Just remember, smile.

      Осень. Прохладный вечер. Небо, напоминающее чай каркаде, только на три оттенка светлее. Колкий ветер, разметающий рыжие листья, такие же рыжие, как волосы парня, сидящего под большим дубом и устремившего свой взгляд на купол цирка.       Ему удаётся выбраться из шумного сборища пьяных циркачей, собирающихся в трейлере его матери, почти каждый вечер. Вот только, когда его мать более менее трезвая и замечает, как паренёк, желающий тишины и покоя, ускользает из трейлера — ему не влетает по полной. Его мать — Лайла Валеска. Танцовщица со змеёй. Женщина с холодным сердцем и скверным нравом. Отца младший Валеска не знал до поры, до времени.       Лейла избивала своего сына. Избивала одна или с помощью своих любовников — собутыльников — это не имеет значение. Имеет значение то, что она это делала и позволяла это делать со своим сыном. Причины были или их вовсе не было. — Ты всё ещё не помыл посуду! — кричала скверная женщина, — я же приказала тебе вымыть всю посуду. Почему ты этого не сделал, бестолковый ты засранец?! Отвечай! — потребовала женщина, схватив парня за щёки, но тот лишь молча зажмурился. — Ладно. Мой посуду, а мы с Мистером Ленни уединимся в моей комнате. — женщина игриво повела бровями, посмотрев на мерзкого мужчину. От него дурно пахло и грим клоуна был размазан и почти стёрт. Клоун засмеялся и шлёпнул мать Джерома по заднице, взял за талию и повёл в комнату. Джером отвернулся, чтобы не видеть это мерзкое зрелище.       Джером — так зовут рыжеволосого парня, сына танцовщицы со змеёй, Лайлы Валески. Джером — от этого имени так и веет осенью. Ребёнок, которого назвали этим именем определённо рыжий, как осенние листья. Джером Валеска талантливый фокусник и комедиант, но его не пускали на сцену. Он выступал в антракте и продавал сувениры с парой цирковых ребят.       Раньше, когда мать заставляла Джерома выполнять всю грязную работу, причём это было с самого детства, он плакал. Сейчас же он с безразличием и иногда с отвращением, слыша стоны, смех, грязные словечки, скрип старой кровати и снова…смех, оттирал засохшую пасту «Путанеска» с тарелки. Вчерашний ужин мамы и её ухажёра на одну ночь.       Дверца соседней комнаты открылась, Джером протирал последнюю тарелку. Из комнаты вышел довольный мистер Лени, а за ним и Лайла Валеска. — Дорогой, — залепетала женщина, — ты настоящий тигр. Ар-р-р, — Лайла игриво провела пальцами по груди грязного клоуна, от чего тот мерзко заржал и принялся целовать мисс Валеску. От этого Джерома затошнило. Конечно, он привык к вечным и нескончаемым любовникам его непутёвой мамаши, но мутило его каждый раз, когда он видел её с таким же пьяницей, как и она сама. Джерома воротило даже от собственной матери. Домыв тарелку, он положил её на кучу другой посуды, от чего куча покачнулась, и тарелки загремели. — Ох, — мать Джерома оторвалась от губ до ужаса противного мужчины, тяжело дыша, и наконец заметила своего сына, — мальчик мой, ты уже помыл посуду? — спросила Лайла, приближаясь к сыну. Джером молчал. — Значит, помыл, — оглядев гору тарелок и столовых приборов за рыжим парнишкой, вздохнула Лайла Валеска, — ну чего ты такой хмурый, а? Жизнь полна веселья, — мисс Валеска театрально раскинула руки и повернув голову к клоуну, подмигнула ему. — Запомни, Джером, всегда улыбайся. — женщина потрепала своего сына по щеке, взяла за руку клоуна, мистера Ленни, и повела его к выходу из трейлера.       Он запомнил, мисс Валеска. Он запомнил.