Финка и гроздовник

      Финка судорожно пыталась нащупать ногой невидимый выступ. Ее предплечья пылали огнем, пальцы занемели. В глазах стоял багровый туман. Если через пару секунд не найдет опору, силы в руках иссякнут, и ее посетит ощущение полета пополам с горечью поражения перед трассой. — Выше! — крикнул снизу Влад. — Еще немного! Здесь!       Финка уперлась носком скальной туфли во что-то мелкое, но достаточное, чтобы перенести на него вес тела, освободить одну руку и встряхнуться. — Молодец! — подбодрил ее Влад. — Накатывай коленом и вставай. Слева будет ключевая зацепа.       Финка не спешила. Вжавшись в стену, она отдыхала. Отпустит одну руку, встряхнет, потом другую. Огонь в забитых предплечьях потихоньку угасал. До финиша оставалось три шлямбура.       Трасса называлась «Сингулярность». Она представляла собой слегка нависающее выпуклое «пузо» около тридцати метров высотой на южной стене Красного Камня и прослеживалась по цепочке вбитых в оранжевый известняк стальных колечек-шлямбуров, с которых свисали карабины на стропах-оттяжках.       Привязаная к веревке, Финка лезла по скале от шлямбура к шлямбуру, по ходу вщелкиваясь в очередной карабин. Влад страховал ее за другой конец веревки, стоя на земле. По сложности «Сингулярность» была категории 8В — доступна лишь немногим элитным скалолазам.       Финка начала лазать трассы-«восьмерки» лишь недавно, этой весной. «Сингулярность» была ее первой «восьмеркой-Бэ». Она не надеялась, что пролезет ее чисто, то есть без срывов, с первого раза. На это могло уйти десять или двадцать попыток, а может и не один сезон.       В клуб скалолазания Финка пришла два года назад, когда ей было четырнадцать, и она училась на втором курсе биологического отделения Школы Красного Камня. Пришла, конечно же, ради Влада Цесельского — Великолепного Влада — объекта восхищений и виновника бессонных ночей и слез многих девочек в Школе. Красавец с копной курчавых белокурых волос, пронзительным взглядом небесно-голубых глаз под покровом пушистых ресниц, отважный атлет-скалолаз, с легкостью струящийся вверх по любой сложной трассе, заботливый джентельмен, всегда готовый помочь слабой девушке — кто может упрекнуть Финку, что Влад стал объектом ее мечтаний?       Прошло полгода, пока Влад не выделил ее среди других поклонниц. Для большинства девушек занятие скалолазанием значило сидеть на вещах, наблюдать, как лазают мальчики и выглядеть симпатично. Финка же отнеслась к спорту серьезно. Настолько, что когда после ее жалких бултыханий на веревке к ней подошел Влад и предложил сделать геномное редактирование для скалолазов у проверенного человека, она согласилась, не раздумывая.       Из процедуры Финка вышла сильной, выносливой, с идеально прорисованными мышцами рук, спины и пресса. Только вот, как побочный эффект, ее каштановые волосы стали отливать кобальтовой синевой. Когда Финка впервые после преображения говорила с родителями по нейросетке, мама пригляделась и строго спросила: — Генред что ли сделала? Вся синюшная. — Покрасилась просто, — буркнула Финка. — Не ври мне, Афина! — сказал мама. — Да не вру я! — крикнула Финка. Она терпеть не могла свое настоящее имя. В прежние времена царила мода на имена древних богов и героев. Родители Финки были греками и не нашли ничего лучшего, как назвать дочку Афиной. — Сейчас заберем тебя домой, слишком умная стала!       Домой ее не забрали. Папа не позволил.       Финка приготовилась к ключу трассы — самому сложному месту. Балансируя на правой ноге, холодея от страха, она поднялась, придерживаясь правой рукой за какие-то «сопли», и стала нащупывать ключевую зацепку, обещанную Владом. — Выше! — кричал он. — Еще сантиметров пятнадцать.       «Куда уж выше, — думала Финка. — И так в полный рост вытянулась». — Не достаю! — пискнула она. — Прыгай! — крикнул Влад. — Не бойся, там хорошая полка. — Прыгай, Финка! — заорал еще кто-то рядом с Владом. Финка не видела, кто. — Давай! — подхватил хор собравшихся под скалой учеников Школы. — Не ссы, Финка! — визжала рыжая Алька с факультета журналистики и иностранных языков — полу-подружка, полу-соперница за внимание Влада.       Финка наметила цель, присела, мощно оттолкнулась ногами и взлетела. Пальцы левой руки схватились за скользкий край известняковой полки. Еле удержавшись, Финка качнулась и быстро подобрала ноги повыше. Она прошла ключ! — Ты герой! — крикнул Влад. — Молодец! — вторили ему остальные, кроме, кажется, Альки.       Упершись ногами, Финка приподнялась. На полке, за которую она держалась, нежно зеленели маленькие шарики на тонком стебельке. Финка ахнула и разжала пальцы. Падение продолжалось, по ее ощущениям, бесконечно долго. Миновав оттяжку, она продолжала лететь, плавно замедляясь, пока не повисла метрах в трех от земли. Влад был мастером страховки. — Что случилось? — удивленно спросил он. — Подтяни меня обратно до той полки, — попросила Финка.       На этот раз она смогла разглядеть загадочный организм получше. Из кучки пыли и лишайника торчал миниатюрный папоротник-гроздовник — цепочка зеленых спорангиев на единственном листике-вайе.       Будучи биологом, Финка лишь один раз видела это редкое растение во время ботанической экскурсии на Крымской яйле. Преподаватель — тетушка Майер, объяснила ученикам, что каждое место, где найден этот ничтожный по размеру современник динозавров, должно охраняться, как святое — так мало их осталось в природе. Конечно же, их ДНК давно известна, и клоны гроздовников лежат в депозитариях замороженными в жидком азоте, но каждый природный гроздовник — это немножко другие гены, симбиоз с другими грибками и бактериями — практически новый маленький мир, неимоверно хрупкий.       Гроздовник, на который смотрела Финка, рос в абсолютно непривычных для этого растения условиях. Папоротникам нужна влага для размножения, а этот примостился на палящем солнце — самой жаркой части Красного Камня.       Произнесенным про себя паролем Финка активировала расширенку — нейрокарбонового «паучка», сидевшего за ее глазным яблоком и подключенного напрямую к мозгу. «Паучок» увеличивал память и вычислительные возможности кортекса. Вызвав из нейросетки ботанический определитель, она попыталась понять, что за вид гроздовника перед ней. Ни один из известных не подходил. Форма листа, восковой налет на спорангиях отличали этот гроздовник от всех, что были ранее описаны. Неужели новый вид? Прямо здесь, под носом у Школы, где ботаники знают каждый квадратный сантиметр?       Гроздовник явно успел вырасти за прошедшую весну, когда трассу «Сингулярность» пролезли от силы пара скалолазов. Финка видела, что кучка, на которой рос стебелек, уже немного сдвинута. Достаточно одного поворота скальной туфли на полке, как гроздовник будет раздавлен или полетит в пропасть вместе со своей сложной экосистемой микроорганизмов.       В поле ее зрения появился эмуль Влада. Такие эмулированные личности-копии самих себя часто дарились друзьям. Они создавались на основе информации о ДНК, строении мозга и психики копируемого человека. С ними можно было разговаривать, когда друга нет рядом. Поведение эмулей достаточно точно имитировало оригинал. У Влада тоже был эмуль Финки. Она сделала его как можно более похожим на себя, насколько вообще было возможно смоделировать поведение девушки-тинейджера. — Ну чего ты тут нашла? — спросил эмуль. — Гроздовник, — ответила коротко Финка. — Что-что? — переспросил эмуль.       Финка отослала его к ботаническому разделу памяти. В данный момент эмуль Влада ей скорее мешал. — Ну чего ты там нашла? — крикнул снизу живой Влад. — Да гроздовник, — раздраженно ответила Финка. — Чего? — не понял Влад.       Финка отметила, что Влад дал ей очень точного эмуля. Такое доверие было приятно. Она запечатлела снимок гроздовника в расширенке и послала Владу. — И это то, из-за чего ты запорола прохождение трассы, — удивился он. — Он в Красную Книгу записан, — сказала Финка. — Эту зацепку нельзя трогать. — Это же ключевая зацепка. Ее никак не облезешь. — Может, все-таки можно? Давай исключим ее из трассы.       Влад помолчал, потом сказал: — Поехали вниз.       Финка почувствовала себя летящей в бездну, как на скоростном лифте. Влад быстро выдавал веревку. Полка с гроздовником осталась далеко вверху. Перед самой землей Влад притормозил Финку, подошел и обнял. Выглядел он обеспокоенно. — Ты же понимаешь, что через три дня международные соревнования. Вот прямо здесь. И «Сингулярность» — главная трасса для женщин. Прилетят Шанталь, Сандрин, Джессика… — Ну, есть же другие трассы. «Ласточкино гнездо», например. Пусть их лазят. А то твоя Шанталь полезет и своей ножищей раздавит гроздовник в кашу. — Не дури. Шанталь не моя. — Нельзя трогать гроздовник. Он очень редкий. Может быть, новый вид. — Давай я сейчас подниму тебя, ты возьмешь его аккуратно и отнесешь к себе в лабу. Изучай его там сколько хочешь. — Так нельзя. Он еще не изучен в природных условиях. Он же еще даже не спороносил. — А когда отспороносит, можно его убрать оттуда? — Не знаю. Нет, наверное.       Финка огляделась. Вокруг стояли скалолазы и смотрели на нее, как на ненормальную. За их спинами, на камнях сидел тощий мальчишка с физики, уставившись на Финку большими глазами. Кажется, его звали Леником. Финка знала, что Леник был в нее влюблен, но делала вид, что не замечает его. В кустах за Леником суетилось стадо коз, среди которых мелькала белая панама пастуха. Вдали возвышался гигантский горб Аю-Дага, вдающийся в синее море. Среди волн белели скалы Адалары. Кто-то на винтоковре нарезал над ними круги.       Молчание нарушила рыжая Алька. Она театрально закатила глаза и сказала: — Ты что, хочешь испортить нам соревнования? Из-за какой-то травки? Да мы все к ним целый год готовились. Влад из-за тебя зачет не получит! Только попробуй кому-то рассказать про свой бурьянчик! — Гроздовник, — зло ответила Финка.       Влад учился на факультете управления. На нем готовили тех, кто будет принимать серьезные и ответственные для страны решения. Организация международных соревнований была его курсовой работой в этот летний семестр. Финка это прекрасно знала, но не понимала, почему Влад не хочет внести такое небольшое изменение в программу. На Красном Камне столько замечательных и сложных трасс. Один «Параллельный Мир» чего стоит! Если исключить «Сингулярность», никто и не заметит. — Я вчера говорил с Шанталь. — сказал Влад. — Она лучшая скалолазка в мире. Я обещал ей «Сингулярность». Сказал, что эта трасса — шедевр. Она приедет, чтобы пролезть именно ее. Ты хочешь, чтобы я нарушил обещание?       Внутри Финки все закипело:  — Знаешь, то, что ты всяким шанталям наобещал, — это твои проблемы! — заорала она. — Гроздовник важнее всех твоих шанталей, сорев, трасс и зачетов. Я тетушке Майер расскажу. Она закроет твою сраную трассу. А ты скажи своей Шанталь, что вон «Параллельный Мир» — это и есть «Сингулярность», табличку перевесь, и пусть она на нем корячится. Лучшая скалолазка в мире, подумаешь. Переживет!       Финку несло. Ее ругань становилась все бессвязнее. Она это понимала, но остановиться не могла. Он без нее, втайне от нее говорил с этой стервой Шанталь Дюран. Как он смел!       Смущенные скалолазы стали расходиться. Алька покачала головой и взяла Влада под руку. Он не возражал, лишь смотрел на Финку будто на незнакомую дурную девку. Когда Финка уже не знала, что сказать, он спокойно произнес:  — Заберешь снарягу. Когда успокоишься, тогда поговорим.       Развернулся и пошел по тропе к общежитиям с висящей на локте Алькой. Финка осталась под скалой одна, если не считать Леника, но кому до него было дело. Хотя. Финка сдернула веревку, запихнула в мешок и подошла к мальчику. Тот замер.  — Можешь достать молоток и зубило? — спросила она. Тот был явно удивлен, но закивал.  — В лабе на физфаке есть.  — Принеси. Леник убежал.       Когда он появился через четверть часа, уже начало смеркаться. Финка взяла инструменты, не поблагодарив, и направилась в обход Камня по узкой тропе, ведущей на вершину. Леник было увязался за ней, но она его шуганула:  — Не ходи за мной! Инструменты я тебе завтра верну. Леник отстал.       В потемках Финка разыскала финиш «Сингулярности». Стала искать, как закрепить веревку. Деревца вокруг были чахлые и ненадежные. Включив в расширенке ночное видение, Финка заметила пару узких щелей в известняке. Кое-как вставила в них расширяющиеся закладки-камалоты и встегнула веревку. Не особо надежно, но это лучшее, что есть. Подергала — вроде держит. Постояв над пропастью, проверила снаряжение и сделала шаг в темную бездну.       Спустившись до шлямбура, Финка приставила к нему зубило и стукнула молотком. Звон, казалось, был слышен до самого Артека. Наверняка Влад понял, что она замыслила, и примчится сейчас. Надо работать быстрее. Размахнувшись получше, Финка долбанула по зубилу еще раз. Брызнули искры. Шлямбур отлетел и скрылся в темноте. Осталось еще двенадцать. Спустившись до полки с гроздовником, она улыбнулась: «Не волнуйся, малыш, тебя никто не тронет».       Срубив восьмой шлямбур, Финка потянулась к рычажку спускового устройства, как вдруг веревка дернулась, и Финка полетела вниз. Испугалась она лишь когда после сильного рывка зависла в паре метров над землей. Что произошло? Один из камалотов вышел из щели? Или кто-то помог ему выйти? Влад? Или Алька? Алька — дура, она не могла. Неужели Влад решился ее убить из-за какой-то трассы? Вряд ли. Она напридумывала всякую чушь. Нужно подняться и срубить последние шлямбуры. А вдруг последний камалот выскочит из щели? Тогда Финка точно разобьется. Стоит ли гроздовник ее жизни?  — Пофиг, — сказала Финка и стала подниматься с помощью подъемника-жумара по веревке. Срубила последние шлямбуры и начала спуск. До земли оставалось метра три, когда что-то снова оборвалось на вершине. На этот раз Финка больно шлепнулась на песок. Веревка со зловещим свистом сложилась рядом. Два камалота брякнули о камни.       «Зато не придется идти и выковыривать их из щелей», — подумала Финка и усмехнулась собственной глупости: она только что чуть не погибла.       Следующим утром Финку разбудил резкий удар в дверь ее комнаты. На пороге стоял Влад. Его прекрасные глаза были холодны.  — Ты исключена из клуба. Не смей появляться на соревнованиях. Тебя вызывает Дисциплинарный совет Школы. Немедленно.       Финка стояла перед скалой, которая еще вчера была «Сингулярностью». Вокруг нее высились преподаватели, завучи и сам директор Школы профессор Гомбожаб Цыбиков. Рядом со скалой перед самой полкой с гроздовником висел дрон и транслировал изображение в расширенки всех присутствующих. Только гроздовника на полке больше не было. Совсем.  — Он там был вчера! — оправдывалась Финка. — Честное слово! У меня есть его снимки.  — Можно посмотреть? — спросила тетушка Майер.       Финка порылась в расширенке. Где же фотки? Она точно сделала несколько снимков вчера. Не может быть, что они не сохранились. Проверив лог, она увидела, что все записи за тот период, когда она лезла «Сингулярность», стерты. В поле ее зрения появился эмуль Влада. Он усмехнулся, развел руками и развалился на тысячи маленьких кубиков, которые растворились в пространстве.  — Сука! — заорала Финка и бросилась с кулаками на стоящего рядом с завучем Влада. — Ты подсунул мне эмуля с вирусом, и он стер мои файлы! Как же я ненавижу тебя!       Ее перехватил физрук и отнес, брыкающуюся, подальше.  — Не понимаю о чем она говорит, — развел руками Влад, как это только что сделал его эмуль, за тем исключением, что эмуля видела одна лишь Финка.       Потом были долгие разговоры, качания головами, укоризненные взгляды и вердикт Дисциплинарного совета: запретить Финке появляться на соревнованиях по скалолазанию и отключить ей доступ к сети на две недели.       Из окна своей комнаты Финка слышала сначала далекие звуки дрели — Влад забивал на «Сингулярности» новые шлямбуры. На следующий день с Красного Камня раздавался грохот музыки и разноязыкие крики скалолазов:  — Come on!  — Allez!  — Давай!       Соревнования проходили на редкость успешно. Финке было на них наплевать. Она чувствовала ужасную обиду. Какая же она была дура! Как она могла ошибиться во Владе — бездушной самодовольной скотине. Сказать что ли Альке, чтобы проверила владовского эмуля на скрытый вирус? Он наверняка всем девушкам раздает эмулей с «сюрпризом», чтобы, в случае чего, стереть компромат на себя.       Ни за что! Пусть эта рыжая сучка сама прочувствует предательство Влада на своей шкуре, когда придет время, и он ее бросит с какой-нибудь Шанталь.       В дверь робко постучали. Финка не хотела открывать. Застучали настойчивее. — Ну кого там черт принес? — Финка поплелась открывать.       На пороге стоял Леник. Он протянул ей бумажный конверт. На нем было написано от руки: «Афине Кусулиду». — Что это?       Финка открыла конверт. В нем лежал полузасохший гроздовник с кучкой грязи на корневище. Несколько секунд Финка задыхалась от счастья, не в силах вымолвить ни слова. Потом она взвизгнула и бросилась Ленику на шею. — Где ты это нашел? Ты даже не представляешь, как это здорово! — Это не я, — начал было Леник, но умолк.       Финка не обращала внимания на его лепет. У нее уже был план действий. К черту Влада, Альку и всех скалолазов. — У тебя есть доступ к генбанку? К ботанической базе данных? А, ты же физик. Слуш, меня отключили от сети, но если ты мне поможешь с доступом к ней, я тебе буду безумно благодарна!       Она расцеловала его.       Леник стоял, не решаясь поверить приключившемуся с ним чуду. Финка схватила его за руку и потащила в лабораторию молекулярной генетики. Пробегая по дорожке от общежития до научных корпусов, она не заметила, как за ней пристально наблюдают два седых человека. — Как ты нашел этот гроздовник? — спросил профессор Цыбиков. — Да чудом выхватил из-под носа у Машки, моей козы, — сказал пастух. — Еще бы немного, и сожрала бы его. Паренек этот, Влад, скинул рано утром травку со скалы. Я давно за ними присматриваю, решил, что девчонке травка пригодится. — А зачем Ленику Воробьеву отдал? — Он давно по девчонке сохнет. Пожалел его. Сказал: вот возьми, отнеси ей, порадуешь. — Хитрый ты, Рустик. Не надумал еще вернуться? — Да куда ж я своих коз-то брошу? В этом году Белка и Пестрик родились. Такие игривые. Пошли покажу. — А пошли!       Профессор с пастухом отправились вниз по дорожке через лесок. — А что с этим Владом-то делать будешь? — спросил пастух. — Его Великолепие Влад Цесельский будет весьма удивлен, когда после его замечательного международного соревнования окажется, что он не сдал зачет из-за грубых этических нарушений. Надеюсь, поумнеет. Если нет — поедет домой. — А девчонку не жалко было наказывать? — Это для ее же пользы. Она, похоже, уже поумнела.       Через неделю ДНК гроздовника и большей части сопутствующих микроорганизмов была проанализирована. Финка с помощью Леника загрузила данные в банк геномов. Гроздовник действительно оказался новым видом. Ну, или подвидом. Эксперименты продолжались. Финке удалось извлечь жизнеспособные споры, и теперь она пыталась прорастить из них новое поколение гроздовников.       Все это она описала в своей статье «Новый суккулентный вид Botrýchium из заказника Красный Камень», авторы Афина Кусулиду и Леонид Воробьев.       Поморщившись, она стерла «Афина» и написала «Финка». Глубоко вздохнула и отправила статью в журнал «Botany».