Мафия основана на выгоде

Темное помещение с зашторенными окнами размером почти во всю стену, стоит стол. У стола, спинкой к двери, большое мягкое кресло, в котором сидит человек. Слабый лунный свет, просачивающийся сквозь маленькую щелочку штор, освещает молодые руки, лежащие на подлокотниках кресла. Маленькая свеча, стоящая на дубовом столе, рассекает полумрак комнаты. Тихий скрип резной двери сообщает о пришедшем посетителе. - Мама, как ты и просила, дедушка мертв, - сказала вошедшая в комнату маленькая девочка лет семи-девяти, нарушая полнейшую тишину, таящую в себе тайную звезду мафии за последний месяц. - Отлично, теперь мне не будет мешать этот старый хрыч, - послышался голос девушки, сидящей в кресле, выражающий удовлетворение докладом малышки. - Много людей потеряли? - Не, всего-то десять человек. - Пройдя вглубь комнаты, малышка провела пальчиками по столу. - Мам, ты ведь обещала. - Десять человек, - повторяет голос леди, перебирая пальцами по подлокотнику. - Многовато. Мой отец хоть и сильный, но под твоим руководством потери должны были ограничиться до пяти-семи человек. Если бы ты справилась с наименьшими потерями, то я бы разрешила тебе его убить, а так - нет. - Ну, мам! - протянула девочка, топнув ножкой. - Тайо, не мешай мне! Девочка отодвинула пачку докладов, тем самым давая свече освятить себя приглушенным светом. Ровные черные косички спускаются по плечам до худенькой талии, карие глаза блестят, глядя на дрожащий огонек свечечки. Алые пухленькие губки ярко выражаются на бледной детской коже. На малышке одето легкое голубое платьице с рисунком белых лилий по подолу одежды, а на талии закреплен оранжевый ремешок с парой коробочек и красивыми ножнами с небольшим ножичком. - Ну, мама, ну пожалуйста, я так этого ждала! - воскликнула девочка, шаркнув ножкой. - Хорошо, - леди поднимается из кресла, - можно, но только ты одна, и незаметно для всех. - Подойдя к окну, слегка отодвинула штору в сторону и приоткрыла окно. - Ясно тебе? - Хорошо! - улыбнувшись, малышка сделала реверанс и убежала из комнаты. - Боже, кого воспитала, - усмехнулась леди, беря в руки фоторамку и доставая из нее фото мужчины. – Не правда ли, папа? На фотокарточке изображен мужчина лет так тридцати. У него недлинные зеленые волосы, очки в круглой оправе, а еще белоснежный халат. Порвав фото, девушка грустно улыбнулась и выкинула ошметки изображения в окно на подхвативший их порыв ветра. *** Мелкий дождь набивает по стеклу свою заунывную мелодию. Конференц-зал, освященный ярким светом ламп, содержит в себе небольшое количество хранителей Вонголы, ошарашено смотрящих на своего босса, который только что закончил доклад о вражеской группировке, уничтожившей союзную семью Мельфиоре. Печально вздохнув, Савада Тсунаеши сел в свое кресло и мельком глянул на репетитора, стоявшего у окна. - Неизвестность похитила спокойствие в мире мафии, - начал говорить Реборн, теребя пальцами завитые бакенбарды. - Семья Дипэсто, как я понимаю, стремится занять главенство над всеми мафиозными группировками, которыми мы владеем. В слово "мы" я включаю Вонголу, Варию, Каваллоне, Мельфиоре, которых они уже вычеркнули, и для полной картины коллектив бывших аркобалено, не утерявших свои пустышки. Киллер оглядел профессиональным взором хранителей, сидящих за столом и недоумевающе смотрящих то на босса, то на него самого. Все они еще не отошли от доклада Тсуны, об уничтожении Мельфиоре. Облокотившись на стену, Реборн взглянул на Дечимо, печально смотрящего в стол. Репетитор понимал, что ему сейчас не легко и постарался не задевать ученика лишний раз. - Тсуна... - окликнул бывший аркобалено босса Вонголы. - Продолжай. - А, да... Ребята, отправляйтесь сейчас, пожалуйста, на свои рабочие места, - приподнявшись со своего места, Савада уперся ладонями в стол. - Мне сейчас надо уехать к отцу в больницу... - Джудайме, можно... - начал говорить Хаято, но его пыл был остановлен одним жестом Тсунаеши. - Пожалуйста, Гокурера-кун, позволь я сам, м? - грустно улыбнулся босс своей правой руке. - Ты лучше возглавь работу по поиску информации о семье Дипесто, хорошо? - Конечно, - улыбнулся пепельноволосый. - И все, пожалуйста, ищите хоть какую-нибудь зацепку о Дипесто, умоляю вас.. - Небо вздохнул. Такеши печально улыбнулся, теребя ручку, Гокудера был и доволен, и печален одновременно, заранее обдумывая план, место Рехея пустовало, ибо он был на задании в Италии, Кея молча смотрел в окно, скрестив руки на груди, а Мукуро напряженно перебирал пальцами. - А Бьякуран-то мне сто йен задолжал, вот ведь кретин, - усмехнулся синеволосый, поднимаясь из удобного кресла. *** Зайдя в центральную больницу Токио, Тсуна прошел к регистратуре. За столиком, на половину заваленным бумагами, сидела девушка, которая обеспокоенно разговаривала по телефону. - Извините, - робко произнес Савада. - Позвольте отвлечь Вас. Девушка, посмотрев на мужчину, что-то пискнула в трубку и положила ее на телефонную базу. На ее лице явно выразилось беспокойство. Она изо всех сил постаралась это скрыть за натянутой улыбкой. Перебирая тонкими пальцами дробь по столу. - Я вас слушаю. - В какой палате находится Савада Емицу? - виновато улыбнулся Десятый. - Кем вы ему приходитесь? - видимо поняв, что никто ее не винит в разговорах во время работы, леди успокоилась - Сын... - Тсуна попытался разглядеть имя на бейджике собеседницы. - Сочувствую... - печально посмотрев на Дечимо, леди стала набирать имя Савады Емицу в базе компьютера. - В 109-ой. Пройдете на второй этаж, затем прямо по коридору и налево, мимо не пройдете у дверей охрана стоит. А, и еще... - открыв рядом стоящую тумбочку, она достала оттуда халат и бахилы. - Вам без этого лучше не входить в палату... Поблагодарив, Небо быстрым шагом добрался до назначенной палаты. Как и было сказано, у дверей стоит охрана. Отдав честь, один из них открыл перед мафиози дверь. Зайдя в помещение, в нос ударил особо выделяющиеся запахи медикаментов, хлорки и йода. На койке лежит замотанный в бинты Савада Емицу. К лицу прикреплена маска для поступления в легкие кислорода. К телу подсоединено множество проводов и трубочек. Стоящие рядом аппараты активно пикали. Глаза пациента закрыты. Рядом с койкой находилась тумбочка, на которой стояла вазочка с цветами больших белых ромашек. Сглотнув подступивший к горлу ком, Тсунаеши Савада подошел к постели отца и, встав на колени, взял его за руку. - Папа? - начал печально шептать мужчина, грустно улыбаясь. - Ты ведь меня слышишь? Папочка, слышишь ведь, да? Ты постарайся выздороветь, хорошо? Иначе как мы с мамой-то без тебя? - приложив руку отца к своей щеке, кареглазый не удержал влажности глаз. - Пап, не умирай пожалуйста, слышишь, папа, пожалуйста... Я ведь люблю тебя, па. И мама тебя очень сильно любит... Ты у нас сильный, я знаю, - голос брюнета задрожал, а из глаз скатились горькие слезы боли. - Папа, я не хочу тебя терять, слышишь, не хочу... Я плохой сын... Я почти не бываю дома, вечно пропадая на работе. Ничего вам с мамой о личной жизни не рассказываю... А у меня ведь уже есть любимый человек. Однако, несмотря ни на что, я вас с мамой очень-очень сильно люблю, слышишь? - утерев слезы, сын поцеловал руку отца. - Папочка, не умирай, хорошо? Если ты умрешь мама этого не переживет, понимаешь? - шмыгнув носом, мужчина крепче сжал руку родного ему человека. - Пожалуйста, пап, я не хочу тебя терять... Я тебя люблю... Слышишь, папа? Через несколько секунд в палате лопнуло оконное стекло и в нем показалась маленькая девочка в голубом платьице. Улыбаясь, как маньяк, она резко кинула кинжальчик в сторону больного. Все произошло в доли секунды... Так, что Тсунаеши не успел даже подняться с колен... На его глазах был убит его отец. Кинжал оказался очень острым и, видимо, был намеренно кинут с силой так, что прорезав ткань одежды, смог еще и прорезать телесные ткани, попадая точно в цель... В сердце... Через секунду в палате раздался истошный крик сына, выражающий глубокую боль, отчаяние и беспомощность...