.Позвольте...

Время идёт, и жизнь не стоит на месте. Победа победой - добра над злом (как пафосно), - но мы добились своего и теперь счастливы. Счастливы - странное слово для тех, кто прошёл через ад. Но как бы то ни было - жить стало слишком просто, слишком скучно, слишком... не так. Я не скучаю по тому времени, когда приходилось оглядываться назад, чтобы не вляпаться в очередную жуть, нет, но я привык жить на грани. Этого... не хватает. Слишком часто себя чувствую ограниченным, словно во мне бьёт ключом потенциал и жажда деятельности, но вот реализовать это - нет возможности. Вообще никак. И не скажу, что это плохо, просто трудно привыкнуть. Два года прошло, а я всё ещё завис, словно заморожен, как будто застыл в том времени, времени отобранного детства, быстрого взросления, проблем, трагедий, потерь. Нам всем трудно, и с этим не смириться. Быть героем просто, хоть и утомительно, деревянные улыбки и постоянные приглашения куда-то зачем-то. Тут лапой помахать, там что-то вякнуть публично, тут засветиться... Нах мне всё это? Не хочу, чтобы меня осуждали за мои действия и благоволили им, я хочу просто быть собой, а не чёртовой колдографией в своей невыносимой идеальности для общества, на которое мне плевать с высоты полёта на скоростной метле. Я - человек, я такой же, как и все. И тот факт, что я просто "кого-то там" убил, не делает из меня совершенство. Но маги думают иначе - чертовы двойные стандарты мира. То ли они - ограниченные создания, то ли я - уставшая от жизни тварь. Как бы то ни было - бросил всё, пошёл всем наперекор. Не на зло, а для себя! Стал профессионально играть в квиддич. А почему бы и нет? Денег на жизнь хватит, ещё и моим внукам останется, хотя не думаю, что и детьми-то обзаведусь. Но магия такая магия, всё возможно. Протирать штаны на работе - скучно, чопорно, топорно. А квиддич - адреналин, раж, свобода. Да, это то, чего мне не хватает. Остроты жизни и... Его. Но Он - не мой. Не со мной, не чужой, никакой - вечность в каждом дне на душераздирающем расстоянии, как порог, как боль, словно в наказание. Никогда не думал, что потянусь за Ним, к Нему, для Него - буду дышать, улыбаться, жить. Я не знал, что так бывает, раньше со мной не происходило подобного (не то чтобы возможности не было, чувства же вне времени и обстоятельств, но с Ним иначе). И всё чёрте как, словно вымораживает и жжётся одновременно, я будто переполнен кислородом, но и не могу дышать, я распят своими чувствами на его кресте отказа. Фу, как патетично, зато правда. Суды, процессы, Мунго, интервью и хрен знает что ещё. Мы были вместе, все и постоянно, живя-дыша в мире напряжения и боли, не той боли, что была на войне. Другой. Но всё же. Это сплотило, соединило, протянуло между нами нить-канат, и не разорвать, не разомкнуть, никак. Да и не надо. Стал таскаться за Ним, пытаться общаться, смотрел и наслаждался, понимал и осознавал себя и свои чувства - Его. Всего Его. Сам для себя принял свой же выбор - не грех, не отчаяние, не попытка подзадорить. Нет. Осознанный выбор и точка. Я так чувствую. Северус стал другим - уставшим и вымученным. Хладнокровие слетело, как спесь, взгляд потерял колкость, речи перестали отдавать привкусом яда. Как в насмешку над судьбой, не сговариваясь, но решили (независимо друг от друга) - я отрастил лохмы, теперь локоны красиво обрамляют лицо строгими завитками, мне идёт, я так выгляжу взрослее; а Северус наоборот - постригся, чёлка едва-едва прячет глаза, и чёрный ёжик по всей поверхности кожи головы. Так Снейп выглядит моложе и не столь дерзко. Мне нравится. Очень. Строгость, аскетичность из Него ушли, но тоска осталась. И всё равно, каждый раз, каждый-долбаный-раз я залипал на Нём таком. Да, перемены внутренние помогают смириться с действительностью, а внешние - уверить себя в том, что отчёт пошёл с чистого листа. Но... оказалось, что это лишь я так реагирую на Него, Герми и Рон говорили, что Снейп их до сих пор до дрожи пугает, даже несмотря на то, что вид его уже не так устрашает. А я до трясучки хотел Его коснуться. Но Северус не позволял. Гнал, отрицал, проклинал, отталкивал. Смотрел на меня затравленно, жалостливо, словно моляще, будто чего-то ожидая, и тут же, получая желаемое, шёл в обратку, будто пугался, боялся - меня или себя? Я не знаю. Доступ к дому запретил, а ко мне не приходил. Я слал сов, писал письма, посылал воплеры, Мерлин, что я только не делал, но Северус был сам по себе, но в тоже время глаз с меня не сводил, и это выбивало из колеи. В какой-то момент я завёл привычку слать Северусу патронусов. Каждый день, иногда по нескольку раз за сутки. Отсылал эфемерного оленя, который говорил Северусу моим спокойным голосом о незначительных вещах в моей жизни, как осколки реальности, но мне хотелось этим делиться. Будь то "Пью кофе без мишуры добавок, чёрный, как твои глаза" или "Купил зелёный плед, он идеально смотрится на моём красном диване". Я постоянно окружал себя мелочами, которые подсознательно ассоциировал с Ним. Нет, не помешался. Просто чисто и всепоглощающе полюбил. Его. Такого моего-чужого близкого-далёкого, но всё равно моего. Я не скрывал от мира своих чувств - пусть все знают! Посвящал победы в матчах Ему, дал интервью о том, что моё сердце занято и пусть все эти пустышки, что таскаются за мной ради смазливой рожи и фамилии Блэк, подавятся завистью, пусть отвалятся и перестанут делать попытки пристроиться рядом. Не выйдет. И хоть статья, где я в камеру говорю, что люблю зельевара, вызвала фурор и негодование, я не получил ни свободы от фанатов, ни себе Его. Печально. А я устал, заебался, больно, трудно, тяжко. Скребётся под кожей, царапает кости, ноет под ключицей и стучит в висках. Холодно-жарко, радостно-тоскливо, переполнен-опустошён. И хочется лишь одного - запереть Его дома, у себя дома, на ковре, возле камина, читать какую-нибудь книгу (какая, к чёрту, разница какую?) и чувствовать, млея, как Он перебирает своими тонкими пальцами волосы на моей голове, изучая очередной пергамент с какими-то-там-важными-наработками. Пофиг. Пусть хоть весь дом превратит в лабораторию - сделаю. Пусть хоть требует доказать истину чувств, достав ему ингредиенты - конечности давно вымерших существ. Сдохну, но достану. Всё смогу, лишь бы просто был рядом. Заебался уже приходить в пустой дом, заебался чувствовать себя выпотрошенным - совсем пустым, трудно касаться его лишь взглядом и до умопомрачения дрочить ночью под одеялом, крича самое любимое и необходимое имя в мире. Сходить с ума от безысходности и лезть на стены от бессилия. Хрипнуть, крича - зовя. Любить ночь больше, чем день, потому что тьма расслабляет. А Северус словно не видит, словно не понимает, словно отрицает, смотрит и кривит губы, как будто насмехается над моим болезненным видом и мешками под глазами, затравленным взглядом и вымученными улыбками для-кого-то-там-потому-что-так-надо-общественности. Срать я хотел на общество, оно мне ничего не дало. Хватит уже работать клоуном, пусть мусолят других магов, перетирая им кости - в пыль, в труху, в пепел. Я уже и сам, как горстка золы - чёрный и рыхлый. Устал. Опять приём. Министерство. Маги. Ряженые все до ни мАгу. А мне тошно. Я даже причину приёма не знаю - нах оно мне. Знаю, что обязан прийти, я и пришёл. И то только потому, что Он тоже будет здесь. Стою в стороне и как маггловская девица вздыхаю. Для всех я - кумир, для меня кумир - Он. Я не фанатею, не раболепствую, не поклоняюсь. Я. Просто. Люблю. Любовь - обычное человеческое чувство, которое никому не чуждо. Но кажется, что Северус исключение не то, что из правил - из жизни. И пусть. Люблю. Люблю Его даже таким. Особенно таким - верным себе и своим ясным лишь ему одному идеалам. Не так уж и плохо. А? Снейп - вроде взрослый человек, а всё комплексы, комплексы, тихая придурь и острые выкрутасы. Ведь взрослый же маг. На фоне него я себя стариком чувствую со своей не детской, но всё-таки инфантильностью. А что? Помогает жить. Рамки? Да кому они упали? У каждого из нас - живых - должно быть право на слабость, и это не должно восприниматься, как укор, это реальность. Никто не напрашивался на статус "совершенство". Так почему именно его от всех нас и хотят? Не справедливо. А мне бы спрятаться в серой банальности дней, в тишине и в Нём! Музыка, говор, я снова окружён кем-то зачем-то. Все что-то спрашивают, что-то отвечаю, привычно улыбаюсь. А внутренне вновь рушусь, горю, умираю. Он стоит один, у солнечной колонны, по которой зайцы небесного светила играют в догонялки. И я завидую им, потому что они рядом. С Ним. А пальцами сжимаю бокал шампанского и слышу - чувствую, - как он хрустит под натиском мышц, кажется, ещё миг - и брызнет осколками, ляпая кровью мантию и пол. Но разве мне есть до этого дело? Какая-то ведьмочка слишком громко смеётся над своей же шуткой (вроде бы своей), а меня до ужаса раздражает её голос. И хочется выбросить её в окно - пусть там насекомых в траве своим басом пугает. Северус осматривает зал - непринуждённо и лениво, ему не по себе здесь, хоть к нему и тянутся маги, но ему это не нужно. Он любит тишину и покой. Он не улыбается, не "держит лицо", ничего. Такой же отстранённый и интригующий. Это многим нравится, а меня бесит. Бесит, что им это нравится. Ревность клокочет внутри, но я не могу заявить о ней, мои чувства будто односторонни, хотя знаю, что нет. Глазами по залу, скользит, как ищет - находит. Глаза в глаза - простреливает, и я теряюсь. Не могу дышать, говорить, улыбаться. Ничего. Вообще. Замер и не живу, потому что Он меня видит. Шаг в мою сторону, игнорируя высокопарных магов вокруг. Вздыхает. Качает головой, как смиряясь, но нет, просто... Он как будто тащит себя, словно через силу, но я почему-то вижу, что нет - он пытается быть... скромным. Отстранённым, а не злым и надменным. Я вижу его настоящим. Я вижу. Я чувствую. Я Его знаю! Не отрывая глаза от меня, ставит бокал на поднос проходящего - плывущего, блять - мимо официанта, пафосно одёргивает манжеты своей чёртовой чёрной, как его эгоистичность, мантии, неумолимо приближаясь. А мне глаз не оторвать, а я не дышу, а я смотрю и жду... чуда? Он и есть - моё волшебство. И другого не надо. Музыка мерная, ритмичная, трогает душу. Шаги степенные, осторожные, вкрадчивые, как и Он сам. Сердце полошит под ключицей, истеря на все лады, пульсирует вальсом в теле. Подходит, кусая губы, просто замирает рядом, плавно вливаясь в толпу, что вокруг меня. А мне всё равно на них, а мне не плевать лишь на Него. - Поттер, - голос сиплый, хриплый, родной. Подпрыгиваю на месте, сглатываю громко, со свистом втягиваю кислород. - Позвольте... Вас пригласить потанцевать? - тихо, робко, глаза в глаза. В глаза. И протягивает руку, зовёт, ждёт... просит - словами, взглядом, телом. Мерлин, спасибо! Боясь, что растает, растворится, что исчезнет, как видение, дрожу в предвкушении, но протягиваю ладонь, вкладываю руку в его и иду в зал, туда, где пары скользят в ненавязчивом ритме. Прижимаюсь, задыхаясь, внутренне стону - любимый аромат трав. Утыкаюсь носом в изгиб его шеи и позволяю Северусу вести. Молчим, движемся и молчим. А нужны ли слова, когда и так всё понятно? Он принял, сдался, признал - меня! Для себя. Наконец-то. Кажется, все в шоке, кажется, кто-то за нас рад, кажется... Да гори оно всё, Северус рядом. - Гарри, - дыхание вспарывает кожу шеи мурашками и в загривок печёт. Не пущу, а он и не уйдёт. Но всё равно... страшно... - Да? - смотрю на Него, еле оторвавшись от шеи, смотрю и жду. Боюсь того, что скажет, боюсь, что ляпнет что-то типа со смыслом "это подачка, Поттер". Не хочу кончиться, как личность, хочу жить. - Со мной у тебя нет будущего, - признаётся с болью, и голос дрожит. Я и сам дрожу, просто колотит всего. Люблю - не могу, люблю. Так вот почему тянул и сомневался? Мой недальновидный зельевар. - У меня его нет без тебя, - выдыхаю и тянусь. Сам ловит мои губы - сильно, страстно, с напором, с нежностью, толкаясь языком в рот и тут же скользя по моему языку. Кружась во мне, со мной, двигаясь слитно, прижимает к себе, дышит с надрывом, жмурит глаза, берёт и отдаётся, тянется и тянет, закрепляет право быть рядом - раз и навсегда. Я согласен! Целует жадно и счастливо - я знаю, он меня прочитал, я почувствовал, он увидел во мне все подтверждения того, что чувства не фарс, не какой-то синдром, не глупость наивного мальчишки. Что чувства - осознанный выбор зрелого мужчины. Что мой выбор - Он! Руками по спине - сдавливает и прижимает, ладонями по лопаткам - царапаю мантию (мне в кайф), шаг в шаг, не прекращая изысканных па, пока голову кружит, а тело передёргивает вспышками жажды и возбуждения. Так и движемся в такт, нереально гармонируя друг с другом, целуемся, ластимся, дышим - одним на двоих. Ещё не едины, но уже неделимы. Ещё и ещё. Распаляя, возрождаясь, и я чувствую, как всё в жизни встаёт на место, как трепещут сердца, не в такт, но близко. Мы разные, мы очень разные, и нам будет трудно, но я знаю, что мы сможем. - Гарри, - отрывается от меня, а я готов убить за ещё один поцелуй. - Ты... Глаза - чёрные омуты - тянут к себе, на себя, утонуть, раствориться, слиться в одно. - Не суди меня за мои чувства, - задыхаясь, шепчу ему в губы. И вижу-ощущаю, как Северус соглашается со мной. - Я боюсь своих, - только и отвечает Он, глядя мне в глаза, и я понимаю, что Северуса тоже сжигает страсть. И не только она, всё гораздо глубже. - Просто будь со мной, и мы со всем справимся, - прошу его я тихо-тихо, кончиком носа проводя по носу Его. - Я невыносим, - хмыкает зельевар. - Чушь, ты лучшее, что со мной случилось, - не заверяю, я говорю искренне, правду. Он это видит. Во мне, во всём мне. - Глупый мальчишка, - качает головой Северус. И это звучит, как громкое "Да!" на все не заданные "Ты будешь моим?". - Но ты меня любишь именно таким, - подначил его, усмехаясь, пряча за ресницами глаза. - Да, давно и безнадёжно, - тихо шепчет Северус, прижимая меня к себе сильнее. А музыка продолжает ласкать барабанные, гости продолжают посматривать на нас, а мы так и танцуем, так и движемся, чувствуя друг друга на уровне инстинктов. Любовь не блажь и не проклятье, она под кожей, на кончиках волос. Она просто есть, и мы благодарны судьбе, что дала нам шанс на новое начало. Шаг-шаг, такт-в-такт, близко-близко, дыша-не дыша, движась-замирая, ластясь-обнимая, просто вместе, просто рядом. И к чёрту мир-общественность-непонимание - мы прошли через ад, так что пора бы получить свой кусок рая. - Гарри? - на грани шёпота. - Да? - тыкаясь лбом в плечо своего зельевара. Как же хорошо. - Твои патронусы были для меня... - слишком смущённо, стеснительно, обескураживающе. Сердце ухнуло вниз и тут же взлетело в глотку. Он слушал. Он наслаждался. Он их ждал. - Я знаю, Северус, я знаю... - так же тихо, так же горячо, вкладывая в слова больше смысла, чем слышно. Тут же отхожу на шаг, делаю замысловатое па и млею, видя, как Северус, фыркнув, улыбается. Вот она жизнь - и больше ничего не надо.