***
Наверное, уже было довольно поздно, потому что стало прохладно. Я одела свою повязанную на пояс сиреневую кофту, а Мэрритт — тёплую толстовку. Мы гуляли по полю и болтали обо всем на свете. Так как Мэрритт был членом баскетбольной команды, он объяснял мне её правила и даже попытался показать его коронный бросок. Выглядело это без мяча в открытом поле довольно смешно. Мы ждали закат. Наконец, все небо залилось яркими красками: красными, оранжевыми, розовыми, желтыми… В общем, неописуемая красота. Мы поднялись на ближайший пригорок и остановились. Переплетя пальцы, наши взгляды встретились. Его и от природы ярко-голубые глаза при закате становились ещё ярче. Я не смогла сдержаться и поцеловала его в щёчку. — И всё? — обиженно спросил он. — А ты чего ждал? — непонимающе спросила я. — Продолжение того, что было на пикнике, — я почувствовала, как заливаюсь краской. Чтобы этого не увидел Мэрритт, я отвернулась. Отведя взгляд в сторону, я заметила ярко пылающий огонёк вдали. Он был таким красивым, он заворожил меня. Я решила сказать об этом огоньке Мэрритту. — Мэрритт, -обратилась к нему я, — посмотри туда, -я указала на огонёк, -Что это? — Хм, -он немного потупился, — Без понятия. Пойдём посмотрим? — Пошли. Я испугалась, но Мэрритт взял меня за руку и вместе мы направились в сторону за огоньком. Его сияние становилось все ярче и ярче. Пробираясь через поваленные деревья и многочисленные кустарники, мы наткнулись на стену шиповника, которую нельзя обойти с какой-либо стороны. Я, пробравшись через кусты, вся поцарапалась. Упав и перевалившись на спину, я почувствовала, что из моего колена сочится что-то теплое. Кровь. — Лина, ты в порядке? — спросил Мэрритт. — Да, в полном, — говорю я и пытаюсь встать, но у меня не получается, так как болит колено. Тогда он взял меня на руки и перенес через кусты. За кустами оказалась поляна. Она была очень нестандартная: короткая трава, как будто её скосили; грибы, росшие вокруг поляны, причём очень необычные, потому что были всех цветов радуги; посередине большой трухлявый пень, над которым был ярко-синий мерцающий огонек. Я и Мэрритт приблизились к нему поближе и нас начало затягивать. Я испугалась и ещё сильнее прижалась к нему. В его глазах тоже был ужас. — Мэрритт, что происходит? — воплю я. — Лина, я не знаю, но думаю, что что-то нехорошее. Так что давай сматываться отсюда, — и с этими словами он развернулся и уже ринулся бежать, но не смог сдвинуться в места. — Что происходит? — у меня началась истерика. — Поздно, — прошептал он. Я испугалась ещё сильнее, когда у него закатились глаза и он упал. Я начала задыхаться и кричать до потери голоса. Я подняла его голову и умоляла не покидать меня. Но он не мог меня слышать. Вскоре мне самой стало как-то нехорошо. Перед глазами начали летать огромные черные круги, и я больше не могла кричать. Перед глазами все поплыло и я провалилась в темноту.Глава 1
14 августа 2016 г. в 21:52
Иногда я удивляюсь, какие люди бывают труженики. Взять например, мою маму.Она у нас садовник. Она не жалеет ни сил, ни своего времени, но её сад действительно того стоит. Здесь вы можете найти почти все виды цветов которые только существуют: розы, астры, лилии, анютины глазки, тюльпаны, нарциссы и т.п. Я сажусь на лавочку, вырезанную мои отцом, когда я еще была совсем маленькая. Это последнее воспоминание о нем. После автокатастрофы я очень долго плакала, я не могла смириться с тем, что его больше нет. Теперь нас трое: моя мама, тетя Астра и я. Мы живем в небольшом двухэтажном доме с садом. На первом этаже находится кухня, две комнаты- мамина и тёти Астры и гостинная. А на втором: моя комната и балкон.
— Лина, тебе звонят! — ко мне подошла мама и протянула мой телефон.
— Алло! — это был Мэрритт, мой парень.
Мы с ним познакомились пять лет назад, когда я только перешла в новую школу. Все в классе презирали меня без какой-либо причины, и только он не оставил меня одну.
Мы познакомились поближе и оказалось, что у нас общие интересы. И мы начали встречаться.
— Привет, Лина. Не хочешь встретиться?
— Привет. Конечно. Когда?
— Давай сегодня в шесть? Я зайду к тебе.
— Давай. До встречи!
Так как мне нужно быть готовой уже через час, я побежала собираться. Это не заняло много времени: я сходила в душ, высушила волосы, причесалась, накрасилась, и, наконец, одеваюсь. Здесь произошла небольшая заминочка. Совершенно не знаю, что надеть. Глянув на часы, я поняла, что опаздываю, поэтому одела первое, что попало под руку: джинсы, майку и повязала на пояс мою любимую сиреневую кофту, потому что я уверена, что наша прогулка затянется. Обуваю черные кроссовки и бегу вниз по лестнице. Вбегая в гостинную, я не вписалась в дверной проем, и, споткнувшись, с грохотом повалилась на пол. Вот черт! Теперь на коленке точно останется синяк! Ладно, неважно!
Мамы и тёти Астры нет дома, иначе я бы услышала громкие ужасные крики. Поднимаясь, слышу стук в дверь. Открываю её и вижу стоящего на пороге Мэрритта.
— Привет ещё раз, — сказав это, он поцеловал меня в макушку, — Ну что, идём?
— Да, — ответила я и закрыла за собой дверь.
Мы вышли за пределы нашего маленького городка и направились в сторону поля.
— Мэрритт, куда мы? — непонимающе спросила я.
— Узнаешь, — сказал он, чем самым заинтриговал меня ещё сильнее.
Наконец, мы дошли до нашего пункта назначения, как мне показалось. Но не Мэрритту. Он полез на поле, через высокие золотистые копны ржи и пшеницы. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Через пять минут ходьбы Мэрритт остановился. Я заметила маленькую полянку, если её можно так назвать, на которой лежало небольшое бордовое покрывало с корзинкой посередине. Мэрритт устроил пикник!
— Как мило, — прошептала я.
— Тебе нравится? — спросил он.
— Да, спасибо, — ответила я и, поднявшись на носочки, поцеловала его в губы и он был совершенно непротив. Ответив на мой поцелуй, он сел на краешек покрывала и жестом пригласил меня сесть рядом.
Я ещё не рассказывала, что Мэрритт, кроме того, что безнадежный романтик, ещё и симпатяжка? Так вот, говорю сейчас. Он очень красивый: его темно-русые волосы, немного вьющиеся по бокам, придают ему озорства и некой небрежности; ярко голубые глаза цвета океана заставят тебя утонуть в них; пухлые сладкие губы так и просят снова и снова целовать их…
Подняв полотенце, накрывавшее содержимое корзинки, смотрю, что мы имеем: булочки, которые испекла его мама, голландский сыр, яблоки и вкусный вишневый пирог, я по крайней мере, надеюсь на это. Интересно, кто его испёк?
— Я испёк пирог, — прочитал мои мысли Мэрритт, — Надеюсь, что он будет вкусным.
— Ну ты ведь не отравишь меня? — пошутила я.
— Хм, дай-ка подумать, — сказал он и сделал смешную задумчивую мину. Я засмеялась и кинула в него полотенце.
— Глупыш, — сквозь смех прошептала я, — Что будешь есть?
— Мне, пожалуйста, жареного цыплёнка под апельсиновым соком.
— И где я его тебе возьму? — спрашиваю я и снова начинаю смеяться.
— Ну, пойдешь в лес, найдёшь цыплёнка, пожаришь его, добавишь апельсиновый сок, желательно свежевыжатый.
— А где я тебе апельсины найду? — я начинаю смеяться ещё сильнее.
— Тоже в лесу, — он тоже начинает смеяться.
— Мэрритт, апельсины не растут в наших лесах. У нас только дубы да березы!
— Ты забыла упомянуть елку и сосну, — я уже катаюсь со смеху по покрывалу, как он перестаёт смеяться и смотрит на меня, — Люблю, когда ты смеёшься. Ты выглядишь очень счастливой.
— С тобой я действительно счастлива, Мэрритт, — произнесла я и снова села.
Мой парень пододвинулся ко мне и я подняла голову. Он улыбался. Надеюсь, он тоже счастлив со мной.
— Я люблю тебя, — прошептал он.
— Я тоже тебя люблю, — ответила я.
Он протянул руку к моему лицу и аккуратно убрал прядь каштановых волос за ухо. Теперь он пододвинулся настолько близко, что между нами осталось всего лишь пара сантиметров, но я хотела сократить это расстояние до минимума.
Наконец, это сделал он. Нежно коснувшись моих губ, он положил одну руку мне на талию, а вторую запустил в волосы. Сама того не замечая, я сама закинула обе руки ему за голову и стала почесывать его шею. Потом я стала отвечать на его поцелуи. Они были нежные, желанные. Оторвавшись друг от друга, мы ещё долго смотрели друг другу в глаза: я в его ярко-голубые, а он в мои карие.
— Так что ты будешь? — я прервала долготянущееся молчание. Он улыбнулся.
— Ладно, я буду сэндвич.
Через десять минут в корзинке почти ничего не осталось. Доев, мы собрали все вещи и пошли гулять. Только сначала занесли все вещи маме Мэрритта- Сэнди. Она мне нравится: всегда добрая и приветливая, не знающая, что такое отчаяние, яркая и открытая личность. Я всегда ею восхищалась, потому что не знала похожих чем-то на неё женщин. Никто не был таким же свободным, добрым и приветливым, как Сэнди. Встретила она нас с большим радушием и даже пригласила на чай, но мы сказали, что мы ещё пока что заняты. Она подмигнула Мэрритту, на что он улыбнулся.