Cross your fingers

На улице холодно и противно, а ещё одиноко, потому что два часа ночи и Ким Ханбин не гасит свет. Чживон бродит по улицам и ноги как-то сами идут к дому Ханбина, а пальцы сами набирают его выученный номер. Чживон уже стоит под окном Ханбина и все ещё убивается над одним вопросом, а может и не одним. Слушая долгие и противные гудки, он смотрит в окно Ханбина, где свет все ещё горит и видно, что окно открыто нараспашку, как летом. -Ты дома? -Нет. -Где ты? -Я занят, перезвоню. Не перезвонишь. Так думает Чживон и ухмыляется своим догадкам, а может и не догадкам вовсе. Он торчит под его окном час. Ждёт когда погаснет свет, но чёртов свет не гаснет и Чживон хочет въебать Ханбину. -Если врёшь, то мог бы хотя бы выключить свет. Он бубнит это с издёвкой над самим собой. Пора бы уже идти домой, ну или хотя бы перестать стоять, как памятник перед окном этого подонка Ханбина, которого хочется избить за ложь и поцеловать, потому что на улице холодно и Чживон замёрз до жути. Чживон уже не может просто стоять под окном, как выгнанный пёс, поэтому он срывается с места, забегает в подъезд, с сумасшедшей скоростью преодолевает все семь этажей, останавливается на восьмом перед чертовой дверью, от которой ему надо держаться не просто далеко, а очень далеко, даже не очень, а супер далеко, если он не хочет сойти с ума, но поздно, он уже сошёл с ума, потому что посреди ночи стоит перед идиотской дверью такого же идиотского Ханбина. Быстро достаёт телефон и снова набирает проклятый номер, который въелся в его сознание так, что он с закрытыми глазами наберёт его. -Ты дома? - Чживон сверлит взглядом дверь и со стальной жёсткостью в голосе задаёт такой тупой для него вопрос. -Нет. Чживон подходит к двери совсем близко, тяжело вздыхает, упирается лбом, тянет руку к дверному звонку и задаёт ещё один вопрос. -Когда будешь? -Я не могу говорить. Чживон ухмыляется тому, как быстро Ханбин сбрасывает звонок. Лживый ублюдок. Так думает Чживон и нажимает кнопку дверного звонка. Он слышит шаги и копошение где-то возле щеколды. Дверь открывается и Чживон хочет уйти, а ещё ударить себя за то, что совсем свихнулся из-за такого красивого Ханбина, который прямо сейчас стоит перед ним в своей домашней одежде и выглядит слегка потрёпанно. Дверь открыта нараспашку и они молча смотрят в глаза друг другу. Между ними порог, а ещё куча чувств и несказанных слов. В глубине квартиры раздаётся противный звук стекла разбитой вазы и захлопнувшегося окна. -Сквозняк. Зачем-то сказал Ханбин все также смотря в глаза Чживона, который смотрит на него и через секунду разворачивается собираясь уйти, потому что слишком больно смотреть на Ханбина и не иметь возможности хотя бы поправить потрепанные волосы младшего. Он бы ушёл, но... -Не уходи. Чживон сразу же останавливается на месте и, кажется, он позабыл, что нужно дышать. Он не собирается выполнять просьбу, но... -Останься. Две просьбы за один день очень много для Ханбина, который никогда еще не просил Чживона ни о чем. Он разворачивается назад и заходит в квартиру закрывая дверь за собой. -Почему ты ничего не говоришь? Они оба стоят в тесном коридоре. Ханбин все ещё смотрит на Чживона своими миндалевидными глазами. Чживон замечает, что у Ханбина слегка дрожит нижняя губа и немного дергается кадык. Они будто поменялись местами. Теперь Ханбин задаёт вопросы и не получает ответов. -Я скучал. Очень скучал. Такой спокойный полушепот бьёт Чживону под дых. От этих слов Ханбина ему становится так тепло и волнительно, и он опять не дышит на секунду. Он притягивает своего Ханбина к себе и обнимает его так крепко, что Ханбину кажется, будто он может сейчас растворится в таких не просто тёплых, а горячих, родных и кричащих о своей любви объятиях. -Я тоже очень скучал по тебе, Ханбин. Такой нежный и окутывающий голос может быть только у Чживона. Ханбин так всегда считал и думал, что ещё более нежным и окутывающим он быть не может, но, видимо ошибался, потому что сейчас голос его Чживона звучит в миллион раз теплее и нежнее обычного. -Прости меня. Я не хотел любить тебя, я не умею любить. Обнимая Чживона в ответ в своих крепких объятиях, он говорит это дрожащим голосом уткнувшись лицом в его шею. Он борется с подступающими слезами, но они берут верх над ним. У Чживона от этих слов почему-то появляется его прекрасная улыбка, на которую Ханбин никогда не мог не ответить, да и кто сможет не. -Не плачь. Но Ханбин продолжает хныкать и жмётся к Чживону ещё сильнее. -Ты такая плакса. Он гладит Ханбина по спине, пока тот все ещё хнычет ему в шею и слегка улыбается, потому что все вопросы, над которыми он убивался стали неважными. Теперь Чживону не придётся торчать под окном Ханбина, а Ханбину не придётся врать. Чживон будет любить за двоих, пока Ханбин будет учится любить за одного.