Наруто Аккипуден. Продолжение

Просторная «пещера». Хотя это и пещерой то не назвать. Просто каким-то образом в дупле огромного дуба-великана, сотканного из тончайшей белоснежной бумаги, оказалась большая и тёмная комната, своеобразное логово для управления с большого расстояния. Пожалуй, самое высокое место в окрестностях разрушенной, уничтоженной Конохи. И именно здесь заседает тот, кто руководил этим нападением, кто стёр с лица земли обширную деревню одной техникой, кто имел цель, подкрепленную жаждой мести за родную деревню. Пейн. Кто этот человек? Из какого клана? Осталась ли у него семья, за пределами страны Огня, деревни, овеянной дождём? Осталась ли в нём хоть часть того одинокого мальчика, которого синеволосая девушка с такой нежностью и болью называет именем Нагато? Он сидит в неком подобии кресла, опрокинувшись, как безвольная кукла, худой, словно мертвец. И только ярко-бардовые волосы, прокладывающие тень на морщинистое лицо, да большие глаза с фиолетовой спиралью сообщают, что этот человек всё ещё жив. Если такое… существование вообще можно назвать жизнью. Он смотрит на светловолосого юношу, практически ребёнка, стоящего внизу перед ним с поднятой головой и твёрдой решимостью в ярко-голубых глазах. Он знает свою цель. Понимает, что пришлось пережить Нагато, жизнь которого ушла вместе с улыбающимся рыжим юношей, сейчас одним из погибших тел главаря Акацуки. Ему жаль. Но время Пейна прошло. Теперь он, Узумаки Наруто, главный герой этой трилогии… И сейчас эти люди, отступники, даже не шиноби, а просто прозрачные тени в безжалостном мире воинов, произносят имя этого человека. Героя, великого шиноби, пожертвовавшего всем ради этого мира. Спрашивается, не зря ли? - Да, - холодно отвечает блондин, но в его голосе проскальзывает сотая доля любопытства, - это имя что-то значит? Раздаётся смешок, и Наруто недовольно вскидывает брови. Похоже, у разбойников совсем беда с чувством юмора. - Хм, не думаю, что ты сам не знаешь ответа на свой вопрос. - Не умничай, просто отвечай. Джоунины давно уже не понимали, что происходит. Как сказал Наруто, он хочет просто поговорить, что, видимо, сейчас и делает. Но почему-то кажется, что это лишь первая часть его долгого и странного плана, в который он друзей в ближайшее время посвящать не собирается. А Нагато… Узумаки никогда не реагировал спокойно на это имя, сейчас уж тем более. Странно, что он вообще ещё удерживает маску напускного спокойствия и безразличия, которая в любом другом случае уже бы рассыпалась на миллионы сияющих осколков. Тени зашевелились. Шиноби вздрогнули и, обменявшись быстрыми взглядами, напряглись, приготовившись к атаке. Только Хокагэ оставался совершенно спокойным, лишь на бледном лице промелькнула волна неуловимых эмоций, да тонкие губы дрогнули, изогнувшись в кривой ухмылке. Они двигались. Вот из сумрака выплыла первая фигура, облачённая в совершенно обычную людскую одежду. Затем ещё одна, и ещё. Они становились в ряд, выпрямившись, словно по стойке смирно, и молча смотрели на замерших джоунинов. Хотя, может и не смотрели. Наруто тихо выругался, переводя взгляд с одного силуэта на другой. Вместо лиц были одинаковые белоснежные маски с одной единственной спиралью над щелью для глаз, отдалённо напоминающей знак клана Узумаки. «Хорошо подготовились, нечего сказать». - Хочешь знать, что значит для нас это имя? – прозвучал всё тот же холодный голос, и блондин, отыскав нужного человека, сфокусировал взгляд на его маске. – Узумаки Нагато… первый человек, что решился на подвиг. Первый, кто захотел изменить этот мёртвый, давно прогнивший мир, измазанный кровью и предательством, изрезанный войнами и смертями. Первый, кто не побоялся отомстить за свою боль… Любовь порождает страдания… порождает ненависть… и даёт возможность познать боль… так познай боль… Круг ненависти никогда не прервётся, пока существует мир шиноби, пока существует любовь и смерти, пока существует человек. Он думал… он надеялся, что его оружие образумит их! Что люди познают истинную боль, которая заставит их сложить оружие, испугавшись этого ужасного и поистине страшного чувства. Как же он ошибался… Наруто обещал. Обещал Нагато, Конан, отцу и самому себе, что сможет изменить этот мир другим способом, навсегда изгнав из него понятия «боль», «ненависть», «одиночество»… Прежде всего он изменил Нагато. Дал понять, что на самом деле важно, к чему нужно стремиться и какими способами этого добиваться. Это стоило стольких трудов, смертей, пролитых слёз над могилами друзей, и ради чего? Чтобы эти идиоты одним махом испортили всё, что столько лет строили Наруто, Нагато и их учитель? - Он сражался ради нас и этого мира. Он испытал настоящую боль, и хотел напомнить миру, что это такое! Что всё, из-за чего люди постоянно грызутся, лишь миллионная часть истинной боли! Разве он не заслуживает славы и уважения? Разве мы не обязаны продолжить его дело?! - Довольно! – Сакура, которая стояла ближе всех к Узумаки, невольно отшатнулась. Его голос был настолько холодным, что шиноби испугались. У живого человека просто НЕ МОЖЕТ БЫТЬ такого ледяного голоса… - Вы понятия не имеете, о чём говорите. Голубые глаза мигом потемнели, а молодое лицо, всегда излучавшее яркий свет, помрачнело. Он смотрел в упор на того, кто сказал все эти глупые, придуманные слова, в которых нет и доли той правды, что заключала в себе личность Пейна. - Наруто… - попыталась отвлечь его Сакура, -…они просто… - Тише. Он сделал шаг вперёд и остановился напротив главного, чуть склонив голову набок. - Я был там. Я говорил с ним. И не вам мне рассказывать про его идеалы, цели, я лучше всех знаю, чего хотел Нагато. И вы, - он обвёл взглядом молчаливые фигуры, - не знаете, что с ним стало. Вы не имеете права называть его своим идеалом. - Так просвети нас! – в голосе явственно слышалась злость, что вызвало у джинчурики самодовольную улыбку. - Он понял, что ошибался, и пожертвовал своей жизнью ради этого мира. Если уж нашли себе кумира, - насмешливо сказал он, - будьте добры, не действуйте наперекор его убеждениям. Плевать, кто эти разбойники, из какой деревни, есть ли у них семья. Они люди. А каждому человеку свойственно злиться, если он разочаровывается в своём кумире из-за слов третьего лица. - Плевать. Блондин вздрогнул и удивлённо вскинул брови. Он всё же думал, что их реакция будет несколько иной. - Мы слишком много отдали, чтобы сейчас остановиться из-за слов глупого мальчишки. Какаши тяжело вздохнул и поднял протектор, раскрывая кроваво-алый глаз с вечным Шаринганом. Джоунины напряглись, приготовившись к атаке, сложили руки, чтобы по первому приказу применить свои техники. Хината активировала Бьякуган, а Сакура в десятый раз поправила перчатку на крепко сжатом кулаке. «Глупый мальчишка, - сердито пробурчал Узумаки, чуть отходя в сторону, - тоже мне, умные нашлись… глупый мальчишка…» Сзади послышалось шуршание, сопровождающее активные действия, и Наруто бросил быстрый взгляд за плечо. Там вовсю дёргал конечностями «густобровик», а на его лице было такое радостное выражение, что джинчурики бы не удивился, если б он с весёлым возгласом «драка!» повалил разбойников на землю. Что вполне вероятно. - Иди, Наруто. Блондин настороженно посмотрел на Какаши, который выглядел весьма спокойным и даже не обернулся, ощутив на себе внимательный взгляд голубых глаз. - Мы сами справимся. Хокагэ кивнул и исчез, будто бы его и не было. Его друзья опять же ничего не понимали: ни плана, если такой вообще имеется, ни действия Какаши, ни почему Узумаки ушёл с поля боя, причём в неизвестном направлении. Похоже, за них всё уже давно решили, осталось только повиноваться и выполнять приказы. - Ну-с, и почему же лидер покинул подчинённых? – усмехнулся всё тот же голос. – Оставил выполнять всю грязную работу? Первая не выдержала Сакура. С громким криком «задолбали, ублюдки!» она бросилась в самую середину цепочки, замахнувшись кулаком. Хатаке тяжело вздохнул. Она всегда была очень нетерпелива, а когда враг даже успевал издеваться, попусту выходила из себя и первая лезла в драку. Сакура была хорошим шиноби, к тому же отлично знала все правила, методы тренировок и ведения боя, выученные ещё во времена академии. Девушка прекрасно разбиралась в техниках, почти лучше всех контролировала чакру, концентрируя её в руках в момент удара, тем самым увеличивая свою силу. Харуно была быстрой и ловкой, но всё же понимала, что её дело – физическая сила, а не быстрая смена техник. А сильные удары приносят больше пользы, если играет элемент внезапности. Уж никто не знает, что случилось: то ли она слишком ненавидела этих разбойников и не на шутку взбесилась, то ли совершенно забыла о собственной беспомощности во время перемещения, положившись на техники друзей, - но куноичи неслась на главаря в маске, сильно сжимая кулак и совершенно не заботясь об открытом пространстве. - Получай! Кулак пронёсся в сантиметре от белоснежной маски. Сакура вскрикнула, поразившись промаху, и, быстро крутанувшись, нанесла ещё один удар ногой. И снова не попала. Фигура двигалась быстро. Стиснув зубы, девушка двинулась на неё с целью достать во что бы то ни стало. Удары посыпались градом. Харуно двигалась молниеносно, уворачиваясь, отступая и вновь нападая с большей силой и яростью, беспрестанно выкидывая руки в сторону маски. Не попадала и жутко злилась. - Пошли! – скомандовал Хатаке и прыгнул навстречу разбойникам, которые отошли на большие расстояния друг от друга и тоже начали движение. Все джоунины последовали за ним. Может, так они запланировали, а может, это вышло случайно, но они разделились на группы и взяли каждой по одному противнику, нападая с разных сторон и с разными техниками. Разбойники пока не нападали, а лишь уходили от ударов. Это было несколько… необычно. То ли они хотели узнать уровень шиноби Конохи, то ли были настолько сильными, что не видели смысла в преждевременных атаках и хотели поиграть с «жертвой». Вариантов было много, а вот путь один – сражаться, не задумываясь о тактике. Джоунины так и поступили. Всюду слышались выкрики техник, руки с бешеной скоростью складывали многочисленные печати, взрывы, камни с землёй летели во все стороны, а воздух стал горячим от вспыхивающего огня. В общем, понеслась. Наруто осторожно переступал через опавшие ветки, стараясь не шуметь. Волнение, чувство опасности не покидали его, понимание того, что он только что сделал, приходило со страхом за жизнь людей, которыми он так дорожил. Бросил друзей практически на произвол судьбы. Эта битва не будет лёгкой определённо, возможно, это одно из самых трудных сражений за всю их жизнь шиноби. Но он должен был так поступить. Они сильны, и присутствие Хокагэ на миссии не обязательно, скорей всего они даже хотят сражаться без него. Это всего лишь одна из причин. В долгом, нудном, но разумном списке также значилась и такая: джинчурики не должен находиться рядом с врагом в целях успешного исхода миссии, дабы во время боя противник не захватил его, и это сражение не стало напрасным. Блондин усмехнулся и с силой оттолкнул мешавшую ветвь. Они справятся. Он поступил правильно. Вот это место. Небольшой овраг, со всех сторон прикрытый кустарником и деревьями, совершенно незаметный для людей, не ищущих его. Хороший выбор. Узумаки бесшумно перепрыгнул через заслон зелени и замер, вглядываясь в чёрное от сырости дно. Статуя была на месте. Такая же серая, холодная, страшная. Даже сейчас, когда она находилась вдали от места, пропитанного её тёмной энергией, чувствовалась пустота и всепоглощающая тьма, готовая всех и вся утащить в мёртвую бездну. Наруто осторожно спустился и присел на землю, кладя руку на обжигающе холодный камень. Холод буквально ударил в него, врываясь в тело, прожигая насквозь, вновь пытаясь подчинить и сломать. Но рука так и осталась лежать на гладкой поверхности, лишь загорелое лицо мигом побледнело, да в тёмно-синих глазах промелькнула усталость. Он замер. Если друзьям понадобится помощь, Гедо Мазо ему сообщит… Погрузившись в пропасть холода и тьмы, волнами исходившую от каменного изваяния, Узумаки почти полностью выпал из этой реальности, не заметил присутствие другого… Хрустнула ветка, и послышался тихий шорох. Луч солнца отразился от стёкол очков, так и не попав в ярко-алые глаза, наполненные грустью и детским любопытством, скрылся в тёмно-зелёной листве. «Что же ты задумал, Наруто?»