Upside-down reality

Сайфер лежал на крыше, лениво затягиваясь очередной сигаретой, Диппер сидел рядом и ворошил прокуренными пальцами волосы, что так походили на белое золото. Солнце медленно опускалось за кромку леса, всё ещё по-прежнему горячо облизывая землю. У Диппера болели голова и руки. Голова – из-за эдакого трудоголизма кареглазого хозяина и любви к учёбе, а руки – от продолжительной писанины и работы за ноутбуком. А Билл расслаблялся после рабочей недели. Оба дружно решили напиться и забыть обо всех заботах, которых, впрочем, и не было. В голове приятная тяжесть и туман, обволакивающий сознание, перед глазами – удивительной красоты пейзаж. – Сосенка, прекрати, умоляю – сбивчиво пробурчал Сайфер. – Что? А что я делаю? – пьяно спросил тот, усмехаясь – я ж не виноват, что твоя шевелюра просто великолт...велик...ве-ли-ко-леп-на! Вот. – Я бы растерзал тебя прямо здесь, на крыше, на глазах у бедных птиц, но сегодня пожалею – оскалившись, блондин нежно вцепился в пальцы шатена. Он повернул голову, лежа на коленях Пайнса и убрал в сторону его длинную тёмную чёлку, скрывавшую родимое пятно. – Зачем ты прячешь его? Оно ведь весьма необычно и , скажем, более чем уникально. – Ну, в детстве часто меня за это дразнили. Сейчас мне всё-равно, но привычка постоянно закрывать лоб осталась. – Не нужно его скрывать – прошептал блондин, улыбаясь и закрывая глаза. Диппер осторожно убрал ноги из-под Сайфера и лёг рядом на шероховатую поверхность. Билл повернулся, обнимая шатена за талию и забрасывая на него ногу. – Не надо, Билл, я очень потный – поморщился Пайнс. – Что ты, Сосенка? – Сайфер закрыл глаза и медленно провёл языком по бледному виску, слизывая мелкие капли пота – как ты можешь такое говорить? – Ты чёртов извращенец. – Да ну? Может, тебе напомнить о событиях прошлого дня, а? Не успел я прийти с работы и раздеться, как этот сумасшедший Сосенка мне прямо в ванной... Диппер вздохнул и поспешно заткнул болтливого друга поцелуем. Он почувствовал терпкий привкус виски и сигарет вперемешку с оттенком чего-то сладкого и приятного настолько, что это заставляло терзать блондина, водя языком по рту, стараясь не упустить ни единого уголка. Пайнс запустил пальцы в белёсые пряди, углубляя поцелуй. Сайфер, медленно оторвавшись от мягких алых губ, жадно ловил ртом воздух. – Перестань, прошу, не надо их трогать. Ты же знаешь, что это мне сносит крышу. А я сейчас не в том состоянии. – Ох, ну как скажешь. – Билл? – спросил Пайнс чуть позже, немного протрезвев. – Да? – Ты говорил, что ты старше нашей Вселенной. Помнишь что-либо из её начала развития? – Ну, как сказать. Даже если я и появился раньше неё, то не вел наблюдения. Если верить Теории Большого Взрыва, то Вселенная находилась в самом начале в состоянии сингулярности. Не было ничего, кроме простейших элементов. Но я и до сих пор не уверен в её происхождении, так как скакал по другим измерениям, но всё-таки остановимся на этой теории. Допустим, с самого начала она остывала, химические элементы образовывали всё более сложные и так далее. У Вселенной не было свидетеля, ведь ни один организм не выжил бы в тех условиях. Даже если и осталась какая-либо информация, человечество найдёт её не скоро. А в моём измерении всё по-другому. И не всякий землянин выдержит представление о нашем мире. Вот представь, что измерения словно отдельные комнаты. Неописуемых размеров. Двери, ведущие а коридор, тщательно замаскированы, но это не значит, что их нет. И ещё – не факт, что из какой-либо комнаты в коридор ведёт тоько одна дверь, их может быть и несколько. Дело в том, что Гравити Фолз – одно из мест, где защитная граница тоньше всего, а значит, вероятность попасть в иное измерение гораздо выше. И здесь находится та самая дверь. Земляне – не особые любители путешествия по измерениям. Но некоторые, одержимые идеей, пытались попасть на иную частоту всеми способами. Дело в том, что это очень тонкое искусство, требующее мастерского подхода. Люди разгонялись на высокой скорости, но только теряли сознание; они пытались одолеть барьер при помощи силы звука, однако результаты были плачевными. Они думали, что эти способы помогут искривить материю и тем самым создать подобие "кротовой норы". Приходилось расплачиваться кровью из носа и ушей, порванными барабанными перепонками и сломаным оборудованием. Конечно, полнейший бред, но ещё и не такое случалось. Да уж. Прорваться сквозь защитную границу измерений – Билл слегка усмехнулся. Парни замолчали, лениво затягивая ядовитый дым и любуясь вечерним небом, на котором уже слабо мелькали первые звёзды. Диппер втянул прохладный воздух. Несмотря на душевную лёгкость, дышать было немного тяжко из-за излишней влаги в воздухе и целого букета цветочных ароматов. – Осень – прошептал Диппер, глядя вдаль. – Чего? – Разве не чувствуешь? Как она тихо подкрадывается , там, за деревьями. – Но сейчас даже не август, да июль ведь ещё не кончился. – И всё-таки – Пайнс замолчал и его взгляд устремился в даль, огибая запыленное шоссе, водонапорную башню, верхушки домов старого городка, водопад и, наконец, взор упёрся в скалистые горы, подёрнутые дымкой, словно будущее, скрытое завесой тайны и загадки. Минута и лёгкий порыв ветра небрежно смахивает на землю горстки сухих бурых листьев. – Вот видишь? – рассмеялся Диппер – она уже не крадётся, она уже медленно, но верно, наглеет. – А что ты хотел? – усмехнулся блондин – после такой жары, да, и не трогай бедную осень. Билл довольно часто удивлялся задумчивости и любознательности Сосенки, его вечному желанию бежать впереди времени, заглядывать вперёд. Пайнс вглядывался в затуманенные синие дали и гадал о будущем, гадал о прошлом. А Сайфер ни о чём не думал ,кроме настоящего, и вслушивался в шелест листвы. Он жил сегодняшним днём. В хорошем смысле этого слова. Билл раньше Диппера познал эту мудрость. * * * 26 августа. Диппер и Билл прощались с семьёй Рамирез, и, обняв по очереди каждого из членов семьи, друзья, взалив на плечи сумки и рюкзаки, поспешили к жёлтой машине с чёрными шашками. В автобусе Сайфер почти всё время спал, опустив голову Дипперу на плечо и сцепившись с ним пальцами. А тот разглядывал пейзажи, перебирая длинные светлые волосы друга и слушая музыку, что напоминала ему о последней поездке в Гравити Фолз. Сейчас Пайнс мог позволить себе проявить слабость и понежиться с Биллом, ведь единственная пара-тройка пассажиров мирно спала. Родители с небольшим подозрением, но всё-таки разрешили своему сыну поселиться с другом, так называемым "незаменимым коллегой". Такую характеристику Сайферу дала, конечно же, Мэйбл. * * * 31 августа. Билл припечатал шатена к стене на душной террасе загородного коттеджа Мэйбл и Оливера. Пьяный разум, затянутый пеленой желания, соображал медленно и туго. – Прости, Сосенка, чуть не забыл – Билл полез в карман и вытащил оттуда чёрную коробочку. Приподняв крышку, он отдал сей предмет Дипперу. Внутри было массивное кольцо из белого золота, на нём была гравировка с созвездием ковша Большой Медведицы. Диппер стоял, в восхищении раскрыв рот. – Ну? – спросил Билл. Пайнс, широко улыбаясь, спросил: – Если это предложение руки и сердца, то я согласен. – О. Я даже не думал – произнёс Билл – да, да, я ведь забыл, как на Земле это делается. Впрочем, я очень счастлив, что тебе понравилось. Сайфер приблизился к шатену, проводя языком по его губам. За стенами раздавалась громкая музыка 80-х годов, смешиваясь с голосами и смехом. Билл спустился к шее, и, почувствовав биение пульса под тонкой кожей, слегка прихватил её губами. Сайфер успел за лето изучить все чувствительные зоны на теле своего друга. Когда тот с невинным видом почитывал очередной детектив или учебник по квантовой физике, Билл ощупывал всевозможные участки на полуголом теле Пайнса, изучая реакцию. Он удовлетворённо хмыкал и шаловливо улыбался, если на коже друга появлялись мурашки. Но настоящей победой было заставить хладнокровного Сосенку сдавленно застонать или закусить нижнюю губу. Часто дело заканчивалось тем, что Диппер гонял, размахивая томиком квантовой физики по Хижине Чудес испуганного, но хохочущего блондина, высыпая на того поток ругательств. – Сайфер, да ты в конец охерел, не дай бог догоню тебя, так здесь прямо возьму и ... – Что?! – Сайфер хохотал во весь голос – тогда что ты сделаешь? – Извращенец... Волосы повырываю твои. – А я знаю твои слабые места. Это не те слабые места, о которых знала Мэйбл – блондин хитро улыбнулся и подошёл к шатену. Тот недолго сопротивлялся. Как и сейчас, находясь на вечеринке в честь их с Мэйбл днём рождения. Стоя на террасе, отколовшись от шумной, весёлой компании, в обнимку с бывшим демоном разума, жадно впиваясь в чужие губы, чувствуя на своих привкус чего-то сладкого и терпкого. Завтра кому-то в университет, а кому-то на работу, но никого это не волновало.