Больше не люблю

POV Tini. Шагая по заснеженным улицам ночного города, я сильней натягиваю шарф, чтобы согреть замёрзшее лицо. Руки, что остались без варежек, постепенно становятся красноватыми и дрожащими. Я замерзаю. На улице было под тридцать градусов, шёл мелкий снег, что частично попадал на мои ресницы и пересохшие губы. На мне были лишь тонкие джинсы, водолазка, зимние сапоги и толстовка, которую я успела натянуть перед быстрым уходом, и шарф. Смотря по сторонам, вижу, как молодые парочки в магазинах закупаются подарками на Рождество. Родители покупают детям самые разнообразные игрушки, а сами детишки улыбаются, заставляя взрослых поверить в чудеса. Уголки губ слегка приподнимаются, и я, с покинувшей меня радостью, смотрю на этих оживлённых людей. Прохожу мимо магазинов, заворачиваю направо и дохожу до небольшого дома. Слегка нажав на звонок, слышу топот нок и затем щелчок замка. — Марти? — на пороге дома меня встречает Мерседес, моя верная и единственная подруга. Сначала блондинка озадачено смотрит в мою сторону, а затем расставляет руки в стороны, принимая меня в свои тёплые объятья. — Господи, ты вся дрожишь! — отпрянув от меня, она дёргает меня за руку и тащит в тёплый уютный дом. — А где остальное семейство? — тихо спрашиваю я, снимая сапоги. После стянув толстовку, вешаю вещь на вешалку и прохожу в гостиную. Через пару минут со второго этажа доносятся радостные крики, а после и детский топот. — Тётя Марти-и-и! — радостно кричит маленький мальчик, попутно спускаясь с лестницы. Мгновение и оказываюсь в детских объятьях мальчишки. — Ты тут, — улыбаясь, произносит он. Присев на корточки, я холодными губами целую племянника в щеки и треплю за густую шевелюру. — Привет, сестрёнка, — сзади на мои хрупкие плечи ложатся сильные руки брата, что начинает прижимать меня к себе. — Что ты делала в такую погоду одна на улице? — целуя меня в щеку, спрашивает Франциско, провожая меня до кухни. — Хорхе… — поникшим голосом отвечаю я, чувствуя, как внутри начинает разжигаться огонь ненависти к этому парню. — Он такой непонятный! Сначала говорит, что любит, а потом кричит о ненависти! — шиплю я, забирая у Мечи кружку горячего чая. — Может, будет правильным расстаться с ним…? — вполголоса спрашивает Мечи, усаживаясь рядом на стул. — Мечи! — Ну Фран, что Мечи?! И дураку понятно, что они уже не любят друг друга! — Как сказать, — отстранённо произношу я, попивая горячий напиток. — Ты права, я больше не люблю его. Но и терять не хочу. И всё равно, какая-то часть меня ещё любит его, понимаешь? — тихо отвечаю я, смотря на подругу. — О, всё, я умываю руки, — сдавшись, братишка мигом уходит с кухни, оставляя нас наедине. — Да он подлый сукин сын, Мартина! — возмущённо произносит она, смотря на меня с непониманием. — Ты сколько раз говорила, что видела его с другими?! Да он уже несколько раз изменял тебе, а ты, слепая дура, не видишь этого, да и не хочешь слышать! — кричит она. Я понимаю её гнев. И знаю, что поступаю неправильно, и что нужно что-то предпринимать. — Ты права, — кивнув, я вскакиваю с места и быстро иду в прихожую. Накинув толстовку и завязав сверху шарф, начинаю надевать обувь. — Ты куда? — следуя за мной, спрашивает блонда. — Поговорить с ним, — крикнула я, скрываясь за дверьми дома. Не знаю, как быстро я бежала, но то, что сбивала каждого на пути — правда. Я не понимаю, что такое во мне щёлкнуло, но я чертовски хотела разобраться в каждом дюйме наших с ним отношений. Запыхавшаяся и вся в снегу, я вваливаюсь в открытую дверь квартиры. Стянув обувь, прохожу на кухню, где никого не замечаю. Иду в спальню. Стоило мне открыть дверь, как в нос сразу же ударяет запах сигарет и спиртного. Он стоял у окна, даже не обращая на меня внимания. — Нам нужно поговорить! — отчётливо произношу я, замечая его движения. — Мартина? — во рту торчала дымящаяся сигарета, а в правой руке была бутылка дорогого коньяка. — Куда ты убежала? — потушив сигарету в пепельнице, шатен отхлёбывает из бутылки и кидает её к другой, что валялась на полу. — А что я должна была сделать, Бланко? — вопросом на вопрос, отвечаю я, с высокомерием смотря в его зелёные глаза. — Ты ночью говоришь, что безумно любишь, а перед моим уходом кричишь о неизбежной ненависти! — злобно произношу я. — Я пошутил, — стараясь сделать виноватое лицо, произносит он. — Да пошёл ты к чёрту, чёртов Бланко! — рычу я, разворачиваясь и начиная шагать к выходу. Стоило моим рукам коснуться дверной ручки, как меня, лицом к стене, прибивают его сильные руки. Схватившись за обе мои руки, он возвышает их над моей головой. Его горячее дыхание, смешанное с дымом и алкоголем, начинает обжигать мою шею. — Что ты творишь?! Отпусти меня! — кричу я, ощущая то, что он плотней прижимается ко мне. — Ненавижу тебя! — А я люблю! — низким голосом произносит он. Одна его рука держит мои, а вторая начинает медленно спускаться к бёдрам. Забравшись под толстовку и водолазку, его прохладная рука начинает медленно скользить вверх по животу, добираясь до грудей. — Не уходи. Ты же сама хочешь остаться. Так останься, я не выгоняю тебя, — шепчет он мне на ухо, слегка касаясь мочки. Не поддавайся ему! Не смей повестись на это! Ты выше всего этого, слышишь? Он сейчас опять поиграет тобой. Беги. Беги от него! — кричит мой внутренний голос. Разум говорит одно, а сердце стонет от тоски к этому человеку. Как бы я его ненавидела, я всё равно люблю его. — Отпусти меня, — вполголоса прошу я, утыкаясь лбом в стену. — Не-а, — резко развернув меня к себе, он дотрагивается до моих пересохших губ, пальцами оттягивая нижнюю губу. — М-м-м, — сладостный стон разносится по комнате, заставляя меня в следующие минуты одуматься. Но было слишком поздно. Подхватив меня на руки, он делает два шага в сторону кровати и осторожно укладывает меня на неё. — Я люблю тебя, — секунда, и его губы обрушиваются на мои. Закрываю глаза, а замёрзшие руки тянутся к его волосам. Спустя какие-то два часа его муки прекращаются, как и его остывшая любовь. Ещё раз поцеловав меня в губы, он с огромным удовольствием падает на подушку, хлопая по своей оголённой груди рукой, чтобы я легла на неё. — Иди сюда, — улыбаясь произносит он. Ну же. Давай! Действуй! — Прости меня, — шепчу я, смотря на его радостное лицо. — Мы не сможем быть вместе. Я больше не люблю тебя. — лицо его тут же изменяется от радостного к непонимающему. — Что? Ты сбредила? Пару минут назад всё же было хорошо! — Пару минут назад у нас был последний момент, когда я могла наслаждаться тобой, Хорхе, — грустно улыбнувшись, я встаю с кровати и начинаю одеваться. — Я знаю, ты тоже не любишь меня. Так давай не будем всё усложнять. — напялив водолазку, я хватаю толстовку и иду к выходу. — Я же хотел всё начать с начала. Да, чувства угасли, но их же можно возобновить! — вставая с кровати, он, не стесняясь своей наготы, проходит ко мне. — Останься. Пожалуйста, — удерживая меня за руку, он начинает приближаться. Его горячее дыхание вновь обжигает кожу, но на этот раз всё не так. — Нет, — преградив ему путь, я отстраняюсь. — Всему когда-то приходит конец, Хорхе. И чтобы сделать этот конец запоминающимся — нужно сделать нереальное… И я это сделала. Оставила тебя, твою лживую любовь — в прошлом…