•••
Марк сидел за компьютерными играми, бестолково убивая своё летнее время. — Марки, иди прогуляйся, — раздалось с кухни и чуть позже добавилось. — Это приказ. Парень устало простонал, отбросив джойстик куда-то в угол комнаты. Благо на улице исчез солнцепек, розоватое небо окрасило летнюю Окинаву. Нацепив на себя белую кепку, Туан вышел из дома и решил прогуляться до пляжа и обратно. Спускаясь по ступеням вниз в узеньких переулках, Марк ощутил, как ветер с океана приподнимал края его белой футболки. Порой ему было сильно обидно, что в таком прекрасном месте у него не было незабываемых воспоминаний. Волны гладили берега прохладной океанской водой. Цвет у воды был немного розоватым из-за нежного заката солнца за линией горизонта. Отбросив рюкзак на песок, он подошел ближе к воде. Иен снял кепку, и ветер, не став ждать и секунды, ласково растрепал его волосы. От такой идиллии хотелось приятно жмуриться, сжимая пальцы на ногах. Солнце уходило за линию, постепенно покрывая город в полную темноту. Марк подошел к берегу, давая воде намочить его ноги. Он немного поежился от прохлады в ногах, радостно вскидывая руки вверх, а голову назад. Прикрыв глаза, Туан сделал еще три шага вперед. Розовое небо будто следило за каждым его движением, позволяя зайти в глубь океана. От сильного прилива и ветра он не смог устоять на ногах и парень с позором плюхнулся назад, благо на песок, а не в воду. Что-то тихо прошипев, Марк собирался быстро встать, чтобы никто его не заметил, как раздался высокий смех слева, недалеко от самого Туана. Недовольно закатив глаза, он уже хотел нагрубить этому недалекому. Он повернулся на звук смеха, глядя с презрением на парня. Вместо местного колхозника или какого-то прыщавого придурка, он видел перед собой довольно симпатичного парня. — Осторожней, — он смеялся в кулак. — И не смотри на меня так. Перед ним стоял невысокого роста, но крепкого телосложения парень, что ярко подчеркивала черная майка. Высветленный блондин-азиат, чьи волосы скрывала черная кепка, надетая козырьком назад. — А ты отвали от меня, — Иен поднялся, стряхивая с шорт мокрый песок. Он недовольно фыркнул. — Ты всегда такой грубый? — парень лучезарно улыбался, явно не собираясь отставать от Туана. — Да, поэтому отстань от меня, — Марк закинул рюкзак на плечо. — Не всё так просто, парень. Иен устало закатил глаза, разворачиваясь в сторону своего дома. Солнце за горизонтом исчезло, ветер немного усилился, устраивая беспорядок на его сероватой голове. Иен шел не спеша вверх по уличным ступеням, не обращая никакого внимания на того странного парня с пляжа, который пытался догнать его, что-то крича ему в след. Прохожие разворачивались на крики парня, от чего Иену становилось не по себе. И почему этот тип пристал к нему? Марк хмурился весь путь, в конец разозлившись, он выдернул наушники из ушей и резко развернулся к парню. Тот счастливо улыбнулся и наклонился, опираясь руками на колени. Восстановив сбитое дыхание, он приобнимает Туана за плечо, за что получает локтем под ребра. — Тебе что-то от меня нужно? — Иен смотрел раздраженно, хмуря брови. — Нет, но я Ван Джексон , — он протянул руку вперед. — И ты мне понравился. Марк фыркнул и посмотрел руку, чуть подумав, слабо сжал её в рукопожатии. Он знал, что народ тут дружелюбный, но не настолько. — Марк Туан. Хватка у Джексона была сильной и Туан хотел вытащить свою руку, но новый друг не спешил так быстро прощаться. Кое-как отцепив свою руку, он быстрым шагом пошел в сторону своего дома. — Ты тут новенький? Я тебя впервые вижу в наших краях, — Ван догнал спешившего друга. — Я приезжаю сюда каждое лето, — он надел наушники, чтобы перестать слышать своего знакомого. — Вот оно как, — он заметил, что его в открытую игнорировали. — Эй, Марк! Джексон тряс рукой перед глазами старшего, Туан отбросил её подальше от себя. Когда ему надоел весь этот спектакль, он равнодушно сквозь музыку произнес: — Пока. Блондин остался стоять на месте, смотря в удаляющую на спину парня. Джексон многообещающе улыбнулся, потому что на Марка он уже составил планы. Ты начало моего лета.•••
На следующий день и еще через три, у него была провальная попытка забыть тот странный вечер. Туан соврет, если скажет, что Ван Джексон не разбавил его серые дни. В один день Марк решил снова прогуляться, на улице была замечательная погода и он больше не хотел, чтобы его очередное лето прошло в компании интернета. Дружелюбные соседи тут же поприветствовали Туана, советуя посетить на днях фестиваль. Иен благодарно поклонился и решился пройтись до пляжа. Парень спускался по тем же ступеням вниз. Когда под ступнями Марк ощутил песок, глаза невольно прикрылись, а на губы натянулась улыбка. Сегодня он пришел немного пораньше, поэтому на пляже можно было заметить счастливых деток, строящих песочные замки; пожилых, которые отдыхали после первой половины дня. Ему пришла в голову заманчивая идея пройтись по берегу до самого конца, где был небольшой ресторанчик. Он снял обувь и шел, разрезая воду ногами. «Love is amazing» горела надпись зеленым и розовым свечением, став своеобразным девизом этого пляжа. Розовое небо утягивало и заставляло расслабиться. Приятная влага окутывала ноги, а ветер ни на секунду не прекращал играться с его волосами. Стали прорисовываться детали ресторана, теперь Марк мог рассмотреть посетителей снаружи, а также красивые подсвечники, которые только-только загорелись. Иен был бы не против заказать себе что-нибудь в этом располагающем заведении. В поисках свободного места среди забитых столов, он заметил шумную компанию молодых парней, которые сильно выделялись из общей атмосферы. Какого было удивление Туана, когда среди компании он увидел того странного Джексона с пляжа. Он сидел и громко шутил, сам заливаясь звонким смехом. В кругу с ним сидело еще пять человек, один из них дал Джексону самокрутку. Затягиваясь, парень слегка поперхнулся, потому что заметил растерянного Иена, который так и не нашел свободного места для себя. — Марк! — громко прохрипел странный друг, делая еще один затяг. Туан шумно выдохнул, пытаясь не расстраиваться, что его увидели. Так или иначе, у него хотя бы появится место и он сможет подкрепиться. Джексон довольно улыбался, передавая сигарету парню справа. — Ребят, знакомьтесь. Этого классного парня зовут Марк, — Ван небрежно указал на друга рукой. «Классный» — о нем впервые такое говорят. Не занудливый, скучный или тихий, а классный. Кайе схватил за руку парня, потянув его на свободное место. — Пак Джинён, — протянул свою руку симпатичный брюнет. — Им Джебом, приятно познакомиться, — тот самый, кому Ван дал самокрутку; он поднял руку в качестве приветствия. — Я Ким Югём, а это Бэмбэм, — Ким дал пять миловидному парню напротив. — Чхве Ёндже, и я тут впервые, — парень очаровательно улыбнулся. Иен растерянно смотрел на каждого, пытаясь не забыть их имена. На город сел вечер, освещаемый легким светом луны, только Окинава продолжала жить и «гореть». — Марк, как и мы все, тоже приезжает сюда каждое лето, — взгляд Джексона был несобранным, но левой рукой держал сигарету крепко, а в правой сжимал руку Иена. — Каждый год закрываем летний семестр в Сеуле, а после летим сюда, чтобы хорошенько отдохнуть, — без особого интереса рассказывал Джинён, помешивая трубочкой коктейль. Подошла официантка, чтобы выслушать заказ. — Мы все живем и учимся в Сеуле, только Кайе, — Им приостановился, а Ван задержал дым в легких. — Всегда уезжает после Окинавы обратно в Гонконг. Джексон довольно улыбнулся и дым красиво выходил из его рта, что Марк невольно засмотрелся на него, а еще подметил красивое имя друга. Красивое имя, красиво выходящий дым, красивый Кайе. Заметив на себе взгляд, Ван очаровательно подмигнул парню, отдавая самокрутку Джебому. — Марки, а пошли с нами на фестиваль, — голос Вана звучал гораздо ниже, с легкой хрипотцой. — Что? — Парни терпеливо ждали ответа. — Хорошо... Я постараюсь прийти, — компания обрадовалась, что-то наговаривая, советуя Туану. Как понял Марк, фестиваль выпадал на последнюю неделю августа и проводился в честь духов, предков. Это был самый важный фестиваль за всё лето и Джексон хотел видеть на нем Туана. Вечернее небо окрасилось полным мраком. Небо на Окинаве было чистым, у берега можно было заметить множество красивых звезд, чего нельзя было увидеть в больших городах. Марк засиделся и не знал, как ему тактично уйти. — Извините, я, наверное, пойду домой, — было неловко прерывать рассказ Бэма. — Попробуй, — Джексон протянул руку с самокруткой к его губам, будто и не слышал Иена. — Я не курю и собираюсь домой, — он отвел руку в сторону, но Ван опять молча поднес ее к лицу Туана. Марк недовольно закатил глаза, но всё же затянулся пару раз. Глубоко втянув в себя дым, он почувствовал головокружение и легкость во всем теле. — Я провожу его, — Джексон помог встать другу. — Деньги оставили здесь, — он ткнул пальцем в купюры. Иен слышал «счастливо доберись до дома» от Джинёна, после чего тот получил по затылку от Джебома. Идти в полной тишине с непонятным знакомым было неловко. Он не мог связать мысли вместе, а сделанные затяжки еще больше распаляли душу. Туан был потерян, чего нельзя было сказать о Джексоне. Он напевал мотив из песни Дораэмона, не вынимая самокрутку изо рта; звуки выходили невнятными и больше походили на бред пьяного. В голову резко ударило и кажется Марк стал улавливать смысл этих сигарет; Джексон, заметив более развязного друга, негромко ухмыльнулся. — Ты не подумай, что я тебя хотел накачать дрянью, — Ван сделал затяжку и присел на ступени. — Садись уже. И он сел, собрав ноги и уместив голову на коленях. Они в этом узеньком переулке абсолютно одни и в полной темноте; Окинавский друг нашел короткий путь до его дома. Иен смотрел на молчаливого друга и подметил, что Джексон чертовски привлекательный, а лунный свет красиво падал на его лицо. Ван снял кепку и отбросил её в сторону. — Ты сейчас красивый, — выбросил первую мысль в слух Туан. Легкость в теле давала полностью расслабиться и быть свободным от всего. — Пф, сейчас? Да я красив всегда, — Кайе улыбался так, словно раздевал Марка под собой. — Но приятно это слышать от такого красавчика, как ты. — Чертов педик. — Я и есть педик, — Ван пожал плечами, снова предлагая затянуться компаньону. Он обхватил самокрутку губами и Джексон не собирался и взгляда отрывать от этого зрелища, потому что Марк был сексуален и безумно красив. Иен пересел вплотную к Вану, прижимаясь спиной к прохладной стене какого-то здания. — Все равно красивый, — после выдоха поправил его Туан. В глазах Кайе виднелись искры от сигареты, Марк невольно закусил губу, вызвав у друга громкий выдох. — Ты специально, да? —низко прохрипел Ван. — Что именно? — Иен прошептал это на ухо, вызвав табун мурашек у блондина. Джексон неотрывно смотрел на его губы, словно уже опробовал их, затем игриво заглянул в глаза парню, будто надеясь найти ответ на свои вопросы. Марк, затаив дыхание, не решался нарушить царящую химию вокруг них, он лишь поглядывал за взглядом друга. Их взгляды пересеклись и Ван в тот момент ухмылялся, будто уже проложил сюжет в своей голове. И первым не выдержал именно он; Кайе резко притянул к себе Иена за кофту, утягивая в долгожданный поцелуй. Губы, о которых он мечтал с самого первого их вечера. Марк не поспевал за страстным Джексоном, который жадно сминал чужие губы, слегка оттягивая за нижнюю. Иен плавился от языка, что так естественно хозяйничал во рту; он открывал рот шире, позволяя Кайе изучить каждый миллиметр. Было до неприличного хорошо, до потемнений в глазах. Джексон оторвался от сладких губ Туана, чтобы с новым запасом воздуха впиться в них. Губы Иена были мягкими и Кайе не мог сдержать себя, чтобы вновь не оттянуть за нижнюю губу. — Джексон, постой... Опьянение ушло от него, возвращая парня в реальность, а Ван уже не собирался останавливаться, даже на секунду отрываться от Туана. Руки на груди стали ощутимей отталкивать от себя. Ван тянулся за новым поцелуем, но из-за сопротивляющегося парня, мазнул губами по щеке, сразу же прокладывая дорожку поцелуев до шеи. — Джексон... Марк не верил, что этот низкий голос принадлежал ему. Бетон охлаждал спину, а губы Ван Кайе на шее медленно сводили с ума. Так незаметно, что Иен не понял, когда его руки стали не отталкивать, а снова притягивать парня ближе к себе. — Я обещал проводить тебя, — тихо шептал на уху ему Ван. — Прости, что с небольшой задержкой. Марк не улавливал его слов, лишь только его голос, который мог возбудить любого. Кайе хотел помочь встать, но Туан остановил парня, он хотел для начала восстановить своё сбитое дыхание, а уж потом встать. У Иена был потрепанный вид; задранная майка, шея в краснеющих засосах, искусанные губы и расфокусированный взгляд. Возвращать его таким домой не было в планах друга. Джексон вытащил свою кофту из сумки, молча вручив её Марку. Тот фыркнул, но всё же забрал кофту из рук, которой чудесным образом удалось закрыть следы на шее. Кайе тихо смеялся в кулак над недовольным Иеном, за что сразу получил по плечу. Ночная Окинава стала свидетелем их близости.•••
Утром Марк кое-как оправдался перед бабушкой с дедушкой, пообещав, что будет предупреждать заранее, если будет задерживаться до поздней ночи. — Марк, ты простыл что ли? — дедушка опустил газету, кивая головой на толстовку. — Нет, дедушка, — он обдумывал варианты ответа. — Не хочу обгореть просто, поэтому закрываюсь от солнца. Дед недовольно проворчал о своеобразной молодежи, которая вечно придумывает что-то. Туан неловко улыбнувшись, прошел обратно к себе в комнату. Врать — это была не его привилегия. Он, честно говоря, был хреновым игроком в этом деле, но удивительно, с дедушкой это прокатило. Марк захлопнул дверь и сел на кровать. Втянув чужой аромат кофты, Иен вспомнил вчерашний вечер и залился краской. Он не был влюблен в него, но должен был признать, что Джексон чертовски хорош в поцелуях и Марк не против был бы повторить это. Сегодня вечером он снова вышел к берегу, в надежде увидеть Джексона там. Иен вовсе не скучал, ему просто было особенно важно отдать чужую толстовку. Он пришел вечером, но не нашел его. И это идет по замкнутому кругу, каждый день Туан приходил на пляж и сразу возвращался с толстовкой в руках обратно домой. С каждым днем он проводил больше и больше времени на пляже, потому что каждый раз надеялся, что Ван подойдет. Вот только это так и не происходило; Джексон подарил восхитительный вечер и пропал. В один день Марк начал думать о причине исчезновения друга, тогда и бесконечный поток мыслей захлебнул его. Если для Джексона ничего это не значило, то он спокойно бы нашел Иена, чего не было. Конечно, Туан не отрицал того факта, что друг мог быть занят. Размышления разъедали внутри до четвертого понедельника августа. Это случилось двадцать второго числа и восьмого месяца. Душным вечером Марк лежал, раскинув руки на кровати, и смотрел сквозь белый потолок. Было пасмурно, небо было темным, от чего и мысли приобретали ту же тяжесть. Мысль о последних днях прибывания здесь радовала и одновременно оставляла непонятный осадок. «Непонятным» был именно Джексон, как-то не хотелось уезжать, оставив мутность в их отношениях. Иен устал от размышлений, вместо этого он уставился в настенный календарь, который висел слева от небольшого окна. Созерцание календаря прервал отчетливый стук, немного спугнувший парня. Через пару секунд сквозь тюль он увидел, что кто-то настойчиво бросал камни в окно его комнаты, тогда Туан подбежал и раздвинул шторы. На улице стоял Джексон Ван, собравшийся кидать очередной камушек, но во время успевший остановить себя. Он лучезарно улыбался и активно махал Марку, будто это не он пропал на пару недель. Иен хотел послать его куда подальше, но надетая на друге юката, заставила американца задуматься о сегодняшнем дне. Он снова посмотрел на настенный календарь, вглядываясь в несчастное «22». Догадки Туана подтвердил Кайе, который кричал изо всех сил. Марк не слышал его, но по движению губ смог различить: « Эй-са Фе-сти-валь». Он устало приложил руку ко лбу, жестом попросив друга подождать его. Однако Джексон был похож на Окинавский народ, который стремился подружиться со всеми, поэтому и в доме раздался звонок. Дед с бабулей удивленно привстали на звук, гостей они сегодня не звали. — Это ко мне, — Туан неловко просочился сквозь родственников, параллельно в мыслях проклиная Вана. Лица пожилых преобразились в удивленной радости, когда на пороге они увидели молодого симпатичного парня в юкате. Джексон очень тепло познакомился с дедушкой и бабушкой Туана, чем еще больше выбесил Марка, ведь Кайе пришелся по вкусу старикам. Откуда у Вана был талант к общению с пожилыми — для него оставалось секретом. Кайе внимательно слушал рассказы деда, иногда задавая интересующие вопросы. Бабушка в свою очередь помчалась (насколько позволяло здоровье) за Иеном, крепко держа в руках завернутую в подарочную упаковку юкату. Немного запыхавшись, она открыла дверь комнаты внука, застав его за выбором одежды. — Иен, любимый, держи, — бабуля протянула подарок внуку, вызывая легкое недоумение в нем. — Что это? — Мой подарок тебе, внучок, — женщина со всей любовью обняла парня, нежно поглаживая его за плечо. — Спасибо большое, но не стоило, правда. За все свои приезды — он впервые почувствовал себя неблагодарным внуком. — Надень это и выходи уже, твой друг тебя заждался, — бабушка как-то двусмысленно подмигнула, со скрипом закрывая после себя дверь. Марк несколько раз поморгал, ссылая всё на свое дурное воображение. Обратив внимание на подарок в руках, он в приятном ожидании разорвал упаковку. Юката. Это была желтая юката с изображением оранжевых лилий, в придачу со светло-оранжевым поясом оби. В нетерпении он подошел к зеркалу, накинув на себя юкату. Приятный на ощупь хлопок, охлаждал кожу, Марк нежился в новом подарке. Весь образ парня кричал о лете. Туан посмотрел на время и поторопился затянуть пояс, чтобы побыстрее спуститься вниз. Джексон совсем не торопил друга, но и пропускать фестиваль он был не намерен, поэтому сразу же встал с дивана, когда услышал спускающиеся шаги. Иен быстро спустился по ступеням, чуть ли не вбегая в зал, он радостно пристал перед китайцем. Ловить восхищенные взгляды было приятно, но видеть удивленно изучающий взгляд Вана было приятно вдвойне. Марк прикрыл улыбку рукой, заставив Кайе сказать пару слов. — Ты выглядишь великолепно, — Джексон облизывал губы, максимально сдерживая поток эмоций. — Я всегда выгляжу великолепно, но, возможно, ты прав, Кайе. Иен негромко рассмеялся, толкнув друга боком в коридор. Джексон будто потерял способность двигаться и размышлять, но видеть его таким было одно сплошное удовольствие, удовольствие для Туана. Кайе определенно вел себя странно, не так уверенно, не с таким напором, не с мешком веселья внутри. Он смотрел куда угодно, но будто специально избегал Марка взглядом и старался не болтать с ним. Бесконечно хмурился и все время прикусывал нижнюю губу, словно парень думал о чем-то важном. — Джексон, может, хотя бы расскажешь куда мы идем? — Иен, решивший спросить друга, пытался выглядеть не особо заинтересованным. — На концертную часть мы опоздали, но увидеть фейерверки еще в силе, — Джексон прибавил шагу, хватая Туана за руку. Он шел уверенно, не думая даже отпускать руку парня, который еле поспевал за ним сзади. Ладонь Кайе слегка вспотела, было ли это волнения или нет, но Марку не было неприятно или мерзко. Спина Вана была широкой, но обойдя парня сбоку, он увидел людей, скопившихся у бутика с различениями. Свет японских традиционных ламп, освещал теплую окинавскую ночь. Джексон нежно улыбнулся, когда увидел по-детски удивленную улыбку Марка, который приоткрыл рот от накатившейся радости. Желание распробовать все игры, заставило потянуть Джексона за руку в глубь толпы. Там они заметили знакомые лица; Джебом старательно стрелял из ружья, чтобы выиграть летний веер. — Я занят, не трогайте меня, — проговорил Джейби, сосредоточенно целясь в яблочко. Ребята наоборот стали больше подкалывать и подшучивать над старшим, пока Джинён не велел им заткнуться. Для Туана было все впервые, поэтому он все время оглядывался в поисках чего-нибудь увлекательного. Марка заинтересовал Бэм, который приглядывался к полке, набитой традиционными масками. Пробравшись сквозь толпу, он слабо толкнул друга со спины, от чего тот испуганно схватился за одну из полок. Увидев виновника, Бэм театрально схватился за сердце, немного закидывая голову назад, чем вызвал легкий смешок у Туана. На полке красовались от самых жутких до самых милых масок, но взгляд Иена зацепила одна. Он видел её прежде в различных мультфильмах о ёкаях. Белая маска, где черты лица имели немного схожести с лисьем, на скулах были красные и синие полосы, а сверху были симпатичные ушки. Марк встал на носочки, чтобы дотянуться до маски. Взяв ее в руки, он оплатил нужную сумму продавцу, оставив Бэма дальше разглядывать маски. Иен встал позади Кайе, терпеливо дожидаясь, когда друг сам повернется к нему лицом. Джексон немного испугался странного парня в маске, но затем успокоился, узнав в этом человеке Иена. — Так и будешь ходить в ней весь вечер? — Ван дал щелбан по маске. Иен задумчиво наклонил голову, не издав и звука. Кайе посчитал это забавным, друг и в правду был похож на ёкая. В динамиках раздалось оповещение, что фейерверки начнутся через пять минут. Марк влился в скопление, собрался следовать за людьми к фейерверку, но его схватили за руку, дергая в совсем обратное направление. Туан тихо прошипел, выдергивая руку из захвата Джексона, но тот снова настойчиво взял его за руку, уводя в другое место. — Эй, а как же фейерверк? — в маске разговаривать было неудобно, поэтому он оттянул ее вбок. — Я знаю более красивый вид. Они шли в противоположную сторону, топча зеленую траву ногами, куда-то осторожно пробирались, чтобы случайно не получить веткой дерева в глаз. Они были у небольшого подъема с красивым видом на море, внизу над ними скапливались люди в ожидании фейерверка. Джексон не соврал, вид отсюда открывался лучше и никто не мог загородить тебе весь обзор. Парни присели на затоптанную траву, не заботясь о чистоте юкаты. Американец свободно сел, оперевшись ладонями об землю, немного откидывая голову вверх. Марк хотел заговорить о чем-то глупом и несерьезным, только сосредоточенный взгляд друга его остановил. — Скоро начнется, — Ван поднял голову к звездному небу. Ночью здесь были видны звезды и за это можно было бы остаться здесь навечно. Ветер легко шелушил листья, от чего они начали тихо шуметь. Джексон нервно кусал губы, будто он ждал чего-то большего. Туан осторожно положил маску возле себя и растрепал волосы. Вот-вот должен был начаться праздничный фейерверк, люди стали больше шуметь, доставать телефоны. Казалось бы вся Окинава пришла посмотреть на салюты. Марк неуверенно окинул взглядом Кайе, когда тот сильно стиснул ладонь в своей ладони. Щеки Иена вспыхнули румянцем при воспоминании о том, как они целовались вместе в каком-то плохо освещаемом переулке. Ван повернул к нему лицо; в его серьезном взгляде Туан видел отблески грусти. Не в силах оторвать взгляда от больших глаз напротив, Марк медленно приблизил свое лицо к нему. В руки больно впивались маленькие камни, челка спадала на глаза, но Иен будто бы перестал ощущать дискомфорт. Всё его внимание было сосредоточено на одном человеке и его губы были в нескольких сантиметрах от этого самого человека. Джексон излучал нежность, восхищение другом. Ему показалось, что это сейчас в нем рассыпается фейерверк на мелкие огни, а не в этом месте, куда его привел друг. — Ты сейчас выглядишь слишком невинно. — Я могу быть и другим. Туан говорил тихим шепотом, но Ван улавливал каждый звук и поражено глядел в его томные глаза, слегка прикрытые челкой. Слишком близко, они могли ощущать дыхание друг друга. Джексон медлил. Пасмурное небо разразилось цветными огнями. — Марки, фейерверк. Ван дотронулся большим пальцем до его лица и прильнул губами к чужим, утягивая Туана в глубокий поцелуй. Сердце Иена стучало громче, чем раскаты цветного неба. Марк целовался неумело, что делало его еще более неотразимым и милым в глазах китайца. Он провел по телу рукой, вплетаясь в светлые волосы Джексона. С каждым звуком салюта Ван крепче прижал Марка к себе, не прекращая целовать. Губы Туана были нежными мягкими, полностью одурманивали его, делали пленником. Иен прервал поцелуй, жадно втягивая в свое легкие порцию свежего воздуха. Толпа разошлась, фейерверк окончен. Марк посмотрел на горящий экран телефона; там ребята во всю писали Каие, спрашивали куда он пропал с Марком. Джексон всматривался в линию горизонта, от чего-то суетился и хмурился, не решаясь взглянуть на Туана. Нога его легонько пинала под собой влажную почву, выдавая с потрохами его волнение. — Джекс, что случилось? — Марк ласково развернул лицо парня к себе, мягко поглаживая пальцами скулу. — Через пару дней ты уедешь и на весь год оставишь меня, — Ван был очень красивым, когда становился серьезным. Восходящая луна показалась из темных облаков; она окрашивала их лица в цвета легкой грусти. — И? — мягко улыбнувшись, Марк пригладил его потрепанные волосы. Кайе перехватил руку парня, крепко сплетая пальцы. — Я хочу, чтобы ты знал, — он улыбнулся со всей нежностью, вызывая бабочки внутри Туана. Шум с берегов затих, будто давая шанс высказаться Джексону. Марк терпеливо выжидал, слегка прикусывая нижнюю губу. Ветер немного поднялся, растрепывая их волосы в нелепом танце. Ван Кайе медленно прислонился лбом к чужому, тихо в губы шепча: — Моим летом стал ты. Марк захлебнулся в потоке чувств, притягивая парня крепче к себе, снова рпозволив утянуть себя в одурманивающий поцелуй. Ван был напорист, показывая всю свою боль и отчаяние, которое ему придется испытать без Иена. Кайе не мог злиться на него, пусть тот и влюбил в себя, а теперь уезжает, оставляя помирать его в солнечной, не терпящей одиночества, Окинаве. Он исцеловал каждый миллиметр его рта, не давая Туану и на секунду оторваться. Его скоро не будет рядом, поэтому он не хотел тратить время на пустые разговоры. Мышцы на плечах Вана перекатывались, а Марк сжимал его оголенные плечи, больно вжимаясь короткими ногтями в кожу, оставляя красные полумесяцы. Нет, их история не могла так закончится. Не могла. — Не смей забывать меня, слышишь, Ван Джексон? Он простился с Окинавой, ничего не сказав, бросил его одного.•••
«Прошло столько времени с того момента, как мы виделись. Знаешь, я перекрасился и теперь я блондин, еще я прокол себе правое ухо. Не то чтобы ты меня не узнал бы, но, наверное, ты был бы удивлен моим переменам, ведь я тебе не раз говорил, что люблю свой каштановый цвет волос. В Шанхае долгая осень, вплоть до самого декабря. Этот город любим солнцем и морем. Но они не дают мне ощущение легкости и счастья, как это было на Окинаве. Я долго думал, обманывал себя тем, что это город задавал радость внутри. Я обманщик и лжец, ведь именно ты стал причиной всего, не Окинава. Она стала лишь проводником, что свела нас двоих. Я чувствую себя виноватым перед тобой, мне казалось, что поступив таким образом, я смогу сделать легче самому себе. Это был эгоистичный поступок, потому что я не подумал о тебе. Это не оправдание, но я плохой борец, Каие. Я не умею бороться в своей жизни, чтобы это ни было; судьба, здоровье или любовь. Теперь ты знаешь еще об одной слабой стороне. Мысленно представляю себя у берега моря. Я касаюсь поверхности прохладной воды. Отчитываю дни, проведенные без тебя. Вычеркиваю очередную цифру в настенном календаре. Сколько времени я пролежал, закрыв глаза, думая о тебе? Воспоминания, что ты подарил мне отчетливей и ярче, чем вчерашний день. Если вдруг я увижу тебя, то что буду делать? Захочешь ли ты видеть меня? Узнаешь ли меня? С каждым днем твои очертания лица смываются моей недолгой памятью. Я так хочу увидеть тебя вновь. Стираю пальцы в кровь, срываю волосы на голове, но ничего не могу поделать с тем, что сердце рвется к тебе.» — Всё перечитываешь сообщение. Им Джебом подошел к другу, хлопнув того по спине. Ван облокачивался об ограждение крыши, всматривался в поток студентов, что спешили домой с пар. Друг спрятал телефон в кармане брюк, на что Им недовольно цокнул. — Я говорил, что твоя наивность к добру не приведет. Джексон неотрывно следил за людьми, вглядывался в их счастливые улыбки. — Что ты еще мне говорил? — раздраженно проговорил Ван, скидывая руку со своего плеча. Повисла тишина, нарушаемая гулом людей снизу и зажегшей сигаретой. Кайе втянул ядовитый дым, откидывая голову, вгляделся на мрачное небо. Им сделал затяжку. — Это жизнь. Обретать, терять, а затем восстанавливаться. Дай мне пройти эти стадии без твоих нравоучений. Джебом подошел к ограждению и свесил руки вниз, боковым зрением поглядывая за другом. — Нет у тебя этих стадий. Их нет, потому что ты еще ничего не потерял, — Джейби кивнул на карман, подразумевая мобильник. — Он написал тебе, а значит не может забыть. — Забыл, уже прошла осень и зима. Дворник сгреб в одну кучу упавшие листья сакуры. Свежий воздух совсем не расслаблял. Весенняя аллергия застала многих и пусть Ван сам периодически чихал от цветущих растений, он не верил в весну. Кайе застрял в лете и разучился принимать другие времена года. Им ни разу пытался отвлечь парня. Даже будучи на Окинаве он всегда говорил другу быть осторожным и особо не цепляться за Марка. Ван его не послушал, полностью осознавая, что будет потом, он протянул руку к загадочному парню. Джейби назвал его наивным дураком и Кайе не мог с ним не согласиться. — Пошли. Китаец не обратил никакого внимания на друга. — Посидим в мелкой забегаловке и расслабишься, — Джебом потушил сигарету, зная, что Ван прекрасно его слышит. Джексон нехотя поплелся за другом к выходу. Мясо стало обгорать с одной стороны, Югём поспешил перевернуть мясо палочками. — Говорят, что он не по чаптерам объясняет тему. — И не дает баллы за посещение. — Нет, я не буду закрывать у него на фолле, — Джексон перекрестился, чем вызвал волну смеха у друзей. Сквозь смех он расслышал звук пришедшего смс. Кайе схватил кусок готового мяса с гриля и потянулся руками к сотовому. — Это фолл, Джексон. А как же саммер? — Джейби осторожно посмотрел на парня, друзья резко затихли. Ван собрался открыть непрочитанное сообщение: — Саммер будет подработкой на Окинаве. Мы же это еще год назад спланировали. Джинён недоверчиво посмотрел в глаза другу, не найдя никаких сомнений, он радостно закивал головой. Оставшиеся будто вышли из оцепенения, начав сразу обсуждать первый день прибывания в городе. Джексон ощутил теплую ладонь, что крепко сжимала его плечо, ему не нужно было смотреть, чтобы понять кто это. Кайе ощущал легкую улыбку Джебома, тот потряс его за плечо, показывая свою радость. — Джексон, ответь на сообщение, — Им кивнул на экран с оповещением. Ван вытер салфеткой рот и разблокировал телефон. [Ты не поверишь, но я на берегу реки Хан и видел тебя] Друзья во всю шумели и отшучивались, но Кайе в этот момент был не с ними. Время будто остановилось для него; все стало таким неважным, бесполезным. Всё кроме одного. — Джексон, друг, не пугай нас, — Ёндже окликнул его, выдернув из шока. — Мне нужно идти. Ван оставил деньги и выскочил из забегаловки, побежав в сторону реки Хан. Кайе догадывался где примерно может быть он. Он пробирался сквозь людей, бросая тихие извинения. Судорожно рассматривал каждого прохожего у берега, желая найти человека, который украл у него лето. Джексон подбежал ближе к береговой линии и замер. Недалеко от него стоял Иен. Иен, который влюбил в себя и уехал, даже не предупредив Кайе. Обида испарилась, на её место пришло удивление, шок. Ван не верил романтическим фильмам, потому что всегда считал их концовки неестественно приторными, такого не может быть в реальной жизни. Однако Туан стоял напротив и Джексон ощущал себя главным героем сопливой драмы. Он всматривался в него, пытаясь найти что-то прежнее. Волосы уже не были медового цвета, теперь Марк был блондином. Он хмурился, потому что не мог понять эмоций Вана, слишком много прошло времени. Но ведь Иен пришел и теперь он здесь рядом с Джексоном, ведь так? Больше ничего и не нужно. Ван смотрел на него серьезно, немного ошарашенно, не веря своим глазам. Ведь он не герой из книг, не персонаж комикса. Он Джексон Ван, который живет в реальном мире, где редко бывает так, как хочешь ты. Кайе неуверенно сделал шаг на встречу, постепенно увеличивая темп, чтобы в следующую секунду крепко прижать к себе Марка. Он тихо ликовал, что парень живой и не исчезнет прямо сейчас, оставив за собой груду песка. Обида сразу же отпала, стоило увидеть любимое лицо. Марк крепко обнимал его своими тоненькими ручками, прижимаясь ближе и ближе к парню. Он ощущал, видел и чувствовал Кайе перед собой. Туан тихо смеялся куда-то в плечо, вызывая у Джексона табун мурашек. На душе стало так легко и свободно, все пустые волнения прошли, стоило только обнять человека. Единственного человека в мире, способного дарить тепло сильнее, чем солнце в летний сезон на Окинаве. — Не позволяй мне больше уходить, Джексон, никогда, — он тихо шептал в губы, слегка задевая их своими. — Никогда. Кайе сразу же припал губами к чужим, смакуя их, снова пробуя на вкус. Марк судорожно выдыхает, прикрывая глаза, сцепляя руки на шее парня. Нет, лето не закончилось, оно всегда будет жить в их сердцах.