И падал снег

Блеск звёзд, да сияние луны, что светят где-то на небе, освещают мне дорогу. Снег, молочными хлопьями падающий на плечи и землю, потихоньку запорашивает собой всё вокруг. Прохлада, но ещё не мороз, начинает сковывать город в своей хватке, сжимая его ледяными объятиями. Зима только начинает пробовать на вкус воздух вокруг, с нетерпением ожидая, когда осень наконец-то отдаст ей свои права. Свежий воздух, от недавно прошедшего дождя, а теперь пахнущего снегом, кружил голову. Он опьянял её, облегчая думы, что роем ползали в ней. Неожиданно ловлю себя на мысли, что уже несколько минут стою и смотрю, как снег падает в свете электрического фонаря. Лампочка, свисающая со столба, так причудливо перекраивала танец снежинок, что не грех было и засмотреться. В конце концов, словно намекая, что пора идти дальше, свет начал мигать, становясь то глуше, то ещё сильнее, ослепляя глаза. Тяжело вздохнув, отвожу взгляд от фонаря и перевожу его на дорогу впереди. Ничем не примечательная тропинка, коих полно в городе. Чуть правее находится дорога, с редко проезжающими машинами. Правее деревья, с голыми уже опавшими ветками, а чуть дальше их находятся дома. В окнах одних горит свет, а в других нет. Неожиданно, в одной из квартир мелькнула фигура. До моего слуха донёсся звонкий детский смех. Уголки губ сами поползли вверх, без участия мозга. Где-то там, внутри, ещё есть счастье и тепло… Мотнув головой и отгоняя пагубные мысли, поворачиваюсь спиной к окну и иду вперёд по дороге. Моя цель, ради которой я сюда пришёл, ждать не будет. Хотя времени полным полно, даже с условием того, что цель даже не знает о существовании меня. Получается забавно, ведь я иду туда, где быть меня вообще не должно. Я даже не знаю, куда иду, просто следую по тропинке своих воспоминаний, что должны привести в нужное место. Я им верю и доверяю так же, как доверяли Сусанину во время той дороги. Доверять воспоминаниям я смысла не вижу, но одновременно с этим, именно благодаря ним я иду туда. Совершенно безумная логическая цепочка, которая никак не связанна с моей целью, просто привела к ней. Ни к образу, ни к чёткой картинке или мысли, а… к имени. К простому имени, что теперь, словно клеймом, выжгли у меня в голове. Её имя пульсировало в такт с ударами сердца, выгоняя все прочие мысли. Бух, бух, бух. Тяжёлые удары, словно молотом по наковальне, уничтожали всё стороннее. Она… Что может считаться столь внезапным чувством к той, кого я не видел уже несколько лет? К той, чей образ в моей голове остался… Расплывчатым. Обычная девчонка, каких полным-полно было на тот момент. Но именно из-за Неё я теперь схожу с ума. Я не могу ни есть, ни пить, ни спать. Даже о чём-то спокойно размышлять не могу, ведь придёт она, и… Бух, бух, бух. Молотом выбьет все прочие мысли. Что это такое? Помешательство? Любовь? Долговременное помутнение сознания? Впрочем, последнее объединяет в себе первые два. Шаги разносятся по улице, затихая где-то вдалеке. Хруст свежевыпавшего снега отвлекает и немного освежает, но лишь немного. Он с трудом пробивается за музыкальное полотно, которым я отгородился от мира вокруг. Возможно, из-за этого и все мои проблемы? Что я стараюсь закрыться, словно щитом, от всего того, что меня окружает? Возможно, разум пытается хоть как-то вытащить меня из того футляра, в который я забился? Возможно. Стараясь отвлечься от этих мыслей, сжимаю цветок, находящийся в у меня в руке. Шипы впиваются в мою руку, прокалывая кожу. Стройка крови побежала по стеблю, окрашивая его из зелёного в красный. Наконец, дохожу до угла нужного мне дома. Вот она, такая же коробка, коих сотни и тысячи стоят в этом городе. Но этот дом – особенный. Это дом, в котором живёт Она. Именно здесь кружатся воспоминания, которые я сейчас стараюсь поймать из-за наковальни с молотом. Бух, бух, бух. Удары тяжелы, но я ещё иду. Выйдя из-за угла, прохожу на двор. Теперь правее от меня подъезды, их пять, а не, как это обычно, четыре. Левее площадка, старая, ещё с советских времён. Железная ограда, что покрашена в радужные цвета, но теперь они облупились и почти слетели, открывая взгляду ржавое железо. Внутри территории, которую защищает эта ограда, находится небольшой детский парк. Деревянные скамейки, пара песочниц, качели, на которые попросту страшно садится. Но самой главной здесь была горка, покосившаяся, без пары ступенек на лестнице, такая же ржавая, как и забор. Подойдя к горке, я пальцем свободной руки провёл по тому месту, откуда должны скатываться дети. Воспоминания, волной прорвавшиеся из-за наковальни, нахлынули на меня сплошным потоком. Покачнувшись, но удержавшись на ногах, я опёрся на горку. Слёзы застилали мои глаза, по одной скатываясь по заросшей щетиной щеке. Хотелось прекратить себя сдерживать, начать плакать, упав на колени. Начать кричать во всё горло, реветь, словно раненный зверь. Роза падает в снег, зарываясь в него, руки закрывают лицо. Не знаю, сколько я просидел вот так, на коленях, перед железной горкой. Может, пару минут, а быть может, пару часов. Когда слезы, наконец, кончились, то ноги у меня порядком затекли, а кровь на лице и розе успела засохнуть. С трудом встав и подобрав грязный цветок, я повернулся к подъездам и на негнущихся ногах направился к нужной мне двери. Дойдя до неё, окровавленные пальцы медленно набрали первую цифру, вторую… А после и нажали кнопку вызова. Гудки. Гудки. Гудки. Медленные раньше, сейчас они пролетели одним мгновением. -Да?- ответил мне нежный женский голос. Её голос. Я открыл рот, чтобы что-то ответить, но не смог. Просто стоял так, перед дверью, не в силах что-то ответить. -Кто это? Говорите!- голос стал более серьёзным. Она пыталась понять, кто это звонить, пыталась догадаться, кому понадобилась в столь позднее время. Судорожно вздохнув, я отменил вызов, нажав кнопку сброса. Повернувшись спиной к двери, я подставил лицо к небу. Шёл снег. Холодными хлопьями он падал на лицо, немного освежая и отчищая от крови. Прикрыв глаза и сделав глубокий вдох, я бросил розу на землю и достал пачку сигарет. Чирканье зажигалкой, табачный дым, что лезет в ноздри. Пять минут. Пять минут тишины и свободы. Мои единственные пять минут, в борьбе с мыслями о Ней, когда я действительно свободен.