Новый мир. POV Наруто
Пробуждение было не из приятных. Я еле разлепил глаза. Голова болела нещадно, будто неделю в запое провел. Про тело вообще молчу. Белый потолок, белые стены. Хм! Дайте угадаю, наверно ещё и пол белый. Да, точно! Надо же, как неожиданно! Ладно, это все лирика. Тишина, прерываемая изредка проходящими людьми, наталкивает на мысли. Скорее всего, больница. Мило, ничего не скажешь… Интересно, и как меня угораздило оказаться в таком ненавистном мне месте? Судя по синякам и ссадинам, даже несколько переломов было, я подрался, точнее, меня побили. Кто? Когда? Зачем? — Лисенок, иди сюда, разговорчик есть! — Голос Курамы раздался неожиданно громко. — Ку, не ори, — я вздохнул с облегчением и ушел в подсознание. — Мда, мрачновато стало. — оглядевшись, я пошел к месту, где обычно находился Девятихвостый. Выйдя туда, я в неверии остановился. Мой демон, отец, брат, учитель, друг, был заперт неизвестной мне печатью. Слава Ками, что хоть просто с закрытой клеткой, без гвоздей чакры и цепей. — Курама, как так? Почему ты в клетке? — я обеспокоенно приблизился к другу. — Скорее всего твое отражение в этом мире был джинчурики. — Ку приблизился к решетке. — Опа-на! А ты себя в зеркало видел? — Нет ещё, а что? Что-то не так? — Ну… — замялся демон. Я подумал о зеркале, и оно появилось. Из него на меня смотрел 5-6-летний мальчик. — Вау, — сказал я слегка заторможено. — Это все, что я услышу? Просто «вау»? — язвительно оскалился Демон. — А что ты от меня ждешь? Трехэтажную конструкцию отборного мата? — я скептично поднял бровь, продолжая осматривать себя со всех сторон. — Так он не исправит созданную ситуацию. — Эх! А я-то надеялся, — наигранно расстроился хвостатый. Я расхохотался. Внезапно Ку напрягся. — К тебе пришли, и у них подозрительно знакомая чакра. Я вернулся во внешний мир, сделав вид, что только прихожу в себя. Сразу же ко мне на постель прыгнула маленькая девочка четырех лет и сжала в объятьях. Я чуть не задохнулся, еле-еле отлепил её от себя и оглядел. Голубые глаза, красные волосы и озорная улыбка. Сразу видно маленькая проказница. В палату вошли ещё люди: двое близнецов лет 16-17 и мама с папой. — Ну, что делать будем? — Курама присвистнул. — Как говорится, «Нормальные герои всегда идут в обход», — я мысленно ухмыльнулся. — Да восторжествует полная амнезия! Минато, как вошел, отошел к окну, из чего я сделал вывод, что ему не интересен сын вообще. Кушина смотрела осуждающе, близнецы — с жалостью. — Походу, тебя любит только младшая сестра, — цокнул языком Девятихвостый. — Похоже на то, — мысленно кивнул. — Аники, как ты себя чувствуешь? — звонкий голос мелкой вывел меня из задумчивости, но не до конца. — Аники… — тихо, задумчиво произнес я, отведя глаза в сторону. — Разве я твой старший брат? От этого вопроса отец поперхнулся, мать ахнула, близнецы испуганно переглянулись, а младшая заревела. Я испугался такой реакции мелкой и попытался успокоить, но девочка начинала рыдать ещё сильнее. Вошел врач, тут поперхнулся воздухом я. Значится, клан Узумаки цел и невредим. А Учихи? Надо будет у Саске спросить. — Лучше бы нет, — скривился «квартирант» — Сокол тоже имеет право на семью,— попытался вступиться за друга, на что Ку лишь фыркнул. — Я задам тебе несколько вопросов. Попытайся ответить, говори все, что помнишь, — я кивнул. — Твое имя и фамилия, — я сделал вид, что замялся и пытаюсь вспомнить. Т.е. уставился в стенку стеклянным взглядом. — Сколько тебе лет? — ответом ему была тишина. — Так, ясно, где ты находишься? — Ну, в этой, как её, в больнице… — тихо, чтобы прозвучало не уверенно, произнес я. Врач улыбнулся. — А в деревне какой? — Ам… эм… не помню — я сделал вид, что сник окончательно. — Ясно, — врач тяжело вздохнул и обратился к родителям. — У него амнезия, кроме языка он ничего не помнит. Вся семья взглянула на меня, их взгляды выражали различные чувства, но поддержки не было. Младшая сориентировалась мгновенно: — Я — Кичи*, твоя младшая сестра, мне четыре года. Я младше тебя на два года. — Я перевел взгляд на неё. Значит, мне шесть. — Ты Наруто На-ми-кад-зе. — она улыбнулась, значит, произнесла её впервые. Я улыбнулся в ответ. — Ты уже пошел в Академию, в первый класс. Это Акеми** и Акияма***, — она указала на близнецов.— Им 16 лет, и они наши самые старшие. Это мама Кушина Уз… Узумаки, — она запнулась, — она самая красивая и умная. Она божественно готовит. — Кушина улыбнулась младшей, но, когда она взглянула на меня, улыбка ушла. — А это папа, Минато Намикадзе, — на этот раз без проблем произнесла малышка. — Он самый умный и сильный. Он наш Хокаге. — Отец даже не взглянул на меня. Ясненько, раз так, значит, и без вас обойдемся. — Спасибо, — я был очень благодарен красноволосому «ураганчику». — Мальчику нужно отдыхать, — напомнила мед. сестра присутствующим. — Прошу вас выйти из палаты. Все вышли из палаты, и только малышка обернулась и помахала рукой. Я помахал в ответ. После посещения родных я был очень воодушевлен. Меня даже не расстроило, как ко мне обращались старшие. — Ку, я теперь понял, почему Мито говорила, что я поменяю свое мнение. Я буду защищать этот мир для Кичи! Никто её не посмеет обидеть! — я счастливо, но немного устало улыбнулся. — Ты сначала натренируй себя, а потом бахвалься, — Курама зевнул и потянулся. — Я не бахвалюсь! — попробовал возмутиться. Попробовал, потому что был нагло проигнорирован. — Ты хотел со мной поговорить… — вкрадчиво начал я. — А как ты узнал? — Курама неподдельно удивился. Я улыбнулся: — Об этом потом, так что ты хотел сказать? — Демон ухмыльнулся: — Ты истинный лисенок! — восхитился Ку. — Ладно.… В этом мире в твое отражение был запечатан Демон-лис полностью, а я у тебя был лишь на светлую половину. — Девятихвостый дал мне шанс додумать самому. — То есть к тебе перешла темная сторона вместе со всеми воспоминаниями. — я уставился на «Брата», ожидая его похвалы, но птица обломинго решила меня посетить. — Да, и я должен поделиться с тобой информацией, — я надулся, а тот невозмутимо продолжил. — Так вот, как я понял, мальчишка знал, что является джинчурики, и готов был согласиться на все условия. Мое отражение обещало, что Намикадзе больше не тронут и так далее. Я не очень-то понял. Важно другое, здешний ты пережил сильнейший испуг и расхотел становиться шиноби, поэтому, скорее всего, твои от тебя и отвернулись. — Ясно, — я обмозговывал ситуацию. И только сейчас до меня дошло, что Лису мало места в клетке, хотя ещё в прошлый мой приход ему было практически комфортно. — Эм… Ты подрос? — А я-то думал, поймешь ты это или нет? — Надо срочно убирать клетку! Ты даже устроиться не сможешь! — я погрузился в размышления. Если Ку получил воспоминания здешнего демона, то для меня должна быть такая же функция, только, как и где её найти. С этими размышлениями я обратился к демону. — Пока ты мило общался с «родственниками», я обследовал твое тело, так вот, у тебя паршивая СЦЧ, не мышцы, а лапшинки, хотя резерв для твоего возраста великоват. Также я не могу попасть в одну зону твоего организма, возможно там и будут твои воспоминания. — Ку, ты знаешь, что ты золото? Ты мой алмаз, бесценный, единственный и неповторимый!!! — Ку зажеманился, как девица на выданье. Я решил, что он заслужил эту похвалу, поэтому распинался ещё минут пять, а затем, пожелав сладких снов, пошел искать информацию об этом мире. Я прошел по своему лабиринту несколько совершенно одинаковых ходов, обещая себе поставить везде таблички типа: «Направо пойдешь, резерв свой найдешь. Налево пойдешь к клетке попадешь. А прямо пойдешь…» Додумать я не успел, так как набрел на тот самый закрытый участок. Он был отделен какой-то отражающей панелью, но как только я притронулся к ней рукой, она стала жидкостью и начала затягивать меня, как вода в омуте. Я не сопротивлялся, поэтому довольно быстро оказался внутри. Тут началось самое интересное: я начал видеть воспоминания, как в кино. Попкорна и газировки не хватало для полного счастья. Воспоминания были не ахти. Теперь ясно, почему он отказался становиться шиноби.4 года.
Мальчик прогуливался по деревне. Его преследовали взгляды ненависти, но ему не было до них дела. Он дошел до заброшенного полигона и начал осматриваться. Здесь он ни разу не был. Он прошел вперед, чтобы лучше осмотреться, но вдруг холодок пробежал по телу, и мальчик попытался сбежать. Путь ему перегородили. Нукенин камня очень обрадовался находке: — Отлично! Мне даже идти никуда не надо! — он схватил джинчурики за шкирку. Мальчик остолбенел от ужаса. — Не трогай его! — крикнул юноша, мальчик его узнал. Итачи. — И что ты мне сделаешь? — размахивая мальчиком, как тряпочкой, поиздевался нукенин. Ответом стали полетевшие кунаи, но, слегка не рассчитав, Итачи попал и по Наруто, лишь царапина, но довольно ощутимая. Нукенин попробовал скрыться с добычей и уже вышел за пределы деревни, как Итачи его нагнал. — Мы ещё встретимся с тобой, когда ты станешь шиноби! — последнее, что услышал мальчик и потерял сознание. Естественно желание становиться шиноби напрочь пропало! После похищения мальчик, несмотря на талант к техникам, начал проваливать все тренировки. Отец злился, сестра с братом подтрунивали, Наруто начал замыкаться. Мать ссорилась с отцом и постоянно защищала младшего, пока не попробовала сама потренировать отпрыска. Тренировка снова провалилась. Мать разочаровалась в сыне и перестала обращать на него внимание. Наруто мог сутками не выходить из комнаты. Единственный, кто к нему хорошо относился, была Кичи. Через три месяца знакомство с «квартирантом» и новый шок для мальчика. Тот замкнулся окончательно, не подпуская к себе даже сестренку.6 лет
Поступление в Академию. Отец приказал ему окончить её и потом разрешил делать все, что тот захочет. Церемония поступления! Значит здесь Нозоми моя ровесница… Здорово И снова нападение того самого нукенина, на этот раз он кинул взрыв-печать в толпу ребят. Все, кроме Наруто, Саске, Нозоми и Шикамару, смогли уйти. Четверо не успели. Они были ещё живы, но тяжело ранены. Конец.***
После просмотра воспоминаний я решил, что мои друзья будут в этой больнице. Я слез с кровати и еле удержался на ногах. Да уж, Ку не смеялся, говоря про лапшинки. Приоткрыв дверь, я осторожно высунул голову. Никого. Чертова привычка АНБУ осмотреть и запомнить! Ан нет, не чертова. Тут все так одинаково, что без запоминания деталей не определишь палату. — Ку, прости, что разбудил, — быстро извинился, зная, что тот начнет ворчать. — Ты не знаешь, в каких палатах ребята? — Дай подумать, — Демон затих, — Третья от окна — Нозоми, противоположный ряд пятая от окна — Саске, напротив — Шикамару. — Я тебе говорил, что ты бесценный? — я был очень благодарен мохнатому другу. Курама довольно фыркнул и снова улегся спать. Я же пошел узнать, в каком состоянии мои друзья. Первая палата, в которую я зашел, была палата Нозоми. Да-да, я последний романтик, да, ей со мной повезло и т.д. и т.п. Она тоже уже пришла в себя и думала над сложившейся ситуацией. Как только я зашел, она смерила меня подозрительным взглядом. На что я показал её печать солнца на правой руке. Она слезла с кровати и кинулась мне на шею. Я показал ей знаками, чтобы она вела себя тихо, и вышел из палаты. Следующим был Саске. Он тоже не спал, но встретил он нас кунаями. Еле увернулись. И пока я уворачивался, успел продемонстрировать печать, Саске прекратил обстрел. — Так вот как ты встречаешь старых друзей?! — я был возмущен. — Прости, я думал, что это тот самый нукенин, — попытался оправдаться Сокол и сменил тему. — Кстати, нас довольно быстро подлатали. — А что ты ещё ждал от сильнейших ирьеринов? — Нозоми оскорбилась. — Ладно, понял, я молчу… — Идем к Шикамару? — я дождался, пока Саске приведет себя в порядок и схватит свой несчастный помидор. Никогда не понимал его тягу к этому овощу! Хлебом не корми, дай ему помидоров. Трое маленьких конспираторов выползли в коридор и наткнулись на врача. — Ой! — я чуть ли не сел на пол. — Изя*-сан, а что вы тут делаете? — Вас ищу, — он усмехнулся, глядя на честнýю компанию. — Я смотрю, вы уже начали общаться, — минутная пауза. — К тебе вернулись воспоминания. — Нет блин, ваше имя у вас на морде написано — подумал я. А вслух сказал другое: — Да, совсем недавно, — я погрустнел. — Ну, не расстраивайся, — он ободряюще улыбнулся мне. — Я вообще хотел сказать, что завтра выписываю вас. — То есть послезавтра в Академию? — меня ощутимо передернуло. — Ну да, — он потрепал меня по голове, — ладно, топайте, куда хотели. — Спасибо, — сказала Нозоми и потащила нас в коридор. Я лишь менял её направление. Шика дрых у себя на кровати. Я хмыкнул и осмотрелся. Ага! На подоконнике стоят цветы и бутылка с водой для их полива. Я гаденько улыбнулся и взял ту бутылку. Неуловимое движение, и содержимое бутылки оказалось на Филине. Он, фыркая, взвился к потолку и грохнулся на пол. Пока он приходил в себя, я поставил бутыль на место и ушел подальше от подоконника, типа «я — не я и хата не моя». Шикамару обвел нас внимательным взглядом, но мы, с помощью сноровки АНБУ, не заржали. Он быстро перестал дуться, так как я на совместных миссиях постоянно его так будил, и он мне (только мне) это позволял. — Нас завтра выпишут, — «обрадовал» я его. Он скривился, будто килограмм лимонов проглотил. — И да, делимся впечатлениями об этом мире, — я сел на краешек кровати, так как середина была сырой. — Значит так, у меня здесь весь клан жив, цел и невредим. Теперь я ваша ровесница и у меня есть старший брат, но наследница клана я, так как у нас власть переходит по женской линии. Я полная бездарность, меня считают чуть ли не умственно отсталой, но при этом очень любят и стараются это исправить, — я невольно ей позавидовал, от меня-то отвернулись все. — Я пострадала при церемонии и оказалась здесь.… Вот и все. — Мой клан процветает, — начал Саске. — Я все так же в тени своего брата, он меня все так же обожает, и никакого заговора не намечается. Учихи полностью поддерживают Четвертого, и отец считается его лучшим другом. Ещё у меня есть младшая сестра Мичие, озорница каких свет не видывал, у неё есть лучшая подруга и ровесница Кичи, судя по всему, она из клана Узумаки. А так все по старинке. — Кичи из семьи Узумаки-Намикадзе, — я улыбнулся на их вопрошающие взгляды. — Она моя младшая сестра. Единственная из всей семьи любящая и поддерживающая меня. Отец отвернулся, матери я побоку, мои старшие брат и сестра издеваются надо мной. Я слабак, который совершенно запуган и замкнут, поэтому отказавшийся становиться шиноби. Слабовольный и слабонервный. В общем — размазня, с девятихвостым внутри… — мне еле хватало выдержки не заржать с их постепенно вытягивающихся лиц. — Но я это изменю.… Так, Шика, теперь ты. — У меня все как обычно. Совершенно никаких изменений. — Так, ребята, — я понизил голос, чтобы они поняли, что надо сесть поближе и так, чтобы не смогли читать по губам. — У меня есть план, как доставать информацию. Нам нужно стать АНБУ, причем, чем раньше, тем лучше. Поэтому проявим себя вундеркиндами. Один год проучимся в Академии и уломаем учителя на выпускной экзамен. Объясним это тем, что нам стало скучно, и мы начали заниматься сами. Так как мы маленькие нас запихнут в одну команду. Наша задача: за год вернуть хотя бы половину наших навыков. С Какаши я тебе помогу, — повернулся к Соколу. — Он многим обязан моему отцу. Также я попробую договориться с ним, чтобы он стал впоследствии нашим наставником. Задача ясна? — Да, — ответили слитно мои бойцы. — Значит, сразу после Академии в библиотеку. Узнаем остальные отличия от нашего мира, потом на полигон. Вопросы есть? — Нет! — Значит, расходимся, — я взглянул в окно, на улице давно стемнело. Мы покинули палату Шикамару, и я помог Нозоми и Саске сориентироваться в коридоре. Зайдя в палату, я увидел в темном углу человека. — Кто здесь? — чакра была до боли знакома. Если я не прав, то я съем свои тапочки!!! — Молодец, заметил, — силуэт приблизился ко мне, и я узнал в нем Итачи. Тапочки есть не придется, ура! — А куда ты ходил? — Мне скучно стало, я в коридор вышел и наткнулся на твоего брата. Мы с ним познакомились, как и с другими ребятами, которые здесь. А что,нельзя было? — спросил я, глядя на ошарашенное лицо Итачи. — С каких пор ты перестал быть замкнутым? — Юноша схватился за подсумок. — С тех самых, как сначала потерял память, а потом все вспомнил. Мне просто надоело быть одному. Это очень больно, — я уставился в пол нечитаемым взглядом. Парень расслабился и улыбнулся. — Я рад этому. Моему отто тоже нужно общаться с кем-то, кроме клановых. Спасибо. Спокойной ночи, – потрепал он меня по голове, я фыркнул: — Угу, спокойной. Он ушел с помощью шуншина, а я лег на кровать и ушел в подсознание. Курама спал, поэтому не отреагировал на мой приход. Я начал внимательно изучать печать. Теперь я понял, что ошибся. Это была та же печать Восемьтриграм, но с дополнительными функциями, так как девятихвостый был полный, а не по частям. Ключ остался ещё с горы Мьёбоку, что несказанно радовало. Я тут же приблизился к печати и снял её. Клетка исчезла. Я сменил свои катакомбы на лес, так как обожаю прогуливаться в лесу. Вернувшись в реальность, я уснул.***
При выписке из больницы меня никто не забрал, чему я был очень рад. Я спокойно получил справку и вышел из «камеры пыток». Вдохнув полной грудью воздух свободы, я заметил, что здесь меня все так же ненавидят. Я не расстроился, в конце концов, мне не впервой. Я сначала заглянул домой, меня там ждала лишь Кичи, я взял её в охапку и повел гулять, ведь она имеет право на внимание своего аники. Девчушка была несказанно рада прогулке, и я начал успокаиваться. Ночью я почти не спал из-за кошмаров прошлого мира. Я начал искренне улыбаться и, встретив друзей, предложил прогуляться с нами. Мы ушли к дальним полигонам. — Давайте сыграем в догонялки! — предложил я с расчетом измерить и попытаться улучшить свою выносливость. Все согласились, ведь так же это был наш шанс побыть снова детьми. Мы гонялись друг за другом долго. Первым выдохся я, потом рядом со мной в тенечек дерева села Нозоми, через несколько минут Кичи загоняла и Филина с Соколом. Младшая тут же забралась ко мне на колени и начала расспрашивать обо всем на свете. Её любопытству не было предела, но на все её вопросы я находил какой-нибудь ответ. Иногда мы все вместе придумывали ответы на её вопросы. Вместе нам было действительно весело и спокойно, после войны я никогда больше не чувствовал себя так же уместно, словно все так и должно быть. Но радость ушла, когда появились наши старшие, мои, конечно же, были удивлены, так как я отказывался общаться с собственной семьей. Нас всех забрали по домам. Когда мы шли домой, имотто снова пыталась спрашивать, но мне не хотелось отвечать, я снова натянул маску отчужденности и безэмоциональности. Наконец мы пришли, и я тихой тенью смог улизнуть наверх. Pov Минато После того происшествия на церемонии я все пытался осознать, насколько мне дорог младший сын. Потом его амнезия дала нам шанс изменить свое к нему отношение. Всей семьей мы решили помогать ему и поддерживать, ведь если у него амнезия, он не должен помнить, что отказался быть шиноби. А значит, я смогу его переубедить. Но все надежды рухнули в день его выписки. — То есть как? — я был выбит из колеи. — Он действительно все вспомнил? — Да, — подтвердил свои же слова Изя-сан. — Но амнезия повлияла на него. У него ушли эти блоки. — Что ты этим хочешь сказать? — Блок на общение пропал, и, возможно, страх перед профессией шиноби исчез вместе с ним. — Ты уверен? — В первом точно! Помнишь ребят, которые пострадали вместе с ним? — я хмыкнул. Ещё бы я не помнил, это дети моих друзей. — Когда я шел сказать о выписке, они были уже знакомы и возможно даже успели подружиться, — я завис. Мой сын, который в семье не мог слова выдавить, смог общаться с незнакомыми людьми? — Амнезия может менять характер человека? — В разных случаях по-разному, но чаще всего да, вполне… — Ясно, спасибо. Можешь идти. Я устало взглянул на время. Пора идти, а то Кушина опять разозлится, что я опоздал. Выйдя из резиденции, я заметил Итачи. — Что-то случилось? — Да нет, просто не хочется домой идти. — А чего так? — Отец опять будет винить Саске в бездельничании, меня в пример ставить, будто я не вижу, что Саске обижается из-за этого. — Ну, ты поговори с ним… — Я пытался объяснить это отцу… — Я имел в виду с братом, — пришлось перебить Итачи. — Я об этом не подумал, спасибо вам, Минато-сама. — Удачи! — я поспешил домой. Ужин был готов, оставалось лишь позвать всех к столу, что Кушина и сделала, крикнув на весь дом. Через минуту дети спустились, кроме Наруто. Я не удивился и поднялся наверх. Он сидел на подоконнике в своей комнате и смотрел в окно. На мой приход он никак не отреагировал. — Я считал, что подоконники для комнатных цветов, а не сидения, — попытался я пошутить, но вышло не очень. — Почему не спускаешься? — Я не голоден, — он даже не повернул головы. — Я удивлен, что ты решил сходить за мной сам. Я думал, ты Кичи попросишь. — Ну, — я запустил руку в волосы, — я решил, что мне надо с тобой поговорить. — Тебе настолько стыдно, что я слабак, и ты решил воспользоваться моей амнезией, чтобы это исправить? — его голос был ледяным. У меня даже мурашки пробежали. — Нет, с чего ты это решил? — Иначе бы ты не пришел. — Я настолько плох? — Я не имею права судить, ведь мне ещё шесть, но да, я не считаю, что ты пришел сюда из-за того, что я тебе дорог. — Почему? — я опешил. Он повернул голову лицом ко мне, в его глазах были льдинки, а на лице ни единой эмоции. Я сглотнул. Нда! Разговор будет труднее, чем я себе представлял.… Намного труднее… — Потому что, когда мне требовалась твоя поддержка и помощь, ты спустил все на самотек. А я нуждался в вас, в своей семье, так, как никогда раньше, но вы предпочли отвернуться от меня, сделать вид, что я пустое место. С чего я должен думать, что ты пришел, потому что любишь меня? — я замялся. А ведь, правда, разве мы дали ему повод думать, что любим его? Нет, так почему он должен наивно нам верить? Он снова отвернулся к окну. — Я хотел извиниться перед тобой за это, — он повернулся ко мне, в его глазах было сомнение. — Я был не прав, но обещаю исправиться. Мир? — И с чего я должен тебе верить? — Эмм.… Ну как? Я…твой отец? — я никогда не чувствовал себя в более неуютном положении, надеюсь, он не заметил, что я это сказал с вопросительной интонацией. — Это не аргумент, — ответив, он склонил голову на бок. — Не всему, что говорят родители, можно верить. — Почему? — я впервые не понимал своего сына. — Потому что… — Это не ответ. — И что ты от меня жаждешь услышать? — он сменил тему, хороший ход, но мы ещё вернемся к этому вопросу. — Что я прощаю вас всех, мне не в чем вас винить, и я вас очень люблю? — А что, не прощаешь, винишь и не любишь? — нда, что-то я не правильно шучу. Наруто улыбнулся, но только искусственно. — Мне действительно не за что вас винить, но и благодарить пока что мне тоже не за что. Я простил уже давно, но вот насчет любви я правда не знаю… Я чужой здесь. — он повернулся к окну, и потом, самому себе кивнув, повернулся снова. — Давай заключим договор, — я заинтересованно посмотрел на сына. — Я стану идеальным сыном, первоклассным шиноби, но с тремя условиями. Первое — ты не будешь заниматься моей жизнью, я хочу всего добиться без твоей помощи, это же касается слежки бойцами АНБУ. Второе — после экзамена на чунина ты разрешаешь мне поступить в АНБУ, сколько бы мне ни было. Третье — если со мной будут идти друзья, а они пойдут со мной, ты не будешь против этого. Договорились? — он протянул мне руку для скрепления договора рукопожатием. Я колебался, ладно второе и третье условия вполне осуществимы, но первое. Согласиться на первое условие означает потерять сына навсегда. А может наоборот обрести, если правильно распорядиться обстоятельствами. — Договорились, — рукопожатие скрепило уговор. — Но, если ты нарушишь одно из условий, я уйду из дома. — Эмм… — я поразился проницательности сынишки. — Хорошо… — Мальчики, нам долго вас ждать? — Кушина вошла в комнату, держа наготове свой излюбленный половник. Мы синхронно сглотнули (никогда ещё мы не были так похожи) и пошли вниз. End POV Минато — Ку, я не слишком жестоко с ним? — я очень переживал из-за разговора. — Жестко, но так надо было. Не переживай, Лисенок — Курама честно попытался меня успокоить, но получалось слабо. Если бы не выправка АНБУ, я, честное слово, уже бы распсиховался, а так тихо сидел за столом и не принимал участия в разговоре, хотя меня постоянно спрашивали о чем-нибудь. Оказывается, весть, что ко мне вернулась память, сообщили не только отцу, но и маме с близнецами. После ужина я снова спрятался в своей комнате. Через несколько минут заглянула Кичи: — Аники, ты расскажешь мне какую-нибудь сказку? Я заснуть не могу. — Я улыбнулся и сел на кровать, девчушка снова залезла ко мне на колени, и я тихим убаюкивающим тоном начал рассказывать сказки, которые знал. На пятой истории сестренка уснула. Я взял её на руки и чуть не уронил, но, собрав всю волю в кулак, смог отнести её в её комнату. Когда все легли, я снова проснулся из-за кошмаров. Немного полежав в кровати, я отправился бродить по дому. — У вас подвал есть, — заинтриговал Курама. Я спустился в него. Там были стеллажи со свитками, оружием и одна пустая полка. Я по опыту понял, что там что-то есть. Подойдя к полке, я почувствовал техники фуина, быстро разобравшись с ними я нашел очень потрепанный блокнот. Поднявшись в комнату, я открыл его. Это был блокнот с техниками отца. Я сам себе не поверил и, когда, наконец, пришло осознание, я начал его изучать.