Поддержка.

Подземное убежище семьи Вонгола невероятно огромно. Если вы тут впервые — очень высок шанс заблудиться. Бесконечные этажи, коридоры, секции, комнаты сливаются в один огромный лабиринт, путая его обитателей. По сравнению с вонгольской базой, исследовательский центр, где обитает Облако Вонголы, кажется каким-то маленьким. На его территорию заходить запрещено, если вы, конечно, не желаете своей скорой смерти. Однако, похоже, что сегодня есть такой несчастный. Савада Тсунаёши стоял перед дверью, что разделяла базу и центр исследований. Он понимал, что Хибари как минимум рассердится, если нагрянуть в столь поздний час. Брождение по базе в раздумьях просто привело его сюда. Вздохнув, он поднёс руку к небольшому дисплею, чтобы набрать пароль, который Хибари таки соизволил рассказать (после долгих уговоров и даже небольшого сражения, конечно же), как дверь открылась перед Савадой. — Ну и долго ты будешь тут топтаться? — произнёс черноволосый молодой мужчина. На нем была тёмная юката, а вот гэта, столь привычные к этому наряду, на ногах не обнаружились. — Будем считать, что я жду приглашения, — усмехнулся шатен. — В таком случае, можешь проваливать отсюда. Его не будет. Как всегда грубо. Но такой уж Хибари. Никогда не знаешь, о чем он думает, да и не сможешь узнать. Хотя, возможно, если ты обладатель гипер-интуиции, есть шанс попытаться понять. И Тсунаёши его никогда не упустит. — Видимо, мне стоит идти, — произнёс он и сделал шаг в противоположную от центра сторону. Ответом на это послужил вздох, в котором чётко различалось «ну раз уж пришёл», и в следующий момент Хибари немного отодвинулся, освобождая проход. Тсунаёши зашагал внутрь. Пусть Кёя и немного (совсем немного) нелюдим, но он не против пообщаться, если человек ему интересен. И уж кто-кто, а нынешний Десятый Вонгола пробуждал в Хибари любопытство. Пройдя пару метров, Савада остановился. Всё вокруг было очень однообразно, в традиционном японском стиле: на полу - татами, вместо уже ставших привычными автоматических дверей - сёдзи. Помещение выдержано в светлых тонах. Сзади раздался писк включения замка, и рядом совсем неслышно (полезный навык) прошел Хибари, коротким кивком говоря следовать за ним. Честно признаться, Саваде было немного не по себе. В своём чёрном деловом костюме десятый босс вообще не вписывался в эту атмосферу традиционной Японии. Он и юкату-то носил последний раз где-то в начальной школе. Хибари сел рядом с небольшим столиком и рукой указал на место напротив своего, приглашая. — Либо говори, что тебе надо, либо выметайся, — взгляд острых серых глаз не оставил без внимания ни поникшие плечи, ни крепко сжатые кулаки "гостя". — И попрошу без этих лживых улыбочек, иначе загрызу до смерти. Шатен вздрогнул. Не было понятно: удивляться ли тому, что тебя читают, словно открытую книгу, или же расстраиваться? Но, понимая, перед кем стоит, выбрал глупую, даже немного детскую радость. — Не нальешь мне саке? — Вроде бы, руки у тебя пока на месте, — произнёс Хибари, наливая алкоголь в ещё одну отёко*. — Как грубо, Хибари-сан. Я же гость. — ответил Тсунаёши, специально выделяя последнее слово и будто бы не замечая, как напрягся его собеседник, услышав казалось бы давно оставленное в прошлом вежливое обращение. Он взял чашечку в руки и нерешительно поднес ко рту, с грустью глядя на плескавшуюсяя в ней жидкость, но всё же отставил руку, крепче сжимая пальцы. — Это моя вина. Хибари сделал глоток и снова вздохнул. Именно этой фразы он и ожидал от пришедшего, именно эта фраза крутилась у него самого в голове целый день. — Не ты один был там. — И всё-таки, если бы я был хоть немного быстрее... — Десятый опустил голову, а после залпом выпил из отёко. Руки затряслись, и чашечка выпала, чудом не разбившись. — Немного... Совсем малость... — перед его глазами все ещё была картина, где буквально в метре от него лежит все ещё тёплое, но уже бездушное тело Реборна. Кровь, казалось бы, заполнила всё вокруг, а чёртова пустышка исчезла (вернее, была украдена), освобождая своего носителя от проклятья. На губах застыла удивленная улыбка, а в теперь уже навеки стеклянных глазах отражалось недоумение. Тсунаёши впервые увидел таким своего учителя: то, каким он был когда-то, и то, что отобрало у него проклятье много лет назад. Если бы не Бьякуран, не его тринисетте... В уголках глаз защипало, и изображение поплыло, стало нечётким, хотя это, казалось, даже не волновало Десятого. Он так добивался силы, благодаря которой мог бы защищать своих друзей, проходил через немыслимые и едва ли не адские тренировки — Реборн никогда не щадил его — но защитить одного из самых дорогих себе людей не смог. — Ещё раз повторяю, парень, это не только твоя вина, — сквозь зубы процедил Хибари. Это ноющее травоядное начинало немного раздражать, вызывая у Хибари отвращение к самому себе: признанный сильнейшим из хранителей колец этого поколения Вонголы тоже не смог защитить малыша, попросту нарвавшись на драку с офицерами Мильфиоре, хранящими в своих коробочках сильнейшее снотворное из чистого пламени дождя, которое очень замедлило отряд Вонголы, действуя едва ли не как яд и не обходя даже Облако. Сколько бы ни пытался Савада успокоиться, уже насквозь пропитанными солёной влагой рукавами пиджака вытирая всё выступающие и выступающие слёзы, те не останавливались. Он закрыл ладонями лицо, невольно вспоминая дни, когда был не больше чем «никчемным Тсуной». — И это не просто из-за Реборна, понимаешь? Я всех их подвел, всех! — последнее слово Савада буквально выкрикнул. Осознав это, он продолжил говорить, понизив голос и смотря прямо в глаза Хибари. — Будь кто-то другой боссом, возможно, все бы пошло иначе. Никто бы не пострадал, не погибли бы близкие нам... мне люди. Я всё ещё никчёмный Тсуна, каким был всю свою жизнь. Тсунаёши поднял голову и прикрыл глаза, желая, чтобы слёзы остановились. — И самое страшное, — продолжил Десятый, — это ведь ещё не всё. Понимаешь? Бьякуран не прекратит попытки захватить кольца. Но прежде убьет всех нас. В голове у Десятого покоилась какая-то мысль, которую он отчаянно пытался ухватить, но то ли мысль была слишком быстрой, то ли он был слишком медленным. Снова слишком медленным. Неожиданно чьи-то теплые руки обняли Тсунаёши со спины и крепко-крепко сжали. — Однажды Конь сказал мне, что, возможно, наступят очень тёмные времена, — Кея положил подбородок Саваде на плечо, продолжая прижимать его к себе. — Настолько темные, что даже Облаку придётся сражаться вместе с семьёй. Тогда мне показалось это несусветной чушью, но, видимо, они действительно наступили. Хоть это и не в моих правилах, но нужно признать, что нам не победить. По крайней мере, нынешним нам. Наступила тишина. Оба парня продолжали сидеть, не двигаясь. Возможно, это именно то, что было им нужно. Выговориться, получить поддержку. Первым отстранился Десятый. Он смотрел в пол, его руки были крепко сжаты в кулаки, а между бровями залегла морщинка. — Ты прав, — наконец произнёс он, — нынешним нам не справиться. Даже тяжелейшие тренировки в... в его стиле вряд ли помогут. Но что, если есть те, кто может это сделать? — Те? — Другие мы. — Другие? — Из прошлого, — обернулся Тсунаёши. Его глаза все ещё были немного красными из-за недавних рыданий, однако, сейчас на лице играла уверенная улыбка. Он наконец смог поймать мысль, за которой так отчаянно гнался. Пусть то, что произошло, уже не исправишь, можно попытаться предотвратить другие смерти. — Хоть ты и сказал про прошлых нас, суть идеи всё так же не ясна. — Пока что могу лишь сказать, что на это уйдёт действительно много времени. Нам потребуется помощь, но я знаю кое-кого, кто может оказать её нам. Однако нельзя пронадеяться на удачу. Бьякуран может обнаружить нашу базу через месяц, неделю или даже через пару секунд. Для того, чтобы предотвратить захват колец, есть только один способ. Мы уничтожим их! — Что? Ты хоть понимаешь, что несешь? Неужели одной маленькой чашечки саке хватило, чтобы ты опьянел? — Как раз таки наоборот, я прекрасно понимаю, что говорю. Спасибо за помощь, Хибари. Кёе оставалось лишь смириться. Планы Десятого всегда были непредсказуемыми, но от этого они не становились менее успешными. — И когда ты сообщишь остальным? — Они не должны это знать, — Тсунаёши резко развернулся, так, что его лицо, в миг приобретшее серьёзное выражение, оказалось практически вплотную к Хибари. — Ни в коем случае. Это должно оставаться в тайне. Никто, кроме тебя, меня и одного моего очень надежного друга, не должен знать об этом. — Ну, как ты знаешь, я не болтлив. — Большое тебе спасибо. Что ж, а сейчас... — взгляд Тсунаёши скользнул по губам сидящего рядом, — сейчас пора спать. — Да, действительно, тебе пора уходить. — А кто говорил о моём уходе? — Савада лег на татами, удобно устраивая голову на коленях Хибари. — Спокойной ночи. Разумеется, такой поступок был крайне рискованным не только для здоровья — для жизни. Но к удивлению даже самого Хибари, он лишь легонько провёл рукой по волосам лежащего. Засыпая, десятый босс Вонголы думал о завтра. О том, как он расскажет об уничтожении колец, о том, как отреагируют остальные хранители, о том, что вообще ждёт их. Вероятнее всего, большинство хранителей, если не все, будут против, но выбора у них не остаётся. Гокудера наверняка скажет что-то вроде: "Ну, если Десятый так решил", а вот остальные, скорее всего, будут думать, что их босс сошёл с ума. Пути назад уже нет. Начиная с этого момента наступает конец эры Бьякурана. ***** *Отёко — небольшая керамическая цилиндрическая чашечка, "рюмка для сакэ".