Ручьи, стремящиеся с гор

      "Москва такая большая и шумная!" - и Манана почувствовала, что у неё даже голова от этого заболела. Девушка стояла на перроне Казанского вокзала с двумя большими чемоданами в руках и тяжёлой сумкой через плечо, а вокруг сновали люди, и их, казалось, было ещё больше, чем в прошлый её приезд. Может быть это оттого, что сейчас она с вещами и устала куда сильнее, чем при поступлении.       Мимо с грохотом пронеслась тележка, нагруженная вещами.       - Посторонись! - прикрикнул носильщик, и Манана решила, что пора бы продолжить путь, пока её с её чемоданами тут насмерть не задавили. Ведь могла бы взять меньше вещей, остальные забрала бы потом. "Ну нет, - тут же одёрнула она себя: - я же не собираюсь больше возвращаться." Точно, не собирается. Хочет остаться в Москве, зажить по-новому, а значит надо привыкнуть к людским толпам, шуму и скорости движения. Перехватив поудобнее свой багаж, девушка уверенным шагом отправилась к спуску в метро. Она могла бы, конечно, доехать до общежития на такси: это удобнее, но дороже, а деньги ей ещё пригодятся.       Понемногу мечтать о большом городе она начала давно, ещё с той поры, когда к её строящемуся дому подошли двое мальчишек из лагеря. Здоровые, крепкие, загорелые, они представились рыцарями; велели прославлять имя прекраснейшей Маши Старцевой, немного помогли, поели и пошли дальше. Прекраснейшая Маша в компании двух других парней и молодой женщины за рулём появилась у её ворот чуть позже. Она тоже надолго не задержалась: хозяйственным тоном спросила, где ребята и, получив ответ, незамедлительно уехала. Манана осталась месить глину.       Всё чаще и чаще её стали посещать грустные мысли. Чего она добьётся, живя у бабушки? Будут ли когда-либо смелые мужчины прославлять её имя? Она знала ответ: такого не будет. Никого не интересует девчонка, перепачканная в строительной грязи. А ведь она на самом-то деле красива, много красивее этой зазнайки Маши... И Манана вздыхала.       Училась она на дому и раньше думала, что так и должно быть. Бабушка могла научить её всему, что требовалось в жизни: читать, считать, включая умножение и деление, писать и правильно разговаривать. Пасти овец. Доить коров. Держаться на лошади в седле и без седла. Готовить. Убирать. Строить дома и заготавливать сено, - всё это девушка умела делать превосходно. Ей хотелось большего. Какой-то новой жизни, где больше свободы и есть рыцари.       Манану теперь тяготили горные красоты. Цветочные луга, над которыми не прекращалось мерное пчелиное жужжание; чистый воздух и ледяные ручьи, где остужались фрукты; верный Султан, дремлющий в построенной её руками конуре, - они раздражали её, вгоняли в тоску и меланхолию. Хотелось читать. И быть полезной для общества.       Поэтому с пятого класса она решила пойти в школу. Еле уговорила бабушку, а когда пришла на вступительный экзамен, выяснила, что сильно отстала от программы. Маленькая сельская школа находилась в пяти километрах от её дома в забытой миром долине, но учителя изо всех сил старались соответствовать стандартам страны и нагружали детей так, будто бы домашних обязанностей вроде ухода за животными или прополки огорода вообще не существовало. Это понравилось Манане. Экзамен она завалила, но твёрдо решила, что всё равно поступит, удивила этим заявлением учительницу, потребовала учебники и задания на лето.       Казалось, что её жизнь неожиданно обрела смысл. За два месяца подготовки будущая пятиклассница узнала столько нового, что могла бы рассказывать это три дня без остановки, если бы только нашёлся слушатель. Кроме овец никто на эту роль не подходил, потому что дед как обычно отправился спасать мир, где угодно, только не дома, а бабушка вообще не одобряла тягу Мананы к учёбе.       - Твоя задача мужа найти, чтобы на дедушку не был похож, - говорила она сердито, ворочая во дворе сено и слушая при этом, не шкворчит ли мясо на сковороде. Больше всего мечтала, чтобы переэкзаменовку внучка тоже провалила.       Но Манана была слишком решительно настроена. В августе ей удалось поступить в пятый класс, поэтому с сентября она каждый день утром спускалась с горы к школе, а вечером поднималась в гору домой. Приходила, падала на кровать от усталости и пятнадцать минут позволяла себе полежать. Потом вставала и принималась за домашнее задание. Его делала до ночи, наскоро ужинала, а утром всё начиналось сначала. Если у одноклассников, несмотря на все старания учителей, и оставалось немного времени на помощь родителям, то у Мананы оно полностью уходило на дорогу. Халтурить она тоже не привыкла, и ни разу не было случая, чтобы пришла на урок без выполненных дома упражнений. Она стала первой ученицей в своём классе, примером для подражания в школе, предметом гордости учителей. Вскоре - старостой класса, а потом куратором младшеклассников - пионервожатого в школе не было.       Сама того не зная, она стала очень похожей на Машу, которую так не любила и которой завидовала. Не хватало только маленькой детали - хотя бы двух поклонников. Таких в её окружении не оказалось, будто бы коварная Старцева присвоила себе последних на всём белом свете рыцарей. И вскоре Манана поняла, что со школой она не угадала. Теперь, когда учиться стало легко, она снова заскучала. Скучая, получила красный диплом, за которым пришлось ехать в город.       Там идея, долго вертевшаяся где-то поблизости, но не оформлявшаяся в чёткую мысль, пришла сама собой. Город! Большой, людный, где нет хозяйства и молодёжь стремится к знаниям ради будущей работы; город, полный конкурентов и обожателей - вот, что ей нужно! Уехать куда-нибудь подальше, далеко-далеко! В столицу! В Москву! В самый престижный ВУЗ!       Вернувшись домой, Манана так и заявила: я поступаю в МГУ. Бабушка охнула и схватилась за сердце, дедушка от удивления вылез из погреба, куда складывал банки с соленьями. Это было его любимое занятие - солить грибы и мариновать овощи, а потом долго раскладывать банки по полкам. Едва он появлялся на поверхности, бабушка накидывалась на него с требованиями достроить, наконец, второй этаж, а к дому дед уже давно потерял интерес, поэтому предпочитал просто как можно меньше показываться на глаза жене и, если солить было нечего, уходил гулять по окрестностям, разгребать дороги от завалов, пасти чужие отары и вообще влипать во всякие приключения. Деда Манана не очень любила, так как очень мало с ним общалась. Поэтому сейчас её очень удивило появление его изумлённого чумазого лица.       - Да, поступаю! - вызывающе повторила она, а на ехидный вопрос "куда же конкретно?" ответила без раздумий: "на биологический, стану ветеринаром". Не то чтобы девушка действительно этого хотела, просто в тот момент ей показалось, что предки просто не способны принять и осознать любой другой, не связанный с животным или растительным миром ответ. Огороды Манана не любила, поэтому остановила выбор на животных.       Так, почти случайно, она и попала на первый курс биофака, на кафедру общей биологии и экологии. Выяснила, что с профессией ветеринара это ничего общего не имеет, и поняла, что обрадовалась. Неважно, как она устроится дальше. Сейчас главное выучиться, а всё остальное придёт само.       Манана вышла из метро, добежала до троллейбуса, который довезёт её прямиком до общежития. Жизнь только начинается. Сейчас она бросит на кровать свои вещи, даст себе пятнадцать минут на отдых и жизнь начнётся!