Ярость

Куда пойдешь ты, туда пойду и я, Когда умрёшь ты — смерть найдет меня. Где похоронен будешь ты — Там будет мой конец. Велел нам Ангел с высоты Для наших двух сердец. Так будем мы с тобой вдвоём единым целым тут, Пока нас смерть не разлучит. Ей не разрушить пут*.

— Видишь? Ты не понимаешь, что значит быть охотником, — Алек резко прерывает возмущающуюся Клэри, отодвигая её плечом в сторону и проходя дальше, ведя за собой сопротивляющегося Мелиорна. — Если бы ты понимала, то… — Это ты не понимаешь, — голос Джейса раздается сбоку, и Алек оборачивается, встречаясь взглядом со своим парабатаем. Сердце тут же отдаёт ноющим чувством, от которого сводит живот — он пришёл с Клэри, чтобы спасти этого эльфа, пошёл против Совета и Сумеречных охотников, против всего, чему их учили… — Уже нет, — Джейс качает головой, продолжая пристально смотреть на своего парабатая.       «Что он пытается до него донести? Как он может объяснить это неповиновение Конклаву?» — Алек не понимает. Сейчас, когда они с Джейсом больше не проводят время вместе, когда их разделяют разные споры, ему всё тяжелее понимать чувства друга. Тем более, когда Вэйланд повсюду таскается с рыжей девчонкой.       Алек пытается подавить ревность, которая острыми осколками колет ноющее сердце. Он не может смотреть на них, стоящих вдвоём и борющихся за одну общую цель. Ведь раньше это он стоял с Джейсом, вдвоём, против целого полчища нечисти. Вместе. Рядом. Рука к руке. Против всего мира.       Не в силах справиться с подступающим отчаянием, он отводит глаза.       Это было ошибкой. — Прости меня, — тихо просит Джейс и стремительно налетает на Алека, сбивая его с ног и падая с ним на каменный пол. Лайтвуд был не готов к такой подлости и не сумел удержать Мелиорна, к которому тут же подлетела Клэри. — Клэри, Мелиорн, бегите! — приказывает Джейс, но этого и не требуется: девчонка уже подняла эльфа с ног, и они уже достигли выхода.       Алек даже не успевает проводить их взглядом, как Джейс захватывает его руки, сковывая движения, и нависает над ним. — Ты всегда нарушал правила, но чтил закон. Пока не появилась она, — Алек говорит приглушённо, ведь захват Джейса не даёт сделать полноценный вдох. К тому же он слишком взбешён, но Джейс держит крепко, и он перестаёт дёргаться. — Ты с самого начала винил во всем Клэри. А теперь ещё и женишься, Алек? Мы оба знаем, в чем дело. — Что? — Алек чувствует, как страх сковывает его изнутри.       «Что он имеет ввиду? Неужели он догадался? Не может быть». — Да, серьёзно? Давай, великий Джейс Вэйланд, поведай нам, — с издёвкой просит Алек и усмехается, пытаясь выглядеть непринуждённо. Но в такой ситуации это ему удается с трудом. — Дело во мне.       Алек закрывает глаза. Нет. Только не это. Он не хотел обсуждать то, что все увидели у Демона Памяти. Он не был готов объясняться с Джейсом. И так понятно, как друг к этому отнесётся. — И в твоих чувствах ко мне, потому что ты…       Алек не даёт ему договорить, сбивая резким ударом по челюсти.       Сделать, что угодно, но не дать Джейсу сказать то, что он хочет. Нельзя дать ему сказать эти слова. Нельзя.       Поэтому он тут же поднимается на ноги и с силой выбрасывает кулак, стремясь попасть в корпус, но Джейс перехватывает его удар, блокируя, и сам же нападает.       Они тут же начинают драться, в полную силу, нанося удар за ударом, с такой ненавистью, с которой борются лишь с нежитью Нижнего мира. Но Алек сейчас сильнее, ведь им движет злоба, такая сильная, что её просто невозможно удержать в руках.       Удар, и Джейс летит на пол, подкошенный резким разворотом с ноги. Но Вэйланд тут же поднимается и бросается в бой, точно так же не контролируя себя, и опять попадает под точный удар.       Не дав ему подняться, Алек подбегает к нему и снова впечатывает в каменный пол. Не в силах сдержаться, он выплескивает всё своё отчаяние, кипящей лавой затапливающее сердце, и обрушивает удары на Джейса. Не сдерживаясь, во всю силу, лишь бы погасить это пламя, выжигающее его изнутри. Такая сила, такое безумие, такая страсть…       Он не понимает, когда они начинают целоваться. Дико, безумно, сливаясь в безудержной, дикой страсти. Сметая все свои мысли в хлам, разбивая все нормы и привычки. Это невозможно, невероятно, но Джейс прижимает его к себе и целует так, что перед глазами пляшут отблески будто от клинков Серафима, а уши закладывает, как при переходе через портал. Всё кажется магическим, ангельским, нереальным.       Понемногу они успокаиваются, замедляются и, наконец, отрываются друг от друга.       Тишина, стоящая сейчас, оглушает.       Сознание возвращается толчками, такими же рваными, как и биение сердца.       Зрение, усиленное рунами, постепенно фиксируется, и Алек может увидеть испарину, выступившую на лбу у его... друга? Парабатая? Парня?       Джейс вытирает лоб рукавом и проводит по губам, будто не понимая, что произошло. Наверное, так и есть. Алек и сам толком не может понять, как и кто первым нарушил их битву. Он или Джейс перешагнули странную границу, открыв сердце и позволив себе быть собой. Он выдыхает, и дыхание горячим облаком вырывается изо рта.       Стемнело. И похолодало.       Но кровь продолжает кипеть, разнося острые иголки адреналина, постепенно угасающие и заменяющиеся странным чувством. Что-то мягкое и тёплое распускается внутри. «Наша связь, — запоздало понимает Алек. — Связь парабатаев».       Та самая, которая погасла, как он думал, сейчас распускается ярким и ароматным бутоном внутри его сердца.       То же самое чувствует и Джейс — сейчас Лайтвуду понятны его чувства, они кажутся близкими и знакомыми, будто вспыхивают внутри него.       И Джейс признаётся себе самому, что это не Алек скрывал свои чувства. Это он сам не признавал то, что всегда было внутри него. Связь. Любовь. Сейчас это было одним и тем же. Всегда было одним и тем же.