Возвращение

Они оставались на границе Арамана и Хэлкараксэ еще какое-то время, может несколько часов, может чуть больше. Сложно судить о времени в мире, где угасли Древа. Арафинвэ до боли вглядывался в белесую мглу ледяной пустыни в надежде, что кто-то повернет назад. Но время шло, и ожидание становилось бессмысленным. – Господин, не пора ли возвращаться? – осмелился заговорить один из слуг. Финвион с трудом отвел глаза, обернулся к собравшимся вокруг него нолдор и смог вымолвить лишь одно слово: «Снимаемся!». Кажется, все ждали его одного, сборы были недолгими. Нолдор шли назад, останавливаясь на местах предыдущих стоянок, но север не хотел так просто отпускать свою добычу. Вслед им неслись ледяные ветры, то и дело шел снег, стирал привычные ориентиры, укрывая землю белой пеленой. Местность из-за этого становилась совершенно неузнаваемой. Несколько раз ситуация вынуждала Арафинвэ делать привал и посылать авангард на разведку местности, чтобы понять, не заплутали ли они. И все же скитальцы продвигались на юг. Снег сменился дождем, тяжелый плащ давил на плечи, тянул к земле. Ноги увязали в месиве снега, воды и песка. Еще несколько переходов, и они подошли к Альквалондэ. Видны были огоньки на крепостных стенах города и запертые ворота. Путники столпились в недоумении, растерянно спрашивая друг у друга, как же им быть, ведь достичь залива они могут только этим путем. Финвион, к которому то и дело обращались взгляды, был мрачнее туч на небосводе. Наконец, что-то решив для себя, он обратился к своим спутникам. – Мне нужно переговорить с Ольвэ. Ждите меня здесь. *** Потемневшие от влаги ворота издавали глухой, недовольный звук. Узкая дверца открылась, в проеме стоял стражник, держа лук наготове. – Кто ты такой? – Я Арафинвэ, третий сын Финвэ, короля Нолдор. Мгновение – наконечник стрелы уперся в горло. Голос телеро дрожал от негодования. – Брат убийцы! И ты посмел явиться сюда? Ни чести, ни стыда у тебя, раз ты заявился в наш дом, где твой родич пролил столько невинной крови? Скажи, что помешает мне пустить стрелу тебе в горло?! – Я безоружен. – И чего же ты хочешь? – Увидеться с Кириараном. Жители, завидев путника в сопровождении стражей, останавливались, стараясь разглядеть его лицо. А затем в ужасе замирали: «Что нужно этим проклятым от нашего народа?» К дворцу Ольвэ Арафинвэ подошел уже в окружении многочисленной толпы. Взгляды, полные отвращения и страха, гневные выкрики, вторившие: «Брат убийцы, предатель, обманщик!» - ранили острее стрел. – Он выйдет к тебе, – бросил, не глядя в глаза нолдо, брат Эарвен. Ждать пришлось не так уж долго. – Что ж, Инголдо, – В устах Ольвэ материнское имя Финвиона звучало почти оскорблением, – говори и будь краток для своего же блага. Арафинвэ посмотрел в холодные, как лёд, глаза Ольвэ и, преклонив колено, поведал о посланнике Валар, разделении Нолдор. Просил прощения за все зло, что принес его народ, и просил дозволения пройти к гавани Эльдамара. – Валар дозволили вам вернуться и просить о прощении, и я подчинюсь им. Ты и те, кто последовали за тобой, могут пройти через мой город в этот раз. Но более ни один эльф из Нолдор не ступит на мои земли. Не получит от моих подданных ни пищи, ни крова, ни какой-либо другой помощи до тех пор, пока с востока не придет хотя бы один корабль. Ибо это будет знаком, что преступники прощены. Пока Нолдор шли по Альквалондэ, им не встретился ни один житель, кроме нескольких стражников у ворот. Узрев свет Миндона на Туне, что по-прежнему сиял во тьме, Арафинвэ почувствовал такое облегчение, что против воли по лицу побежали слезы. Дошли, вернулись. *** И все же на сердце было неспокойно. Арафинвэ, не выдержав, оставил Нильмиона разбираться с текущими делами, а сам, взяв своего скакуна, устремился к дому. Уже подъезжая, Арафинвэ заметил у коновязи двух скакунов, а потом услышал знакомое ржание: кто-то выводил из конюшни Майвэ. Быстро соскочив с коня, он направился по дорожке к строениям и буквально налетел на двух эльдар. Один вел под уздцы лошадь, держа в свободной руке светильник, второй, заметив Арафинвэ, тут же направил в его сторону наконечник стрелы. Обе стороны напряженно замерли, не понимая, что делать дальше. Инголдо осторожно поднял обе руки, всматриваясь в незнакомцев, пытаясь понять их намерения. Взгляд зацепился за искорки света в волосах у держащего уздцы – телери. – Что привело Вас сюда? – на одном дыхании произнес Арафинвэ. – Какое тебе дело? Ты кто такой? – напряженно всматриваясь, лучник ответил вопросом на вопрос. – Это мой дом. – Ну-ка, друг, посвети получше, – светильник приблизился к лицу, ослепляя Арафинвэ. – Действительно это ты, лорд Арафинвэ. Не ожидали тебя увидеть здесь. Мы приехали за принцессой Эарвен по поручению нашего короля. – Зачем? – все еще не понимая, а точнее не желая понимать, переспросил Арафинвэ. Лучник посмотрел на нолдо с долей сочувствия, а его спутник только неопределенно хмыкнул. – Его Величество считает, что дочери будет лучше с родными, и просит ее вернуться домой. Арафинвэ почудилось, что вокруг него воцарилась неестественная тишина, он сделал несколько шагов назад, оступился, с трудом удержав равновесие, и кинулся к крыльцу дома. Распахнул двери, пошатываясь, перешагнул через порог, негнущимися пальцами рванул застежку у плаща, бросив его у дверей. Инголдо хотел позвать любимую, но голос его не слушался, пропал. Эарвен стояла на ступенях лестницы, ведущей на второй этаж. Возможно, она забыла зажечь огонь или не видела в этом смысла, и теперь Финвион не сразу заметил ее. Между супругами повисло молчание. – Где наши дети? – Вопрос прозвучал неожиданно резко. –Ушли. Ушли с Нолофинвэ. Снова тишина и томительное ожидание чего-то непоправимого. – Я еду в Альквалондэ. Слова ударили в самое сердце. Альквалондэ? Туда, где для него нет места. А вдруг Ольвэ не отпустит свою дочь назад! – Когда… ты вернешься? – Я не знаю. Прости меня, но сейчас я нужна отцу. Ему хотелось выкрикнуть: «Мне ты тоже нужна!» – но Арафинвэ удержал свой язык. Зачем ей разрываться между мужем и отцом? Он заслужил эту разлуку: не уберег их дом, их детей. Захочет ли Эарвен вернуться, если своими глазами увидит, что сотворил его народ в Лебединых гаванях. Быть может, они увидятся, если в Валинор вернется свет. – Я буду ждать, – Просто сказать ей эти слова, вложить в них всю надежду, какая только осталась в душе. Невесомое, мимолетное прикосновение ее губ ко лбу, звук закрывающейся двери, и он остался один в холодном, тёмном, пустом доме. Держать лицо было не перед кем, накатили усталость и тоска. Арафинвэ без сил осел на ступени, опустил, ссутулил плечи, спрятал лицо в ладонях и застыл.