***
Голый юноша, едва достигший совершеннолетия, выглядел еще более молодым на фоне двух крепких охранников в строгих костюмах, которые под руки вели его в сторону псарни. Охранники шутили между собой, не сдерживая голоса, залихватски хохотали над сальными анекдотами, что травили друг другу, и один из них изредка бросал голодные похотливые взгляды на всхлипывающего парня, второй же старался не смотреть в его сторону и смеялся излишне громко. Парень двигал ногами, будто шел под водой, запинался, спотыкался на ровном месте. Вряд ли он даже видел, куда его ведут: светло-голубые глаза из-за расширенных зрачков и слез стали похожи на переливающиеся через край озера, в которых отражалось бескрайнее безоблачное небо. Сзади по загорелому крупному бедру тек прозрачно-белый ручеек, начинающийся откуда-то под яичками и устремляющийся вниз к босым грязным ступням. Раздался собачий лай, скрипнула щеколда, и юношу бросили в центр холодного помещения, будто мешок с крупой. Он болезненно вскрикнул, видимо, ударившись, и хныкнул, прижимая колени к груди, хоть как-то пытаясь согреться. Закрыв глаза, мальчик слушал свое шумное надорванное дыхание, не обращая внимания на остальные звуки, раздающиеся с разных сторон: псы, будто в нетерпении, били хвостами об пол, бродили по клеткам и изредка звонко гавкали. Один из охранников остался за пределами клетки и камер исходить слюнями и сжимать вставший на страдающего пленника член, а второй, игнорируя суету собак, прошелся по помещению, отработанными движениями поправил камеры, висевшие по периметру псарни, и подошел к скрючившемуся парню, подавая ему ковш с мутноватой водой. — Эй, сучка, давай пей, другого шанса у тебя не будет, — громко, но как-то сипло сказал мужчина, присаживаясь рядом с измученным холодом телом. Он мягко положил большую ладонь на шею и, будто случайно, погладил парня по щеке большим пальцем. — Маркус, тебя ведь так зовут? — шепотом спросил мужчина, приподнимая тяжелую голову юноши, чтобы напоить его водой. — Мальчик, выпей, так будет проще, поверь, — кивнув, пленник приоткрыл розовый рот и доверчиво прижался к теплой руке. Охранник осторожно нагнул ковшик, чтобы не облить, а после, когда все было выпито, вытер ладонью пухлые и удивительно мягкие губы. — Скоро все кончится, — прошептал мужчина в макушку Маркусу и вышел из камеры. Раздался щелчок. Моргнула красная кнопка около двери, издавая натужный свист, а после клетки, в которых были заперты псы, открылись. Раздался громкий лязг, и три больших пса, больше напоминающие волков, кинулись к испуганному юноше, который с большим трудом умудрился сесть и пытался отползти от животных подальше. — Вы же хорошие мальчики, да? – испуганно приговаривал Маркус, пытаясь не удариться в истерику. — Я очень люблю собачек, так что не нужно меня кусать. Собаки не выглядели агрессивно, скорее они хотели играть. Их черная шерсть забавно топорщилась, хвосты подметали пол, а мокрые языки свисали в стороны. Один из псов подошел ближе к зажмурившемуся от страха Маркусу и лизнул его в бок, положив косматую голову ему на колени. Парень в шоке распахнул глаза и на автомате потянулся погладить собаку. Пес довольно задышал и тяфкнул. Маркус облегченно рассмеялся и похлопал ладонью по бедрам, подзывая других псов, которые с интересом глядели на то, как одного из них ласково треплют по шерстке. Собаки не заставили себя ждать, сразу подбежали к парню, обступили его со всех сторон и принялись тереться мордами о гладкую кожу. Окруженного со всех сторон пушистыми и ласковыми псами, юношу перестал бить озноб от холода. Он прилег рядом с животными, обнял самого большого за шею и поглаживал его между ушами, косматый улегся сзади, прижав тяжелую голову к плечу Маркуса, а самый мелкий устроился около ног. Из-за тепла парня потянуло в сон, и он, перекинув ногу через Большого, придвинувшись поближе, почти сразу же заснул.***
Маркус проснулся, когда все внутри жгло, в глазах щипало и стало трудно дышать. Что-то мокрое тыкалось ему в ягодицу, лицо то и дело облизывали. Тело казалось даже тяжелее, чем раньше, в паху тянуло, а веки, словно налившись свинцом, отказывались подниматься. С большим усилием парень открыл глаза, пытаясь сморгнуть туман, застилающий все вокруг, но вышло далеко не с первого раза. Перед глазами кружилась комната, все расплывалось, собачьи морды казались просто чернильными пятнами, быстро мелькающими из стороны в сторону. Его тошнило, тело горело, от холода не осталось и следа, будто по венам тек живой огонь. Хотелось пить. Откинув голову к стене, рядом с которой он уснул, Маркус попытался прийти в себя. Псы ласково лизали его шею, живот и рот, который он не потрудился закрыть. В ушах звенело. Жажда душила так, что от собачьей слюны, попадающей на губы, юноша довольно застонал. Оказалось так естественно пошире раскрыть рот и ослабшими руками придерживать лохматую голову пса, чтобы потянуться за грязным поцелуем. Маркус жадно посасывал собачий язык, вцепившись пальцами в густой и мягкий мех. В нос бил острый запах псины, но слюна казалась такой вкусной, что юноша довольно заурчал, облизывая мокрую пасть. Внутренний голос нашептывал ему что-то о том, как это неправильно, но затуманенный разум работал по совершенно другим законам. Мокрый нос Косматого ткнулся куда-то в ухо, и юноша напоследок погладил его холку, принимаясь за пасть пса, который от нетерпения царапал кожу на его бедрах и поскуливал. Это оказался самый мелкий из троицы, вылизывающий его шею. Маркус почесал собачий живот, погладил между ушами и, высунув язык, провел им по пасти. От слюны стало легче, но жар лишь усиливался, почему-то концентрируясь в паху. Псы трахали его ноги, бедра, крутились вокруг него, били хвостами и звонко лаяли. Парень обхватил ладонью влажный и пульсирующий член и сжал, тоненько поскуливая, совсем по-сучьи. Один из псов лизнул головку члена, а потом снова принялся трахать его бок, постукивая тяжелыми яйцами по коже. От ладони, что подрачивала член, становилось только хуже. Жар расползался вверх, к соскам, во рту чесалось, естественная смазка текла по руке, по бедрам, спускаясь к анусу. Сфинктер пульсировал так, что захотелось немедленно прикоснуться к нему, погладить пальцами, мягко толкаясь ими внутрь. Маркус съехал по стене, раздвинул колени и пощекотал кончиком пальца свою дырку, продолжая дрочить. Сбоку раздался скулеж, пес ткнулся носом в мокрый анус и принялся жарко вылизывать его, задевая пальцы. Второй, вроде бы косматый, трахал его шею, проходясь собачьим членом по щекам, губам, носу, тяжело дыша, еще один топтался где-то в стороне. Маркус, не сдерживая похотливых стонов, выпустил член из руки и погладил спину косматого, после чего дотронулся до собачьего хуя и сжал вокруг него кулак. Пес взвизгнул и принялся толкаться в руку, но юноша облизал хранящие вкус собачьей слюны губы и потянулся к члену ртом, двумя руками обхватывая сильное звериное тело. Бедра разъехались сильнее, открывая лучший доступ для вылизывания ануса, а рот то и дело сжимался вокруг мокрой собачьей елды, на подбородок давили яйца, а плечи драли острые когти. Маркусу было так удивительно хорошо, маслянистые от похоти глаза закрывались от удовольствия, особенно когда по его члену случайно проскальзывал влажный гибкий язык. Пес трахал его в рот мелкими толчками, заполняя пространство запахом псины. У Маркуса на глазах выступили слезы, но он так же довольно посасывал, касаясь носом пушистого живота. Во рту становилось все влажнее, член собаки удлинялся, языком можно было почувствовать появляющийся узел, так что пришлось отдалиться и языком поймать горькие капли спермы. Ягодицы были мокрые от слюны, от влажного носа, скользящего по мошонке и анусу, что не пришлось даже смазывать слюной фаланги, чтобы толкнуться внутрь. У Маркуса никогда не было анального секса, но сейчас он с таким упоением трахал себя пальцами, перед этим оттолкнув морду пса, чтобы не мешал. Второй рукой он с силой сжимал по очереди вспухшие розовые соски и сглатывал все еще горькую от собачьей спермы слюну. В заднице чуть ли не хлюпало, но вспомнить, почему он такой раскрытый и влажный внутри, почему-то не удавалось. Собаки нетерпеливо топтались вокруг, подметая пол хвостами и поскуливая, будто все прекрасно понимали. Маркус хотел перенести вес тела на колени, чтобы было удобнее завести руку за спину и поглубже ввести пальцы в анус, но не удержал равновесие и упал лицом в пол, больно приложившись щекой. Бедра призывно торчали, колени разъехались, так что один из псов тяфкнул и почти сразу же запрыгнул на Маркуса, проходясь когтистыми лапами по спине. Юноша всхлипнул, по щекам текли слезы от разгорающегося желания, после чего он еще больше оттопырил задницу и руками развел ягодицы, облегчая доступ. Собачий член с третьей попытки проник в мокрую дырку, заставляя Маркуса сладко застонать. Горячая щека от соприкосновения с ледяным полом полыхала уже не так сильно, в отличие от текущего члена, разгоряченного из-за того, что его дырку ебал большой кобель, тяжело дыша. Маркус принялся быстро подрачивать себе, уже не слушая, как лают остальные псы, желая приблизить свою очередь, лишь чувствуя, как разрастается у него внутри узел, как становится мокро и хорошо, как пес, уже соскочивший с него, пытается вынуть член, но остается запечатанным внутри. Он кончил от того, что его повязали, трепыхаясь и повизгивая, словно сучка.***
— Да, разумеется, мы выкупили эту землю, – горделиво сказал тучный мужчина, поглаживая черного пса по спине, второй рукой прижимая к уху телефон. Собеседник что-то сказал, после чего мужчина визгливо захохотал. — Нет, мы не поделимся нашим секретом. Пес залаял, довольно подставляясь под ладонь своего хозяина.