Компот, вампиры, арранкары

Вдохновленная на новые подвиги Эстер, вприпрыжку мчалась к покоям Треса. Киборг как раз запирал дверь кельи, когда эта растяпа настигла его. - Святой отец, я пришла помочь вам, - решительно заявила Эстер, вытягиваясь перед ним, как солдат на построении. - Ответ отрицательный, - сухо обломал ее киборг. - Ну, пожалуйста, - не унималась девушка. - Ответ отрицательный. - Это приказ ее высокопреосвященства, - выпалила Эстер. - Ответ положительный, - сменил пластинку киборг, открывая дверь и пропуская в келью засиявшую от счастья девушку. Не дав ей опомниться, он захлопнул дверь и повернул ключ в замке. Не ожидавшая такого поворота событий, Эстер сердито заворчала: - Тоже мне, шуточки, отец Трес! Я же помочь хотела, а он взял и запер меня здесь! Внезапно, упавший в дальнем углу кельи стул, заставил девушку вздрогнуть от неожиданности. Затаив дыхание, она взглянула туда и обнаружила красивого брюнета со странным головным убором (подушка на голове бабы Кати – вот странный головной убор!). Парень был связан по рукам и ногам, а во рту торчал кляп. - Простите, а вы кто? – нерешительно поинтересовалась Эстер, вооружаясь, на всякий случай, табуреткой. Зеленые глаза пленника блеснули разочарованием. - Что вы здесь делаете? – продолжала свой допрос монахиня, игнорируя тот факт, что Улькиорра, при всем своем желании, не смог бы ей ответить. Вместо ответа, пленник отвернулся, оставив надежду, что в голове этой женщины есть хоть какие-то признаки наличия мозга. Тут, свершилось чудо! До Эстер дошло, что нужно было сделать! - Ой, подождите минутку, я вас освобожу, - откинув в сторону табурку, она с энтузиазмом вцепилась в веревки, стягивающие запястья и щиколотки пленника. – До чего крепко завязаны! Ни за что не поверю, что это сделал отец Трес, - ни на минуту не замолкала она. – Должно быть, это был кто-то из ордена Розенкройц! Всего несколько минут эта назойливая женщина находилась возле Шиффера, но у него уже появилось непреодолимое желание биться головой о стены кельи. Когда его конечности были освобождены, он вынул изо рта кляп и поборов в себе желание пальнуть в него серо, отбросил в сторону. Эстер с нескрываемым любопытством разглядывала его. - Напрашиваешься на благодарность? – сухо поинтересовался Улькиорра. - Нет, конечно! – отрицательно замотала головой монахиня. – Просто я думала, чем я могу помочь отцу Тресу? И я поняла! Очевидно, он спас вас, когда вы находились в плену, но не смог развязать веревки, поэтому он принес вас сюда, а сам отправился за ножницами, - делала невероятные выводы Эстер, не обращая внимания на разочарованный взгляд Шиффера. – А госпожа Катерина, поверив в меня, отправила ему на помощь! - Женщина, ты давно без мозга живешь? – не удержался Улькиорра, но было поздно, девушка не слышала его и продолжала тараторить: - Меня зовут Эстер Бланшет, - без какой-либо паузы, представилась она. – А как ваше имя? У Шиффера забегали зеленые человечки перед глазами. У этой женщины, определенно, талант доводить до исступления все, что попадало в ее поле зрения! Устало вздохнув, он ответил: - Улькиорра Шиффер. - Какое красивое имя, - восхищенно воскликнула девушка. – А откуда вы? Надолго к нам? Ой, а может быть у вас секретная миссия и вы не должны ни с кем разговаривать? – вопросы сыпались из нее, как из рога изобилия. – До чего же интересно! Нет, я не должна вас расспрашивать об этом! – ее продолжало нести на скалы. – А что, если вы – единственный, кто побывал в плену у Ордена и сумел выжить? Тогда ваша жизнь в большой опасности и… Вошедший в келью Трес прервал ее, принеся тем самым, облегчение Улькиорре. - Сестра Эстер, отойдите в сторону, - произнес он, моментально выхватывая пистолеты, увидев, что Улькиорра на свободе. - Но, святой отец, - загородив собой арранкара, воскликнула монахиня, – господин Улькиорра Шиффер вовсе не опасен! За все это время, что вас не было, он даже не попытался напасть на меня! Наоборот, мы очень мило побеседовали. Улькиорра взглянул на девушку. Что-то он не мог вспомнить их беседы. - Сестра Эстер, отойдите, - повторил киборг. - Можешь убрать свои погремушки, - произнес Улькиорра, выходя вперед. – Я не вижу смысла сейчас проявлять агрессию. - Ответ положительный, - отозвался Трес, убирая пистолеты. – Сестра Эстер, вас искал отец Найтроуд, - обратился он к девушке. - Отец Найтроуд? – переспросила она. – Уже бегу! Вихрем промчавшись мимо Улькиорры и священника, она побежала к своей новой жертве. - После такого стресса любое живое существо, должно быть, испытывает усталость и головную боль, - полувопросительно-полуутверждающе произнес Трес. - Я не живое существо, - ответил Улькиорра. - Но за избавление от этой надоедливой женщины я тебе благодарен, – добавил он минуту спустя. - Не живое? Ваше высказывание непонятно, - переспросил киборг, изучающе глядя на арранкара. - Я - арранкар. Душа когда-то умершего человека. И мне непонятно, как вы все можете видеть меня? У вас нет ни капли реацу, - пояснил Шиффер. - Душа? Невозможно. Душа нематериальна! - ответил ему киборг. Подойдя ближе, Трес коснулся бледной кожи пленника. - Температура несколько ниже нормы,- констатировал он бесстрастным тоном (градусник ходячий, блин!). - Обычные люди нас и не видят, - произнес арранкар, чувствуя, что от прикосновения Треса, по телу пробежали мурашки. - Нас видят лишь те, кто обладает мощной духовной силой, - добавил он, немного помолчав. - Я не человек, а машина, - уточнил Трес, - но что вы подразумеваете под духовной силой? - тем временем, все системы киборга сканировали тело Шиффера, находя все новые и новые странности. - Сила души, заложенная в каждом живом существе с самого его рождения, - продолжал свою ознакомительную лекцию Улькиорра, невозмутимо глядя на священника. - Души? У меня нет души, - казалось, что голос Треса стал чуть печальнее, - но я способен вас видеть и осязать. Возможно, ваше утверждение неверно, - рука киборга коснулась дыры пустого на шее Улькиорры, - Это не травма. Это признак принадлежности к виду "арранкар"? - Да, - коротко ответил парень. - Знак того, что я лишился сердца. Трес отвел взгляд от дыры на шее и посмотрел в бездонные зеленые глаза Улькиорры. Сердце? Когда-то, до того, как ему поставили блок на эмоции, он задумывался о том, каково это - иметь сердце. Теперь уже нет, но... - Каково это - иметь сердце? - непроизвольно спросил он пленника, сам не зная почему. Вполне приемлемый в этой ситуации вопрос заставил Улькиорру вспомнить о его разговорах с Орихиме. Когда-то он тоже спросил у нее о том, каково это - иметь сердце? Она, улыбнувшись, ответила, что это прекрасно и больно одновременно. Именно сердце заставляет людей чувствовать друг друга, даже на расстоянии. И тут, свершилось чудо: Шиффер улыбнулся! Неуловимой, легкой улыбкой. Глядя в глаза Треса, он ответил: - Это прекрасно. - Прекрасно? - недопонял пастор. Он никогда не задумывался о том, что есть прекрасное. Он принимал как факт, что был создан совершенным, что прекрасны древние храмы доармагеддонской постройки, что прекрасен закат - так было заложено в него его создателем. Но дальше этих знаний его размышления еще не заходили... Он мог оценить целесообразность, логичность и прочие объективные характеристики, но этот странный пленник, утверждавший, что он - душа, заставил киборга задуматься над этим непривычным вопросом. - Прекрасно? - повторил он. Глядя на бледное лицо и огромные глаза арранкара, он уточнил: - А вы прекрасны? - выражение лица стального убийцы в этот миг напоминало выражение ребенка, распаковывающего новогодний подарок - ожидание, нетерпение, любопытство. «Сбой блокирующей программы?» - мелькнуло в голове Треса. - Нет, - задумался арранкар. Он всегда знал, что он - машина для убийства врагов, угрожающих планам его повелителя. Что в этом может быть прекрасного? - Я - всего лишь оружие, призванное отнимать жизни. И это не может быть прекрасно. - Ты оружие? - незаметно для себя, перешел на "ты" Трес. Он сам был оружием, совершенным оружием. Совершенной, идеальной машиной. - Оружие может быть прекрасным. Меня создали идеальным оружием и эстетически-прекрасным. - Значит, ты считаешь меня прекрасным? - с едва заметным в голосе любопытством, спросил арранкар. Безусловно, такой комплимент он получил впервые, и это зажгло в нем неподдельный интерес. - В мои программы не заложено критериев эстетической оценки объекта, но я склонен предполагать, что ты прекрасен, так как расхождения в твоей внешности с образцами "прекрасного" минимальны, - выдал ровным голосом киборг. И правда, тонкие черты лица, выразительные глаза, гладкая кожа и густые шелковистые волосы Шиффера чем-то неуловимо напоминали ему - его самого, и Дуо... Идеальных, по мнению Треса, и совершенно прекрасных. - Вот как, - усмехнулся Шиффер. - Ты очень прямолинеен, хотя, я думаю, ты не можешь иначе. И что же ты будешь теперь делать, если я попытаюсь сбежать? Сможешь ли ты уничтожить "прекрасное"? - Ответ положительный. Мною получен четкий приказ госпожи Катерины - удерживать тебя и не дать сбежать. Но думаю, более эффективным способом, чем уничтожить тебя, будет предотвратить саму возможность твоего бегства, - отчеканил киборг, сжимая железной, во всех смыслах, хваткой изящное запястье арранкара. - Ты недооцениваешь меня, - холодно произнес Улькиорра, концентрируя на пальце свободной руки серо. В тот же момент и эта рука оказалась зафиксирована, сероносный палец целился в потолок. Крепко держа руки Улькиорры, Трес вынужден был приблизиться к нему почти вплотную. Их глаза оказались на одном уровне и в опасной близости друг от друга... - Я тоже не рекомендую тебе недооценивать меня, - невозмутимо произнес киборг. "Я и вправду, недооценил своего противника, - подумал Улькиорра, чувствуя, как стальные пальцы киборга сжали тонкие запястья. - Я не в самом выгодном положении сейчас, но сдаться для меня неприемлемо". Арранкар молча буравил холодным взглядом Треса, ожидая дальнейших его действий. Что и говорить, Трес и правда, был идеальной машиной - не зная ни усталости, ни страха, он крепко держал пойманного арранкара, намереваясь так стоять, сколько потребуется. Однако, любопытство, точнее, по формулировке самого киборга, стремление к получению новых данных - взяло верх, и он решил продолжить беседу с ... противником? Пленником? Странно, но думать о Улькиорре в таких определениях Тресу казалось нерациональным. - Ты твердо намерен бежать? - спросил он разглядывающего его арранкара. Улькиорра меланхолично взирал на киборга. Это существо, от которого не веяло и каплей реацу, было очень забавным. Машина и задает вопросы, ответы на которые очевидны. - Что, если так? - с вызовом глядя в глаза Треса, ответил Улькиорра. Ему впервые приходилось выступать в роли пленника, и он не знал, как вести себя, поэтому, положился на инстинкты. И именно в этом была его ошибка. Инстинкты. То, от чего свободны машины. - Какая свободолюбивая душа, - Улькиорре показалось или в безэмоциональном голосе сквозила легкая ирония? - Что же ты не попробуешь улететь? Неужели рукотворная машина может удержать в ловушке душу? - Это глупые предрассудки, - скептично ответил брюнет. - К тому же, как бы я мог улететь, когда ты удерживаешь меня? - Предрассудки? Я свободен от предрассудков. Я рассуждаю, основываясь на данных своих систем и на логике, - недопонял его Трес. Странно, но ему очень нравилось (Ему? Нравилось?!) разглядывать насыщенно-зеленую бездну глаз своего собеседника. Улькиорра вздохнул и прикрыл глаза. Это существо безнадежно! Да и как он мог объяснить ему то, чего и сам не знал? К тому же, у Треса было на все свое мнение, от которого он не спешил отказываться. - Мне больно, - неожиданно произнес Шиффер, опуская голову. Тон арранкара немного остудил решимость Треса удерживать его силой. Одно дело - уничтожение целей, и совсем другое - когда кто-то, такой похожий на тебя самого, говорит, что ему - больно?! - Больно? Как это? Я не способен испытывать боль, - признался киборг, немного ослабляя хватку, но не отстраняясь от арранкара. Ему, и пора это признать, нравилось присутствие этого странного существа рядом. Этой прекрасной и сильной души… Арранкар вскинул на него взгляд своих завораживающих глаз, в которых сквозила растерянность и смятение. Как передать ощущения тому, кто не способен их испытывать? Почему он спрашивает об этом? Неужели не осознает то преимущество, которым наделен? - Тебе не нужно это знать, - ответил он, попытавшись отстраниться от киборга. - Все-таки решил вырваться?- констатировал Трес, оценивая возможную траекторию движения вырывающегося арранкара, однако, не усиливая хватки. - Нет ничего такого, чего мне не стоило бы знать, - добавил он. - Пусти, - холодно произнес Улькиорра, снова собирая на пальце серо и целясь в пол, прямо под ноги Треса. - Если сделаешь это, я обещаю, что не убью тебя. Молниеносно, быстрее, чем прекрасный узник успел заметить, Трес отдернул одну руку и выхватил пистолет. За доли секунды расстановка сил изменилась - крупнокалиберный ствол уперся, обжигая металлическим холодом, в высокий чистый лоб Шиффера. - Не убьешь. Нельзя убить того, кто не рождался и не живет. Прекрати накапливать энергию для атаки, и я, возможно, уберу оружие. На лице арранкара не дрогнул ни единый мускул. Немного помедлив, он все же убрал серо и застыл в ожидании действий противника. Отчего он подчинялся ему? Боялся умереть? Возможно. Ведь прямой выстрел в голову повредит мозг и его превосходная регенерация ничем тут не поможет. Что ни говори, а этот киборг умел убеждать (этот кадр и мертвого уговорит!). Немного помедлив, Трес выполнил свое обещание, и убрал пистолет обратно в кобуру. Давно никто не провоцировал его на такое нетипичное для него поведение. - Ты подчинился мне? - немного удивленно спросил он, отпуская второе запястье арранкара. - Почему? Я думал, ты нападешь на меня, у тебя превосходная реакция. И эта энергия... Расскажешь, что это было? - неуклюжая попытка к примирению, трогательная в своей неумелости. Еще никогда, за все время своего пребывания в АХе, Трес ни у кого не просил прощения, но теперь... - Это извинение? - одна бровь арранкара скептично приподнялась. - Довольно странно слышать его от того, кто только что приставлял к моему лбу оружие. Но, как бы то ни было, я не могу отвечать агрессией на это. Энергия, которую ты видел - серо. Это способность арранкаров. Чем выше его духовная энергия - тем арранкар сильнее, соответственно - сильнее и серо, - удовлетворил он любопытство киборга. - И насколько ты сильный? - поднятые из недр памяти знания по психологии подсказали киборгу таким же образом приподнять и свою бровь - ведь по признаку внешнего сходства у людей возникает... симпатия? - Тебе не кажется глупым, что мы так стоим посреди комнаты уже столько времени? Хочешь присесть? - попытался он продемонстрировать хорошие манеры и указал на стоящие в углу уютные кресла. Взглянув на них, Улькиорра согласно кивнул. Ему тоже казалось странным, что они до сих пор стоят посреди комнаты, а руки Треса сжимают его запястья, несмотря на то, что он оставил свои попытки сбежать. К тому же, он заметил, что ему нравится ощущение от прикосновения крепких пальцев киборга к его коже, а это его немало смущало. - Живые существа нуждаются в пище и питье. Души - также? - сделал следующий шаг к примирению Трес, когда Улькиорра уже расположился в большом и удобном кресле. Его самого несколько забавляли собственные попытки изобразить радушного хозяина, особенно после того, как они друг друга чуть не поубивали. Странным образом сознание киборга зацепилось за это "они" - ему понравилось думать об этом сильном и красивом создании, как о ком-то близком. - Мы продолжим беседу? – не переставал он задавать вопросы, делая акцент на слове "мы". Сейчас Трес напомнил Улькиорре его самого. Точно также он засыпал вопросами Орихиме. Вспомнив свою непутевую подопечную, Улькиорра взглянул на киборга. Неужели он тоже выглядел так... по-человечески заинтересованно, с горящими жадным любопытством глазами? - О чем ты хочешь поговорить? - спросил он, немного смягчившись. - Я впервые вижу такого, как ты... Душу. Почему ты оказался в том месте? Почему считаешь, что я не должен знать, что такое боль? И почему так странно смотришь на меня? - вопросы сыпались из киборга, как горох из дырявого мешка. Он сидел рядом с Улькиоррой и не отводил от него взгляда. Изучал, слушал, рассматривал... Но было заметно, что это - скорее человеческий интерес, чем холодное любопытство ученого или машины, решающей задачу. Продолжая применять все те же знания, закачанные в его память из еще доармагеддоновской книжки, Трес всем телом развернулся к Шифферу и слегка коснулся тыльной стороны его ладони. Тактильный контакт улучшает понимание - мелькали в его голове строки из книги. Прикосновение удивительно теплой ладони киборга родило в Улькиорре волну непонятных, необъяснимых ощущений. Рассудок утверждал, что следует убрать свою руку, избежать этого прикосновения, но тело не повиновалось арранкару. Глядя немигающим взглядом на ладонь киборга, покоившуюся на его руке, арранкар ответил: - Во-первых, здесь я оказался против своей воли, так как ты посчитал нужным принести меня сюда. А во-вторых - ты не осознаешь, насколько тебе повезло, что ты не можешь испытывать боль. Когда твое тело разрывают, когда ты видишь, как твоя кровь струится из раны - все это сопровождается ужасными ощущениями, от которых невозможно избавиться. И, в-третьих, что странного в моем взгляде? - он посмотрел на лицо Треса. - Я не знаю, - по-человечески растерянно ответил тот, кто так убежденно называл себя лишь машиной. - Просто... Ты смотришь не так, как все остальные, - Трес смутился собственной откровенности, и сменил тему: - Тебя часто разрывали на клочья? Но ты же цел и невредим. Люди так не могут, - тема боли прочно связывалась в голове киборга с другой, столь же человеческой темой, и он, сам того не понимая, стремился узнать все о боли, чтобы перейти к следующему, неявно волновавшему его вопросу. - Разрывали? - слегка наклонив голову набок, эхом повторил слова киборга, Шиффер. - Нет. Разрывал я. И видел, как мои враги корчились и выли от боли. Но даже если бы однажды разорвали меня - это ничего бы не изменило, поскольку я, став арранкаром, предпочел оставить способность быстро восстанавливать поврежденные конечности. - Сам? - теперь уже обе брови Треса передислоцировались на новую высоту. - У меня есть система самовосстановления, но конечности приходится припаивать отдельно. Он попытался улыбнуться, и, надо заметить, улыбка у него получилась очень удачная - на красивых щеках прорисовались милые ямочки, глаза тоже, казалось, улыбаются. Пусть момент для улыбок и был неподходящий, но он счел, что это не повредит налаживанию контакта. Неожиданная реакция Треса привела арранкара в смятение. Отчего ему так захотелось прикоснуться к этому мужественному лицу с красиво очерченными скулами и глазами, смотрящими куда-то вглубь него? Повинуясь внезапному порыву, арранкар протянул руку и легко провел пальцем по губам Треса. Странно это... машина, а улыбается... - Душа? - прошептали мягкие губы, забавно щекоча пальцы Улькиорры. Трес в ускоренном режиме просчитывал, как он должен повести себя в этой ситуации, и его базе данных нашелся лишь один вариант, которому он с удовольствием последовал - решительно подавшись вперед и не выпуская руку арранкара из своей, он прижался все еще улыбающимися губами к плотно сжатым губам Улькиорры, при этом продолжая пристально смотреть в его бездонные зеленые глаза, змеиные зрачки которых моментально сузились от удивления. Мягкие губы Треса настойчиво раздвинули его тонкие губы, заставляя ответить на поцелуй. Улькиорра сделал это довольно неумело, но он быстро схватывал все новое и через каких-то несколько минут, он уверенно целовал киборга. Перегнувшись через мягкие подлокотники, киборг, с трудом сохраняющий равновесие, второй, свободной рукой приобнял плечи парня и аккуратно, стараясь не причинить боли, сжал его в объятиях, сам того не замечая, как немалую часть своего веса перенес на руку, которой все еще держал ладонь арранкара. Машинально выдернув руку из-под, на удивление тяжелой, руки Треса, Улькиорра обвил ею шею киборга, не желая прерывать поцелуй. Он - такой сильный, подобно крепкой стене, за которой можно расслабиться и одновременно нежный, непреодолимо манил к себе Улькиорру своей мощью. Пальцы арранкара зарылись в короткие, торчащие ежиком, волосы Треса, язык скользнул в его рот, ласково играя с его языком. Улькиорра совсем потерял голову от эмоций, которые захлестнули его существо. Парадоксально, но это было так... Когда прохладные пальцы Улькиорры прошлись по нагретым от работы внутренних систем разъемам на затылке и за ушами киборга, по телу того прошла странная судорога. Он еще раз взглянул на бледное лицо Улькиорры, прикрытые глаза, темные полосы на щеках... Странно... отчего обыкновенное прикосновение вызывает в нем такие сильные ощущения? И обыкновенное ли? В самый неподходящий момент антикварное кресло не выдержало нагрузки, и его ножка, жалобно захрустев, подломилась: кресло дало крен вперед, и Трес, не успев среагировать на изменения обстановки, с грохотом свалился на пол, утягивая за собой, вздрогнувшего от неожиданности, арранкара. Оказавшись на киборге, Улькиорра немного смутился. Словно что-то щелкнуло внутри, возвращая его к реальности и возвращая контроль над собой. Он попытался встать. Но не тут-то было! Нахлынувшие новые ощущения, подмяли под себя блокирующую программу, открывая дорогу всем скрытым чувствам и эмоциям. Трес крепче прижал к себе упирающегося Шиффера, и подчеркнуто-беззащитно улыбнулся. - Не уходи, пожалуйста, - прошептал он, бережно сжимая хрупкого арранкара в нежных, но несокрушимых объятиях. - Ты особенный, душа Улькиорра Шиффер, - продолжал киборг, проводя теплой рукой вдоль позвоночника арранкара. Странная просьба и странный взгляд Треса, подкрепленные прикосновением, рождавшим волнующие ощущения, сделали свое дело - Улькиорра перестал сопротивляться. Он неуверенно провел рукой по широкой груди киборга, ощущая под своей ладонью стальные мышцы механизированного тела. От ощущения этого крепкого существа под собой, по всему телу Улькиорры разлился жар, сконцентрировавшийся где-то внизу живота. - В таких ситуациях люди избавляются от лишней одежды, - прокомментировал действия Улькиорры Трес. Твердая ладонь покинула спину арранкара и коснулась ворота косоде. Обнаружив замочек застежки-молнии, киборг уверенным движением потянул его вниз, обнажая стройный торс брюнета. - Что значит твоя татуировка "4"? - тихо спросил он, - Твой серийный номер (штрих-код, блин!)? - А-а-ах... - слабо простонал арранкар, не успев ответить на вопрос Треса - наслаждение, подаренное его губами, смешало все мысли и лишило способности четко осознавать происходящее. Прижимаясь к нему всем телом, Улькиорра стянул с его плеч сутану, с наслаждением прикасаясь к его коже губами. Она была очень нежная, теплая и бархатистая с тонким, немного дурманящим запахом корицы и еще чего-то, а на вкус оказалась солоноватой. Руки арранкара, изучая каждую мышцу на спине киборга, нежно обнимали тренированное тело. Слабо звякнувшая металлическими наплечниками сутана, распласталась по полу, как большие черные крылья. Ведомый непонятным инстинктом, стальной убийца выгибался навстречу ласковым, прохладным губам, этому тонкому, бледному телу, от которого веяло непонятной, он огромной силой. - Твой пульс, - прошептал Трес, касаясь губами тонкой шеи Улькиорры и ища его губ, - в это момент тонкие пальцы Кватры прошлись по спинным разъемам, заставив киборга еще сильнее выгнуться и застонать. - Что такое ты со мной… - недоговорил он, так как именно в этот момент их губы снова встретились. Жадно впиваясь в губы Треса, Улькиорра наслаждался его частым, сбивчивым дыханием, которое передалось и ему (прим. Ворлон: откуда у машины дыхание? Прим. Б.Т.: ну, ладно, тогда вентиляция!). Они, словно слились в единое, дышащее в одном ритме, существо. Тонкие пальцы арранкара ловко расстегнули, наполовину стянутое косоде и выгнувшись всем телом, он позволил стянуть с себя хакама. Раскрыв глаза так широко, как только мог, Трес рассматривал прекрасное обнаженное тело сидящего на нем арранкара. В сгустившихся сумерках его кожа отливала лунным серебром; хрупкие плечи, выступающие ключицы, красивая цифра "4" на груди, поджарый живот и узкая, темная полоска волос, идущая от пупка вниз... Вслед за взглядом, проследовали горячие руки, ласкавшие это тонкое, непередаваемо изящное тело: узкие бедра, сильные стройные ноги. Наконец, осмелев, Трес коснулся рукой, рвущегося ему навстречу, возбужденного донельзя члена Шиффера: соприкосновение с чем-то, что было для киборга запретным, вызвало низкий, протяжный стон из его механизированной груди. Он ощутил, насколько узкие форменные брюки стесняют его собственную, рвущуюся наружу плоть. Касания грубой ткани доставляли ему... боль? Судорожно дернувшись навстречу ласкавшей его ладони, Улькиорра, зажмурившись и закусив нижнюю губу, сжал тонкими, изящными пальцами плечи киборга. Жаркие волны возбуждения, смешанного со сладостным удовольствием, накатывали с каждой секундой все сильнее и сильнее. Ему хотелось чего-то большего, а чего - он и сам не мог понять. Его руки, повинуясь непонятному инстинкту, сами скользнули вниз, лаская грудь и живот киборга, и освободили его рвущееся наружу естество. Освобождение от тесной формы, ласковые пальцы арранкара, ощущение этой шелково-лунной кожи под пальцами... Трес разрывался между наслаждением и любопытством - ведь такого с ним еще ни разу не было. Приподняв, как пушинку, хрупкого Шиффера, киборг подтянул его поближе к освобожденному и самому, пожалуй, чувствительному механизму во всем его совершенном теле. - Ты позволишь? - прошептал он, не прекращая ни на секунду ласкать все доступные уголки тела арранкара. - Позволишь? - повторил он свой вопрос, притягивая припухшие губы Кватры к своим губам и ища нового поцелуя. - Прошу, не останавливайся, - выдохнул прямо в его мягкие губы Улькиорра. Он понял, чего жаждал - слиться с этим совершенным телом воедино, поделиться с ним чем-то, чего тот был лишен - душой. Отдать ему частичку себя. Впервые Улькиорра просил о чем-то столь жадно и нетерпеливо. Он поцеловал Треса, вкладывая в поцелуй все свое желание и страсть. Истолковав эти слова, как руководство к действию, киборг немедленно исполнил то, о чем его просил этот Лунный Принц - так мысленно окрестил Улькиорру Трес, то есть - немного приподняв невесомое тело, мягко, но решительно насадил его на себя. От самого ощущения тесного, прохладного изнутри и снаружи, тела, киборг содрогнулся в новой волне наслаждения. Боль, смешанная с блаженством, пронзила Улькиорру, подобно молнии. Из закушенной губы тоненькой струйкой потекла ярко-алая кровь, резко контрастирующая с его бледной кожей, пальцы впились в кожу Треса, оставив на ней глубокие полумесяцы следов от ногтей. Выдохнув, он шевельнул бедрами, позволяя киборгу глубже проникнуть в него. Полное единение? Слившись, разломав все естественные границы, двое - призрак и машина - стали нераздельны. Огонь одного и бешеный пульс второго, синхронные движения навстречу друг другу, волны блаженства, прокатывающиеся по двум стройным, прекрасным телам - медово-золотистому и цвета лунной дорожки, пробивающейся сквозь туман, и вот - гортанный вскрик Треса, опьяненного новыми ощущениями... На миг сознание его затуманилось... Чутко отзываясь на каждое движение киборга, Улькиорра почувствовал, что наслаждение, усилившееся в миллиарды раз, словно взрыв, охватило их тела, заставив застонать в унисон и на мгновение лишив их понимания окружающей действительности. В глазах арранкара потемнело и он, словно боясь потеряться в этой непроглядной тьме, судорожно обхватил руками шею Треса. Прижавшись щекой к его теплым волосам, он понемногу приходил в себя. Тепло, переполнявшее небольшое тело киборга, согревало прильнувшего к нему арранкара, судорожно сжимающего идеально рассчитанную шею Треса. - Ты меня обнимаешь или хочешь задушить? Второе не даст положительных результатов, - после пятиминутной паузы изрек он, нежно обнимавший Улькиорру, и миролюбиво улыбнулся. - Мне все блоки снесло, представляешь? - продолжил Трес, не дожидаясь ответа Лунного Принца. Улькиорра не знал, что означала последняя фраза киборга, но то, что он вел себя совершено иначе - было очевидно. Словно в нем появилось что-то, чего не было ранее. Взглянув в его глаза, наполненные теплом, Улькиорра произнес: - Кушать хочу. Обдумав сказанное Улькиоррой в течение пары минут, киборг разразился весьма бодрым смехом: - А еще душа, называется! - веселился Трес, - Кушать хочешь? Он бережно переложил хрупкого арранкара на единственное пережившее их встречу кресло, где тот, сжавшись в комочек, легко уместился, и поцеловав прочерченную полосой щеку, развернулся к выходу, собирая валяющиеся на полу предметы собственного и Шифферовского гардероба. - Сейчас принесу чего-нибудь, - пообещал киборг. В этот момент в коридоре раздался бодрый перестук каблучков и звонкий голосок Эстер. - Это пиздец!- продемонстрировал богатство словарного запаса Трес, и прихватив Шиффера под мышку, сиганул в большой платяной шкаф. - Рисовый пирожок хочу, - немного капризно сообщил арранкар, болтаясь в воздухе. - А-а-а-а! Говорящий шкаф! – завизжала, улепетывая по коридору, Звезда. Благополучно избавившись от Эстер, парни вывалились из шкафа. Одевшись, Трес направился было к выходу, но, почувствовав прикосновение руки Шиффера, схватившей его за запястье, обернулся. Огромные глаза арранкара оказались прямо перед его лицом, а его едва слышное дыхание обдало прохладой щеку. Не говоря ни слова, Улькиорра прильнул к его губам нежным поцелуем и не дав киборгу опомниться, вытолкал его за порог. Еще более взлохмаченный, чем обычно, Трес двинулся в сторону кухни, думая лишь об одном - не попасться на глаза своему брату - Дуо, так как лишних вопросов сейчас он бы просто не выдержал. С самым невинным видом он стащил с десяток разномастных пирожков - какая разница, с рисом или еще с чем, прихватил бутылку вина (так как чай заваривать времени не хватило) и с добычей двинулся обратно в свою келью, радуясь, что на кухне никого не встретил. Но в узком темном коридоре Трес наткнулся на помеху. Помеха трепыхнулась и издала странный звук…