Дорога домой

День жуткий. Посетители сегодня, словно взбесились. Приходится разрываться в разные стороны, бегать, терпеть нервные возгласы. Да, это вполне нормально для официантки, но сегодня. Это не день. Это издевательство. Очередной обязательный для исполнения приказ Октавии, и я уже на грани разбить кому — нибудь голову. — Лекса! — Лекса! — Лексаа! Какая — то дамочка не в состоянии заплатить за собственный ужин. Зачем так рисковать? Это глупо. У меня тоже не всегда водятся деньги. Но это не повод же. Дамочка красива. Я вижу, как она смущена. Готова заплакать. Неужели совсем влипла? А у нее должна быть нежная кожа, бархатная. Почти светится. И глаза какие: голубые, словно море в осенние месяцы. Девушка так рассеяна. Будто бы не отсюда. Нет, такие не должны попадать в идиотские истории, над которыми посмеется наш Беллами в перерыве. Я думаю, что принимаю не такое уж и глупое решение. Да, ведь? Незнакомка смущено поднимает на меня глаза. — Спасибо. Да ну. За что. Заплатить за тебя не худшее мое решение. Хорошая карма, и все такое. Тем более, ты, дамочка, безумна красива. — Было бы за что. Прекрати улыбаться, Лекса. Глупо просто стоять и пялиться на нее. Еще и Октавия смотрит. Шуточки на тему: «подкат засчитан», подъедут. Но черт. Незнакомка тоже улыбается. Легко так. Словно всю жизнь меня знает. И понимает. — Я Кларк. Могу ли я подождать тебя до конца рабочего дня? Подождать? Заманчивая мысль. Хочет отблагодарить? Еще заманчивее. — Лекса. Я не против. На самом деле, не так долго ждать. Минут 30, не больше. Кларк снова улыбается. И в глаза смотрит. Так, будто бы я ей понравилась. Ну конечно. — Тогда я здесь. И еще раз спасибо тебе, правда. *** Когда кафе закрывается, Кларк все еще сидит за столиком. Удивительно. Прошел целый час, а все еще сидит. Я кидаю предупредительный взгляд на Октавию и Беллами, прощаюсь со всеми и подхожу к ней. — Эм… я закончила. Пошли? Кларк так радуется, словно в лотерею выиграла. Встает и тянет меня за руку к выходу. За руку. Берет меня. Делаю вид, будто меня всегда держат за руку нереальные блондинки. Мы выходим. Уже огни зажглись, и вокруг так невероятно. Люблю вечером возвращаться домой. Красиво. — Твое лицо, как произведение искусства. Кларк произносит это не задумываясь, будто так оно и есть. Как всем известный факт. А я смущаюсь. Краснею и теряюсь. И только сильнее сжимаю ее руку. — Хм, ну, э, спасибо. Фу, стеснение? Когда это Лекса Вудс терялась в присутствии красивой девушки? Кларк в очередной раз благодарит меня, улыбается, затем начинает болтать о чем — то незначительном. Спрашивает, где я родилась. Кем мечтала стать? Где училась? Но я замираю. И вдруг вижу, что Кларк, словно мечта. Я знаю ее. Да, я знаю ее. Давно. Всегда. — Ты удивительная. Кларк смущается. Она так мила. Глаза ее, как у потерянной души, сбежавшей от всего и ото всех. Потерявшей смысл. Что случилось у нее? Почему она здесь? Нужно ли спасать ее. Кларк говорит, что хотела бы поцеловать меня. Говорит, что я красивая. Хочет нарисовать меня. А я смотрю ей в глаза и сама целую. Теперь, даже не важно, куда мы идем. Домой? Там одиноко и грустно. А с ней. С Кларк есть смысл начать все сначала. Или хотя бы попробовать. — Я приношу несчастье. Лекса, я не хочу делать тебя несчастной. Что? Ерунда. — Я не знаю, хорошо это или плохо. А ты? Кларк молчит. А затем улыбается. Легко так. Будто узнала секрет. А вокруг так красиво. Но Кларк все же красивее. И это прекрасно - возвращаться домой вечером.