Цвета наивных васильков

Питер Хейл знает; цель оправдывает средства, какими бы они не были. Его цель сверкает красным в алых радужках альфы, мелкие рядом идущие и вытекающие задачки собираются в цепь – можно сказать и питания, в конце, обязательна смерть. У Питера привычно идеальное лицо и кожа без шрамов, несмотря на прежние ожоги; для цели нужен МакКол, его матери около или чуть больше сорока, а у него вновь очарование, не перекрытое обожжённой кожей. Мелисса едва улыбается и нервно оправляет растрёпанное подобие причёски, когда Питер приглашает в ресторан. Мелисса самая что ни на есть обычная, отчаянно примитивная по большей части аспектов своей жизни; Питера вряд ли цепляют тёмные растрепанные кудри и усталые мешки под глазами, Питера цепляют алые радужки и чужое повиновение – как ни старайся, не выйдет. Она даже не старается. Лишь кудри оправляет после ночной смены и достаёт старое платье, в котором, кажется, разводилась; разницы всё равно нет, гардероб матери-одиночки с шестнадцатилетним подростком и отсутствием алиментов не предусматривает особую коллекцию для выхода в люди. Питер ведёт себя, как положено, галантно; никаких разорванных глоток и оторванных голов – Питер, если нужно, умеет прикидываться паинькой. Мелисса неловко смеётся, стряхивает невидимые пылинки с одежды и шутит что-то насчёт того, что забыла. Питер видит морщинки вокруг глаз и совсем несентиментальные, а усталые слезинки после очередной стопки бумаг; Мелисса – человек, и зрение у неё обычное, хотя, и он, наверное, не справился бы с сборниками листов с кучей разнообразно выведенных букв. Питер знает, что Скотт бесится, а ещё, что врать – нехорошо, но поджигать дома и оставлять в психушке с обожжённой половиной лица – нечестно, как и ожидать полного смирения и поклонения после всего пережитого. Она, однозначно, неидеальная жена, только по пятницам; сидит на работе целыми днями, привыкшая зарабатывать за двоих. Ей подошёл бы Джон или кто-то вроде того – точно, не будущий (по его верованиям) альфа, собирающийся убить её сына. Мелисса определённо хорошая и совершенно подбитая; тащить на себя ребёнка в одиночку – непросто, а любить того больше жизни – больше, чем сложно. Смех у неё совсем девичий, и в глазах искренний свет. Мелисса ассоциируется с посиделками у камина и ссорами из-за ежедневных бытовых вещиц. У Питера темно и в квартире, и над рёбрами и холодно примерно и там, и там; Питер к холоду устойчив, к чему лишние траты на отопление, а ссор бытовых никогда и не было – только из-за случайных и неслучайных убийствах и мимо проходивших жертвах. Мелисса тёплая, он никого подобного не помнит; только ластящуюся к Дереку Кейт с пластом льда за грудиной и обжигающую пустынную волчицу. В Мелиссе нет понятия выгоды, только пресловутая МакКоловская щедрость с девизом "в убыток себе – в достаток всему миру". В Мелиссе виднеется подобие мудрости, но иное, конечно, без его "всё для себя". Питер – чёртов эгоист, благо, что не заметно за изящными манерами. Она простая, лишённая множества лощённых граней, меняющих окраску в зависимости от угла падения. Мелисса проста и понятна, обычна; не прячет камень за пазухой, не скрывает козырей и, по сути, не значит ничего больше жертвы и средства. Скотт нервно меряет шагами комнату и поминает не самыми лестными словами, точно – супер-альфа-подросток не может похвалиться терпением. У неё слегка помятые кудряшки и слишком добрый взгляд для сволочи Хейла (она же не знает). Мелисса варит кофе, кутаясь в длинный кардиган – отопления нет до сих пор. Мелисса греет лучше ею же найденных пледов и кардиганов лучистой улыбкой, и Питер изредка ловит исходящий от неё свет; искры до сих пор пугают, но Мелисса почему-то не выжигает. Мелисса прячет улыбку в букете наивных синих васильков, выращенных где-то в теплице, благодаря искусственному солнцу; васильки неизменно ассоциируются с ней – одна наивность на двоих. В ней нет особой ценности. Мелисса по его расценкам – чуть больше, чем ничто; и дело едва ли в ней – в тотальном непонимании происходящего и не щадящей материнской любви, диктующей "умри, но спаси" – крепче любых привязанностей.