Не забывай обо мне

На верхних уровнях базы, в лаборатории, находились двое: хозяин положения и жертва, инопланетянин и местный, иркен и человек. Абсолютно непохожие друг на друга, но испытывающие одну и ту же эмоцию – страх. Диб боялся Зима. Он вспомнил, что, когда отключился на пороге и провалился в темноту, слышал смех, который напугал сильнее монстра, живущего у каждого ребенка под кроватью. Страх оставшийся в забвении, выбрался наружу и положил ледяные пальцы на плечи. Зим наклонился к лицу, упираясь ладонями выше ключиц. Его сухие губы коснулись губ парня. Едва ощутимое прикосновение подействовало как горная река, сбивающая с ног. Диб оказался сбит столку. Его страх смерти смиренно спрятался, уступая место изумлению. Но тревога не отпустила Зима. Когда-то давно он просмотрел все доступные материалы, касающиеся отношений между людьми, в том числе и о размножении. Прочитал несколько научных книг, включил пару видеозаписей. Чуть не блеванув от отвращения, захватчик сохранил полученные знания на жесткий диск ПАКа и забыл. До сегодняшнего дня. Тогда он думал, что смотреть на поцелуи и половой акт сложно. Нет, гораздо труднее воплощать их в жизнь. Он спустился ниже, прикоснулся губами к кадыку, коснулся ямки между ключицами. Это были не поцелуи - Зим не умел целовать, хотя старался, копировал движения с картинок, возникающих в голове. Повторяя, захватчик высунул сегментированный язык и провел им до уха с пирсингом. -З-зим, - речь вернулась к человеку, - ты понимаешь, что делаешь? Прекрати… Последний слог Диб простонал. Пока человек болтал, Зим добрался до мочки уха и, закусив маленькое колечко пирсинга, осторожно потянул на себя. Перед собой он поставил установку: быть ласковым и нежным, что бы это не значило. Людям нравилось, когда с ними обходились ласково и нежно. Аккуратность было единственным понятием, что укладывалось в рамки понимания иркена и не противоречило, на его же собственный взгляд, человеческим проявлениям внимания. Заметив, что человеку нравится – он реагировал так же, как и люди на картинках, Зим немного осмелел и прикусил завиток - верхнюю часть уха. Человек шумно сглотнул и опять открыл свой рот. - Зим, хватит, прекращай издеваться. Когда я выберусь, я… Закончить мысль ему не дал опустившийся палец на губы. - Заткнись, Диб-вещь, - Зим выпрямился. – Я сделаю это независимо от того – хочешь ты или нет. Потому что ты мой, Диб-червяк, мой и только мой. И этот ошейник, - захватчик постучал коготком по устройству на шее у человека, - тому лишнее подтверждение. - Я тебе не зверюшка, Зим, - процедил сквозь зубы Диб. - Нет, конечно. Парень опешил. - Тогда кто? Вопрос заставил задуматься. Захватчик уже задавал его не раз сам себе и, не находя ответа, отмахивался. Но вопрос встал ребром и требовал ответа, который он все еще не знал. - Я в процессе выяснения. Зим наклонил голову чуть в бок и как можно дружелюбнее улыбнулся. У него всегда плохо выходила такая улыбка, и сейчас тоже не получилась. Оголившиеся острые клыки, предназначенные скорее для разрывания чьей-нибудь плоти, не располагали к себе, а работали в обратном направлении: пугали, вызывая дрожь в районе копчика. Лабораторный полумрак порождал тени, которые танцевали на лице захватчика, наполняя чистейшим безумием насыщенно-розовые глаза, которые во тьме отливали кроваво-красным. Если Диб от такого возбудится, то он точно ненормальный, псих, как его прозвали в школе. Инопланетянин, будто прочитал мысли человека, не двусмысленно заерзал на бедрах. Он снова наклонился к лицу, прислонился своим лбом к чужому и заглянул в глаза, так сосредоточенно и глубоко, будто посмотрел прямо в душу. - Это может быть омерзительно. По крайней мере, именно таковым я нахожу данное действие. Но нам необходимо это сделать. Облегчи мои муки и свои, не сопротивляйся. Закончив предложение, Зим опять отстранился и ловко снял перчатки, обнажив ладони. Голыми пальцами он коснулся начавшего наливаться кровью члена, но тут же одернул их. Антенки нервно дернулись вверх. Как же ему было страшно действовать дальше. Больше всего хотелось бросить затею и с криком убежать прочь, как обычно он поступал, когда что-то шло не по плану. Это тоже шло не по плану, так как плана изначально не было. Импульс, очередная секундная прихоть вылилась в тот факт, что Зим сидел и робко надрачивал заклятому врагу, вонючему человечишке, который выгибался под захватчиком и умолял прекратить. И самым паршивым было то, что Зиму нравилось. Вот он, враг, под ним, просит о пощаде и при этом совсем не сломленный. Кажется, иркен испытывал удовольствие от ситуации. Страх, отвращение и удовольствие. Что еще он почувствует за вечер? О, Зим частично знал. Боль. Его ждет нестерпимая боль, такая, какую он еще не испытывал. Оставив в покое член, он потянулся к скальпелю, оставленному на столе, возле груди человека. Движение не ускользнуло от глаз Диба, беспокоясь за свой орган, он простонал имя, инопланетное имя, в которое вложил мольбу и преждевременный упрек. Казалось, Зим проигнорировал зов, однако взгляд, бегающий по лаборатории, на мгновение задержался на человеке. Он привстал на коленях, неловко перехватил скальпель, и грубым, не знающим жалости, рывком всадил его себе между ног. Инопланетянин зашипел, дернулся, и чтоб не упасть оперся о плечо Диба, в которое сразу впились три когтя. У парня на кончике языка толкались немые вопросы, он с ужасом смотрел на то, что творил со своим телом иркен. Светло-зеленая кровь уже стекала на руку по скальпелю, когда тот собрался с силами и продолжил резать, разрывая мягкие ткани. Закончив, Зим так же, как и всадил, рывком вынул скальпель и отбросил в сторону. Нож дважды звякнул о пол. «Вот черт, я уже жалею об этом». ПАК надрывно зажужжал, но секундой позже притих – иркен отменил регенерацию. Он тяжело задышал, антенки плотно прижались к черепу. - Ты готов, Диб-вещь? - Н-нет, - хрипло ответил парень, облизав сухие губы. - Зим тоже. Диб зажмурился на всякий случай: не каждый день трахаешь инопланетянина. Или, скорее, он трахает тебя. Натуральное насилие что в физическом, что в психическом плане. Можно ли это было считать за победу Зима? Вполне. Но сладкого вкуса от победы захватчик не ощущал, более того, он считал себя проигравшим. Проигравший в схватке с самой жизнью. Все, к чему он прикасался, разрушалось или становилось неисправным. Он провалил все миссии, на которые отправляли Высочайшие и, самое главное, опозоренным и оклеветанным его выгнали с Ирка. У маленького иркена не осталось ничего, кроме него самого и младших помощников, таких же неполноценных, как он сам. И в их сумме ничего не выходило, полный ноль. А теперь и ноль мог стать ничем, прахом, который никто не заметит, и глупые люди, игнорирующие его существование, втопчут в пыль, разотрут границы между ними и превратят в грязь, которую с первым дождем смоет в канализацию. Зим неумело насадился на член, каждый сантиметр проникновения приносил мучительную боль - орган раздражал стенки глубокой раны, вызывая еще большее кровотечение. Ему пришлось плотно сжать зубы, чтобы не закричать. Внутри захватчика было прохладно и тепло одновременно, кровь служила смазкой, так что почти без труда член Диба вошел в рану, имитирующую женский половой орган. И как не хотелось признавать, внутри Зима было приятнее, чем в земной девушке. Зеленое тело судорожно трясло, зеленая кровь уже стекала по бедрам человека и капала на секционный стол. Картинка в голове Зима снова появилась, но теперь была смазанной, однако различать, что на ней происходит, все еще возможно. Повинуясь инструкции, он приподнялся и опустился, снова приподнял бедра, не выпуская полностью член, и опять опустился, и продолжал такое движение, подмечая реакцию человека. С каждым новым спуском, Диб постанывал громче. Сперва это были едва различимые даже для чувствительных антенок, стоны, больше похожие на шумные выдохи, но позже сменились на громкие, не сдерживаемые стыдом. - Зим, освободи меня, ах, - стон прервал очередную просьбу, - сейчас же! Ничего не соображающий захватчик – голова наполнилась туманом, а перед глазами предметы расплывались и смешивались в одно пятно – потянулся к браслетам, удерживающим руки, и открыл наручники с характерным щелчком, который послужил для человека призывом: руки тут же сорвались и сжали жилистые зеленые ягодицы. Теперь Диб мог контролировать и направлять движения. Быстрый темп, задаваемый человеком, заставил захватчика взвыть от боли, которая волнами накрывала с каждым спуском, обещая утопить в себе, слезы текли по лицу, капая на грудь человеку. - Подожди, - едва не крича, он схватил руку человека, пытаясь остановить, - я не… - Тише, - прошептал Диб, когда наклонил Зима к себе. Он обнял его так крепко, как только мог. – Я сейчас… Что произошло дальше, Зим не узнал. Может быть, когда человек кончил, он еще был в сознании, но на следующее утро, уже не помнил об этом.