Everything, Everything

Клаус резко встал, опрокинув стул. - Ты говоришь, что ты позволила моему брату просто уйти отсюда!? - А чего ты хотел, Ник, чтобы я заперла его здесь?! После ее слов повисла удушающая тишина, и Кэролайн пожалела, что не может провалиться сквозь пол. - Раньше у тебя с этим проблем не было , - рявкнул Клаус. Сердце Кэролайн разбилось. Он никогда не сможет об этом забыть. Он никогда не сможет смотреть на нее и не помнить о том, что она помогла убить Кола, и Кэролайн ненавидела, что после всего, что он сделал с ней и ее друзьями, она смогла его простить, но он ее простить не мог. Это было так нечестно, особенно нечестно то, что она чувствовала вес ее секрета между ними; сердцебиение ребенка, то, что она была до ужаса напугана и счастлива, а Клаус, Клаус ни черта не знал. Кэролайн медленно встала, убрала обе их тарелки в раковину и вымыла. Клаус молчал, не шевелясь, и на этот раз Кэролайн не ждала извинений. На этот раз она вряд ли их заслужила. - И ты просто уйдешь? – Проорал Клаус. – Ты даже не будешь спорить?! Кэролайн, уставшая до чертиков, обернулась к нему: - А что ты хочешь от меня услышать, Ник? Я уже просила прощения. - Ты убила моего брата. Клаус уже кричал, по щекам Кэролайн потекли слезы. Они оба знали, что она не убивала Кола, но она сыграла в его смерти достаточную роль, чтобы чувствовать себя виноватой, и Клаус не мог ее простить. То, что в этой реальности Кол был жив, было неважно, как и то, что здесь Клаус сам убил Элайджу. Неважно было, что Кэролайн любила его, неважно, что она была почти уверена, что он тоже был в нее влюблен. - Я никогда не хотела этого, Ник, и мне жаль, что это случилось. Мне жаль, что я была частью этого, и я не знаю, как еще попросить прощения, - сказала ему Кэролайн. Клаус ринулся к ней, зажав ее у холодильника так же, как Кол раньше: - Это была твоя вина! Впервые Кэролайн накрыло раздражение, она скривилась: - Я признаю свою частичную ответственность, но не говори, что это все было моей виной. Я была единственным человеком, кто не желал Колу смерти, и я ненавидела каждую минуту. Клаус зарычал: - Но ты не спасла его. - Нет, я не спасла его, - выдохнула Кэролайн. – Но я знала, что это случится. - Что? – Спросил Клаус. Кэролайн прикрыла глаза, потому что она просто не могла смотреть на него, такого ужасного и такого прекрасного одновременно. - Я знала, что даже если я смогу, ты никогда не сможешь преодолеть наше прошлое, и у нас ничего не выйдет. В следующее мгновение Клаус уже целовал ее, и Кэролайн была не уверена, потому, что был с ней согласен, или потому, что пытался переубедить ее в обратном. Он толкнул ее к холодильнику, и хотя это было не больно, Кэролайн была удивлена его грубым обращением. И все-таки она забросила ноги на его талию, потому что это был Клаус, и она просто не могла ему отказать. Он сдернул резинку с ее волос, позволив им упасть на плечи. Кэролайн глубоко целовала его в ответ, кусая его за нижнюю губу, когда он тянул ее за волосы, и когда он поднял ее, чтобы усадить на стол, она не колебалась, вцепившись пальцами в его плечи. - Блять, Кэролайн, - выдохнул он, и Кэролайн оторвалась от его рта только чтобы сорвать с себя футболку и швырнуть ее куда-то в сторону. Она была без бюстгалтера, и Клаус лишь долю мгновения спустя сдернул футболку и с себя и приник ртом к ее груди. Кэролайн вскрикнула, когда он укусил; больно было только на мгновение, но в основном чувство было изумительным, и Кэролайн отчаянно пожалела, что у них больше не было клыков, потому что обмен кровью был наверно самой интимной вещью, на которую были способны вампиры, и может быть, тогда он бы не ушел. - Клаус, пожалуйста… - Задохнулась Кэролайн, когда он дернул ее к краю стола, сдергивая с ее длинных ног штаны. Он даже не дал ей шанса выступить из них, опрокинув ее спиной на только вымытый стол. Он был холодным, но согрелся очень быстро, когда Клаус внезапно обхватил ее лицо и уставился прямо ей в глаза. Он все еще был зол, и Кэролайн немного злилась сама, но эту секунду его руки были очень нежными. - Скажи, что не думаешь, что у нас получится, - приказал Клаус. - Не думаю, - выдохнула Кэролайн, сражаясь одновременно со слезами и возбуждением. Клаус едва заметно вздрогнул. - Скажи, что не хочешь меня. Они уставились друг на друга, воздух между ними был заряжен напряжением, и по щекам Кэролайн вновь покатились слезы, потому что она не могла ему этого сказать. Она не могла этого сказать – это не только было бы ложью, Кэролайн отказывалась быть еще одним человеком, который сказал ему, что любит его, и солгал об этом. - Не могу, - сказала Кэролайн, имея в виду я люблю тебя. Руки Клауса упали, его лицо оказалось там, где ее плечо соединялось с шеей, и на мгновение, Кэролайн могла поклясться, что ощутила его слезы, но затем он вновь ее поднял, прижимая ее своим обнаженным телом к холодильнику. Но он сделал это нежно, и Кэролайн подумала, что и он не мог сказать, что не хочет ее. - Я не могу отпустить тебя, - пробормотал Клаус ей в кожу – он сказал это с такой яростью, как будто Кэролайн поймала его в ловушку, и он не мог сбежать. Кэролайн прошипела: - Не отпускай. Трахни меня уже. Клаус низко зарычал, приподняв ее еще немного, чтобы скользнуть внутрь, и Кэролайн с силой укусила его за плечо, так сильно, чтобы оставить след. Он так и не отпустил ее ноги, и Кэролайн притягивала его все ближе и ближе, словно она могла навсегда припаять его к себе. Когда он вжался в нее, сжимая ее так сильно, что, Кэролайн знала, останутся синяки, его дыхание обожгло ее ухо: - У нас получится. Я покажу тебе, я докажу тебе. И Кэролайн поверила ему, они сползли на пол, и холодный кафель пола немного разогнал туман в голове. Наконец Клаус посмотрел на нее, и хотя он еще злился, он сказал: - Я не думаю, что ты убила Кола. Я не виню тебя. - В смысле, не только меня, - мягко поправила его Кэролайн. – Я знаю, что сыграла свою роль в этом. Я знаю, что ты всегда будешь меня за это винить, и я это понимаю. Но я этого не хотела. Клаус протянул руку, и расстояние между ними на их кухонном полу внезапно показалось ей слишком большим, чтобы его можно было преодолеть. Но она протянула свою руку в ответ, и они сплели пальцы. - Это не твоя вина, - повторил Клаус, и на этот раз Кэролайн подумала, что он говорит это больше самому себе, чем ей, так что она не стала его поправлять. – Я не сделал тебе больно? – Минуту спустя спросил он. - Нет, - Кэролайн улыбнулась, - не сделал. Но я бы не отказалась от ванны. Он медленно встал и протянул ей руку, которую она с благодарностью приняла. Они подобрали вещи и отправились наверх, в их спальню. Она сидела на краю ванны, пока Клаус молча наливал воду, и не произнес ни слова, даже добавляя пену. - Я могу присоединиться? – Пробормотал он. Кэролайн оглянулась на него, удивленная, что он выглядел таким спокойным. - Конечно, - автоматически ответила она, не думая ни о чем, кроме теплого пара, и наконец ступила в воду. Клаус встал за ней, первым сев в ванну, и она присоединилась к нему, прижавшись к его груди спиной и положив голову на его левое плечо. Пузырьки полностью укрыли их, руки Клауса лежали в воде, не касаясь ее. Кэролайн было интересно, что творится у него в голове, но не стала спрашивать. У нее теперь был свой секрет, и Клаус заслуживал собственного пространства. И все же она чуть привстала: - Потрешь мне спину? Ее голос в их маленькой ванной показался слишком громким, но Клаус взял мочалку и вымыл ей сначала спину, а затем бока. Она хихикнула, когда от этого стало щекотно, и только тогда Клаус решился помыть и переднюю часть ее тела. Не торопясь, он вымыл ее плечи и грудь, и Кэролайн его не торопила. Приятно, когда тебя балуют, к тому же Кэролайн была уверена, что он чувствовал себя таким же уязвимым, как она. Она вновь прижалась к нему, он вымыл ей волосы, мягко перебивая пряди и смывая пену, и Кэролайн не верилось, что эти же самые руки убили тысячи людей. - Прости, если испугал тебя, - наконец сказал Клаус, смывая с ее волос кондиционер, - и я не думаю, что Кол умер из-за тебя. Но за остальное извиняться не буду. Кэролайн улыбнулась, немного влажно, довольная, что они не могли видеть друг друга во время разговора. - Ты меня не напугал, - сказала Кэролайн. – Мне жаль, что так случилось с Колом, но извиняться за все остальное я тоже не буду. Клаус молчал с минуту, и Кэролайн отстраненно заметила, что вода остыла. - Ты не думаешь, что что-то получится. У нас, в смысле. Кэролайн пожала плечами: - Думаю, что в конце концов, ты начнешь обижаться на меня за то, что мы сделали в прошлом, а может быть, я обижусь на тебя, и этого будет недостаточно, чтобы ты остался. - Но достаточно, чтобы осталась ты, - пробормотал Клаус. – Ты только боишься, что я уйду. Ни в одном сценарии, которые ты упомянула, ты не уходишь. Кэролайн поднялась и выбралась из ванны, закутавшись в полотенце сама и закутав волосы, повернулась к Клаусу, которые тоже поднялся и теперь обнаженный стоял перед ней. Он был прекрасен, и он принадлежал ей, по крайней мере, до тех пор, пока он позволял это. - Уйду не я, - признала Кэролайн, - мне здесь нравится. Нравится эта жизнь. Я люблю тебя. Если кто-то и уйдет, то не я. Она не стала говорить о том, что внутри нее теперь появилось еще одно сердцебиение, она не стала говорить о том, что никогда не смогла бы оставить их ребенка, и хотя она не думала, что Клаус бы его оставил, Кэролайн знала, что, будь ее воля, это была бы ее жизнь. Клаус шагнул к ней и дернул за узел полотенца. Оно упало на пол, оставив ее обнаженной под его взглядом. Его глаза снова были голодными, и Кэролайн ощутила, как загорается ее кожа, хотя они только что закончили заниматься любовью на кухне. - Кэролайн Майклсон… - Его голос слегка сорвался. – Я бы хотел переписать этот вечер. Притвориться, что я только вошел. Мы не ругались. На самом деле, ты даже не видела Кола сегодня. - Хорошо, - согласилась Кэролайн, позволив свалиться и тому полотенцу, что было на ее волосах. Клаус поднял руку и пальцем провел линию по ложбинке ее груди. - Ты сногсшибательна сегодня, конечно. Ты думаешь, что у нас ничего не получится, но я докажу, что ты ошибаешься, - он дьявольски усмехнулся, - это не изменилось. Я повел тебя наверх, чтобы вместе принять ванну, а затем мы пойдем в постель, прямо сейчас, и я докажу, что хочу тебя. - Я знаю, что ты меня хочешь, - сказала Кэролайн. Клаус закатил глаза: - Хочу всего этого. Кэролайн улыбнулась ему, немного дрожа, и протянула ему руки, и он поднял ее на руки, как невесту, и понес к кровати. Он положил ее в центр постели и принялся покрывать поцелуями ее правую лодыжку, поднимаясь вверх по ноге. Он пропустил ту ее часть, где она хотела ощутить его прикосновения больше всего, вместо этого щекотно целуя ее живот, мягкую кожу под сводом ребер, и линию к ямке между ее ключицам. - Слушай меня внимательно, - прошептал он ей в ухо, мягко покусывая мочку. – Я смогу убедить тебя остаться со мной. Кэролайн охнула, ощутив бедром его член, и Клаус воспользовался тем, что она приоткрыла рот, впившись в ее губы поцелуем и бродя руками по ее телу. - Я никуда не собираюсь, - сказала Кэролайн, когда вновь смогла говорить. Клаус улыбнулся, немного печально, немного сожалеюще, а затем пробормотал: - Знаю. Но я тоже никуда не собираюсь уходить. И когда он толкнулся в нее, это было невыносимо мягко, и Кэролайн почти пожелала, чтобы они вновь очутились внизу у холодильника, ведь так было бы проще забыть, почему она любила его. Было так просто закрыть глаза и злиться на него. Было невозможно злиться на него, когда он смотрел ей в глаза, медленно двигаясь и зажигая в ее животе фейерверки. Было невозможно злиться на него, когда он прижимался губами к ее коже, шепча, словно ее обнаженное тело могло разделить его секреты. - Ты прекрасна, - сказал он, поцеловав ее. Кэролайн сглотнула слезы. - Я люблю тебя, - ответила она, потому что это было единственным, что она знала, как сказать. Когда он скользнул между ними рукой и одновременно толкнулся глубже, она распалась под его прикосновениями, мгновение спустя он последовал за ней, и они упали без сил, оба мокрые от пота и уставшие. Он перевернулся, притянув ее к себе, и накинул на них мягкое покрывало вместо одеяла, поцеловал ее в лоб и не произнес ни слова, когда ее слезы начали капать ему на грудь. - Я заставлю тебя поверить мне, Кэролайн, - снова пообещал он, низко и сонно.- Все у нас будет хорошо. И как бы Кэролайн этого не хотела, она ему поверила.