...and I'll show you how deep the rabbit hole goes (часть 9)

Крепкий жилистый блондин, кряхтя и обливаясь потом, волоком вытащил коробку из лифта, проклиная чертову конспирацию и желание кое-кого привезти хлама больше, чем сам весит. Разогнувшись, парень тут же выругался. У дверей стояла коробка с промятым явно пятой точкой верхом, а в дверь вложен листок. – Детский сад, – блондин по привычке потер проколотую бровь и вытащил записку. – Позвонить, конечно, нельзя было… что?! «Я в соседней квартире» гласил ровный почерк. – Здравствуйте, приключения, – пробормотал он. **** Маро поводил носом: пахло густо и вкусно хорошей пиццей. У дверей Эмбера топтался курьер в форменной распахнутой куртке и заломленной на затылок бейсболке. По расстроенной и злой физиономии легко угадывалось, что он уже не первый раз терзает звонок. – Эй, это вы пиццу заказывали? – спросил курьер, увидев беловолосого молодого мужчину с явно собственнически-уверенным намеком вышедшего из лифта в сторону «безответной» квартиры. – Я обзвонился уже. Чего дверь не открываете?! Маро не стал возражать, принял две теплые, исходящие ароматом коробки и сунул парнишке десятку на чай. Повеселевший курьер одарил его бутылкой кока-колы, которую гитарист на дух не переносил, и ссыпался мимо лифта по лестнице. Маро фыркнул и подошел к дверям. Где, интересно, носит Эмбера? Между косяком и дверью торчал уголок белой бумаги. Видимо записку прижали аккуратно, когда запирали дверь, но она завалилась назад. Подцепив бумажный прямоугольник, гитарист развернул лист. «Звоните в соседнюю квартиру. Спасибо». Округлые слегка прыгающие буквы вышли не из-под руки Эмбера. Маро пожал плечами и подошел к соседней двери. Квартира пустовала уже несколько лет, они все как-то уже привыкли, что у Эмбера нет соседей. Позвонив, гитарист нетерпеливо затопал. Не меньше чем через минуту дверь открылась. На пороге возник невысокий коренастый блондин с проколотой в двух местах бровью, неприветливыми серо-зелеными глазами из-под светлых прядей длинной, небрежно отросшей челки, в футболке с не опознаваемой эмблемой и домашних растянутых на коленях штанах. – Привет, – Маро удивленно осмотрел незнакомца. Тот хмуро кивнул, забрал из рук гитариста коробки с пиццей и сунул ему сложенную вчетверо купюру. – Я вообще-то к Эмберу, – Маро уставился на пятерку в ладони, как на гремучую змею. – Он у тебя? В прихожей прошлепали босыми ногами, и под руку парня сунулась кудрявая голова. – Ник, ты чего так дол… – два серых, окруженных густыми темными ресницами глаза уставились на Маро. – Ой! Это же… Эмбер! Тут твой пар… гитарист пришел! Поименованный Ником поморщился, когда на ухо заорали, убрал руку. – Мика, не ори, на свою пиццу держи. – М, вкусненько! – мгновенно переключилось шумное чудо, встряхивая длинными пышными волосами и любовно прижимая к груди коробки. Беловолосый удивленно вздернул брови. Электрический луч из прихожей запутался в тугих медных кудрях, высветив красноватым. – Маро, здравствуй, – в прихожую вышел Эмбер, тоже в домашнем, веселый и смеющийся. – Знакомься – мои новые соседи. Это Николас… Вокалист кивнул на все еще хмурящегося блондина. Тот протянул крупную сухую ладонь. Рукопожатие у него оказалось крепким и весомым. – А я – Мика, – снова влезло кудрявое недоразумение. – Очень приятно. Не стой на пороге. Ник, ну ты-то чего?! Это же Маро! Ты не узнал? – Нет, – отрезал парень, наконец, делая шаг назад и пропуская гитариста через порог. – Я не фанат, извини. – Все нормально, – Эмбер подмигнул Маро. – Не обязательно все должны нас знать. Иногда утомляет. Маро повертел купюру и протянул ее Нику обратно. Блондин, не моргнув глазом, сунул бумажку в карман. От Мики донеслось сдавленное хихиканье. – Ник! – протянуло это беспардонное создание, заливаясь. – Как ты мог! – Что? Он пиццу принес, что я должен был думать? – Извини его, – Маро увидел хитрющую улыбку и розовые губы близко-близко, от волос пахнуло свежим и цветочным. – Проходи. Эмбер, вы же посидите еще немного? Ну пожалуйста! – Хорошо, – вокалист открыл верхнюю коробку и облизнулся. – По крайней мере, пока не поедим. Маро жевал пиццу, не чувствуя вкуса, и поглядывал на новых знакомых. У Мики никак не получалось угнездиться. Бесконечная миграция некрупного человеческого существа с кресла на диван поближе к Эмберу, едва ему не на колени, иной раз, увлекшись очередными расспросами. Короткие и без того шорты в этом случае задирались выше некуда, демонстрируя самый край ягодиц. Ник, более замкнутый и сдержанный, хмурился и едва заметно качал головой. Ему не нравился оценивающий взгляд Маро. Безвинный кусок пиццы он крутил в руках, не откусывая, и сыр медленно и верно сползал обратно в коробку, утягивая следом кружочки салями. – Маро, а ты что-нибудь новое пишешь? – пышные кудри упали беловолосому на плечо, он вздрогнул от неожиданности, проследил за исчезающим из коробки последним куском и только потом осознал вопрос. – Мы альбом записываем новый, так что пока не пишу. Не успеваю, – честно ответил гитарист. Странная обстановка: спокойный и расслабленный в компании едва знакомых людей Эмбер, напряженный готовый к драке Ник, шумное, суетливое и яркое, как рыжая колибри, нечто с шилом в заднице – они сбивали его с толку. Гитарист пытался найти подвох, отвлекался и отвечал откровенно, как на исповеди, хотя на тех же интервью предпочитал уходить от прямых ответов. – Ммм, – мечтательно зажмурилось жующее чудо. – Это здорово. Вы такие классные на концертах… мне никогда и не думалось, что буду жить рядом и даже познакомлюсь. – Нравятся наши концерты? – спросил Эмбер, с подначкой глядя на Маро. – О да! Особенно когда вы играете что-нибудь медленное или ты поешь под гитару. Берет за душу. Жалко, что вы не записываете акустических альбомов. Ник закатил глаза и сунул несчастную остывшую пиццу в рот, зажевывая комментарий и эмоции. – Для этого надо ходить на концерт, – Маро хмыкнул, поправляя волосы. – Для гитары нужен или узкий круг или атмосфера концерта. А через обычные колонки или наушники – уже не то. Приходи как-нибудь в студию, покажу тебе, в чем разница. – Ой, здорово. Можно? Эмбер, можно? – Можно, если Ник отпустит, – вокалист дернул пушистый локон, заставив Мику довольно заулыбаться. – Мика, перестань напрашиваться, – Ник поднялся, собирая упавшие салфетки. – Нам еще в колледж документы оформлять и сдавать дополнительные экзамены. – Пф! – Не любишь экзамены? – спросил Эмбер, удобнее вытягиваясь. Маро проследил за задравшейся кофтой, покосился на совершенно равнодушного к этому Николаса – тот не сводил глаз с Мики. – Не люблю учебу. Слишком много ненужной и скучной информации. – О! – вокалист пихнул Маро локтем. – Твой коллега. Маро тоже терпеть не мог половину предметов, предпочитая договариваться с учителями за спиной деканата. – И как?! – любопытно вспыхнули искорки в глазах. Маро фыркнул. Через час Эмбер поднялся. Они прикончили обе пиццы, гостеприимные хозяева организовали еще бутербродов и чай. – Пора, – он потянулся, удовлетворенно поглаживая живот. – Спасибо! – Тебе спасибо, – неожиданно тепло отозвался Ник, – за то, что присмотрел за этой ходячей неприятностью. –Эй! – тут же раздался возмущенный микин вопль. – Нечестно! Оставил меня в гордом одиночестве с этой коробкой. – И чьи-то ключи тоже в гордом одиночестве где-то остались. – Ну… да. Но я нечаянно. Пойдем закажем новые. Прямо сейчас. Николас согласно кивнул, вытирая ладони о штаны и поднимаясь. – Минутку, я только переоденусь. Мика вскочил с дивана, подцепил подол футболки и потянул вверх, ничуть не стесняясь присутствия посторонних. Маро хотел было отвернуться, но не успел. Он хмурился и рассматривал тонкую ладную фигурку. И его что-то сильно смущало… больше, чем сам факт, что девчонка перед ним переодевается в присутствии своего парня. Теплый светлый оттенок кожи, розовые ореолы сосков, грудь совсем плоская… грудь?! Нет никакой груди… – Погоди, ты что – парень? – у Маро от удивления пропала всякая вежливость. Эмбер и Ник переглянулись: вокалист прикрыл усмешку ладонью, а Ник снова закатил глаза. Мика застыл с поднятыми и спутанными футболкой руками, запрокинул голову и томно улыбнулся. – Ага, – кивнул он и беззаботно рассмеялся. – А ты не заметил сразу? Маро зажмурился, пытаясь прогнать наваждение и ощутил, как теплеют кончики ушей, а по скулам ползет горячая волна. Так он давно не накалывался, если вообще когда-то ошибался настолько крупно. – Проблемы? – равнодушно уточнил Николас, поглядывая на Эмбера – ссориться с другом приятного во всех отношениях соседа ему категорически не хотелось, но загривок явно встал, как у волкодава охраняющего свое. – Никаких проблем, – буркнул Маро. – О! – Мика уперся коленками в диван. – А ты гей? – Мика! – теперь Ник готов был всыпать «своему» по первое число. – Ну а что? – юноша обернулся на продолжающего подхихикивать и явно получающего удовольствие от происходящего Эмбера. – Я, например, считаю, что из вас очень красивая пара. – Нет, не гей, – Маро сделал вид, что не услышал последнего предложения. – Просто не делаю исключений в постели. Родниковые глаза озорно заблестели. – Какой ты интересный, – хмыкнул юноша, проводя ладошкой по руке гитариста. – Мика, если ты через пять минут не переоденешься, мы никуда не пойдем, – пригрозил Николас, сверля Маро хмурым взглядом. Гитарист про себя презрительно фыркнул, коротко кивнул, не подавая на прощание руки, и вышел вслед за Эмбером. Вокалист зевнул, наблюдая, как Маро выкладывает из сумки проспекты и разные бумаги, среди которых попалось несколько мятых листов с нотами, перечерканными и написанными во всех векторных направлениях. Из окна дуло прохладным ветром. Эмбер разложил проспекты веером, оперся о столешницу локтями и замер, разглядывая проектные заготовки. Маро пристроился верхом на стуле, исподтишка наблюдая за ним. Хотел было спросить про новых соседей, но не стал. В конце концов, какое ему дело до этой парочки? Пускай живут. Соседи – это не родственники. Эмбер поднял голову, янтарно-карамельные глаза смешливо блестели. – Надо будет взять Мику на студию, – сказал он, хитро щурясь. – Ты же обещал. Маро выругался себе под нос. **** – Что сдохло в час ночи и почему именно я должен его закапывать? – с трудом ворочая языком, спросил Фальк, вытаскивая голову из-под подушки и через щелку одного глаза наблюдая довольную, жизнерадостную и по-вечернему накрашенную физиономию сестры. – Если ты сейчас не встанешь и не поедешь со мной в клуб – сдохну я, – сообщила Яша, переворачивая братца на спину и садясь на него верхом. Распущенные волосы стекли по голым плечам, пара локонов кокетливо задержалась на как всегда полуобнаженном бюсте в низком декольте черной скромной по размерам маечки. Фальк глубоко вздохнул, потянулся и открыл второй глаз. – Ммм, – басист подвинул тяжесть на себе удобнее и опустил ресницы. – Идем-идем, – как утверждал Маро, проще голыми руками столкнуть с рельсов товарный поезд, чем задумавшую шалость Яшу. – Через неделю уезжаем, хочу оставить воспоминания о городе надолго. – Или городу о себе, – Фальк спихнул девушку на постель, поднялся, разгоняя липучую паутинку сна. – Какое заведение подвергнется сегодня нападкам из Гоморры? – Фокси! Я там еще не была, а менеджер нам все предлагает дать там концерт. Считай, мы идем работать – осмотр площадки в рабочем действии. Басист усмехнулся.