Красный и чёрный — пройти сквозь

Я, пьяно покачиваясь, выползла за ворота Академии. Да. Сегодня я, в первый раз за всю учёбу в Академии, напилась до зелёных гоблинов. Правда, сначала я не хотела, ведь я никогда алкоголь не любила. Но меня уговорили, аргументируя это успешной сдачей первой сессии. А как можно пить, когда главный виновник торжества остаётся трезв? Так что, мы все, сидя на крыше Шарриот, пили золотое эльфийское, а потом, обнявшись, пели хором «Деву-иву», покачиваясь из стороны в сторону. Затем мы дружно решили, что идти в дом нам совсем и не надо, а спать на свежем воздухе даже полезно. Тем более, крыша большая, размером с площадку для галкири, так что шесть человек там прекрасно поместятся. А то, что эта крыша высокая, как башни замка Сайгирн, совсем и не страшно — можно наложить на себя левитацию, и вообще, на нас щиты круче, чем в Ларранской библиотеке. Так что, когда я проснулась, то оказалось что моя голова и рука свешиваются с Шарриот. Второй рукой я держала лапу горгульи. Ас, оказалось, держал меня за лодыжку, а Шон, как ни странно, обнимал за талию. Было очень приятно. Хотелось прижаться и не уходить. Так, что за мысли! Ему же всё это глубоко равнофигственно! На Шоне лежали головы Тиану и Ардена, а Астер умостилась на Асе, при этом закинув ноги на мужей. Они выпили намного больше меня. Настолько, что проснутся только к обеду. А мне что — ещё полдня тут куковать, ожидая их пробуждения? Ну нет. Пришлось выпутываться. Я, наложив на себя левитацию и взмолившись Ларише, чтобы не угробиться, прыгнула вниз. Я упала относительно удачно. То, что упала я в крону дерева не считается — с такой высоты и в темноте я его попросту не заметила. А теперь я решила пройтись до дома пешком — надо решить, чем займусь, потому что заснуть мне, похоже, больше не удастся. Может, трансмутацию потренировать? Я могу поэксперементировать со стеклом, а моя драконица мне поможет. В последний раз, когда я, вот так «поэксперементировала» на пару с ней, за голову схватились даже Шон с Мраком. Ну да, я сделала огромную вазу из стекла, в неё даже воду налить можно было и цветы тоже влазили. Дело было в том, что отверстий было восемь. Конструкция выглядела как четыре трубки, перекрученные так, что фиг поймёшь, где какая заканчивается. Моё ассиметричное творение вызывало сильную головную боль и желание отодвинуться подальше, даже у привычных к такому драконов. Потом, императорская семья не выдержала, и попросила убрать вазу с глаз долой. А такая красивая была… Всё, решено! Прихожу и творю новую вазу. Мне самой интересно, что у меня с похмелья выйдет. Когда пьяная драконица берёт дело в свои лапы, то остальные должны залезть куда подальше. А вот когда она вылетит, тогда поэксперементирую снова. И тогда у меня будет ваза с ощущением полёта! Мне захотелось хихикать. Ну что за мысли у меня в голове?! Надо положить их, и примотать к койкам! Ещё пара поворотов, и я зайду в дом… Тут меня мотануло в сторону, как будто хлопнули по ушам. Алтарь! Но откуда? Ведь мы уничтожили все, даже тот, который в орочьих степях! Мы что, зря шаманов травили и тот булыжник взорвали? На краткий миг гибридный щит отключился — ну да, если пропадает подпитка от потоков он сразу переключается на драконий лад. И в этот момент я почувствовала, как у меня срывают с шеи Шонов амулет. Я хотела выхватить амулет из рук человека, стоящего передо мной и пристально разглядывающего мамино кольцо, как мне на голову обрушилось что-то тяжёлое. Ох, и дура же я! Надо было хотя бы своими силами щит поставить — успела подумать я, перед тем, как уплыть в темноту. Очнулась в подвальном помещении. Это я поняла, увидев за окном, грубо заколоченном досками, траву и несколько цветков. Я сидела так, что лёгкий ветерок с улицы обдувал кожу. Из-за окна светил яркий утренний свет. Я прислушалась к себе. Да, где-то восемь утра. Хоть обстановка и казалась мирной, но меня и драконицу что-то настораживало. Я повернула голову и похолодела. В противоположном конце подвала стоял большой, размером со стол, чёрный камень. В нос ударил резкий, противный разуму и обонянию, запах крови. В дальнем от меня углу лежали ошмётки и разноцветные тряпки. Со мной в комнате никого не было. Ну, это хорошо. Хотя бы не придётся никого спасать. Надо встать, тихо открыть дверь магией, а потом позвать Шона. Я еле встала и начала подходить к двери, как меня за ногу что-то дёрнуло. Я посмотрела туда. Одна нога была прицеплена к стене. Ха! Я маг или где? Я могу и сжечь это железо драконьим пламенем, и распилить, и ещё много чего могу! Решила кинуть драконью нить, чтобы время зря не тратить. Я потянулась к Источнику, зачерпнула магию, и… Снова канула в бездну. Меня пробудил хлопок двери. Я услышала тяжёлые шаги. В комнату вошли как минимум двое. Я лежала с закрытыми глазами на полу. Меня пнули в бок. Больно. — Как думаешь, девка-то, жива? — Жива-жива! Зачем её тогда было приковывать? Трупы не бегают! — сказал кто-то басом. Оба заржали. Потом я почувствовала, как нога освобождается, и поняла: это мой единственный шанс сбежать. Как я уже поняла, магией пользоватся я не смогу, что-то мешает. Я помню, что магию можно заблокировать специальными браслетами или редким растением, которым пользовались орки. Но Шон говорил, что растением драконью заблокировать нельзя, а браслетами что, можно? Я дёрнулась и попыталась спроэктировать в мозг этим гадам иллюзию темноты. Ни-че-го! Ну, хоть сознание не потеряла. Голова трещит жутко. Они переглянулись, и радостно залыбились. Тот, который выглядел, как медведь, пробасил: — Не вырвешься, даже не пытайся! Они положили меня на алтарь и привязали. Потом начали с наслаждением срывать с меня по одной тряпке. Потом один спросил: — А может её сначала того? Взять? Чего-чего? Какое такое "взять"? Или... Или... Ой, мамочки! Меня объял ужас. Они же лишат меня моей драконицы! Нет! Я не отдам своё чудо! Я обратилась к ней: — Попробуй звать Мрака! Маленькая моя, солнышко, позови его! Попытайся! Ты же знаешь, что у меня магии нет, только ты можешь нас спасти! — Я попытаюсь, но гарантию не даю. Тот, который говорил басом, с сомнением ответил: — Сначала надо выполнить хотя бы часть работы… Но если хозяйка разрешит, то можно. Теперь я поняла, что они работают добровольно. Они не подчинённые и даже не под ментальным принуждением, нет. Они творят ЭТО с людьми абсолютно, совершенно добровольно! Они убивают по собственному желанию и даже с удовольствием! Как можно быть ТАКИМИ? Один из них, я уже не видела, кто именно, схватил кинжал. Я знала, что просто так они меня не убьют, а будут мучить и пытать. Кинжал коснулся моих запястий, а кровь начала капать на камень. Там, куда она попадала, камень начинал дымится и шипеть. Похоже, этот факт не остался незамеченным моими мучителями. Я услышала ругань, а потом хлопок двери. Меня что, оставили в покое? Я отчаянно пыталась освободить руки, но у меня не выходило ничего, даже их повернуть. Так прошло около получаса. Потом дверь снова открылась, и я, приподняв голову, увидела троих. Двух из них я узнала, это были те самые громилы. Третьей же, оказалась высокая темноволосая женщина с синими глазами. Она была красивая, действительно красивая, но присутствовало в ней что-то, что пробуждало желание спрятаться подальше, стать незаметной и крохотной песчинкой. Если бы я встретила её где-то на улице, я бы приняла её за аристократку, и даже восхитилась бы такой красотой, но я встретила её не на праздничном рынке или богатой таверне, а в страшном подвале непонятно где, лёжа на алтаре. Она посмотрела на меня, на дымящийся от моей крови алтарь, и хмыкнула. — Надо же, а я думала что вы мне соврали, мальчики. Это действительно она! Нам несказанно повезло! — довольно приятным голосом сказала она. Потом добавила: — В пыточную её, быстро! Я не намерена ждать, пока вы соберётесь! В её тоне сталью звучал приказ. Громилы с опаской подошли и стали рядом. — Хватит топтаться! Отвязали её и понесли! Меня грубо схватили и поволокли. Когда я, наконец, смогла оглядеться, то поняла, что нахожусь в довольно просторной комнате. Правда, света одного факела не хватало, чтобы хорошо осветить помещение. Потом меня подняли и заковали руки в кандалы, свисающие с потолка. Женщина приказала «мальчикам» выйти из комнаты. А потом началась пытка. Сначала она взяла плеть. Красиво оправленная в серебро рукоять и семь кожанных верёвок. Опасная красота, смертельно опасная. Она начала ходить вокруг и изо всех сил бить. Каждый удар врезался в кожу как раскалённое добела железо. Меня хватило на два удара. А потом я начала кричать. Я кричала, чтобы хоть как-то заглушить боль. А она тисками сжимала меня, мне казалось, что большего я просто не могу вынести. Мир казался чёрным и красным, крутился и плыл перед глазами, воздух льдом резал лёгкие, а чёрный и красный танцевали в безумном танце вокруг. И она смеялась. Когда я очнулась, всё тело ныло, а горло саднило. Неужели, нельзя было меня просто убить? Ведь ясно, что всё к этому идёт. Хотя понятно, я же так насолила Хашургу. Она, судя по всему, его служительница. Я до сих пор висела в этом подземелье. Она подошла ко мне. — Очнулась, наконец, — удовлетворённо отметила она. — А то я едва не заскучала. Ну, что ж, продолжим. — мерзкая улыбка раздвинула её губы. Я хотела спросить её, кто она, где я — ведь я даже не знаю, где умру, но она не дала. Женщина… Нет, чудовище, достала странный, чёрный как ночь, кинжал. И снова чёрный и красный поглотили меня. Она подошла и провела кинжалом черту от ключиц до низа живота. Тело словно в огонь окунули. А я опять начала орать. Потом подошла сзади, и начала вести от шеи вниз, слева от позвоночника. Кинжал с противным скрежетом тёрся о рёбра. Я слышала это, даже сквозь свой крик. Потом тоже самое она сделала с правой стороны. Как будто бы пламя разливается по телу, запуская щупальца внутрь, терзая, изматывая, издеваясь. Женщина начала проводить линии от позвоночника к груди, стараясь, чтобы они проходили по рёбрам. Она ходила вокруг, и втыкала иголки. Каждая игла приносила новую, невыносимую боль. Я уже охрипла, и из горла, с присвистом, вырывался только воздух. Женщина расхохоталась. Боль была красной и чёрной, чёрной и красной… Почему я до сих пор не потеряла сознание? Мышцы ныли от напряжения, руки онемели от долгого висения под потолком, а вокруг чёрный танцевал свой безумный танец с красным. Она ухмыльнулась, а потом подошла, и двумя длинными и удивительно лёгкими движениями разрезала плоть на руках. Линии огня, приносящие эту боль, будто ядовитые змеи обвились вокруг рук. Затем она сделала два резких взмаха. У меня повисли ноги. Они больше меня не слушались. Я была истерзана, всё тело было в ужасных ранах и крови. Чёрный, наконец, победил красный, и я окунулась в него, напоследок, услышав демонический хохот. Я снова пришла в себя. И снова в подземелье. Я, пока она не заметила, сказала своей красавице звать, изо всех сил, звать Мрака. Как жаль, что я пока не умею превращатся в ворону — превратилась и улетела бы. Женщина пристально вгляделась в меня и воскликнула: — Так ты ещё и дракон! И как я могла забыть? — спросила она глядя в потолок. Потом она снова взглянула на меня, и её лицо засветилось злобной ухмылкой: — Не инициированный дракон. Она выглянула в коридор, и крикнула: — Мальчики! Вы мне нужны! Оба! Когда они вошли, она ткнула пальцем в меня: — Вы знаете, что делать. Кандалы, пока что, можно снять, а вот браслеты не трогать. Моя драконица всё отчаянней звала Мрака. Громилы начали медленно подходить ко мне. Они переговаривались между собой: — Так что, снимаем кандалы? — Да ты посмотри, какая она дохлая! Пусть так висит — ноги то у неё свободные, а нам не мешает. Я захотела с размаху пнуть одного из них, но мне это не удалось. Наверное, у меня перерезаны сухожилия. Хотя, какая разница. Впезапно женщина крикнула, и взмахнула рукой. В мою сторону полетело смазанное пятно. Последнее, что я успела увидеть, это как из груди у меня торчит кинжал с рунами на лезвии, и оплетённой двумя змеями рукоятью. Потом меня поглотила чернота. Красного не было. Странно, я лежу. Я, наверное, мертва. Интерестно, что станет со мной после смерти? Сил открыть глаза пока нету. Провожу диагностику. Мне что, помогли? Почему у меня ничего не болит? Хотя, я же мертва. Как у меня может что-то болеть? Лежу, слушаю. Нет, всё тихо. Я всё-таки нашла в себе силы открыть глаза. Я чуть не подскочила от неожиданности, забыв про то, что трупам прыгать не положено. Передо мной лежал Шон. Он что, тоже мёртв? Ууф, нет! Дышит. Интересно, что произошло? Мне кажется, или тот кинжал попал мне в сердце? Пощупала. Нет, даже шрам отсутствует. А я что, думала, что там кинжал торчит? Шон выглядит очень усталым. На нём нет ментального щита. Странно. Может быть посмотреть, что произошло? Будить его я не стану. Нырнула в голову Шона. Боги, как же тут красиво! Особенно после той, красно-чёрной боли. Но я тут по делу. Я проснулся раньше остальных. Огляделся. Сейчас где-то семь утра. Почему Тими нигде нету? Когда я засыпал, обнимая её, всё было хорошо. Я улыбнулся воспоминаниям. То, что я был пьян, было лишь причиной, чтобы ещё немного побыть с ней. Надеюсь, что я ей хотя бы друг, а не только наставник. Я ещё раз оглянулся в поисках моего Кузнечика. И куда она делась? Я мысленно позвал: «Оляпка, где ты? Что-то случилось?». Странно, не отвечает. Может спит? Я прыгнул в телепорт и оказался в комнате. Нет. Её тут нет. Я прыгнул в ещё один портал, и оказался у неё на утёсе. Потом поставил портал на Луну. И тут нет. Я мысленно отправил своим: «Тим пропала!», и прыгнул, в тщетной надежде, в её домик у себя в герцогстве. Потом в Сайгирн. Её нигде нет. Я снова оказался в Галарене. Мы проследили её путь почти до дома, потом уничтожили найденный алтарь. Кто-то очень грамотно сделал амулет телепортации так, что следов не было. Я мог только сказать, что след ведёт на север. Меня начинало колотить от одной только мысли о том, что с ней что-то случится. Мне хотелось прыгать из телепорта в телепорт по всем известным мне координатам, и искать столько, сколько потребуется, лишь бы она была цела. Мы летали по степи уже около часа. Нашли все амулеты Тим, ведь их мы и искали. Её тут нет. Координаты портала, по которому сюда зашвырнули амулеты мне выяснить не удалось, но он ведёт куда-то в империю. Спустя полчаса я почувствовал острую, пронизывающую боль. Я попытался понять причину, и с ужасом осознал, что это может быть только Тим. Ох, Кузнечик… Если бы я только мог, я бы забрал всё на себя, лишь бы ты была цела. Боль надвигалась рывками, резко, остро. Затем, на короткий промежуток времени, она отступила. А потом стала в разы сильнее. Я, не слушая Астер и остальных, начал прыгать из места на место и искать её. Ведь это только слабые отголоски её чувств, так что же она испытывает на самом деле? Потом и эта боль, наконец, смолкла. А затем на меня нахлынули ужас и отчаяние, страх и надежда. И я услышал рык. Её рык! Я был вне себя от счастья. В первую же секунду зова Мрак перехватил управление и поставил портал. Я оказался рядом с какой-то глухой деревенькой. Как оказалось позже, это была Белокаменная падь. Я раскинул контрольную сеть в поисках до боли знакомого огонька. Да. Вот она. Наконец-то! Она тут! Я полетел к заброшенному дому, стоящему немного вдалеке от деревни. Странный дом. Наверху он большой, но Тими ниже подвальных помещений. Но как? Это сейчас неважно, важно то, что она там делает. Я открыл дверь заклинанием и бросился внутрь. Когда я спустился вниз, то обнаружил, что там тупик, а Тими, мой Кузнечик, находится ниже. Боги, что может быть ниже подвала? Темница? Алтарь? Или… От моей догадки по спине потёк холодный пот… Пыточная камера… Я лечу по тайному ходу. Ох, сколько тут всяких заклинаний накручено… Если моя догадка верна, то времени совсем нету… Я крутанул булыжник и нажал на один из выступов соседней стены. Сейчас не могу распутывать всё, что тут наверчено, так что иду напролом. Маг, который ставил защиту, оказался довольно сильным, поэтому я немного задержался. Я нетерпеливо пробивался дальше, разрывая нити заклинаний. Похоже, одна из них была сигнальной. В тот момент, когда я ворвался, я увидел, как смазанная серебристая молния летит в Тим. Мой стазис не успел на доли секунды, и кинжал воткнулся в грудь Тими… Моей Тими, Кузнечика, бойкого Воробушка, маленькой Дракошки! Тими успела недоумённо посмотреть на торчащую из груди рукоять кинжала, а потом её голова безвольно повисла. Кокон стазиса накрыл её. Хотелось убить всех, разнести весь мир по кусочкам, разорвать в клочья тех, кто посмел обидеть её. Но я сдержался. Я лишь набросил стазис на похитителей. На негнущихся ногах подошёл к ней. За спиной раздался голос Астер: — Шон, почему ты без на… — она не договорила, увидев Тим. Из её груди вырвался тяжкий вздох. — Мы можем попробовать сделать так, как тогда, с Асом. — положил руку мне на плечо Ар. — Я молча кивнул. Я должен, должен это сделать. Астер стала у меня за плечом, в одной руке держа «Око дракона», а на другой вырастив золотой коготь. Ар и Ти держали плечи императрицы. Я начал плести заклинание. Сила «Ока», Астер, Ара и Ти текла через меня золотистым потоком в прошлое. Вот, Тим висит, а женщина, метнувшая в неё кинжал, понимает, какой она расы, и зовёт двух взрослых, огромных мужиков… Лишить её дракона. Уже говорящего, почти вылетевшего дракона. Все эти люди действовали сами, по доброй воле. Неужели, кто-то способен на такое? Вот в Тими летит кинжал. Теперь я успею. Я поставил щит. Кинжал упал вниз. Бель, Ар и Ти тоже плюхнулись вниз. А я стоял, и смотрел в такое родное и любимое лицо Кузнечика. Да. Быть может, для неё я — лишь учитель, но она — самое ценное, что есть у меня в этом мире. И если она уйдёт, то я пойду следом. Я не успела досмотреть дальше. Я услышала грустный и нежный голос Шона: — Ты всё посмотрела, да? В нём не было привычной радости и любопытства. Он приподнялся на локте. Я зачарованно смотрела на него. Боги, как он мог всё это держать в себе? Как мог жить, видя, что я целуюсь и сплю, и провожу всё свободное время рядом с Асом, а он вынужден искать маленькие мгновения, чтобы побыть со мной? И он всё это время молчал? А если бы я видела, как он постоянно целуется с какой-то девушкой? Да, мне было бы очень, невероятно больно… Но я бы постаралась сделать так, чтобы он был счастлив. Ведь он мог, ещё тогда, сразу после приворота, мне всё объяснить, или же поцеловать там, на Луне. Но он этого не сделал. Он не такой, он просто не мог, не мог так поступить без моего согласия. И это — одна из той тысячи причин, почему я его люблю. Стоп, люблю? Я — люблю его? Нет, я же Аса люблю… Хотя, если искать то чувство, которое я видела в Шоне, то да… Так я люблю именно его. Это чувство намного более яркое и светлое, чем-то, которое я испытываю к Асу. Это, как сравнивать Солнце и Луну, день и сумерки. Шон светло улыбнулся. Его глаза сияли радостью, счастьем, удивлением, восторгом, нежностью… Он наклонился ко мне, а я потянулась ему навстречу. В этот момент во всём мире не было никого счастливее нас, и нигде во Вселенной нету звезды, сияющей ярче глаз Шона. Его глаза, такого любимого коричневого оттенка, были полуприкрыты, а на их дне поселилось что-то, что, похоже, называется «любовью».