За секунды до взрыва...

Скарлет точно наносила удары, и хоть иногда промахивалась, но оправдывала прозвище «Титании». Точные, молниеносные, сильно ранящие удары, искры из разъяренных фиалковых глаз, что налились кровью, наточенное лезвие оружия. А Джерар за все это время вырос не только в теле, что, признать, было достаточно мужественным и крепким, он сильно вырос и в силе. Когда он использует свой «Метеор», его невозможно уловить, даже не слышно шума шагов и его запаха, что очень затруднительно. Черт, уже создается впечатление, что парень стал сильнее ее. Какое разочарование видеть, как тот, кого ты больше всего на свете ненавидишь, берет превосходство над тобой. А был ли он врагом? Да, Фернадес доставил ей кучу невыносимой боли, и разбил ее маленькое детское сердце на миллионы осколков, затушил огонь любви, что пеплом падает на землю, растворяясь в неизвестности. А может огонь еще горит? Резкий выпад вперед, аловолосая клинком ударяет прямо в торс того, кто "одержим демоном", и казалось, что юноша изогнулся от невыносимой боли, но как бы не так. Джерар позволил ей подойти достаточно близко, что бы вот так, по нахальски, исподтишка ударить в тоже место, куда недавно чуть ли не ранили его, и с разворота ноги бьет по лицу. Лицо Эрзы искажает гримаса боли, ей становится тяжело дышать от металлического доспеха, руки чуть подрагивают, рот жадно ловит воздух. - Перевооружение! - кричит девушка, и ее тело обдает мифическим сиянием, и когда оно меркнет в темноте, на Эрзе остаются красные шаровары с замысловатым принтом огненных языков, и белоснежные бинты перевязывающие грудь. Этот доспех лишь для двух полезных вещей: первое, он использует мало энергии, что не будет заставлять девушку тратить много сил, второе же, то, что в нем удобно двигаться, и ничего не вызывает дискомфорта. Титания резко разворачивается, пронося клинок по боку Джерара, от чего он тихо взвыл. Да, она добилась того, что бы ему было больно. Вот только, это не сравнится с той болью, которую он ей причинил… Она хочет, что бы этот подлец страдал так же, как и она все те восемь лет, что бы из его глаз тоже текли слезы обиды и одиночества. И, Эрза еще не осознает этого, но их связывают более теплые узы, чем ненависть. Что - то приятое и теплое, до невыносимости родное, от чего фиалкоглазая частенько лила слезы в подушку по ночам, оставляя соленые разводы. Это настоящие, не то, что грезится дружбой товарищей по гильдии, нет, нечто большее. Может, это любовь? Бой продолжается, но эти двоя будто не замечают происходящего вокруг. Они слышат лишь стук своего сердца, что отчетливо твердит: "Прекратите, умоляю! Одумайтесь! ". Но, в тоже время мозг твердит одно, и лишь это слышат девушка с волосами цвета крови и парень с оливковыми глазами: "Убей, это ведь цель твоей глупой жизни ". Скарлет больше не может. Нет, силы есть, и драться получается, но… Какого черта она опять опускается в воспоминания? Зачем, именно в разгар такой важной битвы, к которой она готовилась столько лет? А парень не останавливается, все чаще нанося четкие удары, оставляя на белоснежной коже порезы и ожоги. Фиалкоглазая даже не старается сопротивляться, и в голове гудит фраза, что приходит в подсознание настолько редко, что пора бы записать в красную книгу. Он снова делает больно… То самое чувство, что возникало лишь два раза за жизнь. Чувство того, что тебе предали, что унизили, что такой родной человек взял и опустошил твою жизнь. Чувство холода смерти, что заставляет быстрые мурашки пробежать по позвоночнику, чувство ненависти. Два, всего - то два раза за жизнь у нее было такое. Первый был еще давным-давно в детстве, когда после " восстания " против Зерефа, ее предали. Алая отчетливо помнит тот момент. В башне уже никого не было, и только десятилетняя девочка да Джерар. Скарлет отчетливо помнит взгляд его безжизненных глаз, помнит холодные руки на шее, но больше всего ей запомнился его ужасный хриплый голос, что твердил: Убирайся, и больше никогда не возвращайся!.. А еще, девушка помнит свой крик. Крик, полный злобы, разочарования, страха… нет, не страха за себя, за свою никчемную и бесцельную жизнь. Страх за тех, кто остался там. Помнит слезы, что капали на белый, точно снег песок, что капали из ее глаз, перемешиваясь с грязью на щеках, и разбивающиеся, точно осколки ее сердца, о горячие крупицы. А второй сейчас. Да, именно сейчас она испытывает все те круги ада, что перенесла в ту злополучную ночь. На сердце по швам трещит старый шрам, перед глазами появляется пелена слез, что так не вовремя появились. 10… Расклеилась, да и в такой ответственный момент, что просто гадко от той одинокой дорожки слезы, что катится из левого глаза. Не замечает, как тень мага звездных тел пробралась за ее спину. 9… Сильная рука ложится на ее шею, с силой сжимая, оставляя на коже красный отпечаток, вторая на талию, что - бы та не смела сопротивляться. Да она и не будет. 8… Ее глаза округляются. Что он творит? Как только смеет прикасаться к ней? Кто ему позволил. Парень прислоняется к ее уху, томно выдыхая горячий воздух. Скарлет вздрагивает всем телом, а чуть высохшая дорожка слезы падает на его руку, покрытую темным, точно крыло вороны рукавом плаща. 7… - Знаешь, у нас осталось семь секунд,- с каким - то сожалением в голосе говорит парень. Семь… семь секунд до кончины. Зачем он это сказал? Чтобы продлить мучение? Или же хочет попрощаться на последок. 6… - Я… Любил тебя, Эрза Скарлет,- выдыхает слова Фернадес. Любит? Ей не слышится? Он сказал, что она ему не безразлична за несколько секунд до смерти? Нет, наверняка это его новая уловка, но… 5… Хватка на шеи ослабляет, и кисть в темно - синей перчатке ложится на плече, резко разворачивая девушку к себе. Он наклоняется, и вот его лицо оказывается в нескольких сантиметрах от ее. Нарушение личного пространства, она позволила лишь ему подойти на столько близко. 4… - Ты врешь,- срывается с уст Эрзы. Фернадес лишь удрученно вздыхает, всем видом давая понять, как глупо прозвучали ее слова. - Нет, Эрза. Я правда… Всегда любил тебя,- он шепчет это прямо в губы, а Титания сломлена, она тает от таких слов с его стороны. Враг? Нет, это нечто большие. Любимый. 3… Он невесомо касается ее губ, запечатлив лишь соленый привкус на сладких губах девушки. Поцелуй, такой нежный, без похоти, без грязи, без какого - то намека на продолжение. Первый и последний в их жизни. 2… - Я тоже,- вот и все, что Эрза успевает произнести, перед тем как вместе с Джераром исчезнуть в бесконечности. 1… Они умрут так, нежно обнимая друг друга, и с печальной улыбкой на лице 0.