Пошли мне ангела.

Она снова молчит. Смысла кричать нет – её не услышат, да и боль не настолько сильная, чтобы орать во всё горло, как это было в восемь. О, да. Ада всё вспомнила. Странным образом даже то, что не помнят нормальные люди. Например, возраст трёх месяцев, когда молодая женщина держала её, совсем кроху, на руках, и рыдала, умоляя простить. «…У женщины фарфоровая кожа, чуть вздёрнутый аккуратный носик, большие серые глаза и медные волосы, спадающие длинными локонами по спине и плечам. - Адаминна, надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня, малышка, - звонкий, но такой грустный голос. – Я должна это сделать, иначе они найдут тебя. Ты слишком особенная, крошка моя, - женщина прижалась вишнёвыми пухлыми губами ко лбу ребёнка, а затем отстранилась, умоляюще смотря в синие глаза малышки. – Я люблю тебя, детка. Мама любит тебя и ни за что не оставила бы, если бы это было безопасно.» Ада вздохнула, морщась от катетера в вене на шее. Обо всём, что случилось – по порядку. Они благополучно спасли Минхо и он сейчас в безопасности. С Талли. Томас и Тереза практически неразлучны, и они тоже в порядке. Раненные Галли и Фрай вне опасности благодаря обработке ран. Ньютон получает должную помощь. Все в безопасности. Кроме самой Адаминны. «…- И что же ты мне предложишь взамен всех Иммунов и находящегося в разуме Хряска? Ава Пейдж ухмыляется уголком губ, чуть наклонив голову в сторону. Она уже знает, что скажет девчонка. Она странным образом защищает всю группу А, несмотря на предательство одной из них. Она сделает действительно что угодно, чтобы спасти их и защитить. Даже… - Я. Возьми меня вместо них. Женщина снова ухмыльнулась. Как же предсказуема эта… - Но у меня есть условия, - яркие, синие глаза впились в лицо, окатывая презрением. - Что ж, - ей пришлось сглотнуть и прочистить горло, чтобы ответить девчонке. – Говори. - Никто больше не пострадает. Все будут в безопасности. Подопытным кроликом буду только я и никто больше, - девушка вздохнула. – И вы поможете Ньютону. Он должен быть здоров. - Это всё? - Да.» Не сложно догадаться, что Пейдж согласилась. И не сложно догадаться, почему согласилась так легко. Адаминна не видела ребят с того момента, как добровольно подписалась на собственную смерть. Когда они пришли за Минхо, их схватили. Точнее, Ньютону стало слишком плохо, он терял разум. Ещё никогда Ада не была так напугана, как тогда. Она видела синие вены на его шее, наливающиеся кровью из-за лопающихся сосудов глаза, тёмную – грязную – кровь на его губах, когда кашлял. Он содрогался, мучился, но молчал. А Томас стойко тащил его в нужном направлении – к самолёту, в котором Адаминна и была. Вообще, Ньютон должен был перестать с ней разговаривать после того, что она натворила – бросила Талли, вырубила парня, который должен был за ней следить (Дерек?..), и ломанулась за мальчишками, отлично зная, куда они направляются. О, Ньютон, вероятно, возненавидел их связь после этого. Но, что сделано, то сделано. Неделю назад. - Минхо, - голос Томаса был тихим, но чётким. А ещё до усрачки испуганным, почти отчаянным. – Давай бегом. Возьми сыворотку, и обратно сюда. Парни переглянулись. Азиат был явно удивлён просьбой: Ньют едва держался в сознании. Даже если Минхо успеет, не факт, что сыворотка поможет на этой стадии. Их друг слишком плох. - Давай, Минхо. «Чёрт!», - парень одёрнул сам себя. Конечно же, блять, эта грёбанная сыворотка поможет Ньюту, и Минхо успеет. Во что бы то ни стало. - Давай, - Галли хлопнул его по плечу. – А я прикрою. Эти двое так стремятся спасти блондина не только потому, что этот шанк был их другом – семьёй – с самого Глэйда, но и потому, что он нужен ей. Минхо очень плохо запомнил все следующие события: помнит лишь, что просил Ньюта держаться изо всех сил. Галли памятью на события тоже не отличился. В следующее мгновенье, парни сорвались с места, кидаясь под пули, а Ньют вдруг стал задыхаться. Он дышал надсадно, будто прострелили лёгкое, будто… хотя, он как раз и захлёбывался своей кровью. Казалось, она сочилась прямо из вен, сосудов, стекая по горлу густой горькой жижей. Его тошнило. Все эти запахи, шум, крики, омерзительный вкус густой крови в глотке – всё сводило его с ума, он готов был сделать что угодно, чтобы все, наконец, сдохли, и наступила бы вакуумная тишина. Чтобы только ветер… - Иди к чёрту! Перед глазами согнувшийся пополам Винс, а затем темнота, и лишь свист ветра в ушах, да учащённое дыхание. - Ньютон, - на выдохе. – Ньютон, покажи мне, где ты! Она идёт. Она бежит к нему. - Нет, - хрипло, на выдохе. Почти паника. И дикий страх. Пару дней назад, когда Ньют сорвался на Томаса, он по-настоящему испугался за Данну. Что если она «подцепит эту дрянь» через него? Да, она говорила, что она, возможно, является ключом к спасению от вспышки, но… Вдруг он погубит её? Именно он. Ньют же не кретин, он видит, как она изменилась, когда он признался ей: внешность, манера говорить, даже походка. Эта связь – то, что эта связь может сделать с ней – вызвала в нём такой страх, что она исчезла. Он перестал чувствовать Адаминну. И, судя по её лицу, с которым она прибежала на крышу, где за мгновенье до этого Томас увидел испещрённую тёмными венами руку друга, - она тоже перестала чувствовать – слышать – его. И вот сейчас он снова не просто слышит её – он видит, где она. Томас тащит его в сторону от боевых действий, что-то говорит о том, что Минхо обязательно успеет и что нужно сказать Бренде, что они обязательно помогут ему и всё будет в порядке… Но Ньют уже не слышит. Точнее, это - уже почти не Ньют. Адаминна задыхается, но бежит со всех ног в том направлении, где последний раз ощущала его присутствие. Сил почти не осталось, но страх гнал её вперёд, не давая осознать это. Последнее, что она ощутила – была обречённость. Именно её она видела в тот день, когда он взобрался на стену по плющу и орал, срывая голос, потому что понял, что им никуда оттуда не деться. Бессильная злоба загнанного зверя и полное нежелание смириться с положением дел. Он не хотел так жить. Сейчас – тоже. Он не хочет причинять вред, он хочет избавить их от боли при виде самого себя. Избавить их от себя. И Ада знает, что он найдёт способ это сделать. Выбежав из-за угла очередного дома, она увидела площадку перед исследовательским центром, в котором и держали Минхо. Сейчас на площади были двое парней: один еле стоял на ногах, а второй, выставив руки вперёд ладонями, видимо, пытался что-то ему объяснить. Но… - Ньютон! – она кричит, зовёт его, в тот момент, когда он бросается на Томаса. И кажется, что это уже совсем не он. Будто в замедленной съёмке она наблюдает, как они дерутся: нападает Ньютон и пытается защититься Том, не навредив другу. Блондин то со свирепой яростью набрасывается на друга, то пытается отойти назад, заставить себя уйти, но снова впадает в беспамятство. Томас говорит с ним, вероятно, в надежде, что друг отреагирует на голос, будет бороться, но вирус берёт своё. Ада срывается с места, когда видит, что Том выбил пистолет из рук Ньюта. Задыхаясь от бега, она, насколько позволяет голос, громко зовёт: - Ньютон! Ньютон, пожалуйста, сюда! Но когда остаётся совсем ничего – её хватают чьи-то руки и оттаскивают в сторону. Минхо. Именно его видит Ада, обернувшись, поэтому смело отталкивает его, вырывается и рычит, прося отпустить. - Он не в себе, посмотри! Теперь у блондина в руках нож. Парень злобно смотрит на Томаса, затем, на долю секунды, его взгляд проясняется и он замечает её. А Мина вдруг понимает, что он затеял. - Не смей, - сипло. Брови девушки болезненно сведены к переносице, губы дрожат, а из глаз хлынули слёзы. - Не смей, слышишь? – чуть громче. И он замер, слушает её, хоть взгляд снова стал злым и стеклянным. Как у них. - Ты обещал мне! – она закричала, продолжая отталкивать брата, в попытке вырваться и отдубасить этого придурка, который позволил себе отгородиться от неё. Позволил себе стать таким. Ньютон медленно сделал шаг вперёд, чуть склонив голову вбок, и опустил нож. - Двинешься ещё на шаг – пристрелю, - рядом возникли Галли и Бренда. - Ньютон, - Ада перестала вырываться и лишь оглянулась на Минхо. Последний, не понял, почему, но отпустил её. Да, он подвергает её опасности. Да, Ньют оторвал бы ему за это башку. Но… Она и идёт к Ньюту. Она пытается спасти его. И без него уж точно быть не сможет. Мина снова повернулась к обезумевшему блондину и осторожно шагнула в его сторону. Он нахмурился, но всё ещё осторожно сделал ещё шаг к ней. Девушка услышала, как шикнул Минхо, вероятно, на Галли. - Ньютон, - мягко, очень осторожно она шагала навстречу ему. – Я знаю, что ты здесь. Ты… ты обещал, что всё будет хорошо, помнишь? Ты сказал, что если я буду держаться рядом с тобой, ничего не случится, верно ведь? Он хищно щурился рассматривая её, но шёл к ней. Казалось, даже вслушивается. - Я… я говорила, что помогу тебе, что ты будешь жить, - сглатывая слёзы, Ада почти подошла к блондину на расстояние вытянутой руки. – Я обещала тебе. И я спасу тебя, Ньютон. Мне нужно лишь чуть-чуть помочь, - она всхлипнула, останавливаясь перед ним, и осторожно протянула руку к его щеке. Он резко перевёл взгляд на её ладонь, отшатываясь, но затем замер, и перевёл взгляд на девушку. - Вернись, - едва слышно. – Прошу тебя, Ньютон, не оставляй меня. Вернись. Ты… ты нужен мне, - она коснулась кончиками пальцев его холодной щеки и осторожно погладила. – Я люблю тебя. Пожалуйста… Было видно, что он колеблется, и Ада не знала, чего можно ожидать, но всё же коснулась его руки, сжимающей рукоять и забрала нож, тут же отшвыривая его в сторону. А блондин и ухом не повёл, продолжая смотреть в её глаза. И в следующую секунду эти двое почувствовали страх друг друга, когда он выдохнул: - Быстрее. Сейчас. Ада блаженно прикрыла глаза. Этой минуты им хватило, чтобы вколоть Ньютону сыворотку, перемешанную с её, Ады, кровью. И теперь, благодаря её уговору с Пейдж, его вылечат. Он будет жить. Как и все ребята. Наконец-то хоть какая-то польза от неё. Девушка усмехнулась. Но ухмылка тут же слетела с её губ, а глаза широко распахнулись: в коридоре раздался грохот, и завыла сирена. - Что за?.. В следующую минуту дверь открылась, и на пороге возник тот самый учёный-доктор в очках и со странным юмором. Сейчас он был крайне серьёзен и сосредоточен, но, увидев Аду, привязанную к столу со свежими швами и катетером в шее, так сильно сжал зубы, что Ада испугалась, не сломает ли их вообще. - Господи, что они с тобой сделали, - голос определённо принадлежал Ревитель. Секундой позже девушка рассмотрела её справа от Рика. Синеволосая зажимала себе рот обеими ладошками и, судя по глазам, силилась не зареветь. Первым пришёл в себя учёный: подошёл к ней, осторожно, но всё же болезненно извлёк грёбанную трубку, и стал расстёгивать ремни. - Не стой истуканом, помоги мне. И позови кого-нибудь, она не может идти. Голос мужчины напоминал раскаты грома в грозу. Он явно был адски зол. Ревитель, крикнув в коридор: «Томас!», бросилась к ремнями на ногах Адаминны. Дрожащими руками она изо всех сил старалась скорее освободить девушку, чьё внимание привлёк возникший в проёме двери Галли. У парня рассечены губа и бровь, а так же имелась ссадина на скуле. Трюк с зубами повторился. - Я звала… - На, - он сунул Талли в руки автомат. – Стреляй во всё, что не мы и что движется. Томас занят. Парень со всей аккуратностью взял Мину на руки: - Потерпи ещё немного, - его мягкий голос заставил её посмотреть на него. – Сейчас мы тебя вытащим отсюда. Это последнее, что она услышала прежде, чем боль взяла своё. Если бы только она знала, чем обернётся её самопожертвование для остальных…