Ipso jure. /лат. «В силу закона.»

— Давайте, тогда, возьмемся за Кубок все. Это единственный, правильный и возможный вариант… — неожиданно для всех предложил Крам. — Это общая, наша победа… Пусть не будет ни победителей, ни проигравших. Про Флер бы, конечно, Вячеслав так не сказал, но он сумел промолчать, скрыв ото всех свое неудовольствие. — Так что? — спросил Виктор. — Согласны? — Я готов на все, лишь бы это скорее закончилось, — проговорил Слава и положительно кивнул. — Я согласна, — сказала Флер. Все трое начали подниматься на своеобразный постамент, где и был установлен Кубок. Трое протянули руки к сияющим ручкам Кубка. И они вместе коснулись Кубка. В то же мгновение Вячеслав почувствовал знакомый рывок где-то под ложечкой. Ноги оторвались от земли. Рука, крепко держащая Кубок, не разжималась, а наоборот, словно магнитом была притянута к ручке. Кубок куда-то понес его сквозь завывание ветра и пестрый вихрь красок, и вместе с ним бок о бок летел Виктор и Флер… *** Полет не был долгим. Скоро ноги стукнулись о твердую почву, и все кулем упали на землю. Глаза еще некоторое время привыкали — и тут Вячеслав понял, что они находятся не в пределах школы, а наоборот, где-то далеко от нее… И то, что Кубок — это портал. — Это что? — поднялся Виктор на ноги, — еще часть задания? Так задумано судьями? — Я не думаю, — горло Славы сжало будто бы невидимой рукой — страх сжал грудь, — это что-то явно иное… Француженка уже с зажженной волшебной палочкой созерцала ближайшее к ней надгробие. Рогозин и Крам осветили и другие могилы и даже склепы. — Это кладбище! — выдохнул Рогозин в изумлении, — нас перенесло порталом на кладбище! — Эть-то часть задания? — поинтересовалась у них девушка, — то тогда я пас, выхо… Но тут она неожиданно осекалась. Содрогнулась. Изо рта неожиданно начала стекать по груди кровь. Она закашлялась, и кровь потекла еще больше. Как в замедленной съемке оцепеневшие от шока парни наблюдали, как кровь орошает голубую шелковую мантию, как тяжело, с хрипами, она будто бы задыхается, схватив себя за левую грудь. И красивая девушка-вейла падает навзничь… В груди со спины стало видно вошедший в ее тело почти полностью кинжал с узорчатой ручкой. — ФЛЁ-Ё-ЁР!!! — заорал Виктор и рухнул вниз, не в силах больше удержаться на ногах, — Фле-е-ер, — простонал он и закрыл глаза. Прежде чем Рогозин смог что-либо предпринять, произошло сразу несколько событий: его сзади ударили по голове, и он услышал душераздирающий крик Виктора, говоривший о том, что парню причинили сильную боль… Несколько секунд он боролся с наступающей на него темнотой, но все вокруг помутнело и растворилось. Сознание покинуло его, и он распластался на земле. *** Голова кружилась и сознание приходило весьма неохотно. Он чуть приподнял голову и открыл глаза. Во рту находилась какая-то тряпка, он был связан по рукам и ногам, но его нож все еще находился у него — он чувствовал его прохладу. Холод гулял и по спине — его явно привязали к какому-то могильному памятнику. У его ног лежало тело Флер. Виктора в пределах видимости не наблюдалось… Ее перевернули на спину, будто бы демонстративно… Она была все такая же прекрасная, как и при жизни, даже алая кровь на губах не портила ее. — Отлично, он очнулся, — раздался чей-то пронзительный голос. Рогозин максимально смог повернуться на голос, и его обуял самый настоящий ужас: на руках, в куче мягкой ткани, у печально знакомого ему Хвоста — Питера Петтигрю находилось существо, напоминающего ему скорчившегося младенца. — Добро пожаловать в Литтл-Хэнглтон, Гарри Джеймс Поттер… Давно я тебя искал, давно… Рогозин дернулся, и изо всех своих сил забился в своих веревках, понимая, что крупно попал… *** Все зрители на трибунах шумно говорил друг с другом. Все не сомневались: что-то с участниками Турнира случилось, случилось из ряда вон выходящее… Не было их уже как несколько часов! Только Седрика Диггори вынесли из лабиринта на носилках. Рогозина была белее мела, судорожно стискивая свой пиджак: сердце в груди больно сдавливало, а голова противно кружилась. И причиной было не явно поднимающееся давление, а тяжкое предчувствие надвигающейся страшной беды. Неожиданно до ее руки дотронулись другие руки. Она, повернув голову, нос к носу столкнулась с такой же белой, как и она сама, Полумной Лавгуд… — Галина Николаевна, — казалось, сейчас Луна говорила с трудом, и даже по ее севшему голосу, женщина-полковник поняла, что что-то произошло, — пойдемте со мной… Пожалуйста, быстрее! Ее испуганные серые глаза говорили больше, чем она сама. Рогозина, не говоря ни слова, последовала за девушкой, которая уже спускалась вниз, к трибунам судий. Невилл резво бегал перед Грюмом, директором Альбусом Дамблдором и мадам Боунс, тряся чем-то. При близком рассмотрении этим предметом оказался его ноутбук. Джинни, Гермиона и Боунс-младшая просто стояли отдельной группой, державшись за руки. Было видно, что им трем не по себе. Боунс, явно расслышав все то, что рассказал ей паренек, уже хотела броситься прочь с поля. — Мадам Боунс! — окрикнула ее Рогозина, ступая на почву перед трибунами, — что происходит? Где мой сын и все остальные?! Где он? Боунс подошла к взволнованной Рогозиной: — Галина Николаевна, — произнесла она, пряча глаза, — мы не знаем, что произошло в лабиринте, но всех трех участников в лабиринте нет! Они бесследно исчезли, и мы не знаем, где они и, самое главное, что с ними!.. — Что?! — сердце у Рогозиной моментально ухнуло вниз, а голос словно заледенел, — где… где мой сын… Что с ним?.. Где он? Ее шатнуло, но Полумна моментально подставила ей плечо, чтобы женщина не упала при всех. — Сейчас Невилл это выясняет. У всей четверки хватило ума прикрепить ему на мантию маячок-жучок… Мы сейчас высылаем на предполагаемое место отряд мракоборцев… — начала говорить судья, но Рогозина ее перебила: — Я хочу отправиться с ними, — сразу же моментально нашлась женщина, даже не слыша ее последней фразы, — у меня есть оружие с собой, и я понадоблюсь вам… если что-то произойдет… — тяжелое дыхание перехватило горло. Боунс поколебалась лишь секунду: — Идемте за мной. — Могу я с вами? — выскочила Полумна из-за спины Рогозиной. Она уже плакала, плакала от собственного бессилия, и невозможности что-либо изменить. Она была в полнейшем отчаянии. — Нет, мисс Лавгуд. Это опасно, оставайтесь пока здесь… — тут начальник магического Департамента Правопорядка ничуть не колебалась, — вы не сможете пока нам помочь… Мистер Долгопупс, подойдите сюда, пожалуйста, уведите мисс отсюда… — Я никуда не уйду! — у девочки уже начиналась натуральным истерика, — я никуда отсюда не уйду! Я иду с вами! — Луна, пойдем, — Невилл осторожно обнял подругу за талию, пытаясь отвести ее с пути Боунс и Рогозиной, — Ты ничем Славе сейчас не поможешь, как я или Гермиона, или Джинни… Пойми… Рогозина все же нашла в себе силы сделать шаг к девушке: — Полумна… — очень тихо произнесла она, чтобы никто кроме них двоих их не расслышал, — сейчас все зависит от того, насколько быстро мы найдем Славу… Позволь более опытным найти его… Мы теряем драгоценное время… Я сообщу тебе… найду способ сообщить о Вячеславе. Стальные голубо-серые глаза встретились с серыми. — Идите… Только найдите его, я вас умоляю… — слезы брызнули из глаз девушки ручьем, и она, обессилев, рухнула на землю, на колени, и зарыдала в голос… *** Рогозина была в середине отряда мракоборцев — ее персонально охранял Сириус, который так же сильно, как и она, беспокоился о своем крестнике. — Давайте руку, Галина Николаевна, — обратился у ней Сириус, — сейчас мы переместимся по заданным координатам, а это не просто… — Пошли! — выкрикнула женщина, и в ее глазах моментально зажглось пламя, и лицо преобразилось, и она выпрямилась. Сейчас перед Рогозиной предстала уже совсем другая «миссис Боунс» — властная и боевая дама, не раз бывавшая в переделке. Все начали исчезать парами. Рогозина, крепко вцепившись в руку мужчины, ждала своей очереди, ощупывая свой пистолет, который она сняла с предохранителя, напряженно сцепив зубы и запрещая себе думать о том, что могло случиться за эти пару часов с сыном… о худшем из всего развития событий… Вот и их очередь. Сириус невнятно что-то произнес, и Рогозину вместе с ним закружило в огненном и белом водовороте… Приземление на твердь земли было далеко не мягким — если бы не рука Сириуса, то лежать бы ей сейчас на земле. Они все оказались на каком-то кладбище… — О, Господи! — выдохнула Боунс, — что же тут произошло?! Это же Флер Делакур! Франция, школа Шармбатон! Рогозина моментально вышла из толпы мракоборцев, которые обозревали местность, быстро разбиваясь на пары. И увидела распростертое на земле тело красивой, как солнце, светловолосой девушки-француженки. То, что она была мертва, не вызывало никаких сомнений: лицо застыло в непонимании, кровь уже перестала течь с губ и застывала коркой, зрачки не двигались, и она не дышала. Она лежала, широко раскинув руки. Женщина снова ощутила приступ подступающей паники. — Можно… можно я осмотрю тело? — обратилась она к Боунс, та кивнула, с ужасом смотря на юное, мертвое, девичье тело. Сириус стоял рядом, обозревая окрестность вокруг на наличие опасности. Боунс подозвал один из мракоборцев, и она пошла на его зов — по-видимому, что-то мужчины нашли. Рогозина с деловым интересом осмотрела тело: — Так… Убита не менее часа назад — тело еще остыть не успело, причина… Помоги, Сириус, переверни тело! Мужчина вместе с ней перекатил тело. — Убита точным ударом резным серебряным кинжалом, вонзившемся прямо в сердце. Смерть была почти мгновенной… Боунс возникла прямо ниоткуда. — Галина Николаевна, я все слышала, пойдемте со мной… Тело, пожалуйста, отнесите в школу Хогвартс, я пришлю туда трупореза. Родные и друзья должны знать… Тут она осеклась. Рогозина встала с колен и направилась за ней: — Что тут произошло? Что это за кинжал? — Этот кинжал я узнаю из миллиона. — Боунс поежилась. — Давненько я его не видела… Это фирменный клинок Темного Лорда. Он им убивал, когда заклинанием убивать мага было лень или ему своими глазами хотелось увидеть его медленную смерть… Я хочу показать вам, что мы нашли… Рогозина и она остановились. Сцена перед ней предстала поистине страшная: двое магов в разодранных черных мантиях и масках выгнулись в самых разных неестественных позах. Все позы тел говорили о том, что им было просто нечеловечески больно. Но еще больше вопросов вызывал большущий серебряный котел — таких огромных Рогозиной еще в жизни видеть не приходилось (хотя Вячеслав упоминал, что котлы, в которых он варит зелья, бывают не только маленькими), похожий на огромную ванну из серебра. Все маги, которые заглядывали в нутро, быстро отскакивали оттуда и прижимали ладони ко рту. Многие бежали за ближайшие надгробия, где их шумно выворачивало наизнанку. Судя по виду Боунс — такое ей видеть в своей жизни приходилось не раз… — Там, — Боунс поднял руку, — произошел мощнейший темный ритуал возрождения. Очень древний и могущественный. На дне мы обнаружили — труп новорожденного младенца, отрубленную левую руку без пальца, и остатки кости. — Левая рука… — руки Рогозиной сами сжались в кулаки, — не хватает пальца. Питер Петтигрю! Вот кто заманил чемпионов и переместил на кладбище… — Наверняка он… Не думаю, что вам стоит на это смотреть, — поспешила остановить ее начальник департамента. — Вам еще понадобится силы… — Амели! Тут еще! — крик в относительной тиши кладбища прозвучал так неожиданно, что обе вздрогнули, — еще, похоже, труп! Рогозина в этот раз была быстрее Боунс, перейдя на бег между нестройными рядами склепов и могил. Поспешив на место, она узнала еще одного участника злосчастного Турнира Трех Волшебников. Виктор Крам… В его окровавленном боку торчал точно такой же кинжал. Она коснулась его жилки на шее. И тут же ощутила слабое биение… Он жив! — Срочно сюда! — заорала она, моментально забывая обо всем, в том числе и о том, что она здесь не хозяйка, — парень еще жив! Нужна помощь! — Так, — распорядилась Боунс, — Виктора Крама срочно в Мунго! Нам хватит и одного скандала с Францией и с французской школой магии! Парня моментально погрузили на парящие в воздухе носилки, и двое мракоборцев растворились в темноте. — Где же Слава… — и тут Рогозина решила рискнуть. — Слава! — закричала она по-русски, — Вячеслав! СЛАВА! СЛАВА-А-А! — Нашли! — неожиданно из тьмы возник прозрачный образ павлина, — мы нашли еще одного участника Туринира… Он жив… Боунс и Рогозина, не сговариваясь, бросились бегом следом за летящим полупрозрачным павлином, который показывал им путь. Сириус едва поспевал за быстро бегущими женщинами. *** Бежали они долго. Кладбище уже давно кончилось, а павлин привел их к заброшенному коттеджу на окраине деревеньки. Там и они увидели Вячеслава. Парень был бледен, изнурен, крепко одной рукой вцепился в свою волшебную палочку, держа вокруг какую-то бледно-зеленую сферу вокруг, так, что к нему было не подобраться, а другая рука держала нож за рукоять. Было видно — еще мгновение, и он его бросит в цель. Он был весь в пыли, в земле, полуобнажен по пояс, лицо, руки и тело пересекали окровавленные полосы неглубоких порезов. На шее и правом плече — обширные синяки. Еще он явно с трудом стоял — по одной ноге у него стекала тоненькой струйкой кровь, и она как-то неестественно была вывернута. Его взгляд был расфокусирован и безумен — ни капли понимания происходящего. Он выглядел в этом — как загнанный в угол зверь, которому так просто теперь не вырваться, и нечем рисковать. — Вячеслав! — крикнула Боунс, — опусти сферу, позволь оказать тебе первую помощь… — Парень долго не простоит — все резервы уже задействованы и израсходованы, может свалиться с полным магическим истощением, — обратил внимание на его состояние один из мракоборцев. — Я вам не верю, — голос Рогозина-младшего был сильно искажен, да и говорил парень так, словно был полностью уверен в своих словах, — докажите… — Слава! — крикнула Рогозина, — тебе же больно, опусти защиту! Это я, твоя мама! От этих слов парень словно очнулся, услышав голос своей матери: было видно, что на миг он словно сбросил свою пелену с глаз — взгляд стал более осмысленным. Но тут же все сменилось обратно — взгляд помутнел. — Докажи… — Прошипел он, и нож был уже направлен прямо в нее. — Ответь. На что у меня сильнейшая непереносимость? — Слава, опусти нож, пожалуйста… — На… что… у… меня…сильнейшая… — упорно и тупо проговорил Слава. — Алкоголь… Опусти нож, Слава… Пожалуйста, — Рогозина, даже несмотря на опасность быть убитой, сделала пару шагов к сфере. — Опусти нож и волшебную палочку… Нож упал почти к самым ногам женщины, сфера исчезла; колени Вячеслава подогнулись, и он упал почти на свою маму, прямо к ней в руки. — Слава… И парень, наконец очутившись в ее объятиях, тяжело зарыдал…