Кассета

На экране — заброшенный цех. В углу кадр чем-то немного заслонён. Слева — группа людей в масках клоунов и Джокер, которому Харли Квин, увешанная бубенцами, делает массаж. Слева входит несколько гангстеров в шляпах. — Ты опоздал, Луи. Скажи, я часто прошу, чтобы ко мне относились серьёзно? Почему, когда я всего лишь хочу поразвлечься, твои люди приходят с кислыми минами и обламывают всю веселуху, а когда я прошу быть серьёзным, ты игнорируешь мою просьбу? — Но это же безумие! Конечно, ты со своей бандой клоунов можешь сотворить что угодно, но такое? Да меня же собственные братья засмеют. — Если я сказал, что я говорю серьёзно, значит я говорю серьёзно. Ты знаешь, как ты меня подставил? — на мгновение наступила тишина, даже Харли, от которой постоянно был слышен перезвон бубенцов, замерла. Но вдруг Джокер разразился хохотом на весь цех. — Ладно, ничего страшного. Я тебя прощаю. И в честь этого события я покажу фокус! При слове «фокус», люди Джокера достали из-под одежды пистолеты. Гангстеры, пришедшие с Луи с удивлением достали из своих пальто игрушечные пистолетики, выбрасывающие синие флажки с надписью «Bang!» — Бам! — скомандовал Джокер, и клоуны беспрепятственно перестреляли всех гангстеров и ранили Луи. — Как ты это сделал? Как ты смог незаметно подменить нам пушки? — спросил раненый Луи, когда к нему подошёл Джокер. — Настоящий волшебник не выдаёт своих секретов. Ты лучше скажи, где ты достал такой реквизит, что со стороны не отличить от настоящих выстрелов и настоящих ранений? Мне бы такое пригодилось. — А мне кажется, они настоящие — пискнула Харли. — Да? Ну-ка попробуем. — Джокер выстрелил Луи в голову. — Действительно, такое невозможно подделать. Принеси-ка камеру! Харли подбежала к камере и стала снимать Джокера крупным планом. — А ведь я всего лишь попросил Луи прийти с игрушечными пистолетами, выбрасывающими красный флажок. А после обмена игрушечными выстрелами я бы обратил его внимание, что что подменил пистолеты, и вместо красных флажков у него были бы синие. Всё прошло бы тихо-мирно, никто бы не умер. Почему же, когда я прошу отнестись к моей просьбе серьёзно, все её игнорируют? Запомните, если я говорю, что я серьёзно, значит я говорю серьёзно.