Алый

Алый… Цвет ее губной помады. Цвет царапин на ее белоснежной коже. Цвет боли. Цвет счастья.

      Помада смазалась, тушь давно потекла. Она пуста. Как бокал из-под выпитого виски, что так часто пьет Пудинг. Или портвейна, который любил Дедшот.       Любил…Хм. В этом то вся проблема. Его больше нет. Он мертв. Мертв… Интересное слово. Как взрыв. Только что человек был рядом, но… пуф и его уже нет. Только вот быстрой его смерть невозможно назвать даже с натяжкой. Пудинг постарался.       Зачем только она связалась с этим чертовым отрядом самоубийц? Зачем в шутку заигрывала с Дедшотом? А ведь знала, что Джей жутко ревнив…       Он заставил Харли смотреть. Смотреть на то, как подвесил Дедшота двумя ремнями к ближайшему мосту, как отрезал ему палец, как вырезал на его лице улыбку…       Нет, она не любила его. Просто он показывал ей, что ее душа возможно еще не совсем прогнила насквозь…       Но его нет. И доброй Харли, если ее вообще можно было так назвать, тоже нет. Про банальные глупости вроде «И она умерла вместе с ним» даже говорить не стоит. Это была иллюзия. Притворство.       Настоящая Харли другая. Она ярко красного цвета. Оттенка ее безумия. А при смешении с зеленым получается бурый. Олицетворяющий сатану, страсть, плотские утехи… Цвет свернувшейся крови, их общего сумасшествия.