Что будет, если киборг влюбится?

«Когда я влюбился, то ничего не смог с этим поделать. Это была девушка,.. очень красивая девушка. Случилось это на колонизированной планете Цезаре-8, на этой вот самой планете. Мы с Тэдом и Полиной тогда вышли из космопорта проветриться, купить мороженое и подышать свежим воздухом, Полина что-то щебетала над ухом, Тэд отвечал ей, поддразнивая меня, и тут я увидел её. И больше уже не мог никуда идти. Меня будто пронзило током, но тогда ещё я не знал, что это значит. Я испугался. Да, именно тогда – впервые - я испугался. Хотя вроде бы киборгам неведом страх. Как и любовь…» Дэн держал у самых губ вытесанную из черного камня фигурку какой-то богини, и выговаривал ей то, что было на душе. Будто она могла слышать, будто могла поддержать или ответить. Хотя кто знает?.. Земляне привезли с собой множество культов, в том числе и языческих, а еще больше их придумали уже здесь, впитав местные верования цезарийцев. Скорее всего эта статуэтка женщины с гипертрофированными формами изображала Великую Мать – хранительницу судеб и богиню плодородия. Киборг очень смутно представлял себе, что такое вера, что есть молитва и для чего они вообще нужны – он просто сжимал фигурку в кулаке и методично, обстоятельно рассказывал ей о своей жизни. Ему нужно было высказаться хоть кому-нибудь. Пусть это будет чья-то богиня – почему бы и нет? «Тогда она заметила нас и подошла. Мы о чем-то говорили, но в основном Тэд с Полиной, а я смотрел только на нее, почти не вслушиваясь. И уже невозможно было отвести глаз от ее плеч, нежной тонкой шеи, миндалевидных темных глаз, черных волос... Я хотел быть с ней, рядом, и что-то тянуло меня обратно, когда мы попрощались. Мы вернулись на корабль, но я уже не мог работать, не мог построить самой простейшей трассы – всё думал о ней. Конечно, друзья поняли, в чем дело. Через несколько дней Станислав Федотович оформил все документы, команда устроила торжественный ужин, мы попрощались… Нас нельзя было поженить, да об этом я даже не мечтал. Я лишь хотел быть с ней… Беатрис, ее звали Беатрис. Капитан оформил акт дарения. А я записал её как «хозяйку». Дом ее был со вкусом обставлен – трехэтажный особняк под защитным куполом. Купол она соорудила ради меня – из-за очень светлой кожи я мгновенно обгорал под здешним жарким солнцем, а это было неприятно. И неэстетично, как говорила она. Вначале всё было хорошо, Беатрис была доброй хозяйкой. Она открыла для меня моё тело, показала столько такого, о чём я даже не догадывался, научила, как вести себя в постели, чтобы доставить ей удовольствие, и показала как получать его самому. Я был теперь её киборгом и делал всё, что она просила. А она только просила – никогда не приказывала. Делал с удовольствием, надеясь на благодарность: поощрительный поцелуй, объятие или разрешения поцеловать её, мою «хозяйку». В ванной я тёр ей спинку, ночами любил так, как она хотела – всегда так, как она хотела, - а после обнимал, когда она засыпала. Она прижималась ко мне, красивая и умиротворенная, а я нежно-нежно гладил её волосы, вдыхая их запах и слушая неровный стук её сердца. Оно всегда почему-то билось неритмично. По утрам готовил ей завтрак: блинчики со сгущенкой или же любимый ею овощной салатик, а днем, когда она куда-то уходила, делал работу по дому. И снова ждал её вечером, готовя ужин. Она меня не просила об этом, нет - я сам стремился делать всё для неё. Как можно больше для неё. В те дни я очень многому научился. Я научился быть как человек, чувствовать как человек, быть счастлив как человек. Но потом… Видимо, я ей надоел». Дэн задохнулся и ещё сильнее сжал фигурку в кулаке. Но исповедь не прервал. «Киборги не умеют любить, да? Так все говорят. Но почему тогда меня трясло, то и дело сбоило процессор, бросало то в холод, то в жар, а в груди было так тревожно, пусто и больно, когда однажды вечером «хозяйка» не пришла? Я не знал, что делать. Куда в такой ситуации бегут люди? На незнакомой планете, среди враждебно косящихся людей?.. И я ждал. Ведь «хозяйка» вольна не уведомлять оборудование о том, что переночует не дома…» Глаза Дэна затуманились – он мысленно перенесся в те дни, вновь переживая всё заново. ** Она вернулась на следующий день к обеду. Дэн ссутулившись сидел на стуле и молча смотрел на неё глазами побитой собаки. Он думал, что в чем-то виноват, чем-то не угодил, но не мог понять чем и терзался чувством вины. Беатрис молча смотрела на него, прислонившись к стене, и похоже тоже чем-то терзалась. Затем, развернувшись, она направилась в спальню, тихонько попросив: «Дэ-э-н. Сделаешь мне массаж?» С того дня она стала часто ночевать не дома. Она никак это не объяснила – наверно, это было не важно?.. Рыжик ждал её каждый вечер, не зная, придёт она сегодня или нет. Он лишь надеялся и исправно готовил для Беатрис ужин. Он любил её по-настоящему – искренне и самозабвенно, окунувшись в это новое чувство, живя им. Но не всё было безоблачно. Дэн ощущал, как нарастает внутри какая-то необъяснимая тревога и подавленность, и это терзало его. Но пойти было не к кому. Рыжик ждал Беатрис и был счастлив, когда она приходила, с аппетитом уплетала приготовленные блюда и улыбалась ему благодарной улыбкой. За этим следовала ночь любви, и тогда Дэн забывал всё и вся и был бесконечно счастлив, купался в счастье, дышал им. Потом он покрывал благодарными поцелуями ее гибкое тонкое тело и она засыпала в его объятьях. Какое это, оказывается, безмерное счастье – любить "хозяина". Желать постоянно быть рядом и быть счастливым, охраняя ее сон, и охранять сон Беатрис - не потому что так предписывает программа, а потому что сам, САМ хочешь этого, хочешь тихо лежать рядом, доверчиво прижимаясь к ней, вдыхая нежный аромат её волос, вслушиваться в её сонное дыхание и чему-то улыбаться в темноте. Но на следующий день Беатрис уходила снова, а Дэн опять ожидал ее, и снова накатывала тревога и ноющая боль. Но это ничего, «системе жизнеобеспечения ничего не угрожает». В один из дней она вернулась не одна. С ней пришел чужак. Мужчина. Они оба были пьяны и не замечая киборга направились в спальню. Дэн оцепенел. Он не знал, что с ним происходит, но это напоминало моменты, когда ему пришлось преодолевать хозяйскую волю, бороться с приказом убить Станислава Федотовича. Все мышцы точно также напряглись и будто рвались в разные стороны и сердце билось где-то в горле, быстро и как-то гулко. Дэна знобило, хотелось остаться здесь, замереть статуей, бежать как можно дальше из этого дома и последовать за «хозяйкой» и гостем - одновременно. Никаких приказов не поступало и киборгу пришлось делать то, чего он больше всего не любил и не умел – делать выбор. И он поплёлся в спальню. Объект раздевал «хозяйку», но делал это без враждебности, да и сама она не противилась ему, а значит угроза «хозяйке» отсутствует – чужака нельзя устранить. Пока не поступит такой приказ. Приказ не поступал. Восковой куклой Дэн замер в дверях. - Это ч-что еще за хмырь, - заплетающимся языком произнес чужак, обернувшись. Это был прекрасно сложенный брюнет, смуглый и широкоплечий. Правильные черты лица, немного хищный прищур глаз – он был хорош по всем канонам красоты. Беатрис тряхнула кудрявой чёрной головкой: - Мой киборг. Он хороший. - Для утех? Она смутилась, отвернувшись. - Нечего стыдиться, милая. Многие держат роботов для утех. Бытует даже мнение, что они лучше настоящих мужчин… Эй ты, подойди. Дэн безмолвно и неподвижно стоял в дверях. - Он меня не слушается. - Дэн… Присвоить Юсту статус временного хозяина, - тихо произнесла Бэт. «Статус временного хозяина присвоен. Системы готовы к работе». Киборг бесшумно приблизился. - Теперь слушается. Хмм… Ну ладно. На колени, - скомандовал Юст. Дэн опустился на колени. Юст ухмыльнулся: - Теперь он будет делать всё, что я прикажу, да? Подставь ладонь. Взяв со стола зажжённую свечку, Юст установил её на ладони Дэна. - Держи. Это очень ответственно! Ладно, Бэт, продолжим. «Хозяин-2» аккуратно расстегнул платье Беатрис и оно скользнуло на пол, затем он поднял её на руки и перенёс на кровать, нежно целуя. Стоящему на коленях Дэну сводило судорогой скулы, а сердце билось ещё сильнее, чем раньше. Было больно в груди, хотя что болело, процессор определить не мог, и раз за разом выдавал ошибку. Очень скоро женщина начала стонать. Киборг сильнее стиснул зубы, хотя сильнее вроде было уже некуда. Он смотрел, казалось, только на свечу в своей ладони. Свеча почему-то дрожала. Вот мужчина лёг на Бэт и начал двигаться. Не так нежно, как делал это обычно Дэн, – грубее, эмоциональнее, откровеннее. Но «хозяйке» явно это нравилось, по крайней мере стонать она стала громче и чаще. Они перекатились по кровати и женщина оказалась сверху. Она полуобернулась, бросив на Дэна виноватый взгляд, но тут Юст возобновил движения и глаза её затуманились, она отвернулась и застонала. Система упорно показывала, что угрозы "хозяйке" не обнаружено. Вышвырнуть из дома чужака, разорвать его на куски, сломать кадык - повода не было. А так отчего-то хотелось. Когда два изнеможённых тела наконец отлепились друг от друга, прошло уже более получаса. В ладони Дэна скопилась лужица застывшего воска, капли горячего - стекали по пальцам. Но это было не больно. Или в сравнении с тем, что происходило внутри – не больно… Оба партнера тяжело дышали и явно остались довольны друг другом. - Ну что, милая, живой мужчина всё-таки лучше? – промурлыкал Юст. - Сложно сказать, - поддразнила его Беатрис. - Эй ты, подойди. Дэн безмолвно приблизился, невидяще смотря перед собой. - У него и встаёт также, по команде? Ха-ха. Оставь где-нибудь свечу и оближи свою хозяйку. Видишь, как ей хорошо. Будет ещё лучше... Ещё бы, я-то нормальный мужчина, а не какая-то кукла. Лижи её. Беатрис приподняла голову и хотела было что-то возразить, но передумала и отвела взгляд. Теперь она даже не смотрела на Дэна. Рыжик опустился рядом с ней и начал делать так, как она когда-то учила. Как он учился для неё. Её вкус. Дэн очень любил её вкус. Запах её кожи – он успокаивал киборга, позволяя вернуться в те дни, когда они с Бэт были только вдвоём и никто не стоял между ними. Можно представить всё это вновь, если закрыть глаза. Он облизывал Беатрис с таким упоением, что очень скоро она выгнулась, как раньше, и с силой вцепилась ему в волосы, вжимая в себя. Как раньше… Первая в жизни Дэна слеза скатилась по его щеке. Но её никто не заметил. Наутро чужак не ушел. Он остался и на следующий день, и на все дальнейшие. «Хозяйка» счастливо улыбалась, брала Юста под руку и они уходили куда-то вместе, нарядно одетые. Гулять, развлекаться или в ресторан, как предполагал Дэн. Никто ничего ему не объяснял. DEX оставался в доме с уборкой, готовкой и списком домашних дел, являясь одновременно и сторожем дома. Теперь он готовил на двоих. Они с «хозяйкой» никогда никуда не ходили вместе. Потому что Дэн никогда не просил её об этом? Потому что киборгу надо было охранять дом? Потому, что живой и темпераментный мужчина всё же лучше, чем сдержанный, спокойный и практически безэмоциональный киборг? Ответов не было. Дэн жил как в тумане, почти полностью отдав контроль над своим телом процессору. Изредка его звали в спальню присоединиться – «третьим будешь» - и ради таких ночей стоило жить. Тогда Дэн снова забывал всё и был абсолютно счастлив, несмотря на едкие комментарии Юста о нём и его способностях. А ещё стоило жить ради того, чтобы ухаживать за «хозяйкой», целовать её, когда она того хотела, тереть спинку в ванной, расчёсывать волосы. Дэн очень любил расчесывать ей волосы. Через несколько месяцев рыжику поступило сообщение, что Станислав Федотович с командой вчера приземлились на планету и зовут его повидаться. Беатрис грустно посмотрела на киборга, но отпустила без возражений. Не успел Дэн поздороваться со всем экипажем, как друзья взяли рыжего в оборот и начали расспрашивать о новой жизни. Но Дэн больше отмалчивался или отвечал урывками. Тэд дружески ткнул напарника кулаком в плечо заметив, что у того «несчастный вид». Дэн лишь странно посмотрел на пилота и качнул головой, вновь ничего толкового не ответив. Позже, когда они со Станиславом Федотовичем остались наедине за чашкой чая, а остальной экипаж разбрёлся по кораблю спать, капитан прямо спросил у бывшего навигатора: - Дэн… Скажи правду: ты счастлив? Судя по твоему виду, не особенно. Друзья за тебя волнуются, да и мне ты не чужой... кхм… человек. Может давай опять к нам, а? Место навигатора освободится через месяц, когда закончится срок стажировки нынешнего - он студент, практику у нас отрабатывает, - и тогда мы опять тебя запишем. Мы все успели привязаться к тебе. - Спасибо за предложение, Станислав Федотович, но я откажусь. Да, не всё гладко, но я не уйду от неё. Несмотря ни на что, я не уйду от неё. Я никогда не знал, что это такое счастье – любить хозяйку. И я не уйду именно поэтому. Не могу. Не смогу без Бэт. Меня держит что-то большее, нежели программа. Что-то сильнее, чем хозяйский приказ. Противиться этому я не могу. Это сильнее. Я счастлив быть с ней. Капитан тяжело вздохнул поняв, что киборга не переубедить. - У тебя синяк на лбу, который ты так тщательно маскируешь челкой, Дэн. Тэд с Полиной не заметили, но меня-то не проведёшь. Что там у вас происходит? Она плохо с тобой обращается? - Нет… Нет, - только и ответил Дэн. Синяк поставил ему Юст нынче утром, ударив наотмашь за то, что киборг забыл положить сахар ему в чай. Беатрис тогда ещё спала. Ерунда, назавтра от синяка и следа не останется, с его-то регенерацией. На «Чёрной звезде» с безответным киборгом делали вообще всё, так что на такую мелочь не стоило даже обращать внимание. - Я не уйду от неё, - серьёзно повторил Дэн, глядя капитану в глаза. – Без неё я не смогу. Спасибо вам за заботу. Через три дня "Космические мозгоеды" покинули Цезару-8, теперь уже сроком на полгода. Но через полгода обещали прилететь вновь и повидать друга. Жить в доме Беатрис становилось всё труднее. Юст будто чуял в киборге соперника и, не желая в это верить (или от того, что всё же верил), постоянно утверждал свою власть над ним. В основном – когда Бэт не было дома. Ей бы это не понравилось. Но Дэн никогда не жаловался. В упоении властью второго хозяина Юст доходил до того, что порой запрещал рыжику ходить в туалет, не спросив на то разрешения. Которое он разумеется, никогда не давал сразу, наблюдая как «соперник» дрожит, судорожно сжимает бедра и кусает губы, тяжело, нервно дыша. Тогда Юст любил развалиться в кресле со стаканом виски и наблюдать за страданиями «куклы», в глазах которой порой мелькало что-то. Что-то такое… Юст и пытался понять, что именно. Ведь если эта кукла действительно ДУМАЕТ, как порой ему казалось, то… То надо звонить в компанию, пусть отзывают этого DEXа, и дают другой, не бракованный образец. Тем более, на этом шрамов полно, явный б/у. А та тихая нежность и спокойная преданность, с которой киборг массировал Беатрис ноги по вечерам, Юсту почему-то очень-очень не нравилась. Машина не должна так себя вести. А однажды ночью Юст внезапно проснулся и увидел, что киборг безмолвно стоит возле их постели и смотрит на спящую Бэт. Он просто стоял и смотрел, ничего больше, но во взгляде киборга была… Да нет, смешно же. Быть того не может! Любовь?.. Когда же Юст приказывал облизать себя перед тем, как заняться любовью с любимой, используя слюну куклы в качестве смазки, взгляд рыжего становился таким отстранено-пустым и будто бы даже враждебным, что это пугало. Юст предлагал Бэт избавиться от игрушки, можно же было продать его, но та наотрез отказалась от этой идеи. Охранника лучше киборга сложно было придумать, да и она к нему «привыкла» и он ей «нужен». Что ж… Если куклу нельзя устранить, то можно её испортить. Нужно только успеть до прихода Беатрис, а потом она уже ничего не сможет сделать. - DEX, дай-ка мне нож, - бросил киборгу Юст, спускаясь на кухню. Дэн оставил кастрюлю на плите, вытащил большой кухонный нож из подставки и передал на протянутой ладони «хозяину-2». Юст прокрутил нож в руке, взвесив, и бросил мрачный взгляд на киборга. Тот стоял перед ним с бесстрастным, абсолютно деревянным лицом. - Штаны расстегни. Чуть помедлив, Дэн подчинился. Юст подошел к рыжему вплотную, оценивающе осмотрел и крепко сжал всё естество рыжего, одновременно приставив холодный, какой-то очень холодный нож к нежной коже. Дэн судорожно вдохнул и побелел, почти уже чувствуя боль, которая сейчас захлестнёт его и от которой не будет спасенья. Его расширившиеся зрачки смотрели прямо на Юста, и теперь в них уже точно не было ничего безличного и равнодушного. В них было бессильное отчаяние, море невысказанного любовного страдания, в них была ревность и боль. И бессилие что-либо сделать. Прочтя всё это как в открытой книге, Юст понял всё и убедился в своих подозрениях. Кукла думает! Да что там – кукла чувствует! И мыслит. А еще Юст вдруг осознал, что киборг ничего не сделает ему – не сможет сделать, иначе потеряет благоволение своей «хозяйки». Маловероятно, что после убийства своего любовника в своем собственном доме Беатрис простит киборга и укроет от полиции, а не сдаст «на переработку». Неуправляемых «кукол» никто не будет держать дома. - Давай проверим твои способности к регенерации, - ненавидяще прошипел Юст, вплотную придвинувшись к Дэну и медленно повёл ножом. Рыжик напрягся всем телом и закрыл глаза, кусая губы. Дико и неестественно громко прозвучал звонок в этой напряженной тишине. От неожиданности Юст отпрянул, выронив нож. Тряхнул головой, протер глаза руками. Искоса зыркнув на стоящего всё также прямо и неподвижно киборга, он развернул пришедшее ему сообщение. - Что?? – разом изменился в лице Юст. – О боже… Нет, нет, нет! – сдавленно простонал он. Напрочь забыв о киборге, Юст рванулся к выходу, на бегу одевая куртку, и уже через мгновение покинул дом. Рыжий наконец ожил, и позволил себе удивиться, что истязатель так внезапно бросил его и вообще куда-то сбежал. Но в голову уже стучалась тревожная, страшная мысль: что-то случилось с Беатрис. Новость была плохая, судя по реакции «хозяина-2». Дэн выбежал из особняка через минуту. Впервые в жизни он покинул дом «хозяйки». Куда идти, он не знал, но больница в городе всего одна, можно спросить у персонала… Вскоре выяснилось всё. На работе Бэт стало дурно, и пока врач успел приехать, у неё остановилось сердце. Оно всегда билось неритмично, он же слышал… И вот… всё... Врожденный порок сердца, как сообщили Дэну. Пришел в себя он уже на окраине, около городской свалки. Дальше начинался Океан трав. Дэн понял, что сидит, прислонившись спиной к железному контейнеру, лицо его мокро от слёз, а в кулаке зажата фигурка из отполированного чёрного камня. Подобрал он её, похоже, где-то здесь, среди развалов и хлама. В груди, казалось, разорвалась граната, или же его просто выпотрошили и разорвали внутри всё, что там было. Так больно… Дэн задыхался от слёз, но говорил, продолжая свою исповедь неизвестной богине. Так было нужно. Так было проще справиться с горем. Так становилось легче. «Хозяева. Они такие разные. Кого-то ненавидишь до безумия, с кем-то дружишь, как с братом, а кого-то любишь – самозабвенно и отчаянно. Любить оказалось больнее,.. но ещё во много раз больнее - терять» - шептал рыжик. Он знал, что не вернётся в особняк Бэт. Там больше нечего было делать. Не к кому возвращаться. Некого больше оберегать, некому дарить себя, своё тепло, свою любовь. Не о ком заботиться. «От Беатрис я уйти не мог. К Юсту – не хочу даже возвращаться. Останусь пока здесь, на свалке, мне ведь не привыкать… На этой планете тепло даже ночами. Только жжёт лицо - кажется, обгорел... Через два месяца должны прилететь мои. Надеюсь, они ещё не забыли своего рыжего навигатора… Я их не забыл». Взгляд Дэна скользнул по соседнему контейнеру и кое-что привлекло его внимание. Зелёный свитер из цезарийского хлопка, малость потрепанный, но вполне сносный, висел, зацепившись одним рукавом за гвоздь. Дэн долго и задумчиво смотрел на него. Вдали догорал закат.