Забытое Братство

— Коннор, это нечестно! — кричит Сэйен. — Я тоже имею право на борьбу! Я не намерена оставаться здесь, придурок! Когда она злится, то поджимает губы и не моргает. Перед тем, чтобы сказать, она задерживает дыхание, как перед погружением в воду и замирает, высказывая все, что у неё на уме. Понимает, что в этот раз будет нелегко сбежать и пойти по моим следам.Я решил, что ей будет лучше остаться здесь, где есть нормальная еда, тепло и чистая вода, еще и врачи. Мистер Фолкнер рад помочь, даже сам не раз напоминал, что ей тяжело дастся этот путь, тем более она скоро должна разродиться. — До Нью-Йорка миль сорок, не считая того, что я не знаю, куда потом идти дальше. — Ты говорил, что мы должны быть вместе! Что мы должны защищать друг друга! — Сэйен! Я не говорил, что бросаю тебя! — сейчас мне кажется, что я спорю с отцом. Она даже чем-то на него похожа. Такая же упрямая и самоуверенная. — Подумай о ребенке! — Ты разве не хочешь посмотреть, как он родится? — Черт побери, Сэйен! — я повышаю голос. — Хочу! Конечно, хочу! Но я не хочу мертвого ребенка! Я не хочу, чтобы ты умерла! Я видел, как тебе было плохо до того, как мы попали сюда! Кстати, если бы не это чудо, мы бы оба, скорее всего погибли, и ты — в первую очередь! Я не хочу, чтобы ты опять страдала, пойми! — Вдруг ты не вернешься?! — её глаза наполняются слезами. Я понимаю… — Герои же не умирают? Да? — Не умирают, — твердо подтверждает она. — А погибают… — ВНА может в очередной раз схватить меня, и что ты будешь делать? — Я пойду тебя искать… Я тяжело вздыхаю, подхожу к окну и крепко пальцами вцепляюсь в подоконник, пытаясь заглушить свои эмоции. С ней бесполезно спорить… — Сэйен, послушай, — стараюсь говорить спокойно, — если ВНА узнает, что ты есть у меня, они поймают тебя… Потому что знают: меня излишне допрашивать и пытать. Они могут мучить тебя на моих глазах, и тогда мне придется сказать, где артефакт. — Я могла бы тебя защитить… — Ты останешься! Больше я ничего не хочу слышать. Мы прячемся в небольшом ветхом доме, куда я привел Сэйен, подальше от ВНА, потому что знал, как она отреагирует на мои слова. ВНА меня узнают по бело-синей робе с меховым плащом и оружию, поэтому сейчас их обманывает старый темный камзол и светлая грубая ткань, скрывающая пол лица. Свое снаряжение заберу перед дорогой, а сейчас лучше маскироваться и не мелькать прямо перед глазами ВНА. — А если я просто захочу уйти? — Нет, — коротко отрезаю я. — На обратном пути я тебя навещу, поэтому ты ни ногой не ступишь в лес…, а потом верну артефакт. — А что если ВНА тебя найдут с артефактом? — Когда я заберу артефакт, я буду предельно осторожен. — Ты мог бы управлять тварями… — Ни в коем случае. Эта вещь может быть опасна, и я не знаю, как она работает, и тем более… — Нечестно жульничать в бою, — заканчивает за меня она. — Верно, и неизвестно, как эта штука будет влиять на меня, рисковать будет лишним. Кругом творится беспредел, а это значит, что Чарльз Ли вряд ли управляет артефактом, либо он обезумел. — А если ты будешь вынужден его использовать, чтобы спастись? — Не знаю, — я качаю головой. Ответ на этот вопрос туманится где-то глубоко в моей голове, и я пока не хочу его вытаскивать. Я поворачиваюсь к ней и достаю из-под рубашки револьвер и нож, протягиваю ей. — Я ухожу, завтра рано утром. Она долго смотрит на оружие, в полном недоумении и своем разочаровании. Она недовольна оставаться, и я понимаю её чувства. Сэйен не хочет расставаться снова, потому что в этот раз нам дико повезло. Без мистера Фолкнера мы бы пропали оба. — И опять ты даешь мне оружие, потому что уходишь… Но в этот раз ты не говоришь «я не надолго», — тяжело вздыхает, так, что её переживание переносится ко мне, и я сжимаю губы. — Это меня пугает. Девушка наконец-то принимает оружие, прячет его за камзолом. — Сэйен, запомни: доверяй только мистеру Фолкнеру, старайся держаться за него. Остальных я почти не знаю, мне трудно доверять тому, кто недавно пытался меня пристрелить. Не выходи в лес одна, оружие держи всегда при себе, пробуй прятать еду и воду, я понятия не имею, что придет в голову патрулю, когда они начнут собираться в путь. Если что и случится, прошу тебя, оставь хоть какой-нибудь знак или зацепку, чтобы я смог тебя найти. Она грустно кивает головой, её темные глаза медленно наполняются слезами, и она обнимает меня. Значит, она точно меня услышала. — Всё поняла? — Да. — Точно? — Да! — Хорошо. Минуту она молчит, только тоскливо всхлипывает в моих объятиях. Она ничего не задумала, не подготовила в голове какой-нибудь план побега, а искренне со мной согласилась, но с большим трудом. Сэйен знает, что так будет правильнее. — Лютый Волк, Коннор, Радунхагейду… — она зачем-то перечисляет все мои имена и поднимает на меня глаза. — Скажи честно, ты вернешься? Мы встретимся еще раз? Мы увидим весну и лето? — Я попытаюсь. — Нет, ты можешь мне пообещать, что будешь жив? Я какое-то время молчу, раздумывая над ответом. Я не уверен, что буду жив в дальнейшем времени, что я не погибну, и что все получится так, как должно быть. Я не могу ей дать обещание. Оно будет слишком тяжелым и невыносимым. — Не смогу, — я понимаю, что этого она очень сильно боится. Но врать я не могу. Я не могу говорить ей те слова, которые потом тут же унесет ветер, ведь они не несут правды. — Но я изо всех сил попытаюсь выжить. Мне трудно об этом думать, а вдруг мы видимся в последний раз? Эта мысль тяжким грузом падает на дно, звенит огромной свинцовой цепью и раздавливает все остальные, более нежные и мягкие, потом она отдается иллюзорной болью в голове. «Прости», — думаю я. — Пожалуйста, останься в живых.