Семьдесят пять процентов персонального счастья

      Яркая вспышка молнии освещала небо где-то вдалеке, сопровождаемая мощнейшими раскатами грома и усиливающимся ливнем. Казалось, что погода будто бы специально становится хуже, под стать настроению молодого человека, наблюдающего за очередной вспышкой далеко в небе. Золотистые глаза внимательно изучают каждую молнию, лишь только успев завидеть её на секунду. Изучают каждое разветвление, каждую частицу, что невозможно увидеть, практически не моргая. Стальная рука тянется к чашке чая, что стоит неподалеку.

"Мятный..."       С удовольствием вдыхая аромат горячего напитка, парень не спеша делает глоток, стремясь распробовать всю гамму вкусов. Ему нравится, как прохлада от мяты передается в этом горячем, почти кипящем напитке, как тело наполняет двоякое и такое знакомое чувство холода и тепла одновременно. Слишком для него знакомое. Эдвард ставит чашку на место, а сам внимательно смотрит на правую руку. Белая перчатка со знаком Фламеля, украшенная парой расписных узоров на манжете. Он медленно снимает её, оголяя блестящую сталь, в которой ясно отражаются его глаза и очертания лица. Задумавшись, парень сжимает кулак, продолжая внимательно изучать свой протез, но скорее не внешне, а внутренне. Да, прошло много лет. Да, он много задумывался о том; как бы сложилась его жизнь, не соверши он ошибки в детстве, но юноша, стремящийся все изменить погиб в тот день, когда родился мужчина, принявший свою судьбу, познавший самого себя, гордящегося тем, что он, Эдвард Элрик, сын Хоэнхайма, Цельнометаллический алхимик.

"Был им..."       Эдвард с некоторой горечью ухмыляется, вновь делая глоток, глядя, как одна более сильная молния поразила дерево на холме, что стоит в паре миль от его дома. Нет, он ни разу не сожалеет о том, что отказался от своих способностей, ведь нет в этом мире чувства сильнее, чем его любовь к брату. Он бы пошел на все, чтобы выполнить свое обещание, чтобы спасти Ала, и он может гордиться этим. Может, но не хочет. Ведь сколько времени Эд корит себя, что будь он ответственнее, мудрее, все могло бы закончиться иначе...       Из раздумий блондина выводит опустившаяся на левое плечо рука. Она опустилась так нежно, что даже не будь они в доме вдвоем, он бы сразу понял, кто это, а потому лишь сделал новый глоток, ощущая, как чуть остывший чай начал приятно обволакивать горло прохладой мяты.       - О чем задумался? - Уинри медленно начала "постукивать" тонкими пальчиками по плечу парня, глядя на ту же самую точку в окне, куда был устремлен взгляд Элрика. Ответа не последовало. Блондинка медленно обошла парня и аккуратно села ему на колени, чувствуя, как её за талию сразу приобняла левая рука парня, позволяя ей сесть поудобнее, не боясь упасть. Своими руками Рокбелл тут же обвила Эдварда за шею, прижимаясь крепче и чувствуя, как его теплая ладонь начала поглаживать её по спине, медленно скользя по позвоночнику вверх, а затем опускаясь вниз еще медленнее, словно нарочно стремясь вызвать побольше мурашек.       - Спасибо... - тишину разбавляет уверенный голос алхимика сквозь легкую ухмылку.       - За что? - её глаза удивленно расширяются, не понимая, чем механик успела угодить своему самому безолаберному, но любимому клиенту. Ответа опять не было. Вместо него, Элрик лишь провел стальной рукой по нежной щеке, чувствуя, как Уинри слегка задрожала от соприкосновения с холодным металлом, а затем жадно накрыл её губы поцелуем. Девушка блаженно прикрыла глаза, чувствуя, как после волны мурашек тело начало наполняться теплом. Поцелуй от самого сильного алхимика и, что куда важнее, от самого любимого человека не мог не наполнять энергией. Рокбелл обхватила лицо блондина аккуратными ладошками, отвечая на поцелуй, позволяя Эду полностью получить контроль над её губами, проникнуть языком ей в рот и обвить свой юркий, но не менее активный язычок. В его стальных объятиях она была готова на все... Абсолютно на все.       По мере того, как поцелуй углублялся, Эдвард все больше старался распробовать её на вкус. Каждый раз Уинри раскрывалась совершенно с другой стороны, давая Эду повод снова и снова стремится увидеть её скрытую грань. Пока поцелуй, заставляющий губы буквально синеть от нехватки воздуха продолжался, права рука Элрика проскользила вниз, обхватывая упругую грудь девушки через тонкую ткань рубашки и лифа, крепко сжимая и буквально вытягивая из неё стон удовольствия, пока вторая, куда более приятная на ощупь рука поглаживала спину, лопатки и стремилась согреть в этот холодный вечер.       - За то, что ты есть! За то, что ты всегда была и будешь рядом. Будешь ведь? - Эдвард разорвал поцелуй, глядя Уинри прямо в глаза и слегка краснея, наблюдая, как его любимая покрыта румянцем от столь неожиданных грубых, но приятных ласк.       - Конечно буду... я же... обещала тебе. Равноценный обмен. Помнишь? - блондинка провела рукой по крепкой груди парня, ощущая все напряжение мышц, закаленных в десятках сражений. А Эдвард, довольно улыбаясь, встал с кресла, обхватывая девушку за бедра и удерживая на весу, уткнулся ей в нос своим носом, ласково шепча:       - Моя на семьдесят пять процентов... нет, глупости, вся моя... никому не отдам! - на столь неожиданное заявление Рокбелл может ответить лишь легким смехом и довольным кивком, после чего они вновь сливаются в горячем поцелуе, стремясь насытиться друг другом сполна. Её острые ногти рвут в клочья его рубашку, пока металлическая рука с легкостью удерживает девушку на весу, как пушинку, а другая рука бродит по её спине, слегка массируя и поглаживая. Не разрывая поцелуя, парень медленно направляется к кровати, а затем как можно аккуратнее укладывая на неё Уинри. Вот она. Лежит прямо перед ним, красная от смущения, хотя они делают это далеко не первый раз. Элрик рвет на себе то, что до встречи с коготками Рокбелл можно было назвать рубашкой, обнажая покрытое многочисленными шрамами крепкое юношеское тело. Оставшись в одних брюках, Эд совершенно не спешит. Он нависает над лежащей девушкой, глядя ей в глаза и резким движением разрывая её блузку, открывая себе вид на аккуратную грудь, обтянутую лифчиком. Коварно ухмыляясь, Элрик, словно кот, медленно, не спеша опускается к ней, скользя по атласной коже горячими губами. Когда он достигает цели, его губы нащупывают под тканью набухший сосок и парень с довольной улыбкой припадает к нему губами, начиная медленно посасывать через лифчик, пока его металлическая рука поглаживает живот Уинри, заставляя постоянно дергаться от соприкосновения горячей плоти и холодного металла.       - Эд! Что ты.... Ах!! - она не успевает закончить. Он нагло прерывает возлюбленную, пустив в ход зубы. Он чувствует, как её возбуждение нарастает и потому срывает с неё лифчик, открывая себе прекрасный вид, облизываясь, предвкушая. Эдвард обхватывает одну грудь любимой девушки у основания; слегка сжимая и снова накрывает губами, то покусывая, то посасывая. Надо признать, сейчас Уинри и сама не знала, что ей нравится больше, она лишь неровно дышала и пыталась что-то бубнить, но тщетно, ведь парень попросту не позволял ей сконцентрироваться, описывая ореол её соска язык сперва по часовой стрелке, потом против, стальной рукой пощипывая второй сосочек. <tab-- Какая ты у меня все-таки... вкусная. А теперь... Хочу десерт... - Элрик хитро улыбнулся, начав прокладывать себе дорожку из поцелуев от её груди вниз, не обделив вниманием ни одного сантиметра её горячей и нежной кожи. Добравшись до пупка, Эд аккуратно стянул с блондинки джинсы, откидывая куда попадется и раздвигая длинные, стройные ноги в стороны, устраиваясь меж них поудобнее. И вновь холодная сталь касается её плоти, но на этот раз в самой горячей точке, заставляя Уинри издать более громкий стон, который было слышно даже через раскат грома. Но вскоре она чувствует, как холодная рука перемещается на её ягодицу, а по её влажной и горячей плоти медленно проходит язык. Дыхание начинает учащаться. Движения сперва медленные, будто бы прощупывающие почву, но с каждой минутой они становятся все увереннее, к ним добавляются поцелуи, а по ягодицам Рокбелл изредка раздаются шлепки, вызывающие легкий крик и легкий румянец. И вот Эдвард начинает активно издеваться над ней, все крепче прижимаясь ртом к мокрой промежности и все более умело доводя любимую до экстаза. Она не выдерживает. В глазах темнеет, а тело бросает в дрожь, однако в его крепких объятиях она просто размокает, обессиленно откинувшись назад и пытаясь сделать как можно более глубокий вдох. Эдвард, все также, подобно коту, ползет вверх, целуя определенные участки её тела: лодыжку, бедро, пупок, постепенно поднимаясь все выше и вскоре оказываясь перед Уинри лицом к лицу. Его довольная ухмылка дает понять, что он снова победил и сейчас хочет свой приз, а она лишь с радостью вручает его своему алхимику, нежно целуя...       Эдвард обвивает её тело руками, переворачивая их обоих, оказываясь под блондинкой и поудобнее откидываясь на подушку, стягивает с себя брюки, наконец освобождая рвущийся наружу орган. Уинри снова краснеет. Нет, он все понимает, они же друзья детства, да и он раньше целовать её стеснялся, так что... всему свое время... Элрик кладет руки на талию любимой девушки, а она же упирается руками в крепкую грудь и медленно насаживаясь всем естеством на своего мужчину. Их взгляды вновь встречаются и Эд медленно начинает двигаться, чувствуя, как она волнуется, он прижимает её к себе, обнимает, целует, постепенно набирая темп. Девушка чувствует, как все внутри медленно расширяется, а наслаждение медленно получает контроль над её телом и полностью отдается ему, ему и Эдварду, утопая в ласках. Постепенно ритм становится жестче, движения - более резкими, а поцелуи - еще более страстным. И вот, двух влюбленных накрывает это самое вожделение. Полное удовольствие... Темнота...       Молодой алхимик лежит в постели, глядя в потолок и крепко прижимая любимую женщину к себе. А она же, прижимаясь как можно сильнее, забирается на него, глядя прямо в глаза.       - И все-таки... о чем ты думал? - Уинри проводит по лицу Эда руками, внимательно изучая его взгляд, стараясь понять его еще лучше.       - О том... что Ты - мои семьдесят пять процентов персонального счастья! -- отвечает Элрик и новый поцелуй снова поглощает влюбленных...