Синдром отмены

Это не конец, Юнги это прекрасно понимает, не конец истории, не конец того, что им пришлось пережить, и даже немного обидно становится от того, что все остальные так четко ведутся на игру Джина, неужели все они считают, что диплом Сеульского Сокджину за красивые (кто-бы спорил, и глаза, и губы, и все остальное в этом лице выше всяких похвал) глаза. И ждет он соседа по комнате из душа не для того, чтобы пожелать ему сладких снов, а выяснить к чему готовиться. Когда тот заходит, Юнги подвисает на насколько секунд на том, как эстетично обрамляют влажные волосы почти скульптурное лицо. Красиво-да, здорОво ли, что цвет лица, а не его черты наводят на мысли о статуях, вопрос спорный. А еще интересно, когда это он стал выпадать из реальности, глядя на изученного до мелочей согрупника. Но об этом он подумает позже, а, может, думать и вовсе не придется, все зависит от того, чем закончится разговор. - Итак, ты ничего не хочешь мне рассказать, - Юнги прокашливается, потому что внезапно голос хриплый, и губы немеют, и вообще, что за срань такая-то? - Ты не хочешь этого знать, на самом деле, - Джин не пытается отнекиваться, и маски на нем нет, просто уставший человек, который хочет хоть немного покоя и тишины, то есть как раз того, что все эти годы вполне мог получить в их комнате. Старший проходит на свою половину, и начинает инспектировать ящики комода в поисках то ли крема, то ли флюида, то ли сыворотки, чем там он каждую ночь измазывается¸чтоб оставаться таким же цветущим, и без чего “в его возрасте”, о чем не устают напоминать стилисты и косметологи, точно не обойтись. Юнги плетеся следом, потому что, ну вот что он хочет, а чего нет, он уж как-нибудь сам решит, и нехуй таинственность напускать. Поэтому подходит со спины, и берет старшего за запястье, разворачивая к себе лицом. Это раньше его эго бывало уязвлено разницей в росте, а теперь он даже радуется тому, что со своей позиции может разглядеть все, и челкой Джину уж точно не прикрыться. - Я точно не хочу понимать, что ты мне чего-то недоговариваешь, а ты недоговариваешь. Едва ли и половина из того, что ты рассказал всем, правда. А я не хочу, как все, я не был как все и начинать не собираюсь. Поэтому, - говоря все это, Юнги не теряет времени, а усаживает Джина на его же кровать рядом с собой, и запястье отпускать не собирается, - расскажи мне, как всегда рассказывал. Ты же знаешь, я так просто от тебя не отстану, хоть и делаю это не часто. Джин тяжело вздыхает, но руку убрать не пытается, и в глаза смотрит, а значит Юнги победит, как всегда. - Тебе действительно не стоит об этом заморачиваться. Ситуация не критична, просто довольно интимная и, ну, беспокойная, чтоли. До всего этого было гораздо проще. - Я дождусь от тебя подробностей, или нет? - Мин слегка усиливает хватку, на что получает вздернутую бровь и легкую агрессию в лице. - Юнгичи, нельзя быть таким проницательным и упрямым. Все, что я сказал, чистая правда, кроме части, где я говорил о том, что не понятно, как поведет себя мой организм. В клинике мне вполне подробно все описали, и как с этим справится я тоже знаю, вот только остальным об этом знать точно не стоит, потому что они захотят поучаствовать, а этого допускать не стоит. Я и тебе-то рассказываю не столько потому, что мы так сблизились в последнее время, сколько потому, что ты тоже омега, и от тебя угроз в этом плане мне ждать, вроде как, не стоит. - Ты снова ничего не уточняешь, - Юнги тоже может угрожать, при этом сохраняя внешнее спкойствие. - Ну так слушай и не перебивай меня!, - лицо Джина становится возмущенным, и немного смущенным, - Ты же знаешь, что незаклейменным омегам лучше всего не контактировать слишком близко с альфами, общаться - это без проблем, но вот то, что у нас, оказалось перебором. Считай часики дотикали, и организм заставляет меня сделать выбор, ослабить контроль и дать ему то, что он хочет. А хотеть он может только из того, что есть в меню, то есть… - Из тех альф, что все время отираются по-близости, - Юнги хмурится, потому что услышанное не радует. - Совершенно верно. И из тех, кто максимально будет подходить физиологически, как обьяснил врач, это как раз Чонгук и Техен, которые так настойчиво рвались внутрь, когда мы остались без подавителей. И тут у меня, кстати, для тебя сюрприз: тебе свою пятую точку тоже следует беречь, потому что … - Чимин, - и это они говорят одновременно. -Да, потому что Чимин тоже рвался, но не ко мне, слава вселенной. Как ты понимаешь, ломать пацанам психику я не намерен, ни о каком выборе речь не идет. Но есть еще одна сложность. И вот она меня напрягает даже сильнее. Джин замолкает, и у Юнги мурашки по спине ползут. И того, что Джин уже сказал достаточно, чтобы сильно осложнит им жизнь, особенно, если это добавить к тому, что он уже наблюдал со стороны мелких. Поэтому он слушает не перебивая. - Я старше всех в группе, и так как тело бунтует, под раздачу попадут все. Причем, мне кажется, что сильнее всех Намджун. Ну, ты же помнишь, в школе нам рассказывали, что в любой группе людей, появляется так называемая альфа-омега, которая выбирает себе альфа-альфу, и влияет на всех в клане, племени, общине и прочих группах. Или обычно альфа выбирает, не суть. Так вот у Намджуна по-сути и выбора то нет. То, что происходит с моим гормональным фоном этого выбора ему не оставит, потому что моей омеге надо, а он лидер, и это все такое дерьмо, что я даже не совсем понимаю, как на это реагировать, потому что это Намджун, и я его уважаю, и люблю , и хочу ему счастья не меньше, чем всем остальным, и таким образом привязывать его – это мерзко, и как минимум негуманно. Он меньше всего заслужил того, чтобы испортить ему жизнь в угоду инстинктов. Как-то так. - И другие подавители? - Не помогут полностью, все равно с этим нужно что-то решать в первую же течку, иначе ничего не закончится. - И когда ты собираешся рассказать об этом остальным? - Хм, пожалуй что никогда? Тебе я рассказал потому что тебе стоит быть осторожнее с Чимином, и, возможно с Намджуном и Хосоком тоже, потому что считай меня пока секс-терористом, который заставит Вас хотеть всего того, что раньше мы задвигали на второй план. - Окей, зная тебя, у тебя уже есть план. Буду весьма рад, если ты его озвучишь. - План прост , как все гениальное: Хесан, Кен или Хонбин. - Да ты издеваешся? Вот так вот просто, только для того, чтобы… - Да, только для того, чтобы все годы, которые мы потратили, не улетели в трубу. Я бы и Бан Шин Хеку это предложил, мне не принципиально. - План дерьмо, - пальцы Юнги обвивают и второе запястье. - Возможно, но другого у меня нет, как и времени обдумавать новый, скорее всего, потому что течка может наступит внезапно, и решать проблему надо будет немедленно, и мне потребуется твоя помощь, - Джин не пытается руки Юнги убрать, наоборот, тянет на себя, и в глаза смотреть заставляет. - Какая? Свечку подержать? - Юнги хмурится, кривит губы, но взгляд не отводит. - Нет, просто не дать мне сделать это с кем-нибудь из нас. В клинике сказали, что контролировать я себя не буду от слова совсем, так что я попрошу тебя, если такое произойдет, отвезти меня туда, куда я скажу, если понадобится примени силу, наручники, шокер, что угодно. Ты же понимаешь, я мог бы попросить Хесана меня забрать, но не хочу в это впутывать еще большее колличество людей. - Че опять Хесан-то? У тебя на него планы чтот ли? - Просто он мне должен. И вполне мог бы долг отдать. Когда-то я помог ему, не в такое же ситуации, но тоже весьма в дерьмовой. И он бета, а значит сможет себя лучше всего контролировать. И прав ни на что предьявлять не станет. - А Кен и Хонбин? Они альфы, знаешь ли. - Да, сильные физически альфы, которые справятся и сделают то, что нужно. - Иногда меня пугает, насколько циничным и расчетливым ты можешь быть, - в противовес жестким словам, Юнги большим пальцем венку на руке Джина поглаживает. - Не делай вид, пожалуйста, что ты этого не знал, - голос Джина становится вкрадчивым, и отдает бархатом, но он быстро берет себя в руки, - И еще, Юнги, тебе не стоит говорить остальным. - Да это и без тебя понятно, твои кандидаты в альфы и порог не успеют переступить. Ладно, давай спать уже, день был долгим и омерзительным. И сегодня я сплю с тобой, так что двигайся, а я в душ и вернусь. Стоя под прохладными струями воды, Юнги кажется что его мозги сейчас просто закипят, да и не только они. Сама мысль о том, что Джина что-то будет связывать с альфами, которые не его, что эти плечи будут обнимать, сжимать бедра, оставлять поцелуи на нежной коже, и, не дай вселенная, метку на изгибе шеи, пускала напалм по венам. И не потому, что самому хочется, нет, просто Джину должно быть хорошо, а ему не будет, и Юнги точно это знает, как и то, что старший сделает все, чтобы чтобы хорошо было всем остальным. Впрочем, как и всегда. Полотенцем Юнги обтирается с остервенением, до красных следов, но чище себя все равно не чувствует. А когда возвращается в комнату, Джин уже спит, заняв лишь половину кровати и перенеся подушку младшего, потому что даже в таком состоянии помнит, что на другой выспаться у Юнги не получится. И это внимание, эта ненавязчивая забота, в которой весь Джин, делает приятно, и в то же время стягивает все внутри, и бьет осознанием, что ни Кену, ни Хесану, ни Хонбину не светит. А в это же время, на балконе происходит разговор, и если бы старшие стали его свидетелями, или хотя бы приблизительно знали о чем там идет речь, их сон точно не был бы так спокоен и безмятежен, и уж точно не так крепок. Чонгук и Техен уже битый час пытаются объяснить Чимину, что любить хена вместе, и хотеть его вместе, и быть готовыми делиться, это не извращение, а рациональное распределение ресурсов. И да, пришли они к этому точно не сразу, и да, не всякий в обществе это примет, и да, хотелось бы хеном владеть единолично, но раз уж так сложилось, то не лучше бы договориться. И нет, по дням недели чередоваться они не намерены, и на считалочку тоже нет, и соломинки тянуть они не станут, они вообще так далеко не заглядывают, тут хотя бы получить доступ к территории в метре рядом с ним, и не нарваться на Юнги-хена, потому что тот кажется ведет вокруг соседа по комнате круговую оборону, и к нему ни подступиться, ни подкоп прокопать.и это очень расстраивает. И очень хочется, чтобы Юнги, который Джина бережет как дракон какой-то, отвлек какой-нибудь рыцарь. И не просто же так они все это рассказывают, потому что вот Чимин на рыцаря очень даже похож. Да-да, Чимин-хен очень похож на рыцаря, который сможет этого самого дракона взять на себя, и насадить на свой меч. На этой фразе Техен очень уж дебильно хихикает, бровями играет, и всячески демонстрирует, что слово «меч» употребляется метафорически, за что и получает смачный поджопник, все-таки растяжка у Чимина отличная. - Чимин, ну пойми, мы с тобой, считай, в одной лодке, ты ведь тоже тогда про Юнги что-то понял. А так мы поможем друг-другу и все будут счастливы, - Техен травмированную филейную часть поглаживает, потому что больно вообще-то, и Пак Чимин, фу таким быть, но чувствует, что последний оплот вот-вот падет. Чимину и самому хочется, но не сможется, пока его не подтолкнут, и вообще, сколько можно яйца мять, хватай свое бледное счастье и тащи в пещеру, другим дай. И нужен последний аргумент, в виде больших грустных глаз Куки, и мелкий не подводит, таращится, и даже в футболку на плече вцепляется. - Чимин-хен, - вот 10 из 10, прямо с козыря заходит, умиляется Техен, - пожалуйста, помоги нам. Это ведь не просто прихоть, мы правда его любим, не потому что омега, или запах, или еще что-то, а потому что он Джин-хен, и мы хотим видеть его счастливым, беречь, заботится, и уж вдвоем нам это точно удастся, - Техен надеется, что влажный блеск в глазах Чимина ему не показался. - Как вы не понимаете, я так не могу, и Юнги-хен, не похоже, что он ко мне что-то испытывает, а заставлять…да за кого вы меня принимаете?, - обороняется Чимин уже по иннерции, и надо просто дожать, убедить, что Шуга не откажет, а он не откажет, Техен об этом позаботится.