая ручка тянется к нему. В глазах куклы было много страха, но она продолжала надеяться на то, что он её не тронет. Такая детская наивность заставила его усмехнуться, но, к счастью, не разозлиться, и теперь Кошмар даже с интригой наблюдал за приближением её трясущейся руки, понимая, что вскоре у него появится отличный повод, чтоб её ударить, ибо трогать себя он ей не разрешал. Хотя она и не получила бы это разрешение, если бы и спросила. — Я о тебе так беспокоилась… — очень тихо произнесла Мари, как будто и не хотела, чтоб это было сказано вслух. И тут её ладонь очень осторожно легла на щеку мужчины. Найтмер, что до этого кое-как пытался скрыть кровожадную ухмылку, чтоб не испугать куклу, которая тогда бы могла передумать, сейчас застыл на месте, забыв о своём прошлом плане, а его глаза округлились от удивления. Он чувствовал её руку, это маленькое тепло, эти осторожные поглаживания и понимал, что всё это почему-то кажется ему таким знакомым… И тут мужчина осторожно прижимает её руку своей, не давая возможности, если она захочет, её убрать, а после медленно закрывает глаза, до сих пор пытаясь вспомнить. Мари же очень обрадовалась, что он не разозлился, а потом и мягко улыбнулась, когда увидела, что его черные поломанные, но всё ещё пушистые уши чуть-чуть опустились, ведь это был признак того, что ему нравится. Однако, как часто и бывает с этим медведем, вскоре всё закончилось. Так и не вспомнив, почему это прикосновение показалось таким знакомым, Найтмер тогда пришёл к другим выводам, которые заставили его снова злиться. В следующее мгновение с его стороны послышалось злобное рычание, он открывает глаза, и тут рука куклы была схвачена. Проскулив от боли, Мари снова видела перед собой злого медведя и его хладнокровный взгляд. Опять тот, кто недавно заставил её улыбнуться, сейчас пугал. — Ясно… Всё это было только из-за жалости, — прошипел Найтмер и, откинув руку куклы, встал. Теперь Мари снова с испугом наблюдала за ним, думая, что всё хорошее закончилось, и ей сейчас снова будет больно. Об этом думал и чёрный робот. Ух, как же ему сейчас хотелось в порыве ярости разобраться с этой неблагодарной куклой. Но он, в первую очередь, думал головой, понимая, что хоть истерзать эту девчонку, ему не составит никаких проблем, но в этом нет никакой радости да и смысла тоже… А думать сейчас над каким-нибудь другим наказанием ему не хотелось. Не до неё ему сейчас. — Забирай все свои вещи и выметайся отсюда! — рявкнул тогда медведь и ушёл в сторону своей кровати. Радуясь и в то же время удивляясь тому, что её отпускают, Мари сразу же вскочила и, забрав с собой бутылку и стакан, направилась на выход, еле-еле сдерживая новые слезы и обиды, и стыда, ведь сейчас она уже стала себя ругать, что вообще осмелилась к нему прикоснуться, ведь он этого не забудет. Но вдруг, находясь почти у самой двери, она обернулась и снова стала молча смотреть на чёрного медведя. — Какое слово из сказанного мной тебе не понятно?! — возмутился вдруг Найтмер, когда увидел, что она опять на него пялится и уходить не собирается. — Просто… Просто я хотела тебе сказать, что я закончила с теми газетами, поэтому… — девушка уже из последних сил сдерживала слезы, — тебе не придётся больше меня терпеть, — кое-как произнесла Мари, а после открыла дверь и вышла в коридор, и потом напоследок, когда осталось одна лишь маленькая щель, она добавила, — И да… с выздоровлением, Найтмер. И вот теперь слезы уже показались на её глазах. Но куколка не собиралась их больше сдерживать, а просто бросилась бежать, как можно быстрее, туда, где она будет одна и где находится тот, кому она может пожаловаться на всё и кто не будет её осуждать за эту истерику. Кошмар слышал её всхлипывания, пока она была ещё в том тёмном коридоре, но он даже и ухом не повёл, ему-то что. Мужчина лишь, присев на кровать, с болезненным рычанием потянулся, ведь боли в спине никуда не делись. И тут вдруг на второй половине постели он заметил его аккуратно сложенное покрывало. Дотянувшись до него и развернув, он увидел, что все дырки на нем были зашиты, а в некоторых местах даже были заплаты. «Так вот, значит, чем она тут занималась», — хмыкнул он, а после, поднеся его к носу, немного принюхался. Это покрывало сохранило запах той девчонки. И теперь, закрыв глаза, Найтмер лёг поперёк кровати, продолжая держать эту ткань вблизи своего лица, периодически делая глубокий вдох. Кто бы мог подумать, что запах этой куклы такой приятный… и родной, сразу всплывают воспоминания о том… тепле.

***

Что ж, Найтмер был рад тогда услышать, что с газетами покончено, ведь больше ему не придётся таскаться за куклой, так как только под его надзором она исправно работала. Мужчина дал ей когда-то обещание, что не будет её трогать, когда она закончит. И медведь, конечно же, собирался держать слово, ведь это означало, что к нему наконец-то вернётся та жизнь, которой он жил до встречи с той девчонкой. Это, несомненно, его радовало… Весь оставшийся день после того, как Мари со слезами на глазах сбежала, Кошмар сидел у себя в комнате, точнее, просто лежал на кровати. Сейчас он и думать не хотел о девчонке, его не волновало то, что с его стороны было неправильно так на неё кричать. Хотя иногда ему приходилось помянуть эту куклу недобрым словом, когда при каком-нибудь резком движении начинались сильные, почти парализующие боли в спине. Именно в такие моменты он начинал с ненавистью думать о кукле, жалея, что отпустил её. «Надо было её придушить», — думал он, когда в очередной раз его сон нарушал дискомфорт в спине. Однако и этот порыв злости быстро заканчивался. Ведь, немного побурчав, он вскоре уже закутывался в зашитое ею покрывало, а потом, учуяв её запах, который его, как ни странно, не бесил, а наоборот, успокаивал, Найтмер утихал и вновь засыпал, забыв о злобе и боли. Так быстро прошёл этот день, и он не заметил, как наступил следующий. Сегодня ему было куда лучше, поэтому и настроение менялось не так часто. И вот теперь Найтмер наконец-то решился выйти из комнаты за какой-нибудь книгой, а то что-то на него стала находить скука. Кошмар, в обычном темпе перебирая ногами, уже дошёл до двери в конце тёмного коридора и вскоре оказался в зале. Сейчас опять один аниматроник бросил на него мимолётный недовольный взгляд, второй же уже скрылся за спинкой дивана. Найтмер же тоже осмотрелся, но потом сразу направился к книжным шкафам. Однако он всё это время продолжал косо посматривать в центр зала, ведь там он снова увидел куклу, которая вчера так больше и не появилась в подвале. Сейчас Мари сидела, вся поникнув, боясь, что может медведь захочет продолжить их вчерашний разговор. И когда Найтмер понял, что именно её пугало, он только фыркнул и, высокомерно задрав нос, продолжил идти вперёд, и даже больше не кинул ни одного взгляда в сторону этой троицы. Девушка же теперь, когда она больше не видела эти кровавые глаза, наоборот, выпрямившись, снова стала смотреть вслед мужчине. Ведь сейчас Кошмар был без своего плаща, а значит, она снова могла увидеть его синяки на спине. И вот теперь внутри маленькой куколки снова разгорелась совесть. И как только мужчина скрылся в коридоре из книжных шкафов, она не вытерпела и почему-то вскочила на ноги. С вчерашнего дня девушка была обижена на него из-за этой грубости, но эти ранения не давали ей покоя, ведь ему больно, она это знала. И тут Мари, несмотря на свой страх перед ним, уже собиралась подойти к кошмарному аниматронику. Не знала она причину этого стремления и не знала, что и делать дальше, когда подойдёт к нему… может предложить помощь? Однако она так и не подошла, потому что вдруг Фредбер перегородил дорогу кукле тростью, остановив её. Достаточно долго Найтмер простоял рядом с книжными шкафами, пытаясь найти книгу, которую так и не дочитал. Ведь ставил он в одно место, а Фредбер, конечно, переложил по каким-то там известным только ему правилам в совершенно другое. Однако его поиски всё-таки оказались успешными. И теперь Кошмар с нужной книгой в руках уже хотел выйти из коридора, однако тут его уши уловили радостный смех. Недовольно проворчав, Кошмар стал незаметно выглядывать из-за шкафа. Сейчас три робота сидели в центре зала и смеялись над какой-то шуткой, сказанной Маро. И тут мужчина посмотрел на Мари и уже не мог отвести взгляда. Он слышал её звонкий смех, а благодаря отсутствию маски мог видеть её радостную, счастливую улыбку… Такая милая. Ей весело, хотя пару минут назад стояла вся поникшая. Наверное, впервые чёрный медведь мог видеть её такой счастливой… она улыбалась… но не ему. И сейчас в его красных глазах вспыхнул странный огонёк зависти. И теперь именно эта улыбка и рушит все его планы о дальнейшей спокойной жизни без воспоминаний об этой кукле… Однажды Кошмар, забыв о том, что сказала ему кукла, снова пришёл в комнату директора. Теперь тут была настоящая тишина и ни одного намёка на присутствие девчонки. Раньше он любил здесь находиться, любил посидеть, иногда поспать, ведь никто его не трогал и не бубнил под ухом о лени и о прочих глупостях. Однако стоило ему сейчас попробовать здесь посидеть, то он уже не испытывал подобных эмоций и удовольствия. Вроде ничего не изменилось, тот же полумрак, та же тишина, но чего-то ему не хватало… И Найтмеру понадобилось несколько дней, чтоб понять, чего, а именно, кого ему не хватало. И теперь, пока его тело потихоньку восстанавливалось, он всё сильнее терялся в своих мыслях и раздумьях. Ведь робот каждый день слышал, как из зала доносился её голос. Поэтому в его голове сразу всплывали мысли о той кукле. Он не должен был о ней думать и не хотел сам этого делать, но почему-то не мог прекратить. Раньше мужчина мог в любое время к ней прийти, когда захочет, мог сказать, что захочет, поэтому его ничего и не беспокоило, сейчас же, когда эта девочка всё время была близко к нему, но при этом оставалась ему недоступной, он злился. Некоторое время Кошмар ещё пытался к этому привыкнуть, он приходил в зал и снова садился в кресло в углу комнаты. Раньше он, читая книгу, часто любил сидеть именно там, ведь было так приятно дразнить своего брата, однако сегодня даже ругань с золотым медведем не могла его отвлечь. Так с каждым днём всё больше и больше он думал о ней, вспоминал все те дни, когда был с ней рядом, вспоминал все те взгляды. В скором времени мужчине уже перестало хватать лишь только её голоса — он начал за ней следить. Знал и выучил её расписание, вскоре мог с лёгкостью сказать, чем она занимается в конкретный промежуток времени. По ночам, когда она сладко спала, он приходил к ней, следил, смотрел, его-то сон не брал. Так хотелось её разбудить, чтоб хоть что-нибудь ей сказать, может, даже накричать, за то, что это именно её вина, что у него бессонница. Однако вовремя он вспоминал об обещании, данном ей, и поэтому сразу же уходил. Днём же, чтоб не вызвать подозрений, медведь часто стоял в тёмном коридоре наблюдая за ней через тонкую щель, которую образовывала слегка приоткрытая дверь. Долго он мог смотреть на то, как кукла хорошо проводит время со своими друзьями. Часто Найтмер начинал тихо рычать, когда один «умник» уж слишком близко к ней приближался, а она ведь даже не противится, не смущается, а только радостно ему улыбается. Улыбка… «У неё такая красивая улыбка», — думал он, лишь с грустью вздыхая, понимая, что она ему никогда не улыбнётся. Да что там улыбнётся, она, наверное, о нем даже и не вспоминает. И тогда Кошмару очень хотелось напомнить ей о своём существовании. Поэтому он иногда решался, несмотря на обещание, подойти к ней ближе. Не знал медведь, что ей сказать, но хотел сказать хоть что-нибудь. Однако и это не удавалось. Ведь либо он резко разворачивался и уходил, так и не найдя в себе сил что-нибудь сказать, либо рявкнет, как раньше, какую-нибудь придирку в её сторону и также уйдёт. Иногда, конечно, бывало и такое, что Кошмар начинал слышать её приближающиеся шаги, когда он осмеливался выйти в зал и сесть на своё любимое место. Тогда мужчина сразу же поднимал голову и начинал с надеждой смотреть на куклу, но всегда его надежда просто рушилась, ведь эта девчонка и не собиралась даже к нему подходить, каждый раз она просто проходила мимо, не кинув на него ни одного взгляда… Сегодня же мужчина после очередной слежки уже двигался обратно к себе в комнату. Весь уставший и растерянный. И пусть внешне он пытался никому не показывать свои внутренние переживания, также ходил, гордо задрав голову, но вот в его глазах все равно можно было увидеть сильную грусть, будто он и не медведь, царь леса, а какой-то маленький щенок, выброшенный в дождь на улицу. И сейчас Найтмер снова залез на кровать, закутавшись покрывалом. Он и сам не знал, почему всё это происходит. Ну, кукла с ним не разговаривает, ха, подумаешь, какая невидаль… Но ему всё равно было не по себе. «И когда хоть я так сильно успел к ней привязаться?», — усмехнулся Кошмар, ведь он скучал, очень скучал по этой глупой, но такой доброй кукле. И теперь Найтмер осторожно провёл когтем по своей щеке и прикрыл глаза, вспомнив, как тогда на этом месте оказалась кукольная ручка… и не единожды. Ведь только недавно в его голове появилось всё то, что он слышал и чувствовал, когда лежал три дня без сознания. И теперь он помнил кукольные нежные прикосновения, её плач, мольбы проснуться и мягкие слова успокоения. Всё же зря он тогда на неё накричал, пусть девушка и виновата, но она и загладила свою вину. Ведь именно она и её голос каждый раз и заставлял его продолжать бороться с холодной тьмой, которая, благодаря тому зайцу, могла навечно его окружить. И тут Кошмар уткнулся носом в покрывало, опять с грустью вздохнув, ведь теперь ни оно, ни какой-то другой предмет в комнате больше не хранил её запах. Как же он сейчас себя ненавидел. Ведь робот знал, что не должен быть слабым, а сам… Всё свободное время тратит на эту девчонку, желая, снова видеть её рядом с собой, ведь ещё никто другой никогда не был к нему так добр, как она. И пусть он был жесток, горд и эгоистичен, но всё же Найтмер оставался аниматроником… одиноким аниматроником, которому тоже хотелось тепла, и чтоб был тот, кому он мог бы довериться… Вдруг чёрный медведь разозлился, схватил попавшую под руку подушку и яростно швырнул её на пол. Ведь он понимал, что всё это лишь несбыточные мечты… Сколько же плохого за эти месяцы он ей сделал, из-за того, что боялся подпустить её к себе ближе, да и просто потому что было весело. Понятно дело, что после такого, Мари точно не захочет с ним общаться. «Кого я обманываю, она ведь даже и не вспоминает обо мне», — в который раз с грустью вздохнул потерянный медведь, а потом, подложив под голову вторую подушку, закрыл глаза, надеясь побыстрее заснуть, ведь сны ему никогда не снятся, и значит, можно хоть ненадолго забыть об этой кукле…

***

После того разговора с кошмарным медведем, Мари, как и планировала, убежала в свою комнату, и там она просидела весь оставшийся день. Долго она плакала, не могла успокоиться, было и страшно, и обидно. Боялась она, что он снова заявится и снова будет на неё кричать, может, что и похуже. Однако это не помешало ей и обижаться на него. Пусть люди всегда учили их, что помощь нуждающимся они должны оказывать бескорыстно и не за «спасибо», но ей всё равно было очень неприятно. Ведь столько времени она просидела с ним рядом, пытаясь помочь, а в итоге он на неё наорал и, наверное, ещё придёт и заявит, что ему помощь была и не нужна, как это один раз уже было. Да, она знала, что сама виновата в произошедшем, что не нужно было туда ходить, однако ведь это не повод быть на столько злым, она же поняла свою ошибку и попыталась исправиться, правда же? Хотя, может, эти два аниматроника слово «исправиться» понимают в разных смыслах? Может. И именно обо всех этих переживаниях Мари и рассказывала своей игрушке, которая единственная может выслушать всё, не перебивая и не осуждая. И всё же, несмотря на то, что мужчина по-эгоистически с ней поступил, она до сих пор думала о его здоровье. И если бы тот робот был к ней мягче и не покушался на её жизнь, то она уже, наверняка, успела бы сбегать в ту комнату не по одному разу, чтоб снова его увидеть и убедиться в том, что он в порядке. — Он сказал, что я ему помогала только из-за жалости, а сам-то что, лучше? Был ко мне в тот раз так добр только из-за какого-то треклятого долга, — тихо проскулила Мари новую жалобу своему медвежонку. Да все они говорили, что это беспокойство о нем в эти дни было вызвано не то жалостью, не то совестью из-за случившегося. Только марионетка до сих пор была с этим не согласна. Она не верила в то, что именно это и было причиной, но что тогда? Не мог ответить никто, даже она, потому что в последнее время совершенно запуталась в себе и в своих желаниях… На следующий день Мари следовало бы снова вернуться в подвал к друзьям, ведь ей было как никогда скучно сидеть в своей комнате одной, не имея при себе даже книги. И она, конечно, пошла, но впервые за долгое время шла очень неуверенно. Ведь теперь и перед своими друзьями ей было как-то неудобно, они же сколько раз ей говорили, что когда Найтмер очнётся, то опять будет кричать и доведёт её до слез, а она их всё не слушала и пыталась об этом не думать. А ведь они оказались во всем правы. И как ей теперь смотреть им в глаза? Однако сегодня два этих аниматроника снова доказали, что друзьями она их зовёт не просто так. Ведь как только они увидели поникшую девушку у входа в подвал, то сразу поняли, что её тревожит. Тогда Мари хотела подойти к ним и извиниться, но эти слова уже не понадобились, ведь вскоре Маро с радостным смехом побежал её встречать, Фредбер же всё это время только ворчал, ведь кошмарная кукла выражал свою радость чересчур громко. Но так они ей и не напомнили, и ни разу не упомянули о случившемся вчера, за что куколка была им несказанно благодарна. С каждым часом девчонка всё больше и больше забывала о вчерашнем, и ей становилось легче. Эти игры, шутки, разговоры, в конце концов, их недолгие ссоры не давали Мари грустить. Да один Маро чего только стоил. И скучать, и грустить кукле не давал, впрочем, и покоя тоже. Играли аниматроники довольно-таки шумно, однако тишина наступила быстро, когда в один не очень для всех приятный момент в зал заявляется недовольный чёрный медведь. Мари сначала даже испугалась, подумав, что он пришёл «поговорить» с ней, однако робот даже и не подошёл к ним, а лишь только косо поглядывал издалека, пока шёл к книжным шкафам. Девушка тоже не хотела на него смотреть, а то вдруг он даже в её взгляде увидит какое-нибудь оскорбление для себя, но она всё же не вытерпела и подняла голову. И в тот момент увидела те самые страшные и болезненные синяки на его спине. Всё, снова спокойную куклу начали мучить угрызения совести. И в скором времени она уже даже вскочила с дивана и, забыв про все обиды, разногласия и страх, уже хотела подойти к нему, однако Фредбер очень вовремя её остановил. — Ты же понимаешь, что он безразличен к твоим переживаниям? Хочешь повторения вчерашней истории? — пробурчал золотой медведь, не понимая, почему она снова рвётся к этому эгоисту. — Не хочу… — боязливо ответила куколка и опустила голову, теперь уже забыв об идеи подойти к тому зверю, — Но я не могу видеть, что ему больно из-за меня, — добавила она, и теперь уже первые слезы растерянности потекли по её щекам. — Успокойся, — мягко произнёс Фредбер, и, схватив её за руку, подтащил к себе, и усадил на диван рядом с собой, — Перестань плакать, он недостоин твоих слез, — с мягкой улыбкой на губах сказал он и, сняв перчатку, стал аккуратно вытирать лицо куклы. — Он будет на меня кричать, — прошептала девушка, сама понимая, что её снова там ждёт, — но… но мне так стыдно. Я не знаю, что мне делать. — Просто забудь этот случай, и всё. — Не могу. — Можешь. Ты только вспомни, сколько боли он принёс тебе, и я не думаю, что его хотя бы раз мучила совесть по этому поводу, хотя у него её и нету. Поэтому, чем быстрее ты поймёшь, что он это заслужил, тем легче тебе станет, — решил Фредбер хоть как-то её убедить и уберечь от этой дурной затеи, хотя он не очень надеялся на успех, так как она его почти никогда и не слушала. — Но люди говорили, что нельзя радоваться… — Поверь мне, в этом случае можно, — сказал медведь, — Помнится, когда-то давно одна мелкая назойливая кукла, пришла к одинокому аниматронику в подвал и заявила, что не уйдёт, потому что она может и слабая, но очень гордая, — с улыбкой добавил Фредбер, вспомнив то время, когда он был вынужден ютиться вместе с тем квартетом в одной пиццерии. — Правда, сейчас я не вижу в тебе ни капли гордости. — П-почему? — Потому что ты бегаешь за тем, кто тебя обидел, причём, уже на следующий день, — усмехнулся мужчина. И хотя эту девчонку тяжело назвать гордой, ведь чрезмерная пугливость могла быстро её сломить, но он знал, что она таковой и являлась, просто силёнок не хватает ей показать, что она — кукла с тем ещё характером. Тем временем Мари умолкла и задумалась. Конечно, она понимала, что сейчас это стремление помочь было не к месту. Он же её обидел, а значит, надо побыть девушкой и подуться ещё несколько деньков. И пусть за это время сам робот к ней не станет мягче, и уж тем более он даже не заметит того, что она обижена, но по крайней мере с её стороны это будет честно. Хотя, кто знает, может она наконец-то научится по-настоящему обижаться и действительно забудет об этом медведе и о своей вине, всё-таки, Фредбер прав, Найтмер и так слишком много плохого ей сделал, и он и то из-за этого не переживает. — Ты прав, — вдруг произнесла кукла, — И пусть люди учили меня не этому, но… Постоянно стремиться бескорыстно помочь тому, кто тебя даже не замечает — это… это так обидно. Да, Фредберу очень понравилось сказанное ею, однако он всё же давно знает куклу, поэтому понимает, что как бы Мари сама этого ни захотела, вскоре она откажется от этого убеждения. Девушка всегда была незлопамятна, наивна и добра ко всем, за что он и Маро её любят. Однако Золотому было очень жаль, что большинство остальных роботов этим только пользуются, особенно, Найтмер. В какой-то степени Голден завидовал своему брату, но по той же причине и ненавидел его ещё больше, ведь он видел, как все эти дни кукла кружила вокруг него, готовая оказать любую даже, наверное, самую непосильную помощь. Но, конечно же, этот самовлюблённый индюк ничего так и не заметил, лишь, воспользовавшись её слабостью, сорвал на неё всю свою злость, не зря же она вчера вся в слезах выбежала из его комнаты… И… и золотой медведь снова оказался прав. Ведь в следующие дни Мари всё труднее и труднее было держаться своего плана. И проблема была даже не в её совести, просто с каждым днём появлялось всё больше мыслей о том аниматронике, который снова стал ей недоступен. Сначала девушка очень радовалась, что Кошмар сдержал обещание, но потом она стала понимать… как же ей всё-таки не хватает его общения. Конечно, она ни в коем случае не хотела бы, чтоб он снова начал на неё кричать, оскорблять… бить, но вот ещё раз бы просто с ним поговорить, послушать какой-нибудь его рассказ она была бы не против. Однако ничего этого не будет. Ведь впервые дни Мари сама игнорировала этого аниматроника, специально каждый раз вспоминая все моменты, когда он её обижал, но, когда её добрая натура всё же вновь взяла верх, она увидела, что зря старалась, ведь он этого даже не замечал. Сколько времени прошло после их знакомства? Мари даже уже и не помнила. Много чего было между ними, много сторон своего характера успел за это время показать он ей, однако теперь этого будто и не было. Ведь часто робот заходил в зал, иногда мог сесть в кресло в углу комнаты и надолго здесь остаться, читая книгу. В эти дни Мари частенько бросала на него мимолётный взгляд беспокойства, однако ни разу она не увидела чего-то подобного с его стороны. Конечно, она помнила о том обещании, которое он ей однажды дал, но всё же девушка надеялась, что он хоть посмотрит на неё, хоть раз, дав понять, что не забыл и что все эти дни остались не только в её памяти. Но… но ничего не было. «Он забыл всё», — понимала Мари. Значит, медведь и вправду всегда считал её лишь ненужной куклой. И от этих мыслей девушка снова начинала грустить. Интересно получается, что тот, кто теперь её совершенно не трогал, не лез в её жизнь и не портил её дни, опять стал причиной её слез. Действительно, глупая кукла… Сейчас был уже поздний вечер, Мари, по-обычному потратив некоторое время на чтение книги, сейчас улеглась на свою маленькую кроватку в надежде заснуть. Однако что-то у неё всё не получалось и не получалось, и причиной тому были мысли в её голове, которых почему-то перед сном всегда так много появляется. И опять она всё думала о том медведе, который теперь ушёл из её жизни, но так и не хотел уходить из её разума. Беспокойство. Она до сих пор о нем очень сильно беспокоилась. Никому об этом девчонка не говорила, боясь, что её опять начнут учить тому, что надо радоваться, что Найтмер попал в такое положение. И она радовалась, но долго не смогла, вскоре совесть к ней вернулась. И опять ни страх, ни обида не могли усмирить это её глупое стремление. И сейчас Мари с грустью вздохнула. Ведь и помочь у неё никак не получается. Когда в зале подвала по счастливым стечениям обстоятельств оставались кукла и чёрный медведь, она пробовала к нему подходить, хотела поговорить, ну, или хотя бы сказать «привет», и главное, узнать о его состоянии. Мари понимала, что ему это точно не понравится, но она всё равно рвалась к нему. И вот кажется, что она достигла своей цели, ведь читающий робот каждый раз был уже так близко к ней, однако вдруг Найтмер поднимал голову, и испуганной девчонке, видя его недовольный взгляд, приходилось срочно менять направления, каждый раз делая вид, что она просто проходит мимо. Подобных попыток подойти она делала достаточно много, но каждый раз они все заканчивались одинаково, и каждый раз заставляли её печалиться. Теперь они оба добились того, чего хотели: ему больше не приходилось её контролировать, а ей больше не приходилось жить под его контролем. Однако теперь девушка и не знала, хочет ли она именно этого. Она обижалась, стоит только вспомнить его издевательства, пугалась, стоит только вспомнить гнев в этих красных глазах, грустила, вспомнив о том, что в этом «пламени» можно было увидеть и что-то доброе, и улыбалась, вспомнив о его… тепле. «Почему он такой?», — тихо проскулила вдруг куколка, тут же попытавшись утереть появившиеся слезы мягкой тканью. Может, сейчас всё могло быть по-другому, если бы он не был таким злым и эгоистичным. Однажды кто-то ей сказал, что аниматроники не могут жить в одиночестве, им от этого плохо. Однако Кошмар, похоже, был единственным роботом, которому, наоборот, нравилось быть одному. Ведь девушка могла забыть про все обиды, могла, если бы он сам того захотел, его поддержать, сделать все, чтоб в награду ей была его улыбка искренняя, радостная… Но ему ведь этого не надо, ему никто не нужен. Ещё Фредбер когда-то говорил, что единственное, что он умеет делать, так это унижать тех, кто хочет быть к нему ближе. И сейчас Мари снова утёрла ненужные слезы. Ведь в чем смысл всех этих раздумий? Всё равно, если она будет реветь из-за него, чёрный медведь не станет к ней ближе, не раскроет свои секреты, не поделится своими переживаниями и добровольно не захочет показать свои слабости. «Кого я обманываю, ведь он обо мне даже не вспоминает», — вздохнула Мари и, прижав к груди покрепче свою любимую игрушку, закрыла глаза, пробуя в очередной раз заснуть, чтоб забыть все эти ненужные мысли и переживания о том, для кого она теперь всего лишь пустое место.

***

— Я надеюсь, ты всё запомнила, — произнёс Фредбер, ведя девушку по тёмному коридору. — Да… Но скажи, чего ты так волнуешься, вы же уходите всего на неделю? — Ну, и что, что на неделю. Вдруг пока ты будешь здесь одна, что-нибудь случится, да и не хотелось бы мне, чтоб ты в этих коридорах потерялась. — Ну, допустим… — согласилась Мари, понимая, что экскурсия по всему подвалу не помешает, ведь ей же нужно знать, где что примерно находится, — Но только зачем ты меня учил, как выключать воду и свет? — Здесь всё настолько старое, что есть вероятность возгорания проводки или прорыва трубы, — пояснил ей медведь, и у девушки больше не осталось вопросов. — Какой ты предусмотрительный, — хихикнула куколка. — Всё может случиться. И теперь мне тоже не придётся беспокоиться за наш подвал, — улыбнулся мужчина. — А что, раньше не на кого было положиться? — Да. — А как же… Найтмер? — Не видел, чтоб этот бездельник хотя бы раз задумывался о безопасности подвала, — фыркнул медведь, и вскоре, оказавшись в новом коридоре и заметив, что в его правой руке пусто, вдруг останавливается, и отпускает руку девушки. — Что случилось? — обеспокоенно спросила Мари, не понимая причину этой резкой остановки. — Черт… Я забыл трость, — произнёс Фредбер и, сразу обернувшись, пошёл обратно. — Ты куда? — А? Ах да, я сейчас дойду до своей комнаты и вернусь. Я быстро. — А мне что делать? — Так иди в зал, не здесь же тебе стоять, — сказал Голден и ускорил шаг почти до бега, надеясь, что свою вещь он действительно оставил в комнате, а то мало ли что с ней может случиться. Сначала Мари хотела крикнуть ему, что не знает, куда идти. Но потом, вспомнив об этой получасовой экскурсии, она молча пошла дальше сама, пытаясь применить свои знания на практике. Всё же, не зря он учил её здесь ориентироваться. И сейчас кукла уже оказалась около двери в зал. Дойти было несложно, особенно тогда, когда Голден вкрутил несколько лампочек туда, куда их можно было ещё вкрутить, поэтому теперь большинство коридоров стали освещаться. Открыв дверь, девушка вдруг заметила двух аниматроников и тут же замерла на месте от испугу. Там в центре зала стоял Маро, а рядом с ним чёрный медведь. Пока Найтмер, злясь, высказывал ему какую-то претензию, беловолосый парень тихо хихикал, но все равно пытался не делать каких-то резких движений, а то ему было прекрасно известно, что с этим когтистым роботом шутки плохи. Но кошмарная кукла, похоже, все-таки сделал кое-что ненужное, потому что вдруг Кошмар оскалился и, схватив его за одежду, подтащил парня ближе к себе. И вот теперь Маро, оказавшись лицом к лицу со злым медведем, перепугался и затих, а его ноги задёргались, пытаясь найти опору в виде пола, однако не вышло, потому что он был достаточно-таки высоко поднят. И сейчас, пока Найтмер продолжал рычать какие-то угрозы в адрес кошмарной куклы, Мари, прижав руки к груди, с ужасом наблюдала за этой картиной. Нужно было помочь Маро и остановить этого медведя, однако у марионетки так и не получилось сдвинуться с места. Но вдруг её спины коснулась рука золотого робота и мягко подтолкнула вперёд, как бы прося её пропустить его. Теперь, обрадовавшись, что пришёл тот, кто не позволит случиться чему-нибудь плохому, куколка, конечно же, сразу прошла в комнату, позволяя и Золотому пройти. — Ты что здесь устроил?! — зарычал Фредбер и стал подходить к ним ближе. Маро, услышав голос своего друга, радостно улыбнулся и после захихикал, Найтмер же недовольно фыркнул, — А ну, отпусти его! — снова грозно произнёс Голден, поудобней обхватив трость, готовясь в любой момент вытащить лезвие. Однако чёрный медведь сегодня не собирался ввязываться в кровопролитную драку, поэтому он только с той же злобой посмотрел на брата. — Да пожалуйста! — рявкнул Найтмер, а Маро сразу же был отпущен. Не собираясь слушать новые недовольные комментарии брата, Кошмар уже развернулся и собирался уйти, однако вдруг передумал и тут резко схватил уже празднующую свободу куклу за руку выше локтя. — Больше предупреждать тебя не буду! — напоследок добавил медведь, а потом сразу же, пока не начались эти хи-хи да ха-ха, отпускает вновь парня, а сам уже теперь точно уходит по направлению своей комнаты. Маро тем временем, ухватившись за края джемпера, растянул его в стороны и легонько присел, сделав что-то похожее на реверанс, собирался ещё и язык показать, жаль только маска помешала. Черный робот уже дошел до нужной двери, однако перед тем как закрыть её за собой, обернулся и кинул мимолётный взгляд на ту, что стояла сейчас позади всех. После того, как мужчина ушёл, Мари облегчённо вздохнула и уже побежала к своим друзьям. — О чем он тебя не будет больше предупреждать? — спросил вдруг недовольный Фредбер, который, в отличие от кукол, до сих пор не успокоился. — Ни о чем новом, хи-хи. Всё о том же. Всё о том же. Да-да, — посмеялся Маро и уже развалился на диване. И Фредбер ему поверил и также стал успокаиваться, ибо насчёт этого чёрный медведь часто придирался к парню. — А «всё о том же» это о чем? — не поняла их Мари. Сейчас Маро уже был готов всё ей рассказать во всех подробностях, однако Фредбер быстро его перебил, не собираясь слышать эти крики: — О его ребячестве. И вот теперь и Мари догадалась, ведь она помнила, что Найтмер очень часто бурчал по поводу буйного поведения Маро. Ещё примерно час они просто посидели в зале, всё беседовали на темы, которые придумывал беловолосый парень. И, конечно, Фредбер опять не забыл побеспокоиться о том, помнит ли куколка всё то, что он ей рассказывал. Мари же только улыбалась и отвечала, что не забыла: это его беспокойство казалось таким забавным. И вот теперь, когда золотой медведь сказал, что им уже пора собираться, Мари решила их не отвлекать и пошла выбирать книгу, с которой проведёт оставшийся вечер в своей комнате. Иногда она косо посматривала на друзей и всё думала, куда же они всё-таки собираются. Столько времени уже дружат, но так ей ничего и не говорят. Одни секреты, уф! Когда все приготовления были сделаны, а Фредбер вышел из комнаты, чтобы выключить во всех коридорах свет, Маро, что до этого сидел на диване и бурчал, что ему ничего не доверяют сделать, тут же вскочил с места и подбежал к книжным шкафам, где сейчас до сих пор стояла его подруга. — Мари же хочет знать, что говорил Найтмер Маро? — игриво, но тихо произнёс парень, чтоб ненароком золотой медведь не услышал. — Но ведь ты уже говорил… — Маро соврал. — Зачем? — Он не хотел это говорить при Фредбере, он хочет, чтоб Мари узнала об этом первая, да-да. — О чем этом? — совершенно не понимала его куколка. — Найтмер, на самом деле, приходил и кричал на Маро из-за Мари, — потеряв терпение и не став дальше нагонять интригу, сказал парень. — Из-за меня? — теперь удивилась девушка. — Да-да, он сказал, чтоб Маро не приближался близко к Мари и не трогал её. Хи-хи-хи. Маро кажется, что кто-то ревнует. Хи-хи. — Не говори глупостей, — сказала вдруг Мари и снова повернулась лицом к книгам. Сначала слова друга её удивили, но потом она поняла, что он всё выдумывает. Чёрный медведь ведь даже и не замечает её, а если когда-нибудь и глянет в её сторону, то мимолётно и так свысока. — Мари не верит Маро? — с грустью в голосе произнёс кошмарная кукла, — Но ведь это правда! Маро никогда не врал Мари. Ведь этот медведь, наверное, поэтому и следит за Мари. — Следит? — снова изумилась девушка и посмотрела на парня, чтоб убедиться, что он точно не шутит. — Да-да. Правда, сначала, когда Маро об этом узнал, Маро сам себе не поверил. Но недавно Фредбер поделился своими подозрениями, и Маро понял, что ему точно это не приснилось. Да-да. Теперь парень ждал слов от подруги, чтоб понять, верит ему она или нет. Однако Мари не отвечала, она, опустив голову, полностью ушла в свои мысли. За последние дни куколка и так окончательно запуталась в себе и в своих желаниях, а сейчас, благодаря словам Маро, она уже не была уверена, правдив ли тот образ Найтмера, который сама же и создала в голове. — Почему он за мной следит… — вслух произнесла девушка. Маро только пожал плечами. Конечно, он не знает, да и она тоже не знает. Хотелось верить во что-то хорошее, однако уже не раз все эти её надежды рушились… И есть ли смысл снова об этом мечтать? Возможно…

***

Сегодня полдня марионетка просидела в своей комнате, что было ей очень непривычно, но идти было некуда, всё равно подвал пустовал. Хотя, с одной стороны, это даже хорошо, ведь теперь она может читать книги хоть целый день. Впрочем, эти литературные произведения хоть и были интересными, но они всё равно не смогли ей помочь окончательно справиться с тоской. Их нет ещё даже меньше суток, но Мари уже скучала, а ведь теперь ей придётся их ждать неделю, может даже и больше, кто знает. Вскоре, отложив книгу и потерев уже уставшие глаза, девушка поднялась с кровати и решила прогуляться до подвала, а там уже и на улицу. Поправив своё слегка помятое платье, Мари вышла в коридор и, заперев дверь, убрала ключ в небольшой, но глубокий карман, что был на юбке. И сейчас девушка уже собиралась пойти по знакомой ей дороге, однако вдруг услышала чьи-то шаги. Марионетка остановилась и стала прислушиваться, пытаясь понять, кто это. Хотя она всё-таки думала, что это Фредди, ведь другие сюда обычно не ходят. Однако сегодня она не придала значения тихому металлическому скрежету, поэтому так и не догадалась, и только, когда робот появился из-за поворота, всё стало понятно. Увидев того, кто издевался над ней, кто делал ей больно и кто в тот раз чуть не убил её, Мари перепугалась и стала отступать назад. Однако в глазах Фокси сегодня не было никакой агрессии, наоборот, дружелюбие. — Наконец-то я тебя застал, — улыбнувшись, произнёс лис и, прихрамывая, ускорил шаг, чтобы быстрее подойти к девчонке. Однако куколка не стала стоять на месте, ведь вспомнив всё то, что он ей сделал, она снова заплакала и бросилась бежать. — Нет! Мари, пожалуйста, постой! — крикнул Фокси и также перешёл на бег, — Пожалуйста. Мне надо… — однако это была не очень хорошая идея, потому что вскоре его нога подвернулась, и робот с грохотом повалился на пол, — всего лишь с тобой поговорить, — закончил он своё предложение, смотря теперь просто на пустую стену, ведь кукла уже убежала. Нужно было её догнать и сказать, что хотел, но из-за повреждённой ноги он не мог бежать. Тогда, поднявшись, пират молча похромал обратно. «Как мне теперь с ней поговорить, если она постоянно от меня убегает?», — вздохнул грустный лис. Мари всё бежала и бежала без остановки, боясь обернуться и увидеть там лиса, следующего за ней. Однако, когда девчонка уже оказалась у лестницы в подвал, она всё же остановилась, чтоб отдышаться. После марионетка хотела продолжить бег, но за всё время, пока тут стояла, она так и не услышала никаких звуков, ни шагов. «Он не преследовал меня?» — подумала Мари, удивившись. Ещё некоторое время кукла простояла на месте, выглядывая в коридор, из которого прибежала, однако там никто так и не появился. И теперь девушка, унявшись, со спокойной душой продолжила путь, бубня себе под нос об осторожности, ведь она уже давно забыла о лисе, а он, похоже, совершенно не забыл о ней, раз снова пришёл. Интересно, зачем, неужели, ради мести? Если да, то почему не преследовал, странно… Впрочем, кукле от этого же и лучше. Как только марионетка переступила порог подвала и поняла, что здесь никого нет, ибо ей пришлось искать выключатель в этих потёмках, весь оставшийся страх прошёл. Радуясь наступившей безопасности, Мари прошла в центр зала и увидала на столе фонарик, а рядом пачку батареек. «Вот упрямый медведь», — усмехнулась девчонка, ведь сколько раз она ему вчера говорила, что у неё есть фонарь, а он, видимо, ей так и не поверил, раз оставил это здесь. И теперь кукла приметила рядом лежащий листок бумаги формата A4 на котором ручкой были начерчены их книжные шкафы, а на полках в каком-то известном только автору этого рисунка порядке были расставлены цифры. Взяв рисунок, она продолжила его осматривать, думая, что это начертил Маро, однако стоило ей посмотреть на его обратную сторону, так там нашлось ещё и обращение к ней: «Мари, пожалуйста, когда-нибудь на досуге расставь книги по полкам». Теперь с листком в руках девушка подошла к книжным шкафам и увидала, что в конце коридорчика, что они образовывали, находилось несколько стопок книг, к каждой из которых был приклеен небольшой кусочек бумажного скотча с индивидуальным номером. Теперь стало понятно, что тот рисунок и надпись оставил для неё Фредбер. Этот медведь постоянно ставит новые книги в каком-то неизвестном остальным порядке. А потом после их прочтения он вновь переставляет книги, но теперь уже сортируя по жанрам. Никто не понимал этой его тщательности, но все были благодарны ему, ибо так было легче найти какую-нибудь нужную книгу. Решив, чем она сегодня вечером займётся, Мари отложила листок на место и взяла фонарик, ну, раз он есть, чего бы им и не воспользоваться. Но прежде, чем направиться туда, куда и планировала, девушка вдруг посмотрела на дверь, что ведёт в комнату Найтмера. Вчерашние слова кошмарной куклы так и не давали ей покоя. Она скорее была готова обвинить Маро во лжи, чем поверить ему, ведь всё казалось каким-то нереальным. Конечно, куколка была возмущена тем, что медведь заимел наглость решать, кто может быть с ней близко, кто нет. Однако было ещё кое-что… Маро считает, что он сделал это из-за ревности… И хотя это слово само по себе очень странное, но разве были у него причины на это?.. Девушка не знала, что и сказать. Как же ей хотелось с ним поговорить, все выяснить, окончательно во всём разобраться… «Но захочет ли только он меня слушать?», — вздохнула Мари, ведь раньше у неё редко получалось с ним поговорить серьёзно на тему, которой ей хочется. Разве сейчас что-то изменилось?.. В очередной раз убедив себя, что это ненужные мысли, девушка вышла в коридор и направилась дальше, вспоминая дорогу, которая выведет её к люку, а дальше и на улицу. Кукла опять подумала, что Фредбер очень предусмотрительный и не зря ей вчера всё показывал и, как куда пройти, рассказывал. Однако это ей не помешало опять поплутать по лишним коридорам. И всё же, благодаря тому, что многие из них были освещены, Мари вскоре добралась до нужной комнаты. Взобравшись на лестницу, марионетка ухватилась за вентиль и попробовала его крутануть, однако этого не понадобилось: люк был открыт. Это немного удивило девушку, ведь обычно его закрывают. Хотя может это её друзья оставили, когда уходили, ведь он запирается только изнутри. Значит, и ей нужно оставить его открытым, а то как они потом обратно попадут. Вскарабкавшись, Мари теперь оказалась на улице, снова окружённая всей этой природой. Сегодня не было солнца, лишь бескрайние серые тучи. Возможно, скоро будет дождь, так что она, похоже, вовремя вышла. Но перед тем как начать искать то, за чем она пришла, Мари снова огляделась вокруг. Вся эта природа ей очень нравилась, и если бы она не пугалась всех этих больших просторов, то уже бы давно пошла куда-нибудь погулять. Однако эта прогулка всё равно бы не была долгой, ведь всех, без исключения, аниматроников всегда тянет вернуться в пиццерию, даже если они этого не хотят. Наверное, это какая-то специальная функция, сделанная людьми, для того, чтобы роботы и не думали о побеге. Позавчера Мари по просьбе Маро принесла в подвал свою любимую игрушку. Сначала две куклы играли с этим медведем, а потом парень, разглядев на его шкуре кровь, но приняв это за грязь, предложил его постирать. И они это сделали, а после Кошмарионетка умчался на улицу вешать его сушиться. С тех пор кукла не видела больше своего мишку. И сейчас Мари шла именно за ним. Ведь спать третью ночь в одиночестве без игрушки ей не хотелось. Аккуратно переступая через сухие ветки, Мари шла, не сворачивая, вперёд, как и говорил ей Маро. Несколько раз ей приходилось прижиматься к стволам деревьев, ибо ветер, что резко поднимался, чуть не сбивал её с ног. И вот вскоре она увидела то самое сухое дерево, о котором и говорил ей друг, но ни на одной из веток не было ни её игрушки, ни прищепки. Перепугавшись, девчонка сразу начала паниковать и ходить вокруг этого места, ища свою любимую вещь. Но так ничего и не увидела. Тогда Мари, пытаясь сдержать слезы, стала всё дальше отходить от сухого дерева, но не теряя его из виду, используя как ориентир. Если игрушку скинул ветер, то ведь она не должна была далеко укатиться, она же довольно-таки большая. В этом Мари пыталась себя убедить. Однако, облазив всю округу, девушка так и не нашла игрушку. Но вдруг чуть-чуть поодаль от себя она увидела какую-то пропасть. Теперь марионетка подошла ближе, чтоб узнать её глубину, но вдруг нога куклы наступила на какой-то пакет, которого и не увидишь из-за травы. И теперь девчонка с визгом покатилась по склону вниз. К счастью, катилась недолго и по мягкой листве, поэтому больше испытала испуга, чем поранилась. И как только девушка пришла в себя и поняла, что руки и ноги целы, она села на землю и стала вытаскивать из своих волос разный природный мусор, который был куда безопасней, чем тот людской целлофановый пакет. И тут Мари увидела рядом с собой металлическую прищепку. «А где медвежонок?», — с грустью подумала девчонка, но поблизости опять так и не нашла игрушку. И вот теперь, сидев в прошлогодней листве, марионетка закрыла руками лицо и начала плакать. Ведь, чтоб найти свою вещь, ей надо лучше обследовать данную местность, но тогда она окончательно заблудится, хотя и сейчас уже не знает, куда идти. Вдруг Мари резко затихла, как только её уши уловили чей-то злобный рык. Убрав руки, девчонка сразу попыталась осмотреться, вдруг это какой-то зверь. Однако вместо зверя она увидела, как в этот овраг залетает какая-то скомканная бумажка со стороны, противоположной той, с которой она скатилась. Тогда кукла подползла ближе к тому месту, куда она упала, и увидела, что этих комков тут было очень много. «Значит, там кто-то есть, но кто? Неужели человек?», — испуганно подумала она. И конечно же, Мари захотелось узнать, по-другому она и не может. И как только ветер снова усилился, марионетка начала карабкаться наверх, и вскоре уже, забравшись, девушка спряталась за ближайшим деревом, пытаясь не создавать никакого шума, ведь ей не хотелось, чтоб её увидели первой. Марионетка простояла так некоторое время, и только тогда, когда она окончательно убедилась, что её не заметили, начала потихоньку выглядывать из-за дерева. Как же ей хотелось рассмотреть этого незнакомца, однако когда, она его всё-таки смогла увидеть, то это оказался до ужаса знакомый ей робот. Найтмер сидел у рядом стоящего дерева и держал в одной руке какую-то тетрадь с крепкой обложкой, а во второй руке кое-как удерживал маленькую ручку и пытался ею что-то написать. Девчонка была сильно удивлена: кого-кого, но его она точно не ожидала здесь увидеть. А главное, почему он до сих пор ничего ей не сказал, ведь этот аниматроник не мог же не услышать такой громкий визг хотя… Сейчас Мари более уверено сделала ещё несколько шагов вперёд и увидела, что Кошмар что-то очень упорно пытался написать на новом листе тетради. Учитывая, какие у него руки, ему, наверное, было очень тяжело вывести даже одну букву. Поэтому мужчина и не заметил куклу, ибо полностью погрузился в свои мысли. Воспользовавшись этим, девушка молча смотрела на него, на своего знакомого, но такого недоступного ей робота, и всё задавалась вопросом, что он там пишет. Но в один момент кукле снова пришлось спрятаться за деревом, потому что Найтмер вдруг прекратил писать, недовольно зарычал и, вырвав очередной листок и скомкав его, одним движением руки кинул его назад. Однако сегодня промазал, потому что листок не улетел в овраг, а ударившись о дерево, за которым пряталась куколка, остался валяться на земле. Мари, конечно же, воспользовавшись этим, вновь осмелилась выглянуть из-за укрытия и подобрать эту бумажку. Хотелось уже на месте развернуть её, в надежде увидеть его писанину. Но вместо этого девушка резко спрятала то, что подобрала, в карман, потому что Найтмер, что до этого сидел, ворчал от того, что у него ничего не получается, и нервно грыз ручку, вдруг замер, а его уши навострились, прислушиваясь. «Заметил», — осознала она. Нужно было бежать, но девчонка и сдвинуться с места не успела, а он уже вскочил и сейчас стоит перед ней, скалится, пряча за спиной тетрадь и ручку. — Даже здесь от тебя нет никакого покоя! — Я… Я не хотела тебе мешать. — Да?! А что же ты тогда здесь делаешь?! Неужто, природой любуешься? — Нет. Я… Я ищу свою игрушку. Маро повесил её на дерево сушиться, а теперь она… она пропала, — оправдывалась Мари, снова утирая слезы, которые появились то ли от страха перед ним, то ли от отчаяния. Теперь Найтмер более-менее утих, смотря на куклу больше спокойным, чем злым взглядом. Хотя ему совершенно не нравилось, что она нашла это его секретное место. Можно было бы продолжить на неё кричать, оскорблять, но он не стал. Видя заплаканные глаза этой девочки, что потеряла любимую вещь, он только хмыкнул и наклонился к дереву, у которого сидел. — Вот эту игрушку? — спросил он, подняв с земли чёрного медвежонка. И теперь девчонка с удивлением и отрадой смотрит на него, забыв о слезах. — Да. Да. Она, — радостно произнесла куколка и подошла к мужчине ближе, хотев её забрать, но тут она была вынуждена остановиться, когда Кошмар убрал и эту игрушку за спину. — И она тебе так сильно нужна? — Д-да. — Тогда почему я нахожу её вон в той канаве?! — вдруг снова повысил он свой голос. — Я не знаю. Она должна была висеть на дереве… Наверное, её унесло ветром, — снова испугано ответила девушка, а теперь находиться с ним рядом, ей было страшнее вдвойне. Однако её ожидания не оправдались, за этими словами снова ничего плохого не последовало. — Ладно… держи, — произнёс вдруг робот и отдал девушке игрушку. Давно мужчина удивлялся, как она успела сохраниться до этих дней, ведь ещё в дни работы этой пиццерии он разодрал всех плюшевых черных медведей. Впрочем, сейчас эту он рвать не собирался… несколько раз она уже была ему полезна, может, ещё и в будущем поможет. — Спасибо, — радостно промолвила Мари и крепко-накрепко заключила в объятия медвежонка, совершенно забыв, что Найтмер не любит это слово. Хотя чего-то Кошмар сам сегодня забыл, что не любит это слово, он только с непониманием смотрел на куклу. «Столько радости из-за какой-то игрушки, лучше бы чему-нибудь полезному радовалась», — фыркнул кошмарный робот и, отвернувшись, стал смотреть куда-то вперёд. — Нашла всё, что хотела? Теперь мне бы снова хотелось остаться здесь одному! — прорычал медведь, намекая, что выгоняет её, и Мари была совершенно не против уйти, но тут повернувшись в сторону, откуда пришла, она растерялась. — Но… Я не знаю, как мне вернуться в пиццерию, — призналась девушка и поникла, когда с его стороны послышалось недовольное рычание. — Да ты издеваешься?! — рявкнул медведь, а после подошёл к кукле, схватил её за плечи и жёстко развернул её лицом к деревьям, — Если хватит ума, чтоб идти прямо и не сворачивать, то вскоре дойдёшь до неё, — произнёс он вроде и грозно, но при этом и как-то по-доброму, а после снова отошёл от девушки. Мари, как только её отпустили, сразу пошла вперёд, не желая больше злить этого робота, однако перед самым спуском в овраг, она обернулась и снова посмотрела на него. Какой-то он сегодня был не такой… спокойный, что ли. Странно… но одновременно и приятно, хотя бы первый их диалог за долгое время был таким… нормальным. Найтмер же, как только девушка ушла, как-то облегчено вздохнув, снова обернулся и, подойдя к дереву, около которого сидел, бросил на землю тетрадь с ручкой. А после мужчина стал собирать скомканную бумагу и кидать туда, куда она изначально должна была попасть — в овраг. Однако вдруг Кошмар подошёл к тому месту, где пряталась девчонка, и здесь он не нашёл никакой бумажки, хотя отчётливо помнил, что она точно недолетела и осталась лежать где-то поблизости. И вскоре уже осознав, куда она делась, Найтмер злобно взвыл и со злости поцарапал дерево, на коре которого теперь отчётливо можно было видеть четыре глубокие полосы. После успешного возвращения в пиццерию, Мари первым делом пошла туда, где есть раковина, чтоб отмыть свои ноги и платье от грязи. И вот теперь куколка стояла около книжных шкафов и смотрела на рисунок Фредбера, пытаясь в нём сориентироваться. И пусть это была необязательная просьба, которую она могла выполнить и позже, но вот кукла решила, что стоит сделать это сегодня, а то вдруг потом забудет. И вот, когда она была уже готова раскладывать книги, Мари вдруг кое-что вспомнила и, отложив листок, засунула руку в карман, доставая оттуда скомканный лист тетради. Надо было давно уже развернуть и посмотреть, что там написано, однако она была так рада возвращению своей игрушки, что совсем забыла об этой бумажке. Но лучше поздно, чем никогда, верно? Поэтому сейчас Мари это и сделала. Когда она ещё оказалась в том овраге, то успела развернуть несколько бумажек, и на них тоже было что-то написано, но ничего не разобрать, потому что все слова были тщательно зачириканы ручкой, однако, вот удача, слова на этом листке Найтмер почему-то забыл скрыть.

Во тьме холодной он блуждал, Свет белый презирая. Давно уже жестоким стал, О радости не зная.

Кое-как разобрав этот почерк, Мари теперь уже несколько раз перечитывала написанное. «Это стих?», — изумилась она. И судя по тому, что здесь есть рифма, это действительно стих, только незаконченный, ведь внизу ещё было что-то написано, однако зачёркнуто. «Неужели, это он написал», — снова удивлялась куколка. Она, оказывается, многое ещё не знает об этом медведе. Пока Мари всё изучала этот обрывок, она так и не услыхала шаги. И как только дверь, из которой девчонка недавно сама пришла, открылась, куколка тут же запаниковала и, снова скомкав этот листок, спрятала в карман. Найтмер сначала, дойдя до центра зала, небрежно кинул тетрадь на стол, а потом, найдя девчонку, сразу пошёл в её сторону. Мари сейчас стояла, смотрела на книги, но потом обернулась и стала с испугом наблюдать за его приближением, снова его взгляд ей не понравился. И как только мужчина оказался рядом с ней, то без лишних слов схватил её за горло и прижал к шкафу. Куколка не сопротивлялась, а только тихо проскулила, когда в её спину впились острые ребра деревянных полок. — Живо давай сюда всё, что забрала!!! — приказал мужчина. Теперь девушка трясущейся рукой вновь достала бумажку и протянула ему. — Я сказал, доставай всё! — Я… я брала т-только одну. И Найтмер, похоже, ей поверил, поэтому сейчас перевел взгляд на то, что она ему отдала. Развернув бумажку, он увидел то, что сам написал и не зачеркнул. «Значит, она всё это видела», — догадался мужчина, а после недовольно зарычал, неосознанно прижимая куклу ещё сильнее к шкафу. Мари заскулила ещё громче, почти невозможно было уже терпеть эту боль. А он даже и не замечал, потому что смотрел куда-то в сторону, думая о чем-то своём. Хотелось сейчас снова перевалить всю вину на неё, так было легче всего, но если здраво подумать, то ведь он сам в этом виноват, надо было внимательней смотреть за своими рукописями, и никакая кукла тогда бы ничего не прочитала. — Найтмер… — вдруг услышал он, как его зовёт тихий кукольный голос. Вернувшись в реальность, мужчина сразу посмотрел на девчонку, которая, обхватив его руку, стоит и скулит от боли. Кошмарный аниматроник сначала не понял, что приносило ей боль, ведь свою руку сейчас сильно не сжимал, но вдруг он заметил острые углы на полках и сразу всё осознал. Перепугавшись, Кошмар тут же резко отходит от неё назад, врезавшись в противоположный шкаф, который зашатался, но, к счастью, не опрокинулся. Теперь, пока девушка стояла и, держалась за спину, пыталась сдержать ненужное желание зареветь, Найтмер с каким-то беспокойством посматривал на неё, так и не смея приблизиться. Впервые за столько дней он оказался рядом с ней и, конечно же, уже умудрился всё испортить, сделав ей больно, сам того не желая. Спустя несколько минут, Мари наконец-то более-менее пришла в себя, ведь боль отступила, и первым делом она, конечно, подняла голову и посмотрела на медведя, который почему-то не уходил, а до сих пор стоял рядом. Найтмер же, заметив её взгляд, фыркнул и отвернулся от куклы, не желая, чтоб она увидела что-то лишнее в его глазах. — Сколько времени ты мне свои истерики закатывала, чтоб я пообещал, что не буду тебя больше трогать, как только с газетами будет покончено. И вот, пожалуйста, тебя никто не трогает! Или тебе так не нравится, а?! — Меня всё устраивает, — нагло соврала ему кукла, ибо эта их молчанка ей совершенно не нравится, однако… подобное ему не стоит говорить. — Да?! Тогда что ты всё лезешь в мою жизнь! — Хочу задать тебе тот же вопрос. — Что? — удивился Найтмер и снова обернулся лицом к кукле. — Я помню ты говорил, что дальнейшая моя жизнь тебя не интересует… Но почему ты тогда за мной следишь? — спокойно спросила куколка и приблизилась к нему на шаг. Возможно, сейчас у неё появился шанс всё узнать. — Делать мне нечего, как за тобой следить, — фыркнул робот, пытаясь держаться невозмутимым, хотя её вопрос повергнул его в лёгкий шок, ведь не думал Найтмер, что его слежку когда-нибудь раскусят. — Мне об этом сказал Маро… а также он назвал причину, по которой ты на него вчера напал… И я верю его словам. — Вот полудурашнное трепло, — недовольно произнёс он, понимая, что нет больше смысла отпираться. — Так это правда? Теперь Найтмер, тяжело вздохнув, опустил взгляд в пол. — Да… Да, это правда, — признался чёрный робот. — Зачем ты всё это делал? Услышав не очень уверенный её вопрос, Найтмер сам как-то неуверенно притих, а после вновь поднял взгляд и посмотрел на девчонку. И сейчас Мари замерла от удивления, пытаясь понять, неужели не показалось. Ведь там, в его красных глазах она не увидела ни злости, ни гордости, там была лишь одна растерянность. — Потому что… «Потому что скучал», — вот что хотел сказать робот, но вовремя одумался. «Я уже давно не сопливый медвежонок, чтоб говорить подобное», — фыркнул аниматроник и в тот же момент резко обернулся и решил уйти от этой куклы. Но далеко ли он смог уйти? Нет, недалеко, буквально три шага, и медведь снова остановился, облокотившись боком о книжный шкаф. Он думал, что сможет уйти, что его гордость всё же поможет ему со всем этим справиться и наконец-то забыть про куклу, но нет. Давно ему хотелось поговорить с этой девушкой, чтоб всё выяснить, во всем разобраться. И вот этот шанс появился, но он пожелал убежать от правды, чем узнать её, и вот результат. Стоит теперь весь ослабленный, запутавшийся и слышит, как громко стучит его сердце. Оставалось теперь только стоять, бурчать, ненавидя самого себя за эту слабость. Позор… Какой позор. Мари тоже сначала подумала, что их разговор подошёл к концу, но тут увидев, что он остановился, она снова обеспокоенно стала на него смотреть. И вот вскоре куколка уже стояла рядом с ним, расстояние было опасно близкое, но она почему-то не боялась. Она не знала, о чём думает этот робот, почему такой растерянный. Такое поведение было совершенно не свойственно для Найтмера, однако сейчас он именно такой… грустный. Может, ему можно помочь?.. Нет-нет, вопрос неправильный. Может, он захочет принять её помощь? Кукла на это очень надеялась. И теперь, преодолев последний метр, что отделял её от него, Мари осторожно обняла руку мужчины, пытаясь ему таким образом сказать, что она сможет, если он захочет, его поддержать. И Кошмар прекрасно понял её намёк и теперь, повернув голову, посмотрел на девчонку. Снова они смотрели друг другу в глаза, снова могли обо всем договориться, снова могли попробовать решить эту проблему, которая постигла их обоих, однако снова мужчина лишь вырвался из её рук и направился в центр зала. «Он хочет что-то сказать, но почему-то молчит», — подумала Мари, наблюдая за его уходом. И она не понимала, почему он молчит, ведь как кричать, так он готов хоть днём, хоть ночью, а как чем-нибудь поделиться, так сразу тишина. Ну, впрочем, чего удивляться, этот робот строг ко всем, даже к себе. Поэтому, наверное, он и не хочет откровенничать… А если ему в этом помочь… «Может, за его гордостью всё-таки скрывается что-то хорошее», — воодушевлённо размечталась кукла и снова направилась к медведю. Ведь рядом с ним ей было так хорошо… — Что, решила продолжить докапываться до меня? — фыркнул мужчина, когда куколка подошла к нему и присела на диван рядом. Мари сначала растерялась, подумав, что Найтмер вернулся в привычное своё состояние, ведь сейчас он сидит и недовольно на неё смотрит, однако его прижатые к голове уши снова говорили об истинных его эмоциях. — Просто хочется с тобой поговорить… пока есть такая возможность. — Пока? — Ты ведь, наверное, скоро снова начнёшь на меня кричать из-за того обещания. — Лучше бы я тебе тогда ничего и не обещал… Спокойней бы жилось, — проворчал Найтмер и стал смотреть куда-то вперёд. Ведь он был уверен, что если бы не это обещание, то кукла не была бы для него такой недоступной. Мари же тем временем снова приблизилась к нему и прижалась к медвежьему боку. — Пользуешься моей слабостью? — хмыкнул робот, ведь сейчас эти прикосновения почему-то не раздражали. — Почему ты в каждом моем действии ищешь какой-то подвох? — вздохнула куколка, ведь что сейчас могло его навести на подобные мысли, она не понимала. Ведь она даже его и не обнимает, просто легонько прижимается. — Может, потому что чаще всего так и бывает, — сказал медведь и пожал плечами, и попробуй тут понять, это ответ или новый вопрос. Мари же, так и не определившись, что это было, только промолчала и посмотрела на когтистую лапу мужчины, и теперь, подумав, что может это его не разозлит, она аккуратно положила свою руку на его. Найтмер никак не отреагировал. «Может, он не чувствует?», — подумала она, ведь знала, что робот никогда не любил, чтоб его трогали, а сейчас просто молчит. И теперь девушка стала осторожно осматривать его руку, и тут кукла заметила, что его пальцы чуть-чуть двигались, когда она их касалась. «Значит, он все-таки чувствует… Но почему тогда молчит?», — не понимала Мари. И теперь, подняв голову, марионетка посмотрела на него. Такой спокойный, серьёзный, и по-обычному молчаливый. — Может, тебе это и покажется смешным, но, знаешь, за эти дни я стала так по тебе скучать… Мне очень тебя не хватает, — в отличие от него, Мари не была такой гордой и поэтому сказала то, что он так и не осмелился произнести. В тот момент чёрный робот растерялся. Мужчина ведь, пока сидел в одиночестве, нашёл множество причин, из-за которых он не переставал думать об этой кукле, но вот, он никогда бы не подумал, что подобное скажет про него она сама. И теперь Найтмер, оторвавшись от изучения обивки противоположно стоящего дивана, повернул голову и посмотрел на ту, что так удобно устроилась у него под боком. — Кукла, в чём твоя цель? — В смысле? — совершенно не поняла его куколка. — Почему ты сейчас сидишь здесь и не уходишь? — Хочу… тебя поддержать. — Хм, будто я тебя просил. — Ты никогда ни о чём не просишь… Однако сейчас ходишь весь такой… потерянный. — А тебе то что с этого?! — вдруг повысил он свой голос. И в тот момент Мари снова была вынуждена отодвинуться от него, боясь, что он начнёт злиться. Однако этого не произошло, Найтмер, увидев её испуганный взгляд, утих и отвернулся от куклы, вновь глядя вперёд. Наступила тишина. Он молчал, не зная, что сказать. Теперь ему самому стало неудобно, ведь она больше не сидела рядом с ним… Как перебороть себя, как перебороть свою гордость… пока у него ещё есть такой шанс? — Я так давно мечтала подружиться с тобой. После того, как ты спас меня от лиса, я с нетерпением ждала твоего возвращения, думая, что моя мечта вот-вот исполнится. Но потом ты пришёл… и ничего, кроме ненависти я в твоих глазах не увидела. Мне было очень обидно… Потом произошло всё это, и я не успела ничего понять, а ты уже лежал рядом со мной без сознания и весь холодный. Как мне тогда было страшно, ты даже не представляешь… — Я знаю, — перебил её робот. — Нет, ты не знал. Иначе бы и не сказал, что я всего лишь пользовалась твоим положением. И пусть я знала, что ты будешь кричать, но всё равно это вновь было обидно. Тогда я пообещала себе, что больше в твою сторону и не посмотрю, но увы, продержалась недолго. В голову постоянно лезли такие ненужные, но очень приятные воспоминания о тебе… — сделала кукла паузу, чтоб утереть подступившие слезы, — А сегодня я впервые увидела тебя в таком состоянии. Я видела, что тебя что-то тревожит, что ты хочешь мне что-то сказать, но молчишь. Ты ведь всегда был один, поэтому я сейчас и пришла к тебе, в надежде, что ты будешь рад, что можешь хоть перед кем-то выговориться. Думала, что ты мне наконец-то доверишься и откроешься, я ведь могла тебя поддержать… Ты же можешь быть добрым, — тут кукла снова глянула на него, и увидала, что Найтмер как смотрел куда-то вперёд, так и продолжает смотреть, наверное, он даже её и не слушает, — но, видать, ни ко мне… — Все друзья от меня давным-давно разбежались, а ты, наоборот, хочешь подружиться. Как забавно. — Я просто вижу в тебе и хорошие качества. — Хм, сколько раз в зеркало смотрелся, но чет ни разу подобного не заметил. Услышав эту шутку, Мари даже улыбнулась. Похоже, сам Кошмар понимает, насколько у него отвратительный характер. И сейчас снова наступила тишина, девушка подумала, что после такого откровения, она лишь может задать последний вопрос, который её мучил. — Найтмер… а ты бы хотел быть моим другом? И тишина… Долго Мари теперь сидела и смотрела на чёрного робота, долго ждала его ответа, молчала, но надеялась, что он скажет хотя бы это простое «да». Но он молчал, а тем временем секунды уже перешли в минуты, а минуты мучительно долго переходили в четверть часа. Она ждала, знала, что это последний шанс, другого больше не будет, но он не говорил, не смотрел, не шевелился… ничего. И сейчас её надежды начали крошиться, и вскоре, не заметив как, они уже полностью рассыпались. Он был ей нужен, но она ему — нет. — Прости, что потратила твоё время… — произнесла девушка и, поднявшись, медленным шагом куда-то, сама не зная куда, пошла. Он сидел и безгласно наблюдал за нею. С каждым маленьким шагом она всё отдалялась, а вместе с ней и его шанс. Сейчас всё могло получиться, эта проблема, мучавшая их обоих, могла решиться. Но он опять промолчал. Её друг? Да, он сам уже понял, что единственный способ избавиться от этого недуга, это стать к ней ближе. Но как? Как друг? Неплохой вариант, но у неё уже есть двое друзей, и быть всего лишь третьим… и стоять на последнем месте по важности… такая перспектива ему совершенно не нравилась. Однако… можно попробовать и по-другому. К счастью для него, девушка не отошла далеко, поэтому ему достаточно было немного пройтись, и вот он уже стоял рядом с ней. — А кто тебе сказал, что наш разговор закончен? Услышав это, Мари тотчас замерла на месте и задрожала, боясь, что он пришёл за местью, потому что тон его был грубым. Однако он больше ничего и не сделал, а только стоял сзади и смотрел. Тогда девушка, утерев по-быстрому лицо рукавом, обернулась и сама посмотрела на робота. — Давай уже разберёмся со всем этим, иначе я точно рехнусь, если буду и дальше тебя избегать, — сказал мужчина и протянул в её сторону руку, как бы приглашая её пройти за ним. Мари сначала рефлекторно хотела отойти, ведь думалось ей, что он хочет её схватить, но потом, когда она увидела, что его поведение было мирным, всё же осмелилась и вложила свою руку в его. Теперь Найтмер повёл её обратно к дивану, а девушка только шла и с удивлением посматривала на мужчину. То кричит, то грустит, то спокойный, то бешеный… Хоть у него и раньше настроение могло меняться быстро и резко, но сейчас вообще не разберёшь, что с ним происходит. Да и с чего вдруг этому медведю пришла в голову идея, её вернуть. Неужто, он все-таки придумал ответ на её вопрос? Дойдя обратно до той же мягкой мебели, Найтмер только теперь отпустил руку куклы и присел, Мари же собиралась сделать тоже самое, однако вдруг её хватает за талию когтистая рука. И теперь девушка вновь оказывается на коленях мужчины. Куколка от волнения чуть-чуть поёрзала, но потом всё же успокоилась (не в первый же раз она тут оказывается) и посмотрела на медведя, пытаясь понять его намерения. — Ждёшь от меня ответа «да»? — начал чёрный робот, вспомнив её вопрос, смотря на куколку, что теперь снова была так близко к нему. — Очень сильно хотелось бы услышать именно это, — призналась Мари, не отводя взгляда от глаз мужчины, которые теперь снова стали такими… живыми. Нет ни грусти, ни растерянности, даже злобы нет, только спокойствие и странный огонёк какой-то задумки. — Что ж, я всё-таки буду вынужден сказать «нет», но… лишь потому что я хочу нечто большее, — как никогда спокойно говорил медведь. — Большее, чем друзья? Это… Лучшие друзья? — подумала Мари, что он намекает ей именно на это. — Нет, немного не то, — усмехнулся Найтмер, эта её глупость сейчас казалась очень забавной и совершенно его не разозлила, ведь чего брать с той, которая большую часть своей жизни просидела в коробке. И теперь, пока Мари продолжала с непониманием смотреть на него, ожидая, когда же робот соизволит всё объяснить, его чёрная лапа аккуратно ухватила куклу за талию, а вторая потянулась к её лицу. И как только девчонка это заметила, так сразу начала с недоверием следить за движением его руки. Сначала его когти игриво прошлись по её лицу, потом, прихватив несколько прядей волос, они убрали их за её ухо, всё это повторилось и с другой стороны. Мари совершенно не понимала, зачем он всё это делал, но роботу похоже это нравилось, даже очень, ведь она теперь не прячется за маской. И теперь, когда было убрано то, что мешало ему разглядеть лицо куклы, его рука также осторожно легла на её затылок. Девушка опять запаниковала, думала, что сейчас её схватят, но, к счастью, Найтмер об этом даже и не думал. — Кукла, ты хотела дружбы, а сама вся трясёшься, что бы я ни сделал, — игриво усмехнулся Кошмар. — Но ты ведь подобного никогда и не делал раньше. — Хех, да… Это первый, но надеюсь, не последний раз, — снова игриво произнёс он, пройдясь языком по своим острым зубам, понимая, что кусаться нежелательно. — О чём… Мари так и не успела договорить, хотя теперь этот вопрос был и не нужен. Ведь Найтмер сразу ответил на него, как только аккуратно прикоснулся к губам куколки. Это было неожиданно и так ново, что девушка, перепугавшись, тут же уперлась руками в его грудь и попробовала отстраниться, но он, конечно же, не дал этому случиться. В итоге Мари оказалась прижата ещё ближе к нему… И больше она не пробовала сопротивляться, ведь поняла, что в этом нет ничего страшного и опасного. Тем временем поцелуй становился всё более уверенным и от того приятным. Ведь Кошмар, вспоминая, как это делали люди, пытался повторить, и, видать, удачно, а главное, безболезненно. Необычные, совершенно новые ощущения, близость, тепло… Но тут Кошмар отстраняется: для первого раза достаточно. Теперь Мари сидит, опустив голову, и водит пальцами по своим губам, будто не веря, что всё это было в реальности. А тем временем Найтмер молча наблюдает за ней, любуется девичьим румянцем, так же вспоминая об этом поцелуе, мечтая повторить… если, конечно, эта девчонка не убежит. Вдруг в последний момент испугается… — Это всё правда? — вдруг неуверенно произнесла куколка и посмотрела на мужчину, — Это всё не закончится завтра? — тихо добавила она, тем временем медведь заметил, как блеснули её глаза, наверное, скоро появятся слезы неуверенности. — Боишься, что завтра я снова начну на тебя кричать? — переспросил её мужчина. — Д-да. Ведь так было всегда, — ответила девушка, утерев рукой первые слезы, ведь она помнила, что всё хорошее с этим роботом быстро заканчивалось. — Сегодня другая ситуация, — успокаивающе сказал мужчина и сам стер когтем пару капелек с её лица. — Ничего завтра не изменится, если ты согласишься. — Но ведь подобные отношения строятся долго… — А никто и не торопит. Просто я должен быть уверен, что ты мной тоже заинтересована. — Тоже? То есть ты… — Да. Не только твою голову в последнее время посещали разные воспоминания. И в тот момент девушка так радостно посмотрела на него и улыбнулась, просто не веря своему счастью. Её мечта, что казалась несбыточной и нереальной, вот-вот сбудется. — Ну что, попробуем? — Д-да… Но только, если это сделает тебя добрее. — Договорились, — усмехнулся Найтмер, все же иногда полезно забывать о собственной гордости. — Тогда ты можешь ещё раз… — вдруг начала, но не смогла договорить свою просьбу Мари, теперь сидит только вся красная от смущения. Однако мужчина и так понял, чего она хочет. Поэтому, тут же прижав куколку к себе, он снова её целует. Теперь, когда все разногласия решены, можно было не бояться отторжения, и медведь стал вести себя более по-хозяйски, однако не забывая о нежности и аккуратности. Впрочем, попытки показать своё превосходство даже сейчас совершенно не обижали Мари, это было забавно. Сейчас она лишь обвила руками его шею, прижимаясь ближе, и стала неуверенно пытаться ему ответить. Тогда, усмехнувшись, Найтмер углубил поцелуй, проникая в ротик куколки, так оказалось даже ещё приятней, и появились новые возможности, однако он забыл про безопасность. Поэтому в один момент Мари вдруг вздрогнула и, громко мыча, попыталась освободиться. Кошмар, хоть и не понял, почему она вырывается, но всё же отпустил её. И теперь, пока девушка молча сидит, опустив голову, он с непониманием смотрит на неё. Хотел уже даже спросить, что случилось, но вдруг он увидел, как из уголка её губ медленно побежала тонкая кровавая дорожка. Всё-таки он её укусил. И теперь виновато проскулив, мужчина приблизился к кукле и слизал кровь с её лица. — Поторопился, — вздохнул он. Думал медведь, что она сейчас обидится, однако Мари, зная, что он сделал это не специально, снова посмотрела в его красивые глаза цвета огня и улыбнулась, отчасти из-за того, что его медвежьи уши сейчас так забавно дрожали. — Найтмер, мне с тобой так хорошо… — произнесла девушка и обняла этого робота, прижавшись к нему вплотную, снова ощущая его тепло. Верила ему и верила, что завтра ничего не изменится и он останется таким, какой сейчас. Впервые за эти дни теперь, когда маленькая куколка была рядом с ним и крепко его обнимала, в его душе наступил долгожданный покой. Ничего больше не осталось от его прежнего состояния, снова он становился таким, каким был всегда: злым и эгоистичным медведем. Однако теперь с ним рядом будет эта малышка. И пусть взгляд на весь этот мир у него не изменится, но рядом с ней он будет таким, каким не был ни с кем другим. Почему Найтмер был уверен в своём успехе? Потому что знал, что эту куклу он больше никому другому не отдаст. Ведь мужчина изо всех сил надеялся, что подобные дни не повторятся. Такую слабость он себе больше не простит. И теперь, усмехнувшись всем этим воодушевлённым мыслям, медведь просто расслабился и обнял девушку в ответ, прижимая её к себе всё крепче, чтоб чувствовать её тепло и тот самый родной запах, по которому скучал. — Аналогично, Мари…