Судебный пристав по имени Пак Чанёль

«Судебный пристав по имени Пак Чанёль» Бён Бэкхен ушел из семьи в возрасте пятнадцати лет к своей бабушке. К великому сожалению восьмидесятилетняя старушка скончалась, когда парню исполнилось восемнадцать. Жизнь была тяжелой, но Бэкхен держался изо всех сил. Погрязнув в долгах, он часто работал по ночам, лишь бы оплатить электричество и воду. Мачеха и сводный брат по имени Ким Чондэ пытались забрать имущество бабушки себе, поэтому Бёну приходилось бороться до конца в судах, пропуская работу. По ночам парень плакал и просил бабушку помочь ему, но на следующий, и на следующий день все шло так, как было. Однажды Бэкхену очередной раз позвонила мать Чондэ: — Эй, — не поздоровавшись, рявкнула в трубку женщина. — Это ты виноват в том, что бабка твоя сдохла, ясно? Так что давай, чтобы тебе было легче жить, отдай этот чердак, на котором ты обитаешь мне. — Почему я виноват? — проигнорировав последнее предложение мачехи, спросил Бён. — Да ты ей только жизнь испортил: приперся ей на голову, так она и подохла, — грубо сказала она и начала опять выпытываться бабушкино имущество, но Бён не слышал. Он положил трубку на полуслове этой стервы и начал собираться на работу. Но завтра, на удивление, его телефон молчал, как мертвый. И на послезавтра, и на следующий день. Бэкхен уже подумал, что они отстали, однако этот день был роковым. В квартиру (или можно назвать это каморкой) бедного парня настойчиво постучали. Бэкхен неуверенно открыл дверь и увидел высокого парня с зачёсанными волосами назад, и необычно большими ушами. — Здравствуйте, — поклонился гость, на что тоже получил судорожный поклон. — Я войду? На вид он казался ровесником Бэкхена, но вёл себя так, будто ему уже за тридцать пять: спокойная походка, твёрдый взгляд и строгая одежда особенно выделяли его мрачность. — Ч-чем могу помочь? — спросил Бён и пропустил странного парня внутрь. — Я судебный пристав Пак Чанёль, — представился он и осмотрелся. — Мы отбираем у Вас эту… Кхм, комнату. Бён расширил глаза, на которые навернулись слезы. «Они не могут вот так забрать у меня то, что осталось от моей родни!» — подумал он про себя. Ему было больно и пристав видел это. Бэкхен не мог даже выдохнуть, потому что его дыхание сперло, а большой невидимый комок застрял в горле. — Но почему? — прошептал он, оседая на пол. В холодном приставе что-то дрогнуло. До этого ему нравилось видеть мучения людей, их слезы, потому что он считал, что идёт с законом в шаг. А сейчас… Смотря на скрючившегося парня, Чанёль почувствовал, как что-то его кольнуло в районе сердца. — Ваша покойная мать, — на выдохе ответил он, чтобы унять дрожь в голосе. — Родила Вас незаконно. Бэкхен опять осел наземь и горько заплакал. Теперь ему некуда идти, а унижаться перед сводным братом и мачехой он не хочет. Парню было наплевать, что сейчас на него смотрят с жалостью и сверху вниз, он хотел просто умереть, тем самым облегчить все и всех. Чанёль не сдержался и поднял его под локоть. — Вы не расстраивайтесь так, — начал он, легонько сжимая рукой его тощий локоть. — Да как тут не расстраиваться? — рыдал он, пытаясь предотвратить поток слез и соплей. — Мне некуда идти! Пак не знал, что делать. Его пугало такое отношение к бедняку, но он не мог ничего с собой поделать. — Может, — начал он, но потом ещё раз подумал… — Может, пока все не уладится, Вы поживете у меня? Пристав не должен быть таким жалостным по отношению к людям данного слоя общества. Чанёль все думал, почему это его сердце так трещит? Наверное, все из-за того, что когда-то очень давно его с отцом также выперли из дома на зимнюю и холодную улицу. Ему пришлось пережить страшные дни, но пройдя это с потом и кровью, сейчас он имеет неплохую работу. — Ч-что? — удивился Бэкхен, он не верил своим ушам. *** Бэкхен живёт с Чанёлем уже год, но первому все ещё неудобно смотреть в глаза соседу и разговаривать с ним, потому что Бён чувствует, что представляет собой тяжелую ношу для Пака. — Чан, — позвал его Бэкхен, сидя на просторной кухне. — Я съезжаю скоро. От такого заявления Чанёль открыл рот. Он совсем не собирался отпускать друга жить одному, ведь очень сильно привязался. Чанёль очень боялся своих чувств, потому что они вовсе не были дружескими, Пак не был равнодушен к Бэкхену, часто думая об этом парне. — Что? Почему? — встрепенутся Чанёль и быстро преодолел расстояние между ними. — Я же вижу, что я тебя стесняю, — честно ответил Бэк. — Спасибо тебе за все, Чанёль. Бэкхену было очень сложно говорить такие слова другу, он искренне хотел облегчить жизнь Паку, поэтому решился опять вернуться к прежней жизни, вот только квартиру снимать придётся. — Но… Бэк, — грустно произнёс Пак. — Что за глупости ты говоришь? Я… Я не хочу, чтобы ты съезжал. Но Бэкхен только грустно улыбнулся и сказал: — Я все вижу, ПакЧан, тем более, я уже снял квартиру и иду собирать вещи. — Так скоро?! — удивился пристав, все ещё не веря в слова парня. — Но ты мой друг! Я не хочу заставлять тебя работать так усердно, когда у меня дома полно места! — Я же сказал! — не выдержал Бэкхен, срываясь на крик. — Я. Не. Хочу! Не хочу, чтобы ты чувствовал себя тесно, понимаешь? Я хочу, чтобы ты вёл себя естественно. — Но я и веду себя естественно! Мне довольно удобно жить и с тобой! — Пак тоже не остался в долгу и выкрикнул. Между друзьями завязался спор, который чуть ли не перешёл в драку, когда Пак сорвался и со всей силы пнул стул ногой, отчего ножка его отлетела и приземлилась в углу. Теперь он живёт без Бэкхена. Без его друга, который часто поддерживал его. Как же бесило Чана то, что Бэк не чувствовал себя комфортно, он всегда что-то делал, чтобы отплатить чем-нибудь. Бэкхен всегда готовил завтрак и ужин, Бэкхен всегда убирался в доме, Бэкхен всегда развешивал вещи, Бэкхен всегда стирал, Бэкхен… А какой смысл вспоминать все это, когда его уже нет рядом? Сердце пропустило несколько ударов и больно защипало. На последок он услышал такие слова: — Спасибо тебе за все, Пак Чанёль, прости… И прощай. У Бэкхена уже достаточно денег, чтобы снять себе нормальную однокомнатную квартиру и жить в ней, но и тут его не оставили в покое. Во-первых, его мучили кошмары с участием его бывшего соседа. Во-вторых, сам сосед не показывал признаков существования, и Бэкхен часто переживал за него. В-третьих, буквально через месяц, как он переехал, к нему в квартиру заявился сводный брат. — Привет, — поздоровался Чондэ. — Даже братика не впустишь? Но Бён не был настроен на милые беседы. Особенно, если собеседником был младший сводный брат, который ни во что его не ставил. — Не впущу, — спокойно ответил он. — Я ушёл от матери, — сказал тот, все ещё стоя на пороге, ибо Бэкхен не собирался его впустить. — Зачем ты пришёл ко мне? — равнодушно спросил Бэк. — Мне нужны деньги на… — Нет, — прервал он его. — Когда мне нужна была помощь, ты пытался скинуть меня в яму, а теперь просишь помощи? Не помнишь, как твоя мать унижала меня? Нет? А ты стоял в стороне и презрительно смотрел? Теперь моя очередь, Чондэ, до свидания. С этими словами брат захлопнул свою дверь перед носом парня. Бэкхену стало ещё хуже от того, что он фактически вышвырнул его за дверь… Теперь ему плохо втройне. Он часто думает о Чанёле, о его больших ушах, о заразительном смехе, о ямочках на щеках… «Черт, да я люблю его!» — каждый день думал Бён, прижимая к сердцу руку. Но не тут-то было, потому что через пару дней в дверь опять постучались. Бэкхен открыл, думая, что пришла его мачеха, но сегодняшнего гостя он не ожидал увидеть. Чанёль стоял весь запыхавшийся, а у Бэкхена неожиданно заболело сердце, ведь видеть Пака ещё больнее, чем вспоминать: ни притронуться, ни сказать что-то тёплое, как он часто делал в своих фантазиях. — Чанёль… — расстроено было сказал Бён, но Чанёль резко впихнул его в квартиру и захлопнул дверь. Бён ошарашенно глядел на бывшего соседа и друга, он хотел возмутиться, но опять же был прерван… Поцелуем? Бэкхен сам не ожидал, что ответит, а его душе стало резко тепло. Бэк боялся, что его чувства не будут взаимны, а его сердце будет сломлено. Пак медленно оторвался и прошептал: — Я люблю тебя, поэтому ты переезжаешь ко мне.