Everything, Everything

Десять лет спустя Есть нечто эйфорнийное в том, чтобы вернуться домой после долгого отсутствия. Кэролайн никогда не думала, что будет скучать по звукам Мистик-Фоллс после того, как просыпалась под звук накатывающих волн Бора-Бора или громких пробок Токио поздним утром. Она никогда не думала, что захочет пообедать в Гриле после того, как посетила каждый приличный ресторан, который нашла в Венеции, и Лондоне, и на Гавайях. Вообще, она не думала, что все еще будет считать Мистик-Фоллс домом после того, как купила дом на побережье Австралии – который она помогла обставить и который обожала. И все же было нечто в том, чтобы знать каждый уголок городка, и Кэролайн знала, что другой важной причиной, почему она любила Мистик-Фоллс, было то, что здесь жила ее мать. Не то, чтобы они с Лиз не виделись; она навещала ее, и Лиз много раз прилетала к ней, привозя из дома фотографии и новости о ее друзьях. Елена давным-давно уехала вместе с Деймоном, особенно, когда все улеглось, и им больше нечего было делать в городе. Они осели где-то на юге Бразилии, и Кэролайн видела их пару раз за последние пару лет. Она часто видела Стефана, но это скорее было связано с тем, что он покорился судьбе и начал встречаться с Ребеккой. Кэролайн не совсем назвала бы их отношения серьезными, но они не расставались последние несколько лет, и она знала, что не важно, что случится дальше, они навсегда останутся друзьями. И все же она надеялась, что у них все получится. Стефан заслуживал немного счастья. Мэтт наконец выбрался из Мистик-Фоллс и последовал за Тайлером в Канаду в большую стаю, жившую у подножия гор. В конце концов, он женился на оборотне, и Кэролайн было немного горько от того, что оборотень для него это достаточно нормально, а вампир - нет. Тайлер был альфой собственной стаи. Он, похоже, был счастлив, хотя он и Кэролайн не разговаривали почти девять лет. Кэролайн не могла его винить, но была рада, что он, по крайней мере, жив, и так далеко от Клауса, как возможно. Ну, не совсем. Клаус редко посещал Канаду, Европа и Австралия нравились ему больше всего, но Мистик-Фоллс был довольно близко к Канаде, чтобы Кэролайн слегка нервничала. - Кэролайн, можешь подойти на секунду? – Его голос ворвался в ее мысли, и Кэролайн повернулась к придерживающему заднюю дверь дома ее матери Клаусу. Он был таким же молодым, как и в день их встречи, и Кэролайн знала, что это их последний визит в Мистик-Фоллс. Она пыталась убедить всех, что ей двадцать восемь, и это было довольно сложно, учитывая, что она выглядела на восемнадцать. Она скользнула к двери, мимоходом целуя Клауса и заходя в кухню. Лиз сидела за столом, с недовольной миной рассматривая бумаги перед собой. Кэролайн никогда не понимала, какой красивой была ее мать, пока не переехала; для вампира время двигалось чересчур быстро, и Кэролайн дорожила каждым моментом с матерью. Было невозможно смотреть на нее и не представлять, что однажды Кэролайн ее потеряет. Она вечно будет восемнадцатилетней, и, возможно, однажды забудет лицо Лиз. Это была ужасная мысль. - Что такое, мама? Лиз взглянула на нее и устало улыбнулась: - Ненавижу бумажки. - Это для дома? – Спросила Кэролайн. - Ага, - ответила Лиз. – Не знаю, хочу ли его продавать, но тебе будет трудно за ним присматривать, и это определенно будет странно, когда он перейдет к тебе по завещанию. Кэролайн села рядом и взяла ее за руку: - Не волнуйся об этом! Серьезно, мы кого-нибудь наймем, чтобы он следил за домом. И что касается твоего завещания, я еще очень, очень долго не собираюсь никуда тебя отпускать. И когда, очень нескоро, это случится, я и Ник позаботимся об этом. Лиз сжала ее руку: - Знаю. Как глупо. Я просто нервничаю. - Я тоже, - признала Кэролайн, быстро оглянувшись на Клауса. Он со скучающим видом стоял, спиной прижавшись к проему двери, но эта невинная поза определенно обещала кому-то расправу. – Хотя будет здорово пожить недалеко друг от друга! Я рада, что ты переезжаешь к нам. - Я тоже рада переезду в Мэйн. Думаю, нам все там понравится, - сказала Лиз, отпуская ее руку, чтобы расписаться. – Вот и все, если департамент отпустит меня на пенсию вовремя. Кэролайн засмеялась: - Отпустит. Но им придется долго искать тебе замену, мам. Ты лучший шериф, который только был у этого города. - По крайней мере, в последние годы, когда вы уехали, здесь было тихо, - Лиз им подмигнула. – Им будет попроще… О, нет! Вы опоздаете! Идите, идите. Я приготовлю ужин к вашему приходу. Кэролайн взглянула на часы. Они и близко не были к опозданию, но она была в таком возбуждении, что хотелось уже ехать. Она встала, и Клаус последовал за ней к входной двери. - У меня есть для тебя сюрприз, любимая, - сказал он, сев на водительское место. Кэролайн ему улыбнулась: - Еще один? Не могу дождаться. Она довольно быстро догадалась, куда вела дорога, по которой ехал Клаус, но смолчала, потому что знала, как ему нравилось удивлять ее. И все же, когда они завернули за угол и припарковались, у нее отнялся дар речи. Он был точно таким же, каким она его запомнила, хоть ее память и потускнела немного. Белый с темной окантовкой, на окнах не было штор, во дворе росли дикие цветы. Такой же красивый, каким она его запомнила. - Наш дом, - прошептала она с трепетом в голосе. У них были дома по всему миру, некоторые они построили вместе, и все же ни один не напоминал этот дом. Он был для них особенным, чем-то священным, и Кэролайн не могла представить этот дом в другом месте. - Я купил эту землю еще когда мы только вернулись домой, но так его и не построил. Мне не нравилась мысль, что кто-то другой может здесь жить, - объяснил Клаус. – Три года назад мне позвонили и сообщили, что эту землю нужно застроить, район развивался, и они хотели избавиться от пустот. На следующий день у меня уже был готов план. - Мы можем зайти внутрь? – Выдохнула Кэролайн. Клаус улыбнулся и опустил в ее руку ключи: - Конечно, можем. Он такой же, как был, я просто добавил еще одну спальню. Внутри нее поднялась старая боль; Кэролайн была счастлива последние десять лет, и хотя она ни на что не обменяла бы эту жизнь, иногда она вспоминала, каково было быть смертной. Она вспоминала Ханну и ребенка. Тогда им нужна была еще одна спальня. Они вошли в дом. Он был пустым – никакой мебели из той реальности, хотя все остальное было точно таким же. На стене была картина, на том же самом месте, где была нарисована она и Ханна; на той, что была там сейчас, была изображена только Кэролайн, облокотившаяся о перила балкона над целым морем ночных городских огней. Кэролайн помнила этот момент – это был второй раз, когда Клаус официально сделал предложение; ей было двадцать четыре и, казалось, она уже целую вечность ждала, что он скажет, что по-прежнему хочет пожениться. Они были во Франции, и она пила шампанское, завернувшись в простыню, и Клаус пришел к ней, и спросил, хватило ли ей шести лет ношения помолвочного кольца, чтобы набраться смелости и добавить к нему обручальное. Кэролайн, не колеблясь, сказала «да». - Это сногсшибательно, - сказала Кэролайн. – Мне так нравится. Клаус обнял ее за талию, притягивая ее ближе и целуя ее волосы: - У меня была очень хорошая модель. - Я не знала, что ты нарисовал этот момент. Клаус засмеялся: - Это был один из самых счастливых моментов в моей жизни, любимая, конечно, я его нарисовал. Кэролайн повернулась к нему, и вид перед ней был таким знакомым. Он стоял в их доме, том, что свел их вместе, и она была так счастлива, что могла взорваться. - Ты никогда не перестаёшь меня удивлять, Ник, - сказала она, сглатывая внезапные слезы. Он нежно ее поцеловал: - Я знаю, что мы не можем жить в этом доме, мы слишком примелькались в Мистик-Фоллс. Но я подумал, что тебе понравится знать, что он здесь… Что когда-нибудь мы можем вернуться. - Я бы очень этого хотела. Клаус поднял руку и взглянул на часы. - Твоя мать была права, мы уже опаздываем. Идем, любимая, нам пора. Они заперли их дом и вернулись к машине; Клаус вел немного слишком быстро, но Кэролайн не стала ничего говорить. Даже если бы их остановила Лиз, на этот раз она бы их простила. Конечно, они успели вовремя, потому что пусть Клаус иногда мог выводить из себя, но он был почти идеален – не важно, идеальное это платье для выпускного или просто умение всегда быть вовремя. - Мистер и миссис Майклсон, я так рада вас видеть. Пожалуйста, следуйте за мной, - улыбаясь от уха до уха, поприветствовала их женщина у входа. Кэролайн взяла Клауса за руку, и они последовали за женщиной по длинному коридору, в конце которого была дверь. Комната за ней была веселого желтого цвета, внутри, кроме прочего, было два стула в углу. Без приглашения от женщины они сели, и скоро она оставила их. Клаус заговорил первым, и Кэролайн была так удивлена, что немножко подпрыгнула. - Она такая маленькая. Кэролайн не могла оторвать от нее глаз, даже чтобы взглянуть на мужа. Он был прав. Ребенок перед ними был завернут в зелёную простынку и тихо дремал в колыбели; она была такой маленькой, с макушки до пяток, и Кэролайн подумала, что никого еще не любила так сильно. - Она идеальна, - прошептала Кэролайн. На ее макушке было несколько светлых волосинок, и Кэролайн с легкостью могла представить Клауса, ровняющего города с землей, лишь бы не отпускать ее на ее первое свидание. Клаус внезапно схватил ее за руку, заставив оторвать взгляд от маленького человечка перед ними. - Это не всегда будет просто, любимая. Ты же понимаешь? Нам в основном везло. Что, если однажды кто-то решит мне отомстить? Они придут за тобой и за ней. Что, если мы поссоримся? Что, если ты передумаешь? - Мы будем ссориться, - сказала ему Кэролайн, - но я никогда не передумаю. Клаус сжал ее руку. - Рядом со мной всегда опасно. Кэролайн чувствовала, как смягчается ее сердце, потому что она знала, что даже после всех этих лет Клаус боялся терять любимых людей. Он боялся потерять свою семью, ту, в которой был рожден, и ту, которую создал. - Опасность есть везде, Ник. Я знаю, что у тебя есть враги, но мы разберемся с ними вместе, как всегда. Клаус поднял ее руку и поцеловал костяшки пальцев, внезапно напомнив ей рыцаря из древности. Ее бы не удивило, если бы оказалось, что он когда-то был рыцарем. У нее было чувство, что он перепробовал все. - Я защищу вас обеих, - пообещал он. – Я сделаю тебя счастливой, я буду защищать тебя, и ты не пожалеешь об этом. Кэролайн наклонилась и поцеловала его. - Я не жалею ни о чем, - сказал она. – И никогда не жалела. Я знаю, что ты нас защитишь. Кэролайн встала и наклонилась к колыбели, чтобы взять малышку, и улыбнулась, когда та широко открыла голубые глаза. Она не издала ни звука, и Кэролайн повернулась, чтобы показать ее Клаусу. Он протянул руки, Кэролайн передала ему ребенка, и хотя он двигался медленнее, чем когда-либо Кэролайн видела, у него хорошо получалось. Неудивительно, что малышка тихо пискнула и снова затихла. - Я хочу назвать ее в честь твоей сестры, - сказала Кэролайн. Это был старый спор, но это был ее последний шанс заставить его передумать. Клаус посмотрел на нее и скривился, но это не продлилось долго; скоро он вновь улыбался ребенку. - Ни за что, мы это уже обсуждали. Твоя мать разобралась со всей бумажной работой, чтобы мы смогли забрать ее. Кэролайн закатила глаза: - Ладно. - Ладно. Она привстала и поцеловала Клауса, а затем наклонилась, чтобы поцеловать ребенка. - Ханна Элизабет Майклсон, - объявила она, - самая красивая малышка в мире. Я все равно хочу назвать следующего ребенка в честь Ребекки. - А если это будет мальчик? – Поддразнил Клаус. Кэролайн нахмурилась: - Тогда назовем в честь одного из твоих братьев. Может быть Хенриком? Думаю, Бэкке это все равно понравится. Клаус засмеялся, одной рукой притягивая ее ближе, чтобы они вместе могли смотреть на их дочь. Наверно, самое лучшее, что она видела в жизни. - Скажи это, - приказал он, и Кэролайн не могла не подчиниться. Как можно было ему отказать, когда он был так счастлив? - Я люблю тебя. Люблю тебя бесконечно, вечно, навсегда. Клаус прижался лицом к ее волосам, и Кэролайн изумилась, как же она все это заполучила. - Кэролайн, - выдохнул он. – Ты - все. Кэролайн улыбнулась, ее сердце сильно забилось – как и каждый раз, когда Клаус был романтичным. - Все? Клаус отодвинулся и взглянул сначала на нее, потом на их дочь: - Все, - подтвердил он.