Обычный день в Замке

Софи проснулась оттого, что Блейн заполз на подушку и положил ноги ей на голову. Она попробовала развернуть его как можно аккуратнее, но все же задела уже начинающую ворочаться Гвен и та запыхтела, просыпаясь. Блейн тоже зашевелился и сквозь сон потребовал «пампони». — Дети мои, но еще ведь очень рано, — пробормотала Софи, давая грудь хнычущей Гвен. — А за компотом вообще надо вниз спускаться. — Пампони! Да-ай пампони! — Блейн уже включил свою сирену, правда, пока вполсилы. — Да принесу я тебе пампони, — обреченно буркнула Софи. — Подожди только, пока Гвен поест. — Нэ-э-эт! Дай пампони, да-а-ай! Пасьли низь! — Ну «пасьли низь», вредина ты, Блейн, противный ребенок, — Софи встала с кровати, продолжая кормить малышку. — Идем, чучело. Блейн, все еще заливаясь слезами, последовал за мамой. Софи открыла холодильный шкаф, достала кувшин с компотом (хорошо, как хорошо, что она выпросила у Хаула заклятье, чтобы компот там никогда не кончался), достала с сушилки чашку, задев при этом крышку от кастрюли, которая лежала плохо и выскользнула со страшным грохотом. Гвен испугалась и разревелась, Блейн завыл с ней за компанию. — Хаул! — крикнула Софи. — Хватит уже дрыхнуть, помоги мне разобраться с этими твоими детьми! Хаул после рождения второго ребенка перебрался из спальни вниз: спать втроем с Морганом — это еще куда ни шло, но когда к ним подселился писклявый Невлин, заставлявший Софи несколько раз за ночь вскакивать с кровати и плясать по комнате, высыпаться в собственной постели стало неимоверно трудно. В течение нескольких лет он спал на диване в кухне-кабинето-гостиной. Однако на отчаянный вопль жены Хаул даже ухом не повел. — Опять полночи занимался не пойми чем, — проворчала Софи, укачивая Гвен, которая от избытка впечатлений решила поспать. Блейн тем временем продолжал свои песни над чашкой компота. — Подержи хоть Гвендолин, — и Софи откинула одеяло. Под ним, помимо Хаула, обнаружилась свернувшаяся калачиком и сладко улыбающаяся во сне Анвен. — И эта тут красавица. На, держи ребенка, пойду Блейна успокою. Хаул, не открывая глаз, положил сонную Гвен на грудь. Блейн, оказавшись на коленях у мамы и напившись компота, наконец примирился с действительностью и милостиво согласился лечь в кровать. Софи, укрыв его, проговорила: — Сейчас схожу за Гвен, а ты лежи тихо, жди меня. Можно еще часик подремать. Впрочем, когда она вернулась с малышкой, у Блейна сна не было ни в одном глазу. Он весело скакал по кровати и сверкал на нее озорными глазенками из-под подушек. — Чудовище, — констатировала Софи. Она положила Гвен в ее кроватку и пристроилась на постели, закрыв глаза. Блейн продолжал радостно скакать теперь уже по своей маме, но той было все равно. Ей даже удалось задремать, но тут проснулась Гвен и, громко сделав важное дело, настойчиво позвала на помощь. Софи со вздохом встала. Теперь Гвен будет гулять минут сорок, и уже не поспишь. Блейн между тем поскакал в детскую комнату и принялся там усердно греметь чем попало. Пока Софи мыла малышку и умывалась сама, повыползали старшие сыновья: Морган и Невлин. Софи вручила Мограну сестренку, оделась и пошла готовить завтрак. Выходя из детской, Блейн упал, запутавшись в куче одежды, игрушек, рисунков и просто смятых листов бумаги. Он пришел к Софи жаловаться, а она в который раз пожалела, что до сих пор не наложила на вещи никакого заклятия, чтобы они сами возвращались на места. Морган принес мокрую плачущую Гвен. Софи переодела ее и присела а покормить. Тем временем проснулся Селвин и, обнаружив пропажу какой-то важной для него палки, завопил и запричитал. Захлебываясь в слезах, он пришел к Софи, дабы излить на маму все свое горе, причем разбудил засыпающую Гвен. Софи остановила пробегавшего мимо Невлина вопросом, не видел ли он селвинову палку. — Меч! Меч! — рыдал Селвин. Невлин сообщил, что вчера Морган выкинул этот меч, поскольку Блейн ударил его по спине. Пришлось призвать Моргана, но оказалось, что меч был засунут в камин и Кальцифер его тут же спалил. Селвин продолжал плакать и требовать тот самый меч и никакой другой. — О боги! — простонала Софи. — Хаул! Да встань же ты наконец и разберись с ними. Хаул поднялся, взял на руки несчастного Селвина и вышел с ним в парк при особняке, где они благополучно нашли палку ничуть не хуже погибшей. Селвин, утирая слезы, погрозил Кальциферу новым мечом: — Никогда больсе не смей есть мое олузие! А то весьда будесь зить в колютих кустах. Что ответил Кальцифер, никто не слышал. Хаул, еще не совсем проснувшийся, стоял посреди комнаты в некоторой прострации, когда Софи одернула его, заметив, что он бродит по дому без штанов, щеголяя стройными ногами. — А тебя это смущает? — лукаво улыбнулся он. Софи пожала плечами. — Вот доберусь я до тебя… — мечтательно протянул волшебник. — Вряд ли сегодня вечером, — мрачно вздохнула Софи. Анвен поднялась лишь тогда, когда сели за стол. Сонная и лохматая, в одной ночной рубашке вышла она к завтраку и протянула: — Овсяная каша? А бананы есть? Бананов не оказалось, и недовольный пронзительный голосок Анвен разнесся по всему дому. Без бананов она не станет есть кашу! И никакие просьбы уняться не действовали на оскорбленную барышню. Тогда Морган повернул ладонь вверх и сердито крикнул: «Банан!» Тут же в его руке появился нужный фрукт, и мальчик швырнул его с размаху в тарелку Анвен. Каша, разведенная молоком, обрызгала девочку, и та обиженно расплакалась. — Морган! — в один голос сказали Хаул и Софи. — А что? Она хотела банан — вот ей банан, пусть ест и подавится, — огрызнулся мальчик. — Нет, пусть она ест и не подавится, — спокойно отозвался Хаул, шевельнул рукой, банан взлетел над тарелкой Анвен и поплыл в сторону Моргана. — Будь другом, Морган, помой сей фрукт и подай его Анвен более деликатным способом. Морган надулся и отвернулся от повисшего перед его лицом банана. Анвен вопила, что пока Морган ей не помоет банан, она есть не станет, и вообще Морган вредина-а-а! — Невлин, солнышко, помой ей этот несчастный банан, — взмолилась Софи. Невлин был в мирном расположении духа, и его не пришлось просить дважды. — Софи, ты совсем не воспитываешь своих детей, — с упреком проговорил Хаул. — Слушай, они такие же мои, как твои, — отрезала она. — Лучше бы покормил Селвина. — Селвин, ты ведь уже большой, тебе уже четыре года. Ты можешь есть сам, — сказал Хаул, обернувшись к сыну. Селвин сидел на стуле, подтянув колени к подбородку, и упрямо смотрел в тарелку. — Ну ладно, открывай рот. — Нет, пусть меня мама колмит. — Мама кормит сейчас Блейна, видишь? — Ну и сьто, — несговорчиво отозвался мальчик. — Пусть она меня тозе колмит. Хаул пожал плечами. Софи предложила ему поменяться местами, чтобы Блейна кормил он. Но Блейн неожиданно завыл: — Не! Мама! — О небеса! Ну что за дети?! Пришлось Невлину пересаживаться к папе, чтобы Селвин оказался рядом с мамой. Между тем на папином диванчике проснулась Гвен и потребовала внимания, так что Софи пришлось кормить Гвен, Селвина и Блейна одновременно. Старшие мальчики поели и убежали по своим делам, Хаул тоже доел, встал и задумчиво оглядел свой рабочий стол, сплошь заваленный разнообразными канцтоварами, включая цветной воск для лепки и открытые тюбики клея. Он не спеша извлек из-под завалов какую-то колдовскую книгу, выловил обрывок листочка, откопал карандаш и, присев на край дивана, принялся строчить заклинания и чертить магические знаки. Анвен все что-то намешивала в своей тарелке, крошила банан, подсыпала сахар и еще не приступала к еде. Блейн не доел и убежал, Селвин съел кашу и запросил какао. Софи положила Гвен и наконец принялась за остывшую овсянку. Анвен, закончив со своим кулинарным творением, попыталась сбежать из-за стола, но Софи поймала ее за руку и призвала на помощь Хаула. — Она ничего не съела, Хаул! Поговори с ней! — Анвен, милая, — вздохнул он, неохотно отрываясь от своих записей. — Знаешь, я тоже не люблю овсянку, но она ужасно полезная. И вообще: есть нужно. Анвен помотала головой. Хаул подошел к столу и поднес ложечку каши к губам дочки. — Давай-ка, за Марту… за Майкла, за их Питера… Ну, давай сама. Съев несколько ложек, Анвен улизнула от Хаула, занятого своими мыслями. — Ты будешь пить чай? — спросила Софи мужа. — А? Нет. Надо поработать над одними чарами. — А ночью ты что делал? — Тоже работал. — Чем же ты занимаешься таким важным? — едко спросила Софи. — Не то чтоб очень важным, но мне за это платят деньги, — ответил Хаул. — Это летательные чары для «Единорога». У них интересная идея: сделать летательные аппараты, рассчитанные на одного-двух человек. — Ерунда какая-то. — Да нет, это любопытно. Надо еще кое-что обдумать, — и чародей снова сосредоточился на своем листочке. Софи мыла посуду, по привычке одной рукой, так как другой она придерживала Гвен, с любопытством наблюдавшую мир из-за маминого плеча. Дети играли в ингарийцев-дальнийцев и носились по всему дому, вооружившись весьма оригинальными винтовками, судя по всему сделанными из отцовских заготовок для чар. То там, то тут слышались выстрелы и взрывы. Невлин пробежал мимо Софи, потрясая удивительным ружьем, детали которого держались на честном слове, точнее на небрежном заклятье Невлина. — Шли бы вы играть в сад, — предложила Софи. — Там дождь, — отмахнулся сын и юркнул в чулан. Селвин забрался к нему, они долго о чем-то переговаривались, потом Селвин вышел очень обиженный и сердито сообщил маме, что у Невлина какая-то игра без правил. Селвин требовал от брата убивать всех плохих, а Невлин утверждал, будто они не очень плохие. Софи не удалось их примирить, и они ушли порознь, недовольные друг другом. Гвен снова спала на папином диванчике, Блейн сбрасывал мячик со ступенек, а потом притягивал его к себе при помощи волшебства, Анвен с карандашами и бумагой и устроилась за папиным рабочим столом. Сам Хаул, изрисовав один листочек, пересел к столу и, расчистив себе уголок, принялся за следующую бумажку. Софи запустила стирку в чудесную машину, которую ей устроил муж, когда стало ясно, что никакая прачечная не справится с их бесконечным бельем. Потом занялась обедом. После бурного начала дня наступила неожиданная тишина: мальчики вдруг занялись кубиками. Гвен проснулась и перевернулась на животик. — Кальцифер, посмотри за Гвендолин! — Сколько лет с вами живу, а ты все не поймешь, что нянька из меня никакая, — проворчал демон, однако вылетел из камина и повис над диваном. Гвен радостно засмеялась и загулила. Умиленный Кальцифер переливался всеми оттенками голубого, и малышка пришла в еще больший восторг. — Кальцифер! — вдруг окликнул демона волшебник. — Поди сюда, глянь, что у меня получилось. — Не видишь? Я занят: смотрю за ребенком, — откликнулся тот. Гвен расхохоталась и даже хрюкнула от удовольствия. Кальцифер совсем разомлел, но Хаул не дал ему сполна насладиться общением с Гвен. Он подсел к ним, немного поагукал с дочкой и разложил перед демоном свои листочки. — Это что? — хмыкнул Кальцифер, критически оглядев творение чародея. — Летательные чары для одноместного аппарата типа велосипеда, — невозмутимо отозвался Хаул. —Ты бы хоть ознакомился с законами аэродинамики для начала. — Магия и физика — две вещи несовместные, — парировал Хаул. — Не даром же электричество и магия плохо сочетаются. У нас всегда вылетали пробки, стоило мне разволноваться или расстроиться. — А как же молния? Ты же умел когда-то их пускать? — Вот-вот. Я про то и говорю: магия — слишком мощная штука, чтобы ее можно было совместить с физическими явлениями. Молния — это же страшной силы электрический разряд. Причем плохо управляемый. Но ведь к тебе с другим вопросом. Понимаешь, эта штука будет работать, точно будет. Но как сделать так, чтобы ее можно было поставить на поток? Чтобы только сочетание элементов давало тот же эффект? Я же не смогу сооружать чары для каждой машины! — Надо подумать, — демон улетел в камин и погрузился в свои мысли. — Ладно, Кальцифер, думай пока. Софи, мне надо идти: встреча с заказчиком, — Хаул на бегу чмокнул Софи в макушку. —Ты обедать-то с нами будешь? — спросила она без особой надежды. — Наверное, нет. — А когда вернешься? — Пока не знаю. Надо встретиться с крестником: у него какие-то вопросы по курсовой. И, знаешь, Софи… Может, вечером отпустишь меня поиграть в регби? — Да пожалуйста, — бросила Софи. — Хоть вообще домой не приходи. — Нет уж, дорогая моя, этого не дождешься. Ох, берегись, сегодня я с тобой разберусь. Софи невольно улыбнулась: — Если твои дети не разберутся со мной раньше. Хаул ушел. Дождь полил еще сильнее, и стало окончательно ясно, что нет смысла отправляться на прогулку. Однако Блейн не мог смириться с таким положением вещей и явился к Софи, неся зонтик Селвина, весь погнутый и поломанный в боях за обладание этим необходимым предметом. — Дось! — заявил он. — Аклей ёнтить. — Не забудь надеть резиновые сапоги, — напомнила Софи, раскрывая зонт. Блейн залез в сапоги (конечно же не на ту ногу) и вышел в цветник. Минут пять его не было слышно, потом он вломился в дверь, мокрый, босой и без штанов, волоча за собой окончательно раскуроченный зонтик. Блейн был явно доволен собой и возбужденно восклицал: — Я какить кусь! — Молодец, дружочек, — Софи положила недовольную Гвен на диванчик и взяла Блейна поперек живота. — Пойдем-ка мыться. — Я! Патя! — обрадовался малыш, оказавшись в ванне. Он плескался еще минут десять, а Софи тем временем сделала попытку отнести Гвен Моргану, чтобы спокойно развесить белье, но крошка расплакалась и Софи присела покормить девочку, присев прямо на лестнице. Когда Гвен утихла и задремала, из ванной завопил Блейн. Он хотел вылезти. Софит крикнула ему, что сходит за чистым полотенцем (она отлично знала, что банных полотенец в ванной нет: каждый вечер после умывания дети растаскивали их по комнатам). По пути наверх Софи натолкнулась на мечтательную Анвен с кучей мягких игрушек в руках. — Девочка моя, — умилилась Софи и чмокнула дочку в лоб. Анвен нежно поцеловала уже проснувшуюся Гвен. Блейн ужасно шумел в ванной и, кажется, плескал на пол воду. Обед прошел на удивление тихо. Пришлось, правда, Невлину два раза сбегать за огурцами в огород (если бы не специальные чары, ничего бы не выросло, ведь Софи некогда было заниматься посадками). После еды дети смотрели живые картинки: Хаул научил их оживлять иллюстрации к книгам так, что они показывали свои истории. А Софи, держа на коленях Гвен, читала очень увлекательную историю про странствующего рыцаря и пила чай с конфетами. Ей случайно вспомнилось, что нужно подыскать заклинание, возвращающее вещи на места, но рыться в книгах и составлять чары ей было неохота, и она снова погрузилась в чтение. Малыши смотрели картинки до вечера. Морган читал и рисовал свои миры. И Софи до вечера читала. А когда дети прибежали вниз голодные, она, недолго думая, приготовила большой омлет. Все расселись за столом, и Софи с удивлением обнаружила, что Блейн все еще ходит голышом после купания. Одеваться он отказался. Хаул вернулся, когда дети заедали ужин конфетами. — Покормишь меня? — спросил он, усаживаясь за стол. — Конечно. Возьми тарелку Селвина. Остатки обеда в холодильном шкафу. Ты сам разогреешь? Мне надо искупать Гвен: восемь часов — ее время. Хаул махнул рукой, и из холодильного шкафа выплыл его остывший ужин и полетел к столу, нагреваясь по дороге. — Кальцифер! Я, кстати, понял, как надо сделать эти чары. Только нужна твоя помощь. Мне в заклинании не хватает одного слова: ты должен его подобрать. Ты же все знаешь. — Мне все это не нравится, — поворчал демон. — Магия — народным массам. Это неправильно. — Есть миры, где обычные люди могут быть пользователями магии, и в этом нет ничего предосудительного. Если там не электричества или топлива, загрязняющего окружающую среду. Чего в этом плохого? Магия — экологически чистый источник энергии. Ты ведь поможешь? Софи тем временем пыталась спокойно искупать Гвен, но Блейн залез в ванну тоже и принялся скакать и брызгаться. Гвен это не очень понравилось, потому что он поднимал высокие волны, которые плескали ей в лицо. Гвен была извлечена из воды, а на ее место водворился Селвин. Вымытая Гвен поела и уснула у себя в кроватке. Софи попробовала загнать в ванну Анвен, и это ей удалось, хотя пришлось призвать на помощь Хаула. Вскоре младшие были извлечены из воды и отправлены в постельки. Кальцифера пристроили читать им сказки. Надо признаться, его чтение было совершенно завораживающим, а если смотреть на него, то начинало казаться, будто все, о чем он читает, оживает, и внутри синего пламени двигаются фигурки персонажей. Старшие мальчики тоже умылись, и Софи сама села им почитать. Хаул все продолжал работать над своими летательными чарами, когда Кальцифер, удовлетворенно потрескивая, устроился в камине. — Можете забирать Блейна из кровати Моргана: он спит. Они все спят. — Кальцифер, ты чудо! — благодарно вздохнула Софи. — Ну что, мальчики, спать? Сонные Морган и Невлин поплелись наверх. Софи проводила их, переложила Блейна и спустилась вниз. Хаул читал, лежа в постели. Софи, умывшись, тоже устроилась на его диване с книжкой. — Ты все-таки пришла ко мне, — улыбнулся он. — Я пришла в единственное место, где есть свет и можно почитать, — отозвалась она. — Хорошо, — согласился он. — Я залезу к тебе под одеяло? Через пять минут Софи отложила книгу, а Хаул выключил свет. Пока спит Гвен, они могут побыть вдвоем, верно?