Загадай желание

Зоро скривился и вновь покосился на грязный подгузник, из которого предстояло извлечь сына. Обычно этим занимался Санджи, старпом даже при всем желании не мог застегнуть хитрые липучки так, чтобы памперс не был перекошенным, не сползал, не протекал впоследствии или чтобы ребенку в нем было элементарно удобно. Но сейчас блондина поблизости не было, а сбегать и позвать, чтобы попросить помощи, мечник принципиально не хотел, вот и приходилось обходиться собственными силами. Ребенок, естественно, уже начал осваивать горшок, но пока не проявил в этом деле особого энтузиазма, хотя определенно понял, что от него хотят взрослые. Скорей всего, малыш просто ленился – еще бы, зачем тратить столько времени и сил, чтобы снять штанишки, подгузник, сесть, встать, одеться, когда можно сделать все то же самое, не отрываясь от игрушек? Санджи никогда ни в чем не лодырничал, соответственно, «ленивые» гены мальчику передались от Зоро. И теперь мужчине лично приходилось убеждаться в том, какая это все-таки проблематичная черта характера. Довольно успешно справившись с распаковыванием, изъятием и утилизацией, мечник, как положено, протер сына влажными очищающими салфетками, после чего завис. Сжав в одной руке баночку с тальком, а во второй крем от раздражения, мечник нахмурено переводил взгляд от одной цветастой баночки, с нарисованными счастливыми младенцами, к другой. Решив, что продукция для детей вредной не бывает, два – лучше, чем один, и вообще, перестраховаться всегда полезно, мечник щедро осыпал нежную попу сына тальком, а сверху добавил приличный слой крема. И, хотя большая часть работы была выполнена, впереди осталось самое сложное действие из всего процесса смены подгузника, согласно авторитетному мнению будущего Лучшего Мечника всего Гранд Лайн. Ему предстояло правильно застегнуть чистый памперс. Тем временем ребенок, утомленный предыдущими действиями нерасторопного отца, завозился на своем месте, норовя уползти. Зоро, держа в одной руке раскрытый подгузник и сверля его скептическим взглядом, второй, не глядя, подтянул сына за ногу назад, отчего мальчик полметра проехался на животе, что привело его в дикий восторг. Радостно взвизгнув, малыш повторил трюк с ползанием, и снова был за ногу возвращен на место. Решив, что он и так непозволительно долго возится, Зоро приступил к решительным действиям, переворачивая сына на спину, приподнимая за ноги и подсовывая под попу подгузник. Ребенок заерзал, напряженно пыхтя, не понимая, почему папа прервал такую интересную игру? Да еще и хочет надеть на него эту тяжелую тесную штуку, в которой так жарко! А ведь без нее намного лучше, как эти глупые взрослые не могут понять? Вот олененок его понимает… И тоже ходит без штанов. А чем он, Ророноа Дайки, хуже? В общем, расстроившись, мальчик раскапризничался и захныкал, отталкивая своими пухлыми ладошками руки отца и с бешеной амплитудой дрыгая ногами, мешая Зоро в его и так нелегком деле. В итоге криво застегнутый памперс получился на два размера больше, и одна липучка была приклеена прямо на выпуклом животике малыша. Ребенок сел, ерзая, вцепился ладошками в неудобные липучки, отдирая, и снял с себя многострадальную вещь, кинув ее в отца. Правда, силенок у него было маловато, так что подгузник до цели не долетел, но на пол шлепнулся, со звуком лопнувшего терпения. – Пацан, – старпом наклонился, заглядывая в нахмуренное раскрасневшееся личико сына, который усердно обиженно сопел. Глаза у того были на мокром месте, тонкие зеленые бровки сведены на переносице в такой же манере, как и у него самого в данный момент; как говорится: «яблоко от яблони…». Зоро старался, чтобы его голос звучал, как можно строже, но не угрожающе, – какого… Гневную тираду прервала пухлая маленькая ладошка, бесцеремонно схватившая мечника за нос и больно за него потянув. Мечник дернулся назад, освобождая пострадавшую часть тела, а ребенок, и без того обиженный непонятно на что, лишившись своей законной добычи, зашелся громким плачем. Зоро тяжело выдохнул, потирая переносицу, понимая, что без Санджи ему не справиться. *** Блондин ловко застегнул липучки на положенном месте, не переставая что-то разъяснять сыну тихим мягким голосом. Правда, Зоро, стоящий поодаль, со скрещенными на груди руками, и наблюдавший за этими двумя, расслышал такие слова, как «мелочь», «какого черта» и «задницу простудишь», что совершенно не вязалось с тем ласковым тоном, которым говорил Санджи, но это было в порядке вещей. Все же кок так и не научился говорить нежности хоть маленькому, но все же мужчине. Старпом не видел в этом катастрофы: опять-таки, мальчика же растят, а не принцессу. – Ну вот и все! – гордо объявил Санджи, отпуская все еще насупленного сына, всучив ему какую-то погремушку, которую тот тут же принялся грызть. Зоро поскреб затылок и прочистил горло. – Это… спасибо. Без тебя бы я не справился, – поблагодарил он, смотря в пол. Санджи бросил на него удивленный взгляд. – Ну, он же и мой сын тоже. Это для меня в порядке вещей. А ты так говоришь, словно он мне чужой. – Нет, я не то имел в виду, – мечник замялся, злясь на себя за такую косноязычность, и на Санджи, за всю эту неловкую ситуацию. – Я все понял. Ты думал, что раз наши отношения напоминают сейчас холодную войну, в которой ты, между прочим, выступаешь агрессором, то это может повлиять на мое отношение к Дайки, и я, как последний идиот, откажу тебе в помощи по уходу за ним из-за элементарной обиды. Все верно? Зоро раздраженно рыкнул. – Не неси чепуху. – Скажи еще, что я не прав, – скептически буркнул Санджи. Он чувствовал обиду на мечника из-за его поведения в течение последних дней. Наверное, женские гормоны из его организма еще не исчезли до конца, ведь раньше, насколько он себя знает, блондин не был падок на такие примитивные и никчемные эмоции, придерживаясь принципа: на леди обижаться нельзя, мужики того не стоят. – Слушай, – Зоро надоел этот разговор, в котором Эро-кок явно был прав, и это начинало выводить его из себя, – я тебя просто поблагодарил! Какого черта ты сейчас начинаешь все усложнять? – О! – Санджи театрально всплеснул руками, что выглядело немного истерично, – представь себе, Маримо, я даже если очень сильно захочу, не смогу усложнить наши с тобой взаимоотношения! – на грани крика проговорил он, – потому что сложнее уже некуда, – закончил уже почти шепотом, со злобными шипящими нотками в голосе. Мечник в ответ окинул его тяжелым пристальным взглядом и яростно сжал челюсти. Блондин с достоинством выдержал эту игру в гляделки, добавив напоследок ровным, подчеркнуто деловым тоном: – Я пойду, продолжу готовить ужин. Если возникнут еще какие проблемы, касательно Дайки – обращайся. И вышел из комнаты, гулко стуча тяжелыми каблуками своих щегольских туфель. Чего Санджи не ожидал, так это того, что Маримо упрямо последует за ним. Зоро нагнал его на середине пути, грубо схватив поверх локтя и бесцеремонно разворачивая к себе лицом. Кок, если и удивился такому поведению, то внешне это никак не отразилось. Бросив мельком взгляд на открытую дверь, за которой в одиночестве остался ребенок, старпом проговорил: – Слушай, давай разъясним все сейчас. Санджи не хотел строить из себя дурачка и прикидываться, что не понимает о чем идет речь. Он только выразительно покосился на ладонь мечника, что крепко вцепилась в его руку, намекая на то, что его можно бы и отпустить. Намек так и остался непонятым. – Между нами все кончено, – твердо проговорил Ророноа, смотря прямо в голубые глаза напротив. Блондин уже было хотел открыть рот, чтобы вставить ехидное: «а то я не понял», но ладонь Зоро предупреждающе стиснула его локоть, вынуждая не перебивать, – и я на тебя зол. Гранд Лайн меня подери, ты себе просто представить не можешь, как сильно. Старпом сделал паузу, и глубоко вздохнул, очевидно, стараясь подобрать слова. Или пытаясь утихомирить клокочущую внутри злость. Санджи обиженно поджал губы в одну тонкую полоску, но из-за зажатой между ними сигареты, это было почти незаметно. – Но у нас есть Луффи и остальные, наши мечты и общий ребенок, поэтому мы не можем разойтись по своим дорогам, – продолжил тем временем Зоро, – друзьями нам, конечно, с тобой уже не стать, но ты мой накама. Хочу, чтоб ты знал: я всегда прикрою тебе спину и отдам за тебя свою жизнь, точно как и за остальных. – Чертов Маримо, что за пафосные речи, – зло пробормотал блондин, выдирая, наконец свой локоть из цепкой хватки, – я, конечно, рад, что у тебя хватило мозгов вспомнить, что мы ко всему прочему все еще накама, но, может, хватит уже, наконец, строить из себя обиженного и оскорбленного? – Просто давай попробуем вести себя так, как раньше, – спокойно проговорил мечник, протягивая руку для рукопожатия, – до того, как ты... изменился. Санджи злобно оскалился, но протянутую руку пожал. – Как раньше уже не получится. – Посмотрим, – лаконично отозвался Зоро, сжимая в кулак ладонь, которой только что касались пальцы блондина. От кока этот жест не укрылся, что дало повод еще одной ядовитой ухмылке расцвести на его тонких губах. Маримо хочет сделать вид, что между ними никогда ничего не было? Что ж, ну пусть попытается. Только Санджи ему в этом дешевом спектакле подыгрывать не собирается. Все равно он обречен на провал. – Иди, смотри за ребенком, – сухо напомнил он старпому, после чего снова зашагал в сторону камбуза. *** Луффи вылизал свою тарелку, после чего принялся за кастрюлю. – Санджи, а вы с Зоро помирились? – поинтересовался он внезапно, не вынимая головы из глубокой посуды, отчего его голос искажался и казался гулким. – Вроде того, – уклончиво ответил блондин, спокойно затягиваясь сигаретой. После чего задрал голову и выпустил изо рта тугую сизую струю дыма. – Это хорошо, – закивал Мугивара, облизывая жирные пальцы, отчего кок слегка поморщился, – теперь осталось, чтобы вы помирились по-настоящему. Завтрак закончился минут двадцать назад, все разошлись по своим делам. Только у Луффи эти дела заключались в том, чтобы вылизать свою тарелку и пустые кастрюли из-под еды, а у Санджи в выкуривание одной-двух сигарет, перед тем, как он начнет мыть посуду. Поэтому на камбузе они были вдвоем и кок решил, что пока нет свидетелей, эту запретную тему можно и обсудить, ведь от капитана все равно ничего не скроешь. – В смысле: «по-настоящему»? – не понял блондин, вопросительно изгибая светлую закрученную бровь. – Ну, – Луффи задумчиво поковырял в носу, – вот есть мясо. Мясо – это всегда хорошо! Но вот жареное мясо вкуснее, чем сырое! Вот и вы с Зоро сейчас помирились, но не по-настоящему, поэтому, вы – сырое мясо! – по камбузу разнеслось голодное урчание из недр капитанского бездонного желудка, – что-то я проголодался, – расстроенно закончил Мугивара свой короткий монолог. Санджи почувствовал, как у него дернулся глаз. – При чем здесь мясо?! – громко переспросил он, устало потерев переносицу. – Мясо? – вмиг оживился Луффи, – где здесь мясо? – Пошел вон! – рассвирепел блондин, мигом теряя свой утренний благодушный настрой, и за шиворот выкидывая бестолкового капитана за дверь, придав для ускорения знатного пинка под задницу. *** Усопп непринужденно облокотился на перила рядом со старпомом, смотрящим куда-то на горизонт, и принял самую раскованную позу, имеющуюся у него в арсенале. Спустя минуты три, в течение которых между ними висела только мертвая тишина, канонир издал громкое и протяжное «э-эх», ненавязчиво привлекая к себе внимание потенциального собеседника. Зоро лениво на него покосился, и Усопп, воодушевленный тем, что на него, наконец-то, обратили внимание, бодро заговорил: – Это хорошо, что вы с Санджи решили пойти друг другу на встречу, а то мы с ребятами уже испугались, что вы до самого Рафтеля будете друг на друга дуться! А-ха, ну, это конечно все остальные испугались, но не я – храбрый Усопп-сама! Ты ж меня знаешь! Я никогда в вас не сомневался! «Не говорите ерунды, они не дети, сами между собой разберутся», – вот, что сказал я им! Так, что ты молодец, Зоро-кун! – канонир одобрительно похлопал накама по плечу и повернул голову в его сторону, тут же натыкаясь на яростный немигающий взгляд и почти ощутимую темную ауру. Сделав машинально еще пару неуверенных хлопков по твердому плечу, Усопп довольно резко отдернул руку, чувствуя, что у него затряслись колени. Зоро всем своим видом намекал, что Усопп выбрал не самую подходящую тему для разговора, явно ошибся собеседником, и вообще, звезды для него на небе сегодня сошлись крайне неудачно. Канонир судорожно сглотнул и начал медленно пятиться назад. – Ну, я пойду, Зоро-кун… пойду, писать письма. Мне, знаешь ли, нужно написать много писем, да. Тысячи моим последователям еще только предстоит узнать эту чудесную новость. Нет, не про то, что вы с Санджи помирились… не помирились… эээ, другую, да, другую чудесную новость! Я тебе потом расскажу, – Усопп усиленно закивал, так, что шея хрустнула, и поняв, что он отошел от старпома на безопасное расстояние, когда уже можно делать резкие движения без риска для собственной жизни, бросился наутек. Зоро проводил его фигуру долгим внимательным взглядом и фыркнул, возвращаясь к бесцельному просмотру горизонта. Конечно они с Завитушкой не дети. Вот только, как оказалось, чтобы помириться, мало обычного рукопожатия. Он честно пытался не прожигать Эро-кока яростным взглядом, прекратить отвечать на его реплики демонстративным игнорированием и даже сегодня за завтраком обратился лично к нему, попросив передать соль! – что почему-то вызвало за столом мгновенную звенящую тишину. А затем одобрительное перешептывание между Нами и Усоппом и Френки с Бруком. Что это за странная реакция, как будто они действительно дети малые. Нет, он конечно понимал, что его поведение относительно Завитушки сейчас приносит волнение и дискомфорт всей команде, но ничего не мог с собой поделать, хоть и старался очень сильно, но выходило все только хуже. У Эро-кока все те же глаза. Все те же, словно сотканные из лучей солнца, волосы. Силуэт, жесты, взгляд, манера речи! – все это совершенно не изменилось, заставляя Зоро каждый раз вскипать от злости, подмечая ту или иную деталь. Видеть привычные, ставшие родными черты, грубо говоря, с другого угла. Как он может нормально общаться с Санджи, все еще видя в нем свою жену, только с широким разворотом плеч, низким хриплым голосом, и, черт возьми, с бородой?! Желание прикоснуться переплеталось с отвращением к самому себе за подобные мысли. Память яростно боролась со здравым смыслом, заставляя злиться на кока с каждым днем все больше, просто за то, что он – это он. Теперь Зоро как никогда понимал, что значат слова: «так близко, и одновременно слишком далеко». Завитушка был прав. Их отношения уже никогда не будут, как раньше.