Воссоединение с болью

— Пудинг! — Сладострастно вырвалось из губ Харли, а её глаза ярко загорелись безумным блеском. Опять эти зеленые волосы, блеклая кожа и умопомрачительное сумасшествие, которое так и манило к себе... Пленило своей загадкой и ужасом одновременно... Джокер... Он жив! Он перед ней! Опасность всего мира, король мрака и таинства... Но... Даже такой своеобразный мужчина не отпустит свою королеву. Пришел за ней сквозь решетку, сквозь тысячи солдат и угроз... Вернул свою детку... Свою вековую страсть... Вот они летят на огромном военном корабле. Весь специально вооруженный отряд, выполнивший миссию, с нейтральными лицами, сидят наготове. Экипаж настраивается на приземление в личное место обитания своего хозяина. Ох, это безумство и эта порочность... Она бесстыдно расположилась верхом на его коленях, упивается его губами, заливисто смеется, прижимаясь все ближе и ближе к своей единственной отвратительной и неповторимой любви... Он до боли сжимает её талию, чертит сильные засосы по нежной шейке и желает свою королеву сильнее чем когда-либо... После долгой разлуки... Им так хочется слиться в единый хаос... — Мистер Джей! — Оглушительно хохочет дьяволица, отчетливо проводя сладким язычком по алым губам своего хозяина. — Иди к папочке, пупсик, — Коварно усмехается в ответ Джокер, а затем безумно выкрикивает. — Скоро будем дома! Харли вбегает в огромный особняк... Болезненно извивается под гнетом сумасшедших стен... Истерично стонет имя своего спасителя... Своего создателя... Своей привязанности... Смеется... Смеется... Смеется... Зачем он породил это бездушное веселящееся существо, умело сотканное из целого чана кислоты и нежной влюбленной девушки в неуместных очках? Король Готэм-сити дико уничтожает бронированный жилет и военную униформу, оставаясь лишь в потрепанной рубашке и брюках. Золотые кольца опасно блестят на мертвенно бледных пальцах, ужасные глаза опасливо поблескивают, а ярко зеленые волосы, кажется, выпускают флюиды отравы и горечи... Такой он... Такой её хозяин... Харли падает на пол и продолжает биться в истерике счастья... Глупая-глупая-глупая тюремная пижама... Она чертовски мешает сейчас... Девушка резкими движениями срывает с себя злосчастные оранжевые одежды, превращая их в убогие тряпки, оставляя на себе лишь полоски белой неряшливой простыни, с трудом прикрывающей обворожительную наготу... — Я хочу тебя, детка, — Злобно бросает псих, порывисто опускаясь на мраморный пол, рядом с ней, железной хваткой прижимая освобожденную к земле. — Хочу, как никогда! — Я хочу боли! — Опять хохочет Харли, широко улыбаясь, обхватывая тело Джокера изящными ножками. — Много... Много... Боли! — Её улыбка становится широкой и отвратительной, желанной и жестокой. — О, моя дорогая, и ты её получишь, — Горестно шепчет хозяин на ухо игрушке, начиная до синяков впиваться руками в плечи партнерши. Она расслабляется... Эти руки стали самыми беспощадными... Самыми родными и близкими... Он кусает мягкую кожу, рвет остатки одежды, тянет белоснежные волосы и зажимает, вселяя масштабный мрак, ярко красные губы непревзойденной Харли Квинн. Скидывает мятую рубашку с отпечатками крови... Вот его тело... Во всей красе... Татуировки и идеальные кубики пресса... Бледность и таинство... Страх и кошмар... Как же криминальная гимнастка мечтала вновь ощутить это... Вновь почувствовать его... Харли смеется... С её глаз текут слезы счастья и опьянения. — Я, за решеткой, прочитала одну книгу, — Сквозь пелену страсти рассказывает королева, алчно царапая спину любимого мужчины. — Это была " Камасутра"? — Сумасшедше спрашивает он, звонко ударяя её по мягкой части ноги. — Нет, пудинг! — Насмешливо ахает Харли, начиная расстёгивать брюки хозяина. — Тогда я твой единственный автор, — Рычит мистер Джей, позволяя своей девочке расправиться с тугой ширинкой на испачканных в химикатах штанах. Приспешница вновь широко раскрывает ротик, игриво высовывает язычок и встречается с его грубым и напористым поцелуем. Джокер царапает зубами до крови её мягкие губы, внимает заливистое хихиканье Харли и прижимает бедрами сексуальное тельце королевы, все сильнее и сильнее распаляя желание Квинн. Он давит на её болезненное запястье, давит упорно, с наслаждением и трепетом, так, что девушка громко стонет его имя... Имя мучителя... Имя любви... Крепче обхватывает мускулистую спину ногами, выгибается на встречу, готовая терпеть любую боль или повреждение, ведь так желает этого... Харли... Харли... Харли... Что с тобой стало? Ты так любишь боль? Ты влюбилась в боль? Нет... Ты влюбилась в Него... И в боль... Мимолетная пауза, щемящее давление в запястьях рук, умопомрачительная пустота внутри и... Он в ней... Сегодня без мучений и правил... Без унижения и мольбы... Без победы или разочарования... Он просто в ней... Просто соскучился... Обычно хозяин любил играть со своим созданием... После очередного дела или стрелки... Он заставлял свою верную марионетку ублажать его на коленях. Джокер был без ума от похотливого язычка, безумной улыбки, роскошного тела и кровожадного взгляда. Его личное творение... Его маленький монстр, которого он так долго не ласкал... Она дарила ему сумасшествие, двойную дозу болезни и психического расстройства... Снова с ним... Снова вместе... Снова король и королева Готэм-сити. Он часто бил её, оставлял электрические разряды на совершенном силуэте, прокусывал порочную кожу и разрезал сплетения сосудов на венах... Он обожал видеть боль... Бесконечно обожал... — Проси, проси, проси, проси, проси, — Разносилось в ушах Харли. Её вспышки смеха, возбуждения и мольбы... — О, мой Бог! — В истерике кричит девушка, полностью отдаваясь долгожданным и сильным толчкам. Он разрывает её... Разрывает изнутри, будто вырезает слова укора и злости из-за долгого отсутствия своей игрушки... — Можно просто... Пудинг, — Эротично хихикает Джокер, опрокидывая за волосы голову партнерши. Он всегда был сверху. Всегда унижал. Всегда хотел. Их теле сплетаются в одно целое. Они не прекращают своей бурной игры. Вот она сидит на нем сверху, умело раскачиваясь и даря любимому злодею слезы великой боли... Тут же Харли вновь под ним, получает наказание за своевольность и равенство... Мистер Джей до синевы сдавливает бедра своей детки, вжимает её в себя, а затем с горечью и отчаянием проталкивается сильнее... У Квинн уже второй оргазм... Она с привычной дерзостью цепляется за зеленые волосы на голове психа, орет безумным голосом его имя, слишком остро реагирую на любое движение возлюбленного... И... Яркая искра сумасшествия, который разряд, пробегает по страстным бледным телам... Она обессиленная разваливается на полу, а он как всегда оставляет укус на её выпирающей венке запястья... Джокер поспешно застегивает штаны и остается лежать рядом, дьявольским взглядом рассматривая свою королеву, которая в очередной раз с трудом открывает глаза после бурной изматывающей близости с королем преступного Готэм-сити. — С возвращением домой, детка, — Удовлетворенно изрекает он, проверяя патроны в пистолете. — Пудинг, — Харли продолжает безумно улыбаться и привстает на локтях. Красная помада размазалась по лицу, а макияж оставил сильно темные круги под глазами. — Я думала, что потеряла тебя. — Ох, как ты... Хороша, — Саркастично закусывает губу он, со всей силы ударяя королеву по щеке. Она смеется... Смеется опять... И будет смеяться всегда... Хозяин порывисто встает с пола. Милая Харли хватается за его руку и волочится за вальяжной походкой Джокера. Мужчина молча направляется в глубь особняка, крепко сжимая руку своего творения... Сегодня их день... Сегодня их время наверстать упущенное... " Мы злодеи... Так и живем..."