Двуликие

Вкус у дешевых сигарет отвратительный. Так решил Кирилл, но или эти, или ничего. Тяжело вздохнув, парень сделал последнюю затяжку и выкинул окурок в форточку. Ее он закрывать не стал — дым должен хорошо выветриться. В прошлый раз врачи чуть не нашли пачку с сигаретами. Кирилл решил еще немного посидеть на подоконнике. Его взгляд лежал сначала на скучных белых стенах, потом, на свою правую руку, которая уже две недели закована в гипс. За окном мило чирикали воробушки, когда в палату ворвалась женщина лет сорока. Лицо, украшенное выбившейся прядью волос из тугого пучка, было взволнованным. Поставив сумку и небольшой пакет в апельсинами на кафельный пол, дама сделала знак рукой, который призывал Кирилла слезть с подоконника и подойти к ней. Женщина одним своим видом показывала на свой высокий статус. В обществе, где она обычно находилась, ее называли Графиней. Необычно, но это так. Во-первых, Елена Дмитриевна Грецкая — это владелица сети гипермаркетов «Графство», во-вторых, ее особняк можно легко принять за настоящий замок, ну, и в-третьих, она просто на просто эффектная женщина. Поэтому своего сына – Кирилла, Елена Дмитриевна всегда растила как истинного аристократа. Сейчас, Графиня усадила сына на постель и неодобрительно покачала головой. Она всегда старалась держать все под контролем, но все равно упустила тот момент, когда Кирилл попал в какую-то заварушку и сломал руку, при этом изрядно потрепав лицо. Сам парень говорит, что упал, но так еще никто не падал. Парня привезли всего помятого из секции велосипедистов и, ничего не сказав, укатили назад. Врач тоже утверждает, что Кирилл упал, но от падения с велосипеда такие травмы получить невозможно. Елена Дмитриевна снова вздохнула, глядя на свое чадо. Кирилл совсем не похож на мать. Он темноволосый, с пухлыми губами и серьезными серыми глазами. Высокий и стройный, но часто сутулится. Всегда какой-то отстраненный, витающий в облаках. Никогда не понятно, говорит ли он всю правду, иногда парень уж слишком скрытен. Это к нему и тянет, манит без конца. Кирилл всегда находится в компании слишком шумных людей, прямых противоположностей самому Грецкому. Они с ним из-за детского любопытства. Слишком уж необычен этот тихий красавец. Но никто так и не узнал Кирилла таким, какой он есть. Все эти люди со временем уходили, неудовлетворенные своими ожиданиями. Елена Дмитриевна сама желала узнать, что же за человек, ее сын, но все тщетно. — Мама, не стоит приходить каждый день, — начинает парень немного осипшим голосом от долгого молчания. — Не стоит доводить себя до состояния, когда тебя кладут в больницу, тогда и навещать бы не пришлось, —непринужденно отвечает Елена Дмитриевна, поправляя ворот своего белого пиджака. Она приходит всегда ровно в три, когда заканчивает с делами в компании. Графиня обычно надевает что-то строгое, но не слишком скучное. Вкус очень важен, когда ты у всех на виду. Кирилл усмехнулся. Вот она, истинная сторона его матери: циничная, но заботливая. — Что ты мне расскажешь? — поинтересовался парень. — Ничего нового. Земля крутится вокруг Солнца, я работаю сутками напролет, а ты сидишь тут. — Графиня сложила руки на груди. Она не была счастлива, что ее сын в самом разгаре лета должен тухнуть в этой больнице. Любой бы на ее месте не стал прыгать от радости. Елена Дмитриевна осмотрела палату. Белые стены наводили тоску, искусственный фикус в горшке выглядел нелепо, гудящий кондиционер уже стал серым от пыли. И на этом фоне красовался Кирилл. Он будто сливался с этой атмосферой скуки. Кирилл невинно улыбнулся, а потом, ссылаясь на дикую усталость, выпроводил мать из палаты. Они поговорить-то толком и не успели, но этого ему хватило, чтобы насытиться живым общением до следующего дня. Потом, парень снова уселся на подоконник и достал спрятанную за фикусом пачку сигарет, и мобильник. По память набрав номер телефона, Грецкий приложил трубку к уху и стал ждать, когда гудки закончатся и он услышит знакомый голос.