Цвета безумия

Черный с красным костюм. Мертвенно бледная кожа. Густо подведенные ярко-голубые глаза. Алая помада на губах. Черный, красный, синий, да, это ее цвета. Цвета ее безумия. Харли вертится перед зеркалом, напряженно разглядывает уже ставший привычным образ. Ужасно ярко и пошло, но Джею нравится, значит, и ей тоже. Да и наплевать уже. Когда главной задачей становится выживание, о нарядах задумываться не приходится. Забота о гардеробе — дело для блестящих куколок, читающих глянцевые журналы и делающих маникюр в салоне, а Харли теперь далеко до таких. Когда-то и сама ходила в солярий, каждый день укладывала волосы, носила идеально выглаженные блузки, но сейчас кожа побледнела, волосы висят безжизненными прядями, под ногтями смесь крови и грязи. Она больше не красивая куколка с фарфоровой кожей. И это помогает ей чувствовать себя живой, как никогда. Пусть тело украшено синяками, ссадинами и царапинами, пусть руки болят от тяжелой биты, а ноги от долгих пробежек, пусть перепонки разрываются от грома выстрелов и истошных криков, она никогда не была счастливей, чем сейчас. Это ее мир. Ее безумие. И ее Джокер. Без его не было бы и самой Харли. И этой огромной безумной любви, вскружившей ей голову, унеся любой намек на нормальность. Она никогда еще не любила так. До боли, до скрежета в зубах, до сбитых в кровь костяшек. Это и пугает, и вдохновляет одновременно. Харли поспешно поправляет хвостики на голове. Он просил не опаздывать. А ослушаться Джокера означает самому подписать себе приговор. Она уже отлично это прочувствовала однажды, не хотелось бы проверять снова. Она вприпрыжку спускается по ступенькам. Он сказал, что это будет что-то особенное. Сначала пропал на сутки, не сказав ни слова, а днем вернулся довольный, словно Бэтмена убил, и сказал, что сделал для нее сюрприз. Зная Джокера, Харли следовало бы насторожиться, но она просто не могла не верить нему. И увидев его около двери в черном тренче и с красной галстуком-бабочкой на шее, она не может сдержать радостного писка и бросается ему на шею. «Пора, тыковка», — усмехается он, потрепав ее по волосам, как маленькую собачку.

***

Харли стоит на крыше одного из самых высокий зданий Готэма. Над ней черное небо, а под ногами простирается целый город. В этой ночной темноте не видно ни грязных улочек, ни их обитателей, ни крови, ни помоев. Подсвеченный уличными фонарями и окнами зданий Готэм выглядит как город мечты. Но вот только она знает, что на самом деле скрывается там, внизу. Но сейчас Харли не хочет об этом думать. «Спасибо, пирожок», — шепчет она. Вместо ответа Джокер протягивает руку и показывает ей на что-то вдали. Напряженно вглядываясь, Харли различает очертания полицейского участка. Что это могло значить? Но как только она открывает рот для вопроса, здание вдруг вспыхивает красным, оранжевым и желтым. Взрыв такой мощный и завораживающий, что Харли не может отвести глаза. Вместе с огнем вверх вырываются и звезды. Синие, красные, белые. Фейерверки, вдруг догадывается она. Конечно. Она тихо взвизгивает и прижимается к Джокеру. Он не любит этого, но сейчас ей все равно. Ждет толчка или удара, но он не отстраняется. Не хочет портить момент, думается ей. Харли переводит взгляд на бархатно-черное небо, раскрашенное красным и синим. «Красивые цвета», -думает она. Ее цвета. Цвета их безумия.