Принцесса Яна

"Клянусь любить тебя" - отдается эхом в ее голове. В ее больной голове. Яна помнит, как ты это говорил. Помнит твой тон, наклон головы, как ты взмахнул ресницами. Помнит, как сама это повторяла. И клятву свою сдержала. А ты сдержал? В тот момент, она смотрела на твое красивое лицо и пыталась запомнить каждый сантиметр. Это ведь нормально так сильно кого-то любить? На смятых простынях лежит хрупкая девушка. Ее тело повернуто под каким-то неестественным углом. И только слабая пульсация яремной вены свидельствовала о том, что девушка жива. Простыни пропитаны кровью и потом. В комнате стоит затхлый запах - давно никто не проветривал. А у нее просто нет сил встать. Что хуже - нет желания. Яна перестала различать запахи. Дневной свет проскальзывающий мимо темных зановесок казался ей слишком ярким. Между избавлением от боли сейчас оставался один телефонный звонок в службу "скорой помощи". Они дадуют ей много таблеток, боль в животе утихнет, кровотечение остановится и, быть может, отступит головная боль. "В горе и радости" Яна нервно дергается, издавая нечеловеческий крик. Так ей кажется. На деле - это лишь жалобный хрип. А может, и того меньше. На тумбочке радражительно пищит телефон. Отец настойчиво пытается дозвониться. Узнать, как ее дела. Как вообще могут быть ее дела? Худые пальцы отчаянно пытаются захватить мобильный. Яна старается изо всех сил. Но все тщетно - телефон выскальзывает и с грохотом падает на пол. "К черту" - думает про себя девушка, ожидая, что теперь он не будет ей докучать. Но мобильный не унимается. Даже теперь, когда он был сброшен на пол, он все еще хочет внимания. Отец хочет, чтобы она ответила. А она хочет тишины. Гнетущей. Вместе с ней будет проще тонуть. Она задавит. Не даст возможности вынырнуть. Потому, что этого заслуживают те, кто этого хочет. Яна вообще ничего хочет. Телефон умолкает. Больше ее не будет раздражать эта мелодия, эта противная вибрация. Пришло горе. Постучало к ней на порог. Поздоровалось. Вошло в ее квартиру. В их квартиру. Яна не смогла его остановить, хотя и могла. Не хватило сил. Смелости. Осознания того, что во всем этом таится часть ее вины - убивало. Нервный смешок вырвался из пересохшего горла девушки. Если горе уже приходило, значит ли это, что теперь она будет ждать радости. Они будут.Они будут? "В богатстве и бедности" В аккуратных девичьих ушках переливаются всевозможными оттенками брилианты в сережках; на худых пальцах кольца с внушительными камнями; в сумочке, стоимость которой неприлично произносить в слух лежат ключи от дорогой иномарки; в ее квартире тепло, уютно; в ее холодильнике всегда есть еда; но в ее сердце пустота. Яна соберет все свои украшения - браслеты, сережки, кольца, ожирелья, добавит ключи от машины и квартиры, и купит себе то, чем можно было бы заполнить пустоту внутри. Девушка верит в добро и зло; не станет обижать попросту человека; не тронет чужого и подаст нуждающимся. Но в остальном ее моральные качества можно поставить под сомнение. Ее гордость, упрямство, эгоизм, в конце концов. Тот, кто назвал Яну Самойлову хорошей, был не прав. Возможно, она положительная, но со своей горой недостатков. Яна верит в ту же аксиому, что и ее муж - "Все покупается и продается". Впрочем, также как и ее муж, уверена, что эта она покупает, а не ее. Вполне вероятно, что они оба заблуждаются в своих умозаключениях. Их деньги - это средство для получения желаемого. А они друг для друга - нежалемое. Значит ли это, что они не могут купить друг друга? И давно пора открыть кошельки своей души и обнаружить там пустоту. Так и есть, тут не соврали -в богатстве и бедности. "В болезни и здравии" Яна жалетет, что скинула телефон на пол. Теперь ей никогда не дотянуться до него. Она не сможет позвонить. Не сможет сказать папе, что через полгода он мог стать дедушкой.Не сможет сказать этого. Крик. Ссора. Андрей показывает свою жестокость. И она направлена на одного человека - на нее. В ее глазах нет даже слез. Искренность веры в то, что ее муж одумается и вовсе не имеет в виду все гадости, сказанные ранее, осущает непролившуюся соленую жидкость. Слепая любовь к человеку способна творить чудеса, даже залечивать разбитые сердца. Но Яна уже давно не принцесса в сказке, она точно знала, что сердце - это мышечный орган, и он не может быть разбит на осколки, как хрусталь. Яна раньше была принцессой - так ей внушали. Так ее называли. Но все изменилось. И принц ей изменил... ся. Она тяжело открыла налитые свинцом веки. То ли от слез, то ли от недосыпа они стали такими тяжелыми. Грязные волосы прилипли к вспотевшему лицу. Яна попыталась убрать их, царапая кожу длинными ногтями. Но боль, которую она причиняла себе, резко отрезвила девушку. Все, что происходило с ней - было наяву. Это не сон, как ей хотлось бы думать, не кошмар. Это здесь и сейчас. Яна не проснется в холодном поту, сжимая простыми руками. Яна не спит. Ее принц сейчас не здесь. Не в их замке. Наверняка, он спасает от уныния другую красавицу. Принца хватит на всех. В хороших сказках после "жили они долго и счастливо" принц и принцесса не бьют дорогую посуду, не швыряют друг в друга смятыми купюрами, и совершенно точно, не подают заявления на развод. В хороших сказках они живут душа в душу и воспитывают дюжину детишек. Яна проводит рукой по оголенным бедрам - ночная рубашка задралась вверх. Пальцы касаются чего-то липкого. Яна точно знает чего. Девушка до боли сжимает виски, трет их, чувствуя, что потеряет сознание. У нее лихорадка? Если нет, то почему ее трясёт? Почему ее тело пробивает озноб? Почему оно покрывается тысячами мурашек? Она думает, что ей не хватает ее принца сейчас. Было бы здорово, если бы он пришел. Где-то слышится скрип. "Это Андрей вернулся" - стучит в голове Яны. - "Это неприменно он пришел. Нужно... нужно поставить чайник. Кажется, я утром заваривала чай. Лучше... Хотя лучше его вылить. Андрей любит свежий чай". Девушка поворачивается на звук. Пытается приподняться на локтях. Терпет поражение. Предпринимает еще одну попытку. Ведь ей предстояло столько всего сделать перед приходом Андрея. Мир в глазах Яны приобретает насыщенный розовый оттенок. Звук приближающихся шагов становится отчетливие. Кто, спрашивается, разрешил ему обутым ходить по квартире? Яна мечется по простыням, словно дикая кошка. Ее руки и ноги извиваются. Она как лента. "Андрей..." - шепчат она потрескавшимися губами. Она искусала их в кровь. - "Мне нужно сказать тебе кое-что важное. У нас будет ребенок, Андрей! Ан..Андрей!" - Тон девушки становится требовательным, а грань между реальностью и воображением стирается. Она смотрит в лицо склонившегося над ней мужчины. Его плавные черты, широкие скулы, серые глаза. Столько всего ей нужно сказать ему. Сказать, что она любит его. И что он плохо с ней поступает. Что таких принцев нужно наказывать. Их нужно отдавать на растрерзание дракона. Кажется, она произносит это вслух. И смеется. У них нет дракона. У них даже нет собаки. А она так хотела маленького щеночка. "Нет..." - вдруг испуганно шепчет она, желая прикоснуться пальцами к его щекам, но будучи слишком слабой, чтобы это сделать. - "Я пошутила про дракона, Андрей. Мы будем жить долго и счастливо. И у нас будет ребеночек". Яна была на грани безумия, выдавая желаемое за действительное. В этом состоянии жизнь для нее играла новыми красками. Лицо Андрея перестало быть таким отчетливым, но Яна ни на секунду не сомневалась, что видела его. Комната вдруг начала кружиться. Люстра наворачивала уже третий круг, когда Яна попросила его остановить это. Через мгновение это прекратилось. Яна только что потеряла сознание. Здравый смысл она потеряла давно. *** *** Белые стены палаты были самыми белыми, которые Яна только видела. Голова не болела, самочувствие было вполне удовлетворительным. Она даже сначала удивилась, что находится в больнице. -Яна Федоровна? - Яна повернула голову и обнаружила пухленькую медсестру, сидящую на стуле рядом с ее кроватью. - Ваш отец будет рад знать, что вы уже пришли в себя. Девушка в белом халате поднялась, когда Яна ее остановила. -Не зови его. Пока не зови. -Но он просил... - Слабо возразила медсестра. -Как тебя зовут? - Яна решила, что так ей будет проще вести диалог. -Нина. -Нина, скажи, я давно тут лежу? -Вторые сутки, Яна Федоровна, - ответила девушка, все же направляясь к двери. - Вас привезли вчера утром... -Который сейчас час? - Нетерпеливо перебила девушка. Неужели она так долго спала? Почему никто ее не разбудил? Кто вообще привез ее сюда? -Почти шесть часов вечера, - Нина положила ладошку на дверь, колеблясь открывать или нет. -Мой муж здесь? - Яна задерживает дыхание в ожидании ответа. Медсестра медлит. Нервно закусывает губу. - Мой муж... Андрей Кисляк, он здесь? Яна дергается, силится встать, и аппараты, к которые к ней прикреплены начинаю пищать в знак протеста. -Пожалуйста!.. Мне велено лишнего не болтать, - хнычет девушка, от чего ее щеки кажутся еще более пухлыми. Хорошенькое, детское личико становится грустным. Она и помочь хочет, и боится навлечь на себя неприятности. -Я вчера потеряла ребенка, - голос Яны становится посторонним даже для нее самой. Она обессилено падает на подушки. Аппараты успокаиваются. Она успокаивается. Ее дыхание становится ровным. - Если есть хоть малейший шанс, что он пришел, я хочу, чтобы он был сейчас здесь. Проходит минута, две, три, может десяток, как медсестра уходит, а на ее месте появляется Андрей. Также садится на стул. Берет худую холодную ладошку Яны в свои руки. Прочищает горло, собираясь что-то сказать. Но не решается. Мнется. -Яна... Глупо, наверно, говорить, что мне жаль... Глупо после всего просить прощения... -А ты попробуй, - советует ему жена. Пока еще жена. -Ты бы простила? - Без надежды спрашивает он. -Конечно, - срывается ответ с ее губ. Не опрометчиво. Не поспешно. Не бездумно. - Когда любишь, ты прощаешь. И прощаешься. - Ты способна на такое? На прощение после всего? - Андрей начинает злиться. - Ты кто - мазозистка? Нравится чувствовать боль? Яна прикрывает глаза. Слишком яркий свет вокруг. Но хотя бы сейчас нет галлюцинаций. Она точно знает, что Андрей сидит здесь. Прямо перед ней. -Я не мазохистка. Я люблю тебя. Любовь к тебе сделала меня такой. Из глупой куклы с идеальной укладкой и макияжем я превратилась в... это. Андрей уклоняется, старается не смотреть ей в глаза. Избегает ее взгляда. Стыдится. -Твой отец знает про... ? - Ему не хватает духу произнести это слово. Закончить свое предложение. - Не знал, но думаю врачи ему уже сообщили, - Яна опускает голову. -А про то, что случилось на лестнице? - На лестнице в их двухэтажной квартире. -Не знает. И не узнает, - Яна дает обещание и намерена его сдержать. -Ты ведь тогда была не права, Яна, - Андрей пытается ей это внушить. Втиснуть эту информацию в ее голову. Обезопасить себя от гнева ее отца. Убедить ее, что все это ее вина. Напрасные старания. Она это и так знает. -Мне жаль, Андрей, - она забирает свою руку. - Жаль, все так получилось. -Эй, - бодрая улыбка рождается на его губах. - Все еще впереди. Фаль-ши-во. На троечку. Яна шумно втягивает в себя воздух. Ей еще нужно столько всего сказать ему.Жаль, что он уже уходит.