Возвращение домой

***

Он тяжело вздохнул. Он не думал, что будет в состоянии встать из того положения, в котором очутился после того, как скрутил вора и повалил его на землю. Он закрыл глаза, полагая, что просто отдохнёт минуточку, как вдруг почувствовал, что кто-то вторгается в его личное пространство − причём так, как может делать это только один человек во всей вселенной. Глаза открылись с трудом. Увидев протянутую руку, Джон поднял глаза. Губы Шерлока изогнулись в той самой искренней улыбке, которая была предназначена только для него. − Пойдём, Джон. Я отвезу тебя домой. Расследование было долгим и изнурительным. Он устал, а недостаток сна и случайные перекусы всухомятку дополнительно усугубляли это состояние. Ему хотелось бы убедить Шерлока сбавить темп − но это было невозможно. Вздохнув, он принял предложенную руку, позволив Шерлоку − для того, чтобы помочь встать − перенести его вес на себя. Джон покачнулся, но Шерлок ловко поддержал его. Никто не заметил, что он не отпускал руку Шерлока дольше, чем это было необходимо, и что между ними ещё кое-что произошло − до того, как разъединить руки, было оставлено касанием пальцев к его ладони безмолвное «я здесь ради тебя». Никто не видел, как Джон задержал руку на рукаве пальто Шерлока, так же без слов сообщая ему, что всё хорошо. Детектив не помогал ему забраться в такси, но незаметно подталкивал локтем, направляя его к теплу ожидающего их автомобиля. А сейчас между двумя мужчинами установилась комфортная тишина. Разговоры были бы лишними. Завеса проливного дождя отгородила их от внешнего мира будто щитом, и единственными звуками в салоне такси были те, которые доносились снаружи. Иногда слышался скрежет шин других автомобилей, скользивших по гладкой поверхности дороги. Такси остановилось перед 221Б, и первым его покинул Шерлок, всё ещё сохранивший часть своей безграничной энергии, остаток которой вот-вот рассеется. Джон, медленно выбравшись из автомобиля, заплатил таксисту и последовал за Шерлоком − так, как он обычно делал. За дверью он скинул куртку, повесил её на вешалку и начал сегодня выдавшийся столь трудным подъём с первого этажа. По пути Джон со вздохом припомнил, что в доме не было ничего съестного, и, прислушиваясь к ощущениям, осознал, что у него вряд ли есть силы что-то готовить. Но мысли о еде на вынос оказалось достаточно, чтобы желудок запротестовал. Шерлок ждал его наверху лестницы, но не с целью опекать или контролировать, а из-за привычного желания войти в квартиру вместе. Джон переступил через порог; Шерлок, осторожно положив руку ему на спину, сделал медленное и заботливое поглаживающее движение: притяжение, но не управление, направляющий, но не настаивающий, в любом значении этого слова. Простое подтверждение: я рядом. Войдя на кухню, Джон с превеликой радостью обнаружил, что миссис Хадсон оставила им готовую еду в кастрюльке и ломоть домашнего хлеба. Он достал из шкафа две тарелки и разлил по ним сытный суп − с кусочками курицы, моркови, сельдерея и с толстой лапшой, − затем нарезал свежий хлеб и положил его на тарелку. Когда он, осторожно ступая, принёс еду в комнату, то заметил, что Шерлок сидит задумавшись. «Ага, просматривает заключительную часть расследования и убирает его в Чертоги подальше», − тепло усмехнувшись, подумал Джон. Поставив тарелки на стол, Джон вернулся за хлебом, а затем, стараясь не спугнуть мысль самого удивительного человека, которого ему посчастливилось встретить в жизни, тихо замер перед ним. Шерлок тоже измотан и очень устал − просто по нему это сразу не видно. А от усталости притупился и аппетит, и без того неважный. Что ж, теперь Джон возьмёт его за руку, поможет встать и приведёт прямиком к столу. И там соблазнит его чудесным супом... Но сейчас, мельком поймав взгляд Шерлока, Джон засмотрелся на живое серебро его глаз в свете ламп гостиной, и почувствовал, как в груди ворочается что-то огромное, заставляя затаить дыхание и внезапно напоминая ему об их первом поцелуе. Тогда Джон, не оставив себе и секунды на раздумье, просто наклонился и прижался губами к губам человека, который был его другом и, как он с полной ясностью стал осознавать, его любовью. Было немало подобных возможностей − не говоря ненужных слов, просто поцеловать − но Джон сначала их в смятении игнорировал, потом в смущении пропускал. Боялся, что Шерлоку всё это ни к чему. А в тот момент всё показалось уместным и правильным. Это был немного неловкий, но самый искренний и долгожданный поцелуй в жизни Джона. И самый головокружительный. И расставляющий всё на свои места. При этом они оба были удивлены − как всё произошло будто само собой. Джон почувствовал, как губы медленно складываются в улыбку. Он поднял руку и нежно обрисовал кончиками пальцев ушную раковину детектива. Тот поднял голову, улыбнулся. И Джон, вновь повинуясь порыву, но и удерживая себя, мягко и осторожно поцеловал Шерлока. Затем он, так и не сказав ни слова, подвёл его к столу и, подождав, пока тот начнёт есть, обратился к своей собственной тарелке. Усталость медленно отступала, но сил для обсуждения дел и других хлопот всё ещё было недостаточно, и Джон снова просто взял Шерлока за руку, дождался ответного прикосновения сильных тонких пальцев и повёл его в спальню. Сегодня не было никакой горячей страсти, никакого неутолимого жара, которые время от времени настигали их и оставляли после пережитого шквала потрясёнными и выдохшимися. Сегодня вечером во всём этом не было никакой надобности. Между ними сейчас было спокойно и ровно горящее пламя любви − глубокой и знакомой. Медленно скинутая одежда, неторопливые поцелуи и нежность, обмен теплом и радостью находиться в объятиях друг друга − это и есть настоящее возвращение домой.