Маргаритка

Цветок между лопатками удается обнаружить каким-то чудом — не часто удается поглазеть на свою спину, да и он был еще не очень заметным. Кетани приметил дурацкую ромашку в отражении зеркала и едва не поперхнулся от увиденного. Она действительно была не очень яркой, белый контур слабо выделялся на коже, и то, что мимолетный взгляд за нее зацепился – невероятное стечение обстоятельств. Она была какой-то странной, пушистой, но довольно реалистичной. И, черт, она никак не оттиралась! Не смывалась ничем, как бы Кентаро не старался избавиться от дурацкого знака. Он знал, что это значит, а так же знал, что носить на своей спине бабскую ромашку ему придется до конца своих дней. Но откуда? Чья она? Этого он уже действительно не знал, не имел ни малейшего понятия! Хорошо хоть не на самом видном месте, не то от расспросов, кто же эта милая девочка, не спасла бы даже самая страшная физиономия. Он не знал сам, а это противоречило всем законам жизни и природы. Кетани своих одноклассниц-то по именам не помнит, менеджера-девушки у них нет, так что даже вариантов не подобрать. Никакой кандидатуры; даже с натяжкой за уши ни одной девушки Кетани приметить не может, и этот бесполезный знак бесит до зуда. Это просто ошибка, и иного объяснения на ум не приходит. Пусть Кетани и не обладает уникальным умом, но и не дурак, чтоб не понять, что он выбрал. Нет. Точно, ни единой. В его голове волейбол, а никак не ромашки. Переодеваться на тренировку приходится повернувшись лицом к этим олухам, чтоб не светить своим новоприобретенным миленьким цветочком. Яхаба бросает удивленный взгляд — заметил, зараза, ведь Кентаро обычно предпочитает отворачиваться от всех. Не удивительно, что капитан обратил внимание, но, к счастью, проигнорировал, как и все остальные. А Оикава мигом бы накинулся, заверяя, что песик захотел втихаря полюбоваться самой яркой звездой, но с треском провалился и теперь может пялиться открыто. Будто надо. Вопреки всем отрицаниям, контур проглядывается четче с каждым днем, серединка приобретает слабый желтый оттенок, но это еще полбеды. Рядом с цветком, что занимал сантиметров пять в диаметре, стали появляться новые. Они были меньше, высыпались по одному, и группировались предпочтительно по бокам, имитируя своеобразный венок. Эта теория подтверждается, когда от основного цветка лезут стебли и связывают по несколько цветов в рядок, переплетаются между собой, а после появляются маленькие листочки, и почему-то они совсем не похожи на листья ромашки. Не хватало еще, чтоб подобная дрянь полностью заключила Кетани в кольцо, перебравшись и на грудь. Кентаро не понимает, что значит вся эта хрень, и бьет по мячу с двойной силой, стараясь выплеснуть все негодование и ярость. Яхаба косо смотрит на него, да и фиг с ним. Что он сделает в конце концов? Ну поорет опять, как баба, пускай. Яхаба не такой уж и слабак, как казалось раньше, но все равно никуда его смазливость от этого не исчезла, а Кетани не особо жалует парней с милой рожицей. Да он вообще никого не жалует. Но все же характер у него получше некоторых, и уж тем более лучше ветреного и раздражающего Оикавы, хотя в способностях до прошлого связующего ему еще далеко. - Эй, песик, хочешь потренируемся вместе? - с нескрываемой улыбкой спрашивает Шигеру, на что Кетани настороженно хмурится. Отскакивать, как от Оикавы, он не будет, но и с этим парнем нужно быть настороже. - Не называй меня так, - отзывается парень. - Ну так что? Мне нужно, чтоб кто-нибудь принимал мои пасы, а тебе, чтоб кто-то пасовал, - стоит на своем сеттер, и голос его звучит так соблазнительно, что Кетани кивает, не обращая внимания на то, какими словами описывает Яхабу. Руки Шигеру легко и почти невесомо касаются мяча, да и сам он выглядит легко, хрупко, даже нежно. Это ему бы подошли те же самые ромашки или еще какие-нибудь цветы. Кетани думает об этом и пропускает мяч, после чего напряженно пялится, словно это тот предатель — не отбился сам. - Если ты думаешь, что он виноват, то ошибаешься, - напоминает Шигеру, получая самую убийственную физиономию в ответ. - Боже, кто вообще с тобой тренировался?.. ты своим видом пытаешься деморализовать команду и слить еще до начала отборочных? Или распугать всех первогодок, чтоб в следующем году у школы не хватило участников для команды? Кетани чуть было не спросил с претензией, почему это «у школы», и куда же денется Яхаба, но вовремя прикусил язык. В следующем году Яхабы, как и Кетани, тут уже не будет, а их места перейдут к кому-то другому. У каждого будет другой клуб и другая команда, если они, конечно, продолжат играть. Кто-то другой будет так же пасовать ему и доставать своими дурацкими замечаниями и претензиями. Или нет. У кого смелости-то хватит? Только Шигеру совсем потерял страх, что не шарахается по углам с тех самых отборочных, что они провалили. Теперь если кто-то что-то хочет сказать Кетани, то сразу же бежит к сеттеру. Бесит. Яхаба единственный, кто мелькает в мыслях Кетани чуточку чаще, чем кто-либо еще. - Давай дальше, - игнорирует все сказанное Кентаро и через два броска едва не получает по лицу. - Прости, - без тени сожаления произносит сеттер, наблюдая, словно за дикой зверушкой. - Косой придурок, - фыркает обиженный песик, получая смешок от Яхабы. - Как ты вообще умудрился выбрать командную игру? - Не твое дело. Мне нравится волейбол, но не… - Игроки, - перебивает капитан, - чтоб просто попробовать, нужны другие игроки. Ты не мог полюбить волейбол, не попробовав сыграть. Так что тебе понравилась командная игра, как бы ты это не отрицал. - Это тренер подослал тебя втирать эту дичь? Но вместо ответа Яхаба кидает очередной мяч, среагировать на который доигровщик не успевает. - Ничего, в следующий раз получится, - утешает сеттер. - А будет ли он… - дерзит Кетани, разворачиваясь, чтоб уйти. - Тебе же нравится играть со мной, - нагло заявляет Шигеру, после чего хватает его за шиворот и дергает назад, чтоб добавить немного тише, - не будешь тренироваться — не попадешь в основной состав на отборочных, и тогда тебя запомнят, как неудачника, запоровшего матч против Карасуно. Со стороны кто-то шепчется, что однажды команде все-таки придется искать труп Шигеру, но сам Кетани понимает, что чертов Яхаба прав. А еще понимает, что где-то в этом смазливом парне кроется демон. Это с виду он милый, как букет полевых цветов, но демонам ромашки не идут. Лепестки на спине чуточку белеют, контур листьев и стеблей становится зеленым, Кетани уже сам не знает, может ли нахмуриться сильнее. Он ничего не понимает, а символ его влюбленности продолжает расти, хотя казалось бы, что дальше просто некуда. Рисунок довольно большой, цветной, но и это не предел. Уже не понятно, что всплывет в следующий раз, и на ум лезут совсем безумные мысли, вроде запаха. С одной стороны не надо пользоваться туалетной водой, но с другой… это же ромашки, черт их дери! У самого Кетани тату размером всего-то с центральную ромашку цветочной короны. Располагается она на бедре, и это собака. Звучит круто, Кетани бы точно был безумно рад такой судьбе, если б там красовалась какая-нибудь овчарка или ротвейлер, но нет, жизнь над ним явно посмеялась, одарив знаком мопса. Пухляш сидел, раскинув лапы и высунув язык, из-за спины смешно торчал рогалик хвоста, а ошейник был чрезмерно серьезен для такой собачки — черный и шипастый. Это раздражает, но в глубине души Кентаро признает, что доля истины в этом мопсе есть. А если заглянуть еще глубже, то наверняка можно узнать, чьи это цветы. - Яхаба, неужто влюбился? - Кетани различает негромкую фразу, брошенную в шумной раздевалке. Он почти не смотрит и почти не подслушивает, просто невозможно не заметить то, что происходит прямо перед носом, и не важно, что Шигеру на другом конце комнаты. Сеттер непонимающе хлопает глазками, оглядывая себя, словно пытаясь найти что-то новое, но безрезультатно. - Сзади, - подхватывает Киндаичи со смешком, и взгляд Яхабы, как и Кетани натыкается на поясницу сеттера. Шигеру смотрит лениво и безразлично, а у Кентаро сердце стучит в ушах, грозя оглушить к чертям. - А, это… - смеется сеттер, забив на яркую картинку, - это мое. - Ромашки? - уточняет Ватари, кажется, это он и начал. - Это не ромашки! - возмущается парень. - Это маргаритки. Как можно их спутать?! - Ну, знаешь ли, мы не флористы. - Но они ни капли не похожи, - дуется парень с цветочным поясом, скрестив на груди руки. - Это очень мило, - даже Куними реагирует. Кетани ни на секунду не подумал, что, может, они просто влюблены в одного человека. Не успел, потому как Шигеру раскрыл себя, не тая. Определенно, это те же самые цветы, и парень принимает это абсолютно спокойно, словно не мучился целыми днями, пытаясь понять, что же за ахинея творится. Стало как-то безразлично и легко. - Что такое? - внезапно возвращает к реальности голос сеттера. Яхаба смотрит прямо на него, и не надо пояснять, кому задан вопрос. Кто тут неотрывно пялится? - нравится? - Как-то по-бабски, - бурчит Кетани, отворачиваясь к своим вещам, Шигеру показушно дует губы на манер Оикавы — дурной пример заразителен, но едва ли сдерживает улыбку. Совсем не злится, и это щекочет нервишки. - Сказал парень с мопсом, - передразнивает Яхаба, легко отворачиваясь, снова возвращаясь к своим делам. Заинтересованные взгляды переводятся на Кентаро, но тому не важно, по голове метко бьет другая мысль: откуда Шигеру знать? Своими бедрами Кетани перед ним уж точно не светил. А тем временем кончики лепестков маргариток медленно, но верно розовеют.